стью, которая ее пугала.
   - В чем дело? - спросила Мелоди. - Ведь вы не думаете, что он умрет?
   - Нет, черт побери? - возмутился Джеймс, провожая ее к выходу из палаты.
   Однако в его голосе не было убежденности, а глаза остались  затуманенными
от наплыва чувств.
   - Тогда почему у вас такой странный вид? Вы  меня  пугаете,  Джеймс.  Вам
что-нибудь известно, что вы не сообщаете мне?
   Он провожал Мелоди к лифту через весь зал.
   - Мы - чужие, - заметил он мрачным тоном. - Это мой отец, я его  сын,  но
мы чужие. Ни разу, как я приехал, мы не смогли... - Джеймс покачал головой и
посмотрел озадаченно на  Мелоди.  -  Вы  вот  вошли  в  его  жизнь  в  самой
негативной обстановке, но он тянется к вам, будто вы - его любимое  дитя,  а
со мной...
   Затем, как бы сообразив, насколько жалостливо звучат его слова, Джеймс  с
избыточной силой ткнул пальцем в кнопку лифта, будто  надеялся,  что  кабина
скорее придет ему на выручку.
   - Только у Сета всегда все наоборот, - горько промолвил он. - Большинство
мужчин хотят сына, но он, кажется, предпочитал дочь.
   Мелоди видела: Джеймса мучает ревнивое чувство, и ей было жаль  его,  так
же как и его отца, потому что это упрямые, гордые  люди,  которые  не  умели
протянуть руку и помочь друг другу.
   - Если бы вы сказали, что любите его, он мог бы держать себя  по-другому,
- предположила Мелоди и моментально поняла, что лучше бы ей было молчать?
   -  Вы  что  -  смеетесь?!  -  воскликнул  Джеймс.  -  Пусть  меня   лучше
расстреляют.
   - Он же ваш отец!
   - При чем тут это?
   - Это все определяет.
   Мелоди опиралась на  собственный  опыт  единственного  ребенка  в  семье,
выросшего в окружении любящих родителей, теток,  дядьев  и  кучи  двоюродных
братьев и сестер, которые  никогда  бы  не  позволили  ей  чувствовать  себя
изолированной или одинокой. Джеймс Логан, вероятно, неспособен  понять,  что
это означает для человека, но Мелоди не намеревалась из-за него отказываться
от права отстаивать свою точку зрения.
   - Члены семьи должны стоять друг за друга, что бы ни случилось.
   Его ответ был почти точно таким, какого она и ожидала.
   -  Я  не  готов  подписаться  под  этой  лекцией  из  области  популярной
психологии. Путем шантажа меня нельзя заставить стать в позу и объявить себя
приверженцем  эмоциональной   привязанности,   основанной   на   случайности
генетического порядка.
   - Тогда мне жаль вас.
   - Вы меня... жалеете? - Он говорил угрожающим ледяным тоном.
   Отступать назад было слишком поздно. Мелоди забралась по колено в  болото
неприятностей, она, можно сказать, видела вокруг разинутые пасти  крокодилов
и прочей нечисти.
   - Мне жаль вас, -  повторила  она,  невзирая  на  опасность.  -  Вся  эта
оскорбленная мужская гордость здесь ни к  чему,  более  чем  неуместна.  Она
жалка и только усугубляет ваш разрыв с отцом. Я не знаю, в чем причина ваших
расхождений, но из-за этого вы явно  не  можете  чувствовать  ничего,  кроме
ожесточения по отношению к отцу.
   Джеймс, сделав резкое движение рукой, сильно сжал запястье Мелоди.
   - Вы растрачиваете свои таланты,  копаясь  в  поношенной  одежде.  Вы  бы
позабавились втройне, выступив в роли манипулятора: совали  бы  нос  в  дела
других людей и учили их, как жить.
   Он вскипел - только что пар не шел из ушей, но лицо, как заметила Мелоди,
несмотря на загар, приобрело землистый оттенок. Пожалуй, она  зашла  слишком
далеко - на нынешнем этапе. Но она не оставит в покое  ни  Джеймса,  ни  его
отца. Эти два упрямца отказывались признать  родственные  узы,  существующие
между ними, и Мелоди в этот миг решила: если даже не осуществится ее мечта о
создании общественного центра, то уж одно  свое  начинание  она  обязательно
проведет в жизнь. Она добьется сближения между Джеймсом и его  отцом,  пусть
даже земля перевернется. Нет никаких разумных причин, чтобы  Сет  Логан  жил
заброшенным, одиноким, когда у него есть сын.
   - Вы делаете мне больно, - произнесла Мелоди обиженным голоском.
   Джеймс взглянул на нее  в  ужасе  и  бросил  ее  руку,  словно  это  были
раскаленные угли.
   - Я не хотел. Простите, пожалуйста. Ага, значит, он  не  полностью  лишен
чувства вины. Без колебаний  Мелоди  сразу  же  приступила  к  осуществлению
своего плана.
   - Думаю, я хотела бы в самом деле поесть, - заявила она,  слегка  потирая
запястье. - Вы бы не очень возражали, если бы мы заехали куда-нибудь  съесть
по бутерброду, а потом отвезли меня назад в магазин?
   Джеймс посмотрел на часы.
   - Конечно нет. А кафетерий здесь, в больнице, не  подойдет?  Еда  там  не
ахти какая, и атмосфера не располагает к строительству мостов доверия, но  с
чего-то  надо  начинать.  Во  всяком  случае  у  нее  будет  возможность   в
соответствии с ее планом провести время с Джеймсом Логаном, чтобы преодолеть
его оборонительные линии и убедить его заключить мир с отцом.  Неважно,  что
она лично считает молодого Логана несносным. Пребывание  в  его  компании  -
сходная цена за воссоединение отца с сыном.
   - Кафетерий вполне подойдет, - сказала Мелоди и не стала прислушиваться к
голосу совести, который подсказывал ей,  что  она  поступает  не  слишком-то
чистосердечно. Если даже и так, то она старается во имя доброго дела.
   Путь к этой цели оказался удивительно доступным, ибо на следующий день  у
Сета началось воспаление  легких  и  появилась  необходимость  целую  неделю
дежурить у постели больного.
   - Неужели нет каких-нибудь чудодейственных таблеток от этого заболевания?
- прошептала Мелоди, с ужасом думая о том,  что  в  век  прогресса  медицины
человеческой жизни угрожает все тот же неизбывный враг.
   Джеймс печально покачал головой.
   - Мне кажется, он не хочет жить, - сказал Логан-младший, -  против  этого
нет никаких лекарств.
   - Так заставьте его, чтобы он захотел! - горячо возразила она. - Возьмите
его за руку и скажите, что он нужен вам. Втолкуйте ему, что вы не дадите ему
просто так сдаться, подняв руки вверх.
   Однако - Мелоди уже знала - для Джеймса эти простые вещи означали больше,
чем он мог выполнить.
   - Если я сделаю так, он будет абсолютно уверен,  что  он  при  смерти,  -
заметил Джеймс. - Мы не из тех семей, где заведены подобные нежности.
   Глаза Мелоди застилали слезы.
   - А, может быть, пришло время завести  их,  пока  не  поздно,  -  заявила
Мелоди, с трудом выдавливая из себя слова.
   По ее первоначальному плану такой лобовой подход не предусматривался,  но
в связи с внезапно наступившим кризисом у Сета она лишилась  такой  роскоши,
как постепенные действия. Время теперь не  на  ее  стороне,  -  Он  одинокий
старый человек. Если он устал продолжать  борьбу  за  жизнь,  не  дайте  ему
умереть с мыслью, что вам это безразлично.
   - Конечно, мне это небезразлично, - со сдерживаемым  волнением  выговорил
Джеймс. - Прежде всего  по  какой,  черт  возьми,  причине,  вы  думаете,  я
вернулся в этот город? Чтобы выслушивать его оскорбления?  Что,  я  не  могу
жить без них?
   Мелоди поняла, что нажимала слишком сильно. Джеймс и без  того  переживал
трагический момент. Мелоди взяла его под локоть.
   - Думаю, нам обоим нужно передохнуть немного. Сейчас моя очередь  угощать
кофе. Спустимся вместе в кафетерий? - предложила она.
   По взаимному согласию у них вошло  в  привычку  встречаться  в  больнице.
Мелоди приезжала в обеденный перерыв и  после  закрытия  магазина,  а  когда
время визитов заканчивалось, как-то само собой они на  скорую  руку  ужинали
вместе.
   После нескольких ужинов в кафетерии, которые  хотелось  поскорее  забыть,
они послушались совета ночной сиделки  Сета  и,  чтобы  сменить  обстановку,
отправились   в   маленький   итальянский   семейный   ресторан   Франческо,
расположенный неподалеку, через пять домов от больницы.
   - Там привыкли обслуживать наших посетителей, - сообщила сестра. - Кормят
недорого, но хорошо; большой выбор вин высокого качества. Хозяева  понимают,
что  вы  переживаете  тревожное  время  и  предпочитаете,  чтобы  к  вам  не
приставали.
   - А если Сету станет хуже, и  мы  будем  нужны  здесь?  -  забеспокоилась
Мелоди.
   - Мы вам позвоним по телефону, - заверила ее сестра.  -  Номер  ресторана
нам известен.
   Рекомендации подтвердились. В ресторане Франческо  играла  тихая  музыка,
столики расставлены так, что у каждого было свое пространство, освещался  он
единственной свечой, и все это создавало обстановку доверительности.
   Сначала разговор вела в основном Мелоди - рассказывала  какие-то  эпизоды
из детства. Но постепенно, день за днем Джеймс  начал  отходить,  общаясь  с
ней, а потом стал делиться скупой информацией о себе.
   - Родители разошлись, когда мне было тринадцать лет, -  заговорил  он  по
собственному почину как-то за ужином.
   При этих словах Мелоди накрутила спагетти на вилку и  попыталась  сделать
вид, что  ее  не  очень  волнуют  его  дальнейшие  откровения.  Мелоди  было
известно, с каким трудом он раскрывался. Зато, если уж у  Джеймса  возникало
подозрение, что у него что-то выведывают, он сразу же замыкался, как прежде,
в себе.
   - И вы поняли почему? - спросила она.
   - О, да! Моя мать перечисляла все причины каждый день в течение шести лет
после этого события, - засмеялся Джеймс с мрачной улыбкой и привел  их  одну
за другой, поочередно загибая пальцы:
   - Мой отец никогда не оказывался на  месте,  когда  бывал  ей  нужен.  Он
рыбачил и торговал рыбой,  вы  знали  это?  Далее,  он  предпочитал  мужскую
компанию.  Он  не  был  джентльменом.  Он  ругался,  курил,  пил  со  своими
приятелями. Хотя временами в доме водились деньжата, чаще доходы были весьма
скудны, но в обоих случаях отец всегда ставил  на  первое  место  содержание
шхуны. Матери он объяснял: "Я не могу выходить в  море  в  разбитой  лохани,
Сьюзен. Человеку нужно судно, на которое он может положиться в шторм".
   Мелоди прожила всю жизнь на северо-западе Канады у Тихого океана и хорошо
знала, как свирепствуют штормы зимой. Каждый год погибали  люди  и  корабли,
семьи горевали, оставшись без  кормильцев.  Она  всегда  думала,  что,  если
человек зарабатывает на жизнь в море, то поступает разумно, заботясь о  том,
чтобы его судно было надежным.
   - Но разве ваша мать не знала обо всем этом с самого начала? - обратилась
она к Джеймсу.
   - Вероятно, знала. А о Сете я могу  сказать  совершенно  определенно:  он
никогда не переставал быть самим собой.
   - Тогда почему же она не остановилась и вышла замуж за него?
   - Она считала, что у нее нет выбора.  Мелоди  взглянула  на  Джеймса,  не
понимая.
   - Что вы имеете в виду - "у нее нет выбора"? Браки по  расчету  вышли  из
моды в прошлом веке.
   В глазах Джеймса вспыхнул огонек: он искренне забавлялся.
   - Вы когда-нибудь слышали о свадьбе под дулом ружья, Мелоди?
   Она почувствовала, что ее щеки вспыхнули.
   - О-о! Так вы имеете в виду?..
   Тут Джеймс Логан расхохотался в открытую.
   - Именно это я и имею в виду. Она была  беременна  мною.  Ей  было  тогда
только девятнадцать. К реальностям семейной жизни с рыбаком она абсолютно не
была подготовлена. Развод подействовал на нее очень  болезненно.  Без  моего
отца она чувствовала себя несчастной, но они постоянно ругались, когда  были
вместе, особенно из-за денег.
   - Какой позор! - ужаснулась Мелоди. - Деньги не  настолько  важны,  чтобы
из-за них скандалить.
   - Вам когда-нибудь приходилось задумываться, чем платить  за  квартиру  в
следующем месяце?
   - Нет, - призналась Мелоди.
   - Тогда вы не можете судить, что важно, а что нет.  Деньги  всегда  имеют
значение, когда их не хватает на жизнь.
   Мелоди допускала, что Логан-младший прав. Она  знала,  что  наступила  на
больной мозоль и что самое время сменить тему разговора.
   - Вы часто общались с отцом после развода родителей?
   - Очень редко, - покачал он головой. - Я  жил  с  матерью.  Мы  уехали  в
другой город километров за шестьдесят от побережья, где она стала работать в
парикмахерской. В первые годы Сет время  от  времени  появлялся  у  нас,  но
всякий раз его визиты заканчивались  катастрофически,  и  постепенно  он  их
прекратил совсем.
   - Но он, должно быть, сожалел, что его единственный сын рос без него.
   - Если бы он сожалел, - заметил Джеймс с каменным выражением лица, то  не
позволил бы мелочным ссорам помешать ему быть с семьей.
   - Он совершил ошибку, о которой - я  уверена  -  сожалеет.  И  вы  можете
повторить ее в один прекрасный день, если у вас будут собственные дети.
   -  Со  мной  этого  не  случится,  -  провозгласил  Джеймс   с   пугающей
уверенностью. - Я еще в юном возрасте решил, что буду держаться подальше  от
брака и сопутствующих ему сложностей,  из  которых  наихудшая  -  дети.  Они
становятся такими удобными заложниками в грязной игре. Вы хотите десерт?
   -  Нет,  -  сказала  Мелоди,  чувствуя  себя  по   необъяснимой   причине
подавленно. В другой раз они вышли прогуляться в парк неподалеку  в  надежде
разрядить неутомимую энергию Джеймса. Заканчивался  январь.  День  уходил  в
мглу. Резкий восточный ветер разносил дым,  поднимающийся  из  приятных  для
глаза печных труб на домах викторианской архитектуры.
   Парк был пуст. Мелоди рассчитывала, что они  сделают  небольшой  круг  по
тропинке, извивающейся под деревьями, и вернутся в теплое больничное здание,
но у детской игровой площадки Джеймс взял ее затянутую в перчатку руку.
   - Пошли покатаемся, - пригласил он, потянув Мелоди к качелям.
   - Слишком холодно, - сопротивлялась она. Но отказ  не  остановил  Джеймса
Логана.  Приподняв  Мелоди,  он  посадил  ее  на  один  конец  металлической
конструкции, а сам устроился  на  другом  и  начал  раскачивать  качели.  Он
раскачивал их,  пока  не  растратил  накопленную  энергию  и  не  согласился
отпустить Мелоди на землю после  бесконечных  взлетов  и  спусков.  К  этому
времени лицо ее щипал мороз,  она  была  уверена,  что  примерзла  к  своему
сиденью.
   - Вы меня удивили, - хихикнула она, когда они возобновили прогулку.  -  Я
не ожидала, что вы способны на такую... такую непосредственность.
   Джеймс смеялся вместе с нею, но после этого замечания сразу посерьезнел.
   - Очевидно, вы считаете меня простачком, - насмешливо заметил он.  -  Вы,
вероятно, привыкли к людям  космополитической  закваски,  светским,  которые
развлекаются более утонченным образом.
   - Нет, нет, вы  ошибаетесь,  Джеймс,  -  смешливое  настроение  у  Мелоди
пропало. - И я не нарывалась на стычку. Поэтому не начинайте новую дуэль. Но
раз уж мы заговорили по вашей милости об этом, то я хотела бы попросить  вас
- прекратите выдвигать всякие предположения,  касающиеся  моей  личности,  и
время от времени выпытывать у меня, что мне нравится и что нет.
   - Прекрасно. Если вам хочется развлечься,  то  какого  рода  действия  вы
предпринимаете? Она секунду подумала:
   - Иду танцевать или в ресторан. Я люблю французскую кухню.
   - Разумеется, с шампанским?
   Мелоди блаженно закатила глаза и призналась:
   - В шампанском я готова купаться!
   - Впечатляет, - одобрил он. - Как же вы обошлись простым добрым  столовым
вином, когда мы ели спагетти на прошлой неделе?
   - Так же, как и в случае с вами. - Мелоди не смогла удержаться от колкого
ответа. - Я принимаю плохое наряду с хорошим.
   Она видела признак их растущей дружбы в том, что могла делать такого рода
замечания, а Джеймс не вспыхивал тут же обидой в  ответ.  Вот  и  теперь  он
ограничился довольно мягкой фразой:
   - Вам известно, что иногда вы превращаетесь в маленькую болтушку?
   - Виновато в этом беспокойство за Сета. Из-за этого я становлюсь озорной,
- ответила Мелоди, увильнув в сторону, когда он попытался толкнуть ее в кучу
опавших листьев. - А вы превращаетесь по той же причине  в  раздражительное,
ворчливое существо.
   - Кстати, о Сете, - напомнил Джеймс, - надо вернуться и  узнать,  как  он
там. Я продолжаю надеяться, что ему станет лучше, но он, кажется, застрял  в
чистилище.
   - Я знаю. -  Мелоди  поежилась,  но  не  только  от  мороза.  -  Вся  эта
аппаратура, в которую его сейчас впрягли, у меня вызывает ужас. Мне  страшно
смотреть, как он пытается дышать.
   - Ждать - самое неприятное,  -  откликнулся  Джеймс.  -  Да  простит  мне
Господь, но иногда я думаю: скорее бы все это кончилось - так или иначе.
   - Молитесь о чуде, - призвала Мелоди, на мгновение прижав  голову  к  его
плечу.
   - Со мной молитвы не пройдут, - цинично возразил Джеймс. -  Я  знаю,  что
чудес не бывает.

Глава 4

   Чудо произошло на следующий день. Уже под  вечер,  до  этого  не  подавая
никаких признаков улучшения,  Сет  внезапно  открыл  глаза  и  уставился  на
Джеймса и Мелоди.
   - Боже мой, Боже мой, - прохрипел он застоявшимся голосом.  -  Похоронная
комиссия уже прибыла.
   - Она едва ли пригодится, -  заверил  его  Джеймс,  голос  которого,  как
заметила Мелоди, тоже подозрительно срывался. - Ты не умрешь.
   - Ну что  ж,  тогда  извините,  что  разочаровал  вас,  -  возразил  Сет,
демонстрируя свой былой темперамент, хотя и в менее  красочном  варианте.  -
Кто это вставил чертову трубку мне в нос?
   - Время посещений кончилось, а трубку вставила я, - заявила сестра, войдя
в комнату как раз в тот момент, когда Сет уже собрался освободить  свой  нос
от постороннего предмета. - Трубка питает вас кислородом, чтобы вам дышалось
легче.
   - Так вот, уберите ее,  -  потребовал  он  капризно.  -  И  когда  будете
заниматься этим, можете заодно снять повязку с моей руки. Я уже вам говорил:
идите и вкалывайте свои шприцы в кого-нибудь другого. Мне они не нужны.
   - Очень плохо, - сказала сестра. - Вы явно чувствуете себя намного лучше,
но все останется по-прежнему, пока доктор не  даст  новых  указаний.  Теперь
полежите спокойно. Я оботру вас намыленной губкой.
   Подталкивая Мелоди и Джеймса к двери, сестра посоветовала Сету:
   - Расслабьтесь. У вас нет ничего, чего бы я не видела уже тысячу раз.
   - Он точно пошел на поправку, - слегка ухмыльнулся  Джеймс,  обращаясь  к
Мелоди, когда они вышли из палаты.
   - Точно, - согласилась она. Молодые люди прошлись по всей  длине  зала  и
остановились у затуманенного дождем окна.
   - Это означает, - произнес Джеймс, нарисовав пальцем  на  стекле  круг  и
зачеркнув его прямой линией, - что вы можете  быть  свободны  по  вечерам  и
заниматься привычными для вас делами, вместо того чтобы  бежать  сюда,  едва
успев закрыть магазин.
   - Да, -  сказала  Мелоди,  причем  ей  хотелось  бы  чувствовать  большее
облегчение.
   - Не будет и наших  торопливых  ужинов  с  тарелкой  спагетти  и  дешевым
домашним вином, - напомнил Джеймс с видимым удовлетворением.
   Он улыбнулся, округлив губы так, что стали видны  ямочки  на  щеках.  Его
шевелюра нуждалась в стрижке. Волосы слегка завивались у  него  на  затылке,
где кожа казалась  особенно  загорелой  по  контрасту  с  белым  воротничком
рубашки.
   - Да, действительно, - мрачно подтвердила Мелоди.
   - Вернетесь, я надеюсь, к вашему обычному меню шампанским в ресторанах  с
французской кухней? -  полюбопытствовал  Джеймс,  изгибая  свои  безупречные
брови и элегантно засовывая руки в карманы брюк.
   - Обязательно, - вновь согласилась она, серьезно рискуя,  что  не  сможет
удержать на  лице  деланную  робкую  улыбку.  Положа  руку  на  сердце,  она
сознавала, что желала бы, чтобы Сет выздоравливал помедленнее  и  без  таких
драматических эффектов.  Мелоди  чувствовала  себя  из-за  этого  презренной
личностью. Не хотелось думать,  что  она  способна  быть  такой  мелочной  и
эгоистичной.
   - Дождь довольно сильный, - посмотрел  за  окно  Джеймс.  -  Ваша  машина
далеко?
   - К сожалению, на дальнем конце второй автостоянки.
   - Как вы насчет последней чашки отвратительного больничного кофе в  таком
случае? Мы могли бы отпраздновать  воскресение  Сета.  Может  быть,  к  тому
времени, когда мы это сделаем, дождь кончится.
   Мелоди охватило волнение. Ей