.
Выяснилось, что двери закрыты и никто не знает, где искать ключи.
   Ланч, не обещавший никаких неожиданностей, с прибытием Деспины, Элизабет,
Сары и Ребекки превратился в событие.
   - Шикарно, дорогая! - воскликнула Деспина, оглядев  Элеану  с  головы  до
пят. - Босые ноги, обрезанные джинсы и короткая маечка - крайне  авангардный
свадебный наряд! Остается только добавить фату, и ты  произведешь  фурор,  -
шутливо заключила она.
   - Зато у матери случится сердечный приступ.
   - Да, с этим нужно считаться, - с серьезным видом согласилась Деспина.  -
А теперь, - жизнерадостно продолжила она, - мы готовы. Командуй, мы  сделаем
все, что от нас потребуется.
   Вместе они обсудили план действий, который чуть было  не  рухнул,  потому
что парикмахер прибыл раньше условленного времени, а визажист опоздал.
   Накал страстей достиг апогея, когда Жоли, болонка Нели, уютно  устроилась
подремать в отделанной атласом новой шляпке Катерины.
   - Ох уж эта твоя мама... - сказал со вздохом Георгос, входя  в  гостиную,
где парикмахер добавлял последние штрихи к прическе Элеаны. - И почему это я
не  могу  надеть  синие  носки  вместо  черных?  Не  успел  заикнуться,  как
разразился настоящий скандал.
   - Я люблю тебя, папа, - ласково сказала она и увидела,  как  разгладилось
его лицо.
   - Спасибо  тебе,  дочка.  -  Глаза  Георгоса  увлажнились,  и  он  быстро
заморгал. - Скоро будет фотограф. Тебе  лучше  поторопиться  надеть  платье.
Иначе нам с тобой придется иметь дело с мамой.
   Быстро обняв отца, она погладила его по  щеке  и  улыбнулась,  когда  он,
поймав руку Элеаны, ласково и нежно поцеловал ее.
   - Любой отец не мог бы пожелать более красивой дочери. А теперь пойдем.
   Когда они  вошли  в  спальню  Элеаны,  Катерина  хлопотала  над  платьями
подружек невесты, пытаясь довести каждую деталь до совершенства.
   Сделав большие глаза в молчаливом ужасе, Деспина спросила:
   - А когда должны прибыть маленькие негодники?
   - Боже мой, - в ужасе  воскликнула  Катерина,  обернувшись  к  дочери.  -
Лепестки роз! Ты не заметила двух  коробок  с  лепестками,  доставленных  из
цветочного магазина?
   Элеана отрицательно покачала головой, и мать в панике буквально  выбежала
из комнаты.
   - Давай, дорогая, - ободряюще сказала Деспина. - Напяливай свое  чудесное
платьице. Мы поможем тебе застегнуть молнию, нацепить фату и... - За  дверью
послышался гневный возглас. - По-видимому, лепестки роз так и не нашлись,  -
непринужденно продолжила она. - Пойду предложу Катерине свою помощь, пока  с
ней не случился нервный припадок.
   Через десять минут она вернулась, и Элеана вопросительно подняла брови.
   - Злополучная коробка нашлась целой и невредимой, но ее тоже доставили  к
Анне. Но поскольку она одна, а нам необходимы  две,  то  Георгосу  приказано
оборвать драгоценные розовые кусты Янниса.
   - И чья же  это  была  идея?  -  Элеана  покачала  головой  в  притворном
неодобрении. - Впрочем, можешь не говорить. Наверняка твоя, верно?
   Деспина кивнула.
   -  Разумеется.  А  что,  черт  возьми,  можно  было  еще  предпринять?  -
Прислушавшись, она содрогнулась. - Пожаловал табун младенцев.
   Сняв свадебное платье с вешалки,  Элеана  с  помощью  подружек  осторожно
надела его на себя, застегнула молнию и разгладила оборки.
   Облегающий лиф был отделан старинным кружевом, треугольный вырез оставлял
открытой идеальной формы шею. Доходящая  до  пола  атласная  юбка  ниспадала
красивыми  складками.  Фата  из  тончайшего  тюля  крепилась  к   венку   из
искусственных цветов, на  лепестках  которых  подобно  каплям  росы  дрожали
настоящие жемчужины.
   -  Ого!  -  в  унисон  воскликнули  все  четыре  подружки,  когда  Элеана
обернулась к ним.
   И Деспина, быстрая на язык, восхищенно произнесла:
   - Ты просто принцесса, дорогая. Настоящая принцесса! - Затем, подняв руки
на  манер  готовящегося  к  выступлению  дирижера,  перечислила:  -   Туфли,
подвязка, фата, букет - все на месте...  Что-нибудь  одолженное.  -  Деспина
вручила невесте свой белый кружевной платок. -  Что-нибудь  голубое.  -  Она
засунула под подвязку голубую ленту. - А что-нибудь ношеное?
   Элеана коснулась бриллиантового кулона,  висящего  на  тоненькой  золотой
цепочке.
   В комнату влетела Катерина.
   -  Дети  ждут  внизу  вместе  с  фотографом,  -  В  ее  голосе  слышалась
предательская хрипота, свидетельствовавшая о крайней степени усталости. -  О
Боже, еще немного и я заплачу.
   - Не стоит. Подумайте о ресницах,  -  посоветовала  Деспина.  -  Придется
накладывать тушь снова, и мы опоздаем. - Она скорчила  шутливую  гримасу.  -
Мать невесты должна плакать в самый ответственный момент церемонии, но никак
не раньше. - Затем театральным жестом положила руку  на  плечо  Катерины.  -
Сейчас самое время броситься  в  объятия  дочери,  бормоча,  что  она  самая
красивая девушка на свете, и прочую подходящую к  случаю  чепуху.  Потом,  -
рассудительно добавила она, - мы улыбнемся в объектив фотоаппарата и вовремя
доставим нашу принцессу в церковь.
   С неуверенной, как это ни странно, улыбкой Катерина подошла  к  Элеане  и
поцеловала сначала в одну щеку, потом в другую.
   - Ты просто прекрасна. - Она всхлипнула. -  Действительно  выглядишь  как
принцесса. О, дорогая...
   - Эй, послушайте, - предупредила Деспина. - Нам пора.
   Снимая в доме за невозможностью делать это снаружи, фотограф отнял у  них
почти час. Однако неожиданно,  когда  они  рассаживались  по  припаркованным
возле дома лимузинам, выглянуло солнце.
   - Ну, папа, вот и все, - тихо сказала Элеана. - Мы едем.
   Он ободряюще похлопал дочь по руке.
   - Ты будешь счастлива с Андреасом.
   - Я знаю.
   - Я тебе уже говорил, насколько ты красива?
   Во взгляде Элеаны затаилась смешинка.
   - Мама хорошо постаралась, не правда ли?
   На губах отца появилась философская усмешка.
   - Она строила планы на этот день еще  с  тех  пор,  как  ты  была  совсем
маленькой.
   Кавалькада лимузинов замедлила движение и свернула к церкви.
   Несколько гостей поджидали снаружи. Когда Георгос помог Элеане вылезти из
машины, ее встретил целый фейерверк фотовспышек.
   Деспина и Элизабет одернули подол свадебного платья и поправили  фату,  в
то время как Сара и Ребекка устанавливали детей в нужную позицию.
   Теперь все стояли на своих местах, и Элеана смогла окинуть  взглядом  всю
сцену целиком.
   Ее  подружки  были  одеты  в  шелковые  платья  бледно-розового  цвета  с
открытыми плечами и держали в руках  букеты  орхидей.  Девочки-цветочницы  в
длинных, цвета слоновой кости,  платьях  с  буфами  на  рукавах  и  широкими
поясами,  завязанными  сзади  в  большие  банты,  и  белых  туфлях  вызывали
умиление. Как и мальчики в черных костюмах, белых рубашках, шелковых жилетах
и черных бабочках.
   Катерина  раздала  подушечки  для  колец,  проинспектировала  корзинки  с
лепестками роз.
   Для мамы этот день не менее знаменателен, чем для меня самой,  улыбнулась
Элеана и взяла Георгоса под руку.
   - Ты готов, папа?
   Тот кивнул. Сегодня он поручал дочь заботам другого мужчины, и  для  него
было крайне важно то, что будущий зять пользовался полным его расположением.
   Когда они вошли в церковь, она  увидела  стоящего  у  алтаря  Андреаса  в
компании шафера и друзей.
   Марджи и Кэтти очень согласованно рассыпали по  ковру  лепестки  роз,  ни
Робин, ни Тимми не уронили подушечки для колец.
   Когда они приблизились, Андреас пренебрег обычаем и повернулся к невесте.
В его взгляде читались гордость и уважение,  любовь  и  обожание.  Потом  он
улыбнулся. Улыбнулся только ей, ей одной. И  все  окружающее  вмиг  исчезло,
теперь Элеана видела только Андреаса и, подойдя, встала рядом с ним.
   Он взял  ее  за  руку,  и  священник  начал  церемонию.  Когда  же  жених
склонился, чтобы поцеловать невесту во  второй  раз,  -  что  было  известно
только им двоим, - большинство женщин достали носовые платки.
   Потом Элеана рука об руку с Андреасом вышла из церкви на улицу, озаренную
вновь выглянувшим солнцем, навстречу многочисленным собравшимся фотографам и
любопытным.
   Деспина сумела организовать детей и заставить их соблюдать перед камерами
внешнее приличие. Хотя, с улыбкой подумала Элеана,  они,  должно  быть,  так
нервничают, что им ничего не остается, кроме как подчиниться.
   - В одно прекрасное время твоя подружка доведет какого-нибудь беднягу  до
умопомешательства, - заметил с улыбкой Андреас, заставив Элеану рассмеяться.
   - И он будет от этого в восторге, - пообещала она.
   Дальше все должно было следовать своим чередом.  И,  оказавшись  вновь  в
лимузине, Элеана повернулась к мужу.
   - Ты был прав, - тихо призналась она. - Я ни за что на свете не хотела бы
лишиться венчания в церкви.
   Улыбка Андреаса растопила сердце Элеаны. А когда  он  поднес  ее  руки  к
губам и расцеловал их, в ней, как всегда, зажегся огонь желания.
   - Я никогда не забуду того момента, когда ты  шла  по  проходу  навстречу
мне.
   Ласково проведя пальцем по его щеке, она остановилась на уголке губ.
   - Теперь нам предстоит разрезать торт и выпить шампанского.
   - А мне протанцевать с моей женой.
   - Разумеется, - сказала она. - Зато после речей, обеда, фотографов...
   - ...я отвезу тебя домой.
   О Боже! У нее перехватило дыхание. Удастся ли ей пережить  эти  несколько
часов?
   Без особого труда, удивилась Элеана в конце вечера, когда они с Андреасом
прощались с гостями.
   Наибольшей благодарности заслуживала, разумеется, Катерина. Без сомнения,
ей удалось осуществить мечту своей жизни  и  превратить  свадьбу  в  событие
года. Статьи в газетах, сообщения  по  радио  и  телевидению,  торжественная
церковная церемония, великолепный ужин, торт  как  произведение  кулинарного
искусства... Если не  считать  мелких  недоразумений,  все  прошло  согласно
плану.
   Этот день был особенный, и Элеана понимала, что будет  вспоминать  его  с
теплотой. Но вечер, когда  они  с  Андреасом  обменялись  клятвами  любви  и
верности в павильоне у бассейна, останется в ее памяти на всю жизнь.
   Крепко обняв родителей, Элеана выразила им признательность не  только  за
этот день, но за любовь и заботу, проявленные ими со дня ее рождения.
   По пути к  лимузину  новобрачных  осыпали  конфетти,  рисом.  Раздавались
взрывы смеха, пожелания счастья. И вот настал момент, когда они  уже  стояли
перед дверью номера для новобрачных.
   Андреас открыл дверь, и Элеана вскрикнула от неожиданности, -  подняв  на
руки, он перенес ее через порог.
   - А теперь, - с Многозначительным видом сказал Андреас, -  пора  заняться
этим.
   "Этим" оказался долгий, чувственный поцелуй. И, прижавшись  к  нему,  она
ответила со всей накопившейся в ней страстью.
   Потом, отпустив Элеану, Андреас направился  к  столу,  где  в  серебряном
ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.
   Когда пробка была вынута, из горлышка хлынула пена,  и  Андреас  поспешно
подставил бокал.
   - У меня прекрасно получалось это по крайней мере раз сто. - Он  наполнил
второй бокал и протянул его Элеане со словами: - За нас!
   На ее губах появилась счастливая улыбка, а глаза... Можно  было  запросто
утонуть в их светящейся серебристой  глубине,  иногда  таинственной,  иногда
прозрачной, но всегда манящей. Сегодня  они  были  полны  теплом,  смехом  и
любовью. Ему захотелось протянуть руки, заключить ее в объятия и держать так
до тех пор, пока она не станет частью него.
   - За наше  счастливое  будущее!  -  подхватила  Элеана  и  отпила  глоток
чудесного напитка.
   Поставив ведерко с бутылкой на кофейный столик, Андреас подошел к  Элеане
и заключил ее лицо в ладони.
   - Я люблю тебя. - Его губы коснулись ее в  нежном,  чувственным  поцелуе,
способном растопить сердце Снежной королевы, а не только  трепетное  любящее
сердце Элеаны. - Я тебе  говорил,  насколько  ты  была  сегодня  красива?  -
спросил он через несколько показавшихся ей бесконечными минут.
   - Да, - кокетливо ответила она, касаясь пальцем нижней губы  Андреаса,  и
вздрогнула, когда тот, прихватив его зубами, начал ласкать языком.
   Элеану мгновенно опалило огнем желания.
   - Подожди.
   Он уткнулся лицом в ее ладони.
   - Все, что хочешь.
   - Глупый, - ласково сказала она и с удивлением увидела появившееся на его
лице серьезное выражение, совершенно не Соответствующее настроению момента.
   - Все, что хочешь, - решительно повторил он. - Где угодно и когда угодно.
Тебе стоит лишь попросить.
   Элеана закрыла глаза, потом медленно открыла их вновь. Ее пугала  власть,
которую она приобрела над этим человеком.
   - У меня для тебя кое-что есть.
   - Мне не нужно ничего, - заверил ее Андреас. - Ничего, кроме тебя самой.
   Она поцеловала мужа в щеку.
   - Я же никуда не денусь. - То, что ей было нужно, лежало  недалеко,  надо
было сделать несколько шагов, вытащить из конверта и протянуть ему.
   - Что это такое, дорогая?
   Достаточно было звонка по телефону, соответствующих инструкций и визита к
адвокату для того, чтобы подписать документ в присутствии свидетелей.
   - Пожалуйста, открой и прочти.
   Насторожившись,  Андреас  вскрыл  конверт,   вытащил   оттуда   аккуратно
скрепленные листки бумаги, просмотрел их и, отложив в сторону, поднял взгляд
на жену.
   - Элеана...
   - Я люблю тебя. Любила всегда, сколько себя помню. - Ей казалось, что  от
обуревающих ее чувств сердце не выдержит и разорвется в груди.  -  И  всегда
буду любить.
   - Знаю, - с необыкновенной нежностью произнес Андреас.
   Его любовь была  столь  же  крепкой.  И  с  каждым  прожитым  днем  будет
становиться только сильнее.
   - Подойди  сюда,  -  тихо  произнес  он,  протягивая  руки,  и,  радостно
кинувшись навстречу, она обняла его за талию.
   Даже в Раю не может быть лучше, подумала Элеана. Когда Андреас,  взяв  ее
на руки, направился в спальню, она зашептала:
   - Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю...
   Остановившись, он впился в ее губы поцелуем, обещавшим столь многое,  что
Элеана чуть было не заплакала от счастья.
   Случайно задетые белые листки бумаги мягко спланировали со стола на пол и
остались  лежать  там  не  нужные  ни  Элеане,  ни  Андреасу.  Как   бы   ни
распорядилась новобрачная своим  богатством,  желая  этим  подтвердить  свою
любовь и доверие мужу, сейчас это уже не имело значения.
   То, чем они отныне обладали, стоило дороже всех материальных  благ,  всех
сокровищ мира...



   Агата МУР
   ДВА ДНЯ В ВЕНЕЦИИ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Анонс

   Жизнь ставит Паулу  Карлани,  представительницу  некогда  могущественного
рода итальянских аристократов, перед жестоким выбором. Заложены и проданы  с
аукциона квартира, мебель, фамильные драгоценности. Единственный, кто  может
помочь сохранить хотя бы крышу над головой,  Грегорио  Манфреди,  предлагает
Пауле заключить договор, условия которого  буквально  повергают  ее  в  шок.
Этого коварного человека можно только ненавидеть. Откуда же возникает  столь
страстная, преображающая их души любовь?

Глава 1

   В глубокой задумчивости Паула вошла в  свою  комнату  и  остановилась  на
пороге.
   - Что можно надеть на встречу с дьяволом?  -  с  иронией  произнесла  она
вслух, но, окинув наметанным взглядом гардероб, тут же без  лишних  раздумий
начала одеваться, делая это почти машинально.
   Голова ее была занята самыми мрачными мыслями. В свои двадцать  семь  лет
она оказалась абсолютно нищей, и это было чертовски неприятное ощущение.
   Фешенебельная квартира, в которой Паула жила с рождения вместе с матерью,
располагалась в дорогом  пригородном  районе  Сиднея  и  представляла  собой
типичное жилье, каким владеют люди из высшего социального сословия.
   Когда-то просторный и богатый, теперь этот дом утратил былое великолепие.
Ценные картины, антикварная  мебель,  фамильные  драгоценности  -  все  было
заложено и продано с аукциона. В гараже место шикарного  стильного  "бентли"
занял обычный седан. Бесчисленные кредиторы, похожие на  стаю  хищных  акул,
только и дожидались удобного момента, чтобы объявить  о  полном  банкротстве
семьи Карлани и пустить заложенное до последнего гвоздя имущество с молотка.
Давно был исчерпан резерв чековой книжки Амелии, ее матери, а  их  небольшой
магазинчик женского белья не приносил дохода.
   Тяжело вздохнув, Паула вдела в уши бриллиантовые серьги - чудом уцелевшую
фамильную драгоценность,  принадлежавшую  когда-то  бабушке  по  материнской
линии. Меньше чем через неделю им придется уехать отсюда, захватив  лишь  те
вещи, которые разрешит взять департамент по  делам  о  банкротстве.  Магазин
закроют, так что Пауле придется срочно подыскивать работу, чтобы  оплачивать
недорогую квартиру и как-то существовать.
   Не переставая размышлять обо всем этом, девушка взяла вечернюю сумочку  и
направилась к лифту.
   Уже почти год они с матерью не устраивали дома приемов,  а  их  выходы  в
свет  ограничивались  редкими  бесплатными   приглашениями   от   нескольких
оставшихся друзей, которые  покровительствовали  вдове  и  дочери  человека,
принадлежавшего к уважаемому старинному итальянскому роду, потомки  которого
в свое время переселились в Австралию.
   Сегодняшнее свидание совсем  не  относилось  к  таким  приглашениям.  Эта
вечерняя встреча, была последней попыткой повлиять на сложившуюся  ситуацию.
Паула рассчитывала добиться снисходительности  некого  Манфреди,  владевшего
зданием,  в  котором  располагалась  их  квартира,  и  торговым  комплексом,
включавшим в свой состав их небольшой магазин. К тому же он  был  владельцем
значительной,  по  сути,  лучшей   части   городских   земель   с   крупными
предприятиями и недвижимостью. В деловых  кругах  города  Грегорио  Манфреди
представлял новое поколение бизнесменов. О  размерах  его  состояния  ходили
самые немыслимые слухи.
   Погруженная в эти невеселые размышления, Паула добралась до гаража,  села
в машину и поехала по направлению к городу.
   Ей было известно, что Грегорио чуть больше  тридцати  и  он  не  скупится
регулярно жертвовать огромные суммы  на  благотворительность.  Правда,  злые
языки утверждают, что он использует свою  щедрость  лишь  для  того,  чтобы,
добившись расположения самых влиятельных и знаменитых  людей  города,  стать
вхожим в высшее общество. В то общество, куда ни Паула,  ни  Амелия  доступа
больше не имеют. В местной прессе то и дело  мелькают  его  фотографии,  как
правило, в связи с различными мероприятиями  или  приемами,  на  которых  он
появляется непременно в сопровождении какой-нибудь прильнувшей  к  его  руке
молоденькой красавицы или замужней женщины,  жаждущих  попасть  на  газетные
страницы, или сразу нескольких привлекательных  девушек,  борющихся  за  его
внимание.
   Однажды,  что-то  около  года  назад,  Паула  встретила  его  на   обеде,
устроенном бывшей подругой Амелии. Правда, та не  замедлила  отказать  им  в
гостеприимстве сразу же, как только  узнала  об  их  бедственном  финансовом
положении. Тогда Пауле в силу обстоятельств пришлось вести с Грегорио ничего
не значащий светский разговор. Она всегда была очень сдержанна  с  мужчинами
такого сорта и не позволяла  им  вскружить  ей  голову.  Теперь  же  девушке
пришлось в течение нескольких недель  добиваться  возможности  поговорить  с
ним. Однако, согласившись увидеться с Паулой, он настоял на  встрече  именно
за обедом.
   Ресторан, в котором он предложил ей  встретиться,  располагался  почти  в
центре  города.  К  нему  вела  дорога  с  односторонним  движением  и,  как
оказалось, с полным отсутствием парковочных знаков.
   Проехав мимо нескольких небольших ресторанов,  Паула  свернула  за  угол,
надеясь хоть там найти свободное место для машины. И в  результате  опоздала
почти на десять минут. В другой ситуации это было бы простительно, но  такой
человек, как Грегорио Манфреди, навряд ли отнесется к этому благосклонно.
   Она увидела его сразу, как  только  вошла.  То