Неудивительно, что  вы  не  нуждаетесь  в  том  жаловании,
которое я плачу вам - я уверен, что они возмещают вам все расходы - и делают
это очень щедро!
   На секунду эти чудовищные обвинения потрясли Линнет. Но это  продолжалось
всего лишь секунду, потом она возмущенно воскликнула:
   - Все это не правда! Поинтересуйтесь у самой леди Верн,  если  не  верите
моим словам!
   То, что она не сразу начала протестовать, только ухудшило ее положение  в
его глазах. Она понимала это.
   - Конечно, и она обязательно подтвердит ваши слова, - насмешливо  заметил
он. - Послушайте, Линнет, когда ей будет это выгодно, она предаст вас, и  ни
минуты не станет сомневаться. Вы что, считаете меня полным идиотом?!  Теперь
я понимаю все ваши хитрые вопросики по поводу Джоанны и  меня.  Все  гнусное
шпионство. Вы всегда пытались все выведать насчет  моей  личной  жизни.  Мне
жаль, что я не смог дать вам больше необходимых вам доказательств!
   Он резко отстранился от нее, быстро  снял  руки  с  ее  плеч,  как  будто
боялся, что простое прикосновение к ней может замарать его.
   - Это не правда! - настойчиво повторила Линнет. Она не знала, что ему еще
сказать, чтобы только убедить его в  своей  невиновности.  -  Что  я  должна
сделать, чтобы вы поверили мне?
   - Поверить вам? - У него даже сел голос от необычайной силы презрения.  -
Я верил, что вам нравится Косима. Я поверил, что вам нравилось жить у нас  и
нравились наши люди. Я всегда уважал англичан за  их  чувство  порядочности.
Боже ты мой, я только теперь понял, как ошибался!
   Он пожал плечами, как бы подводя итог тягостному разговору:
   - Теперь я никогда не поверю ничему, что вы мне соблагоизволите  заявить,
Линнет!
   Она беспомощно смотрела на  него.  Его  лицо  было  похоже  на  страшную,
злобную маску. Его рот - она раньше видела его нежным, желанным, ироничным -
теперь сжался в резкую узкую щель. Она поняла: что бы она ни сказала  ему  и
ни сделала, она никогда не  убедит  его  в  том,  что  невиновна!  Ее  почти
невинный обман вызвал чудовищную непоправимую реакцию. И здесь ничего нельзя
было поделать!
   Она выпрямилась, высоко подняла голову, решив, что если  он  окончательно
счел ее виновной,  ей  не  следует  больше  унижаться  или  пытаться  как-то
защищать себя.
   - Вы, наверное, хотите, чтобы я покинула ваш дом? - спокойно спросила она
его.
   - Нет, совсем напротив, - резко ответил он ей. -  Как  мне  кажется,  вас
больше всего бы устроило как можно скорее отбыть туда,  откуда  вы  прибыли,
после вашего разоблачения. Вам не удастся так легко избавиться от того,  что
вы наделали.
   Он помолчал, резко с неожиданной грубостью захлопнув  крышку  музыкальной
шкатулки.
   - Я уже осторожно подготовил Косиму, что к Рождеству вы покинете наш дом.
Мне кажется, что ваш долг по отношению ко мне..,  и,  что  более  важно,  по
отношению к ребенку... Вам придется выполнить ваши обязательства. Поэтому вы
останетесь здесь, Линнет, до тех пор пока я не разрешу вам покинуть мой дом.
Я должен добавить, что я жду не дождусь, возможно, как и вы, этого момента.
   С этими словами он повернулся у ней спиной., давая понять,  что  разговор
окончен. Но Линнет не могла пошевелиться. Ее разум, сердце и  тело  все  еще
переживали этот страшный шок - как  он  мог  разговаривать  с  ней  подобным
образом, счесть, что она способна  быть  такой  двоедушной!  Услышать  такие
слова  от  любимого  человека,  знать,  что  он  так  презирает  ее!..   Она
чувствовала полную пустоту и горе.
   После того, как закончилась мучительно длинная  пауза,  он  повернулся  и
холодно посмотрел на  нее,  удивленный,  что  она  все  еще  здесь.  Он  был
раздражен, что она смеет продолжать мешать ему.
   - Вам что, больше нечего делать? - раздраженно проговорил он. - Сейчас же
убирайтесь отсюда, Линнет. Будет лучше, если вы постараетесь  не  попадаться
мне на глаза!

Глава 9

   В те дни, которые последовали за скандалом,  Линнет  поняла:  нет  ничего
хуже, чем когда тебе не доверяют,  подозревают  в  неблаговидных  поступках,
просто не выносят - и все это исходит от того человека, ради которого она бы
с радостью прошлась по горящим углям!
   Макс держался от нее в стороне  еще  до  того  дня,  когда  он  обнаружил
фотографии. В обществе остальных членов семьи он оставался весьма вежливым с
Линнет. Иногда Линнет ощущала на  себе  его  взгляд.  Он  был  задумчивым  и
настороженным. Ей так хотелось  преодолеть  барьеры,  возведенные  им  между
ними, и убедить его, что он ошибается в своих подозрениях.
   Но сделать это было невозможно. Он  был  так  настроен  против  нее,  что
Линнет понимала: она ни в чем не сможет его переубедить. Она почти не видела
Макса, а появлялся он всегда в  присутствии  кого-то  из  родственников  или
слуг. Он также объявил, что поскольку у него масса работы, никто  не  должен
входить в его кабинет.
   - Мне никогда подобная вещь не приходила в  голову!  -  невольно  заявила
Дина. - Я всегда с уважением относилась к его личному  покою  и  занятиям  и
никогда не прерывала его, когда он был занят. Я не могу понять,  что  с  ним
происходит в последнее время!
   Но я пыталась проникнуть в его личный кабинет, подумала Линнет, сгорая от
стыда и смущения. Его приказание касалось именно ее, чтобы  она  не  посмела
прийти к нему и не пробовала убедить его в своей невиновности. Он  не  желал
слушать ее, не хотел ее видеть, кроме как по необходимости.  Раньше  она  не
могла себе представить, что кто-то может быть  так  тверд,  после  того  как
пришел к какому-то решению.
   Однажды днем, когда воздух был холодным и свежим, но не было  постоянного
тумана, осаждавшего город, по мере того, как осень уверенно продвигалась  по
направлению к зиме, Линнет была в закрытом дворике вместе с  Кэсси,  которая
играла в мяч, радуясь тому, что, наконец, оказалась на свежем воздухе  после
нескольких дней, проведенных в помещении.
   Она с удовольствием наблюдала за маленькой девочкой, думая о том, как она
выросла за это лето. Она будет  высокой,  как  Макс,  уже  сейчас  это  было
заметно.
   - Чао, бамбино, - неожиданное появление Макса заставило Линнет застыть, а
Кэсси бросилась к нему. Потом она приостановилась, вспомнив, что  уже  почти
взрослая девочка.
   - Папа, ты не должен меня так называть, - сказала она ему недовольно, - я
уже не малышка - я большая девочка и скоро пойду в школу!
   Она вернулась к прерванному занятию. Линнет заметали, что Макс продолжает
смотреть на нее. Она не стала отводить глаза.
   - Она уже созрела для школы, - спокойно заметила она. - Ей будет  полезно
общение с другими детьми.
   - Я не спрашивал вашего мнения, мне оно не требуется, - сказал  он  тихо,
чтобы его не услышала Кэсси. Тон был настолько холодным и неприязненным, что
сердце у Линнет замерло. - Вы находитесь здесь только потому, что  моя  дочь
доверяет вам. Если бы я хотя бы на минуту  заподозрил,  что  вы  предали  ее
доверие, вы бы покинули это место давным-давно!
   - Я никогда не причиняла вреда Кэсси, - возмущенно ответила  ему  Линнет.
Он задумчиво посмотрел на нее.
   - Я вам верю, - сдался он, но его взгляд продолжал  оставаться  таким  же
холодным. - Я также надеюсь, когда моя дочь пойдет в школу, - добавил он,  -
она будет называться прекрасным именем  Косима  -  а  не  какой-то  кличкой,
которую сделала из него моя покойная жена.
   - Всех детей называют уменьшительными именами,  когда  они  маленькие,  -
сказала Линнет. Даже сейчас рефлекс, заставлявший ее защищать Джоанну, сразу
же сработал.
   - Некоторые из них глупые и даже обидные, - насмешливо ответил он. -  Моя
жена время от  времени  с  насмешкой  упоминала  о  маленькой  "мышке",  так
назойливо следовавшей за ней повсюду! Я думаю, что это были вы?! Вам никогда
не хотелось возразить против такого эпитета?
   Линнет зарделась и  боль  медленно  затопила  все  ее  существо.  Джоанна
считала ее надоедливой, а ее детское восхищение  -  смешным,  правда?  Он  с
жестоким удовольствием поведал ей об этом сейчас, зная, как ей будет обидно!
К счастью, он не понимал, что самую большую  боль  ей  нанесло  его  желание
унизить и обидеть ее, продемонстрировав отвращение и недовольство ею. К тому
же она все равно любила его.
   - Я не могу сказать, что мне очень нравилось, когда меня называли "певчей
птичкой", но я мирилась с этим, - недовольно ответила она ему. - Наш великий
поэт Шекспир сказал: "Что в имени.?"
   - "...Что значит слово, роза пахнет розой. Хоть  розой  назови  ее,  хоть
нет", - закончил он цитату. На секунду  она  уловила  промелькнувшую  в  его
глазах грусть. - Я в этом не уверен. Ничего не остается неизменным,  что  бы
мы об этом ни думали.
   Она наблюдала, как он уходил, и думала о том, что не может  страдать  еще
сильнее. Он был о ней такого плохого  мнения,  что  изменить  этот  факт  не
представлялось возможным. Она не сможет доказать, что леди Берн не  посылала
ее шпионить за ним. Если даже она получит подтверждение своей  правоты,  для
него это ничего не будет значить.
   Больше всего ее огорчало не то,  что  она  вскоре  покинет  это  место  и
никогда больше не увидит его. Она всегда знала это. Нельзя потерять то,  что
тебе никогда не принадлежало, она приучила себя к этой мысли. Ее  тревожило,
что она уедет, зная, как он плохо думает о ней, и всегда будет думать так  -
если только когда-нибудь ее вспомнит!
   Приятные воспоминания - прелестный залитый солнцем день в Бурано, простое
счастье ее дня рождения, моменты,  когда  они  понимали  друг  друга  -  все
отойдет в небытие и будет забыто. После нее останется  только  отвращение  и
недоверие!
   Она была благодарна только за одно: он никому не рассказал о том, что  он
о ней думает.
   Если бы он это сделал - Линнет прочитала бы все в глазах Дины. К  ней  бы
также изменилось отношение всех слуг в "Кафаворите". Он смог избавить ее  от
этого. Он наверное думал, что достаточно расправился с ней тем, что высказал
все, что он о ней думал и знал. Но не расскажет ли он им после  ее  отъезда,
что девушка, к которой все  так  хорошо  относились,  была  простой  платной
ищейкой? Боже, что если Кэсси узнает об этом когда-нибудь? Станет ли она  ее
тоже ненавидеть?
   Линнет казалось, что она не выдержит  этого,  но  она  также  знала,  что
альтернативы  нет.  Поэтому  она  с  трудом  отбывала  свои  последние  дни,
улыбалась, хотя ей это давалось с большим трудом. Заставляла себя держаться,
как будто все было в порядке. Здесь оставались люди, к которым она  привыкла
и которые  ей  нравились.  Она  упивалась  красотой  Венеции,  та  старалась
подпитать ее бодростью, даже сейчас, когда похолодало и  приближалась  зима.
Линнет медленно прощалась с городом, потому что она считала, что никогда  не
сможет  снова  приехать  сюда.  С  Венецией  было  связано   слишком   много
воспоминаний!
   - Даниэли зайдут к нам выпить сегодня, - однажды  заявил  Макс  во  время
завтрака, явно обращаясь к Дине и полностью игнорируя Линнет, как будто  это
ее совсем не касалось. Она напомнила  себе,  что  это  действительно  ее  не
касалось!
   Это утро совершенно подавляло - дождь стучал по окнам и громко шлепался в
каналы, серые небеса, холодная влага проникала через старые  стены  палаццо,
несмотря  на  постоянный  шум  работающего  центрального  отопления.  Линнет
думала, что она уже не может быть более несчастной, но  теперь  она  поняла,
как ошиблась. Сегодня Антония будет здесь:  красивая,  сияющая,  грациозная,
как гладкая мурчащая кошка, которая высматривает себе новую корзинку,  чтобы
занять ее навсегда.
   - Они останутся на обед?  -  поинтересовалась  Дина.  Линнет  слышала  ее
вопрос, пытаясь переключить  свои  мрачные  мысли  с  будущего  несчастья  к
нынешнему отсутствию счастья.
   - Нет, они обедают в Чиприани. Брат Антонии - Паоло - ты его  помнишь?  -
недавно вернулся из Канады. Так что они сегодня отмечают это событие. Я  его
не видел несколько лет, у него теперь  новая  жена.  Кроме  того,  он  хочет
предложить мне новое направление в бизнесе.
   Линнет рассеянно размешивала свой кофе-капучино, стараясь разбить  пенку.
Сбор  всех  друзей,  подумала  она  мрачно.  Вся  семья   собралась,   чтобы
представить новых родственников, завязать новые деловые связи. Верный  знак,
что в недалеком будущем обе семьи будут объединены браком.
   Она вдруг подумала, любит ли Антония детей  -  будет  ли  она  любить  не
только своих собственных детей, а ребенка, доставшегося ей в наследство?  Ей
не будет сложно стать лучшей матерью, чем оказалась Джоанна, решила  Линнет.
Интересно, знает ли Кэсси Антонию, нравится ли она ей? Принимает ли все  это
во внимание Макс? Или же он сделает все, как и в первый раз, -  он  хочет  и
ничего более.
   - Мне кажется,  нужно  предупредить  Алдо  приготовить  канапэ,  -  вслух
рассуждала Дина, после того как Макс ушел из комнаты, - и что  лучше  подать
шампанское.
   Линнет быстро посмотрела на нее.
   - Алдо обычно очень хорошо со всем справляется, когда люди приходят к вам
с визитом, - заметила Линнет. - Разве в  данном  случае  требуются  какие-то
особые приготовления?
   - Паоло Даниэли женился во второй раз, и мы еще не  встречали  его  новую
жену, - осторожно ответила Дина. - Такой прием будет вполне подходящим.
   Липнет поняла, что ее стараются дезинформировать. Ей хотелось бы спросить
у Динй, существуют ли какие-либо планы женитьбы Макса на Антонии. Но она  не
могла вмешиваться после всего, что произошло  здесь.  Обвинения  Макса  явно
изменили ее положение в этом доме.  Хотя  никто  больше  не  знал,  что  она
находится в опале, она чувствовала себя связанной и уже не  могла  держаться
вполне естественно, как раньше.
   Кроме того, Макс  все  держал  в  секрете  в  последнее  время  и  вполне
возможно, что Дина не знала, на  какой  стадии  находятся  его  отношения  с
Антонией, хотя она явно понимала их важность.
   Весь день Линнет пыталась придумать причины, чтобы не  присутствовать  на
этой церемонии. Самое простое было сказать, что у нее болит голова  или  что
она простужена, и не быть на обеде тоже. Потому что там  обязательно  станут
говорить о семье Даниэли, а она не хотела ничего слышать о  них.  Но  больше
всего она не желала оставаться на коктейль,  находиться  рядом  с  Антонией,
своими глазами убедиться в верности своих подозрений.
   Меня не хватятся, убеждала она себя. Никто не  обратит  внимания,  что  я
придумала причину отсутствовать. Так ли это? Она  смогла  сохранить  чувство
собственного достоинства только потому, что знала, что Макс не догадывается,
как сильно она его любит! Конечно, он знал, что она  находит  его  физически
привлекательным. Она не смогла этого скрыть, когда он  касался  или  целовал
ее. Если она не появится на коктейле, его острый ум сразу же все  оценит,  и
Макс поймет, что она его ревнует.
   Но она была очень упорна и никогда не искала легких путей  в  жизни.  Она
явится туда, будет улыбаться, вести легкий разговор и пить  шампанское.  Все
ее поведение докажет, что  ей  наплевать  на  Макса  ди  Анджели!  Он  может
жениться на ком ему угодно! Ее это не  касается!  Она  скоро  поедет  домой,
будет совсем свободна от этой золотой клетки!
   Она надела то кремовое платье, которое надевала на  свой  день  рождения.
Конечно, с тех пор сильно похолодало, но  когда  все  соберутся,  в  комнате
станет значительно теплее,  уговаривала  она  себя.  Она  слегка  дрожала  в
огромной, почти королевской гостиной.
   Дина заметила, как она дрожит.
   - Боже мой, неудивительно, что вы дрожите, это платье неподходящий  наряд
для таких вечеров! - заметила она. - Почему бы вам не купить себе что-нибудь
более теплое, подходящее для этого сезона?
   Линнет пожала плечами.
   - Теперь уже не стоит, - заметила она. - Я скоро вернусь в Англию, там  у
меня достаточно зимней одежды. Мне, наверное, следовало  бы  привезти  ее  с
собой, но я не планировала оставаться здесь так долго.
   - А сейчас вы дрожите от холода, - осуждающе заметила Дина, - Линнет,  вы
можете простудиться. Кроме того, это очень плохо для вашего горла. Я вам дам
шаль!
   - Нет, спасибо, мне совсем  не  холодно,  -  отказалась  Линнет.  Она  не
собиралась заниматься покупками вместе с Диной, потому что не хотела  больше
тратить деньги Макса. Они были в банке и останутся там. Он считает,  что  ей
кто-то приплачивает за шпионаж за ним. Пусть думает, что хочет! У  нее  пока
еще есть деньги и она постарается больше не тратить  до  тех  пор,  пока  не
покинет его дом.
   Икра была самой хорошей, копченая лососина обычно заказывалась  Максом  в
Шотландии. Про шампанское и говорить нечего! Все было тип-топ, как  картинка
из модного журнала! Линнет разглядывала комнату в сиянии хрустальных  люстр,
великолепные ковры и гобелены. И самого хозяина,  прекрасно  выглядевшего  в
черном бархатном пиджаке.
   Антония была в темно-алом платье, -  этот  цвет  выгодно  подчеркивал  ее
великолепный цвет лица. Она чувствовала себя, как  дома  среди  всего  этого
великолепия. Линнет обратила внимание, что она постоянно держалась  рядом  с
Максом, как будто уже видела себя в роли хозяйки дома. Надо заметить, что он
всегда вел себя таким образом, что эта роль оставалась  за  Диной.  Но  было
ясно, что Антония явно претендует на эту роль. Прибыла новая принцесса!
   Паоло Даниэли был молодым, красивым  человеком,  примерно  двадцати  семи
лет. Его красота была отражением великолепия сестры!  Его  горячие,  зовущие
глаза слишком часто смотрели в сторону Линнет, особенно для мужчины,  только
недавно женившегося во второй раз. Это было очень заметно,  потому  что  его
канадская женушка, Беверли, была такой скромной, почти до немоты.  Она  явно
не могла прийти в себя от богатства и красоты, окружавшей ее.
   Ее муж не оказывал ей никакой поддержки, хотя она так нуждалась в ней  во
время первого важного выхода в свет в новой для нее стране; она  постаралась
найти нужную поддержку у Линнет.
   - Я, к сожалению, не говорю по-итальянски, - поведала  она  Линнет  тихим
голосом. - Мне бы хотелось так же свободно говорить, как это делаете вы.
   - Вы скоро начнете свободно говорить.  Когда  я  приехала  сюда,  я  тоже
объяснялась с большим трудом. А это было всего несколько  месяцев  назад,  -
подбодрила ее Линнет. - Кроме того, рядом с вами будет ваш  муж,  он  сможет
помочь вам!
   Беверли с обожанием посмотрела на Паоло,  который  был  занят  оживленным
разговором с Максом. Казалось, она испытывала какие-то сомнения.
   - Я надеюсь на это, - вздохнула она. - У нас все еще продолжается медовый
месяц, но Паоло все время занят с другими людьми.
   - Ну, если он разговаривает с Максом, то только по делу, поэтому  вам  не
следует расстраиваться.
   - Да, Парло работает для моего папочки, вы знаете; и папочка хочет, чтобы
он привлек синьора  ди  Анджели  в  наш  бизнес,  -  неопределенно  заметила
Беверли.
   Папочка, видимо, был главой фирмы, так что для Паоло было совсем  неплохо
жениться на его дочери, подумала Линнет с немалой долей  цинизма.  Ей  стало
жаль скромную девушку. Хотелось надеяться, что брак вызван не только чистыми
амбициями со стороны жениха!
   Низкий, чувственный голос Антонии вклинился в разговор.
   - Паоло и Макс обсуждают вовсе не проблемы электроники, -  намекнула  она
по-итальянски,  потом  увидев,  что  Беверли  смотрит  на  нее  непонимающим
взглядом, перешла на английский и повторила свое высказывание:
   - Особенно сейчас, когда к ним присоединился мой отец, - добавила она.
   - Простите, я не понимаю, -  прошептала  канадка,  она  явно  благоговела
перед своей элегантной невесткой.
   - Линнет все объяснит вам, - захохотала Антония,  в  ее  янтарных  глазах
загорелся огонек вызова, когда она смотрела  на  Линнет.  Неприятная  улыбка
играла на ее красивых губах.
   - Сомневаюсь, - Линнет постаралась сказать это как можно  равнодушнее.  -
Потому что не имею ни малейшего понятия, что вы имели в в