- Нет, нет, спасибо, -  отказался  Бейб,  бросив  долгий  взгляд  на  бар
красного дерева, дверцы которого были открыты и где  поблескивали  бокалы  и
бутылки. Он посмотрел  на  часы,  как  бы  решая,  когда  ему  будет  удобно
попросить выпить.
   Видя все это, Дьюк продолжал игру, которая ему так нравилась, но  которая
доставила бы ему еще больше удовольствия, если бы победа не достигалась  так
легко. Он взял со стола пачку бумаг.
   - Я прочитал твой отчет, маленький братец. Должен сказать, - он помолчал,
наблюдая, как Бейб подался вперед, - что я удивлен. Разочарован,  -  добавил
он,  видя  как  Бейб  осел  в  своем  кресле.  Я  просил  тебя   представить
исчерпывающий отчет о наших фермах в Бразилии и  Зимбабве.  Мне  нужно  было
знать о новых сортах табака, которые мы  там  разводим.  Ты  не  предупредил
меня, что такая работа тебе не по силам, маленький братец.
   Голос Дьюка был мягким. Ему доставляло удовольствие унижать Бейба за одно
только его существование. Особенно когда  это  ничего  не  стоило.  Никакого
риска. Дьюк рассчитывал прижать Бейба, потому что всегда кто-то  работал  за
его спиной, делая дело как надо.
   Бейб побледнел под своим загаром спортсмена. Он боялся этого момента.
   - Новые сорта растут хорошо, - сказал он, - я включил это в отчет.
   - А О чем же тогда весь остальной  треп,  маленький  братец?  -  Это  мое
мнение о том, что нам следует сделать.
   - Твое мнение, - повторил Дьюк, ив его голосе послышались  саркастические
нотки. - А кто тебе сказал, что ты имеешь право на собственное мнение? Ты  в
своей жизни  потратил  хоть  сколько-нибудь  времени  на  что-нибудь,  чтобы
заработать право на собственное мнение?
   - Нет необходимости разговаривать со мной так, -  спокойно  сказал  Бейб,
пытаясь отстоять свое достоинство.
   - Есть необходимость, если ты привозишь отчет,  который  может  повредить
будущему "Хайленд Тобакко". Представляешь, что может быть, если это  попадет
в руки какого-нибудь любопытного репортера? вопрошал он, для выразительности
размахивая бумагами. - Ты хоть минуту подумал, что  собираешь  материал  для
наших врагов? Или думать слишком сложно для...?
   - Я думал, что мы повредим "Хайленд Тобакко", если будем  продолжать  так
же, - отрезал Бейб. - Если бы ты мог сам все это увидеть,  Дьюк,  что  видел
я... Фермеры, которые работают на нас в Бразилии, крайне бедны. Они  голы  и
босы,  обрабатывают  поля  на  волах,  Дьюк,   это   в   наш-то   век!   Для
транспортировки они используют деревянные тележки, которые похожи на те, что
были в каменном веке. Они живут в  лачугах,  которые  не  приспособлены  для
жилья. Это трудно описать! А дети... Дьюк,  их  тела  покрыты  незаживающими
язвами. Это... это как колония прокаженных!
   - Но в будущем у этих людей будет что-то очень ценное, маленький  братец,
- подчеркнуто терпеливо сказал Дьюк. - Мы даем  им  наших  квалифицированных
агрономов, которые учат их выращивать высококачественный табак на их  жалких
землях. Мы тратим время и силы,  вот  почему  эти  люди  должны  нам  что-то
возвращать. А тем временем, - добавил он с улыбкой, - мы можем  покупать  их
табак в два раза дешевле, чем у себя дома.
   - В Зимбабве еще  хуже,  -  настаивал  Бейб.  -  Сотни  рабочих  живут  в
ужасающей тесноте, все пользуются одним-единственным  неисправным  туалетом.
Нет воды, чтобы помыться, на сотни миль вокруг нет  медицинской  помощи.  На
деньги, которые мы  платим  этим  людям,  нельзя  прожить.  Меньше  двадцати
долларов в месяц. Это хуже, чем рабство.
   Дьюк покачал головой.
   - Ты жалкий дурак, - сказал он, - жалкий, невежественный дурак! Ты ничего
не понимаешь в бизнесе и никогда не поймешь!
   От унижения у Бейба вспыхнуло лицо, но те кошмарные условия,  которые  он
видел, так потрясли его, что он продолжил:
   -  Если  такие  страдания  неизбежны  при  хорошем  бизнесе,  то  да,   я
невежествен.
   - Рад, что ты наконец понял это, - сказал Дьюк с довольной улыбкой.  -  И
поскольку совершенно очевидно, что ты не подходишь для  работы  за  рубежом,
придется мне найти на эту должность кого-нибудь менее  сентиментального.  Но
не падай духом, братец, мы скоро снова поговорим. Я думаю, что если  мы  оба
постараемся, то сможем подыскать что-нибудь соответствующее твоим талантам и
возможностям...
   Бейб начал было подниматься со стула, но Дьюк еще не закончил.
   - И вот еще что. Мне не нравится то, что я слышу о  твоей  личной  жизни.
Если ты все еще не научился пить как джентльмен, то, возможно, настало время
для повторного курса в "Вудленд Хилс"... - Бейб содрогнулся  при  упоминании
об этом заведении, куда Дьюк отправил его вскоре после смерти X.  Д.,  желая
продемонстрировать  свою  власть.  Целых  тридцать   кошмарных   дней   Бейб
подвергался тому, что врачи называли "терапией отвращения"; после этой пытки
хотелось просить избавления в смерти. Это ужасное воспоминание придало Бейбу
смелости и он заговорил:
   - Старик давно умер, - спокойно сказал он, - а тебе все еще нужно обижать
меня?
   Бейб боялся, что Дьюк взорвется, но тот  был  поражен.  Да,  подумал  он,
старик давно умер, и  он  может  обращаться  со  своим  младшим  братом  как
захочет, и некому остановить его.
   - Почему ты думаешь, что я хочу обидеть тебя? - мягко спросил он. - Разве
у меня для этого есть причины?
   - Я... я не знаю, - пробормотал Бейб, уже сожалея о своем вопросе.
   - Давай подумаем, - сказал Дьюк. - Может быть, я обижаю тебя потому,  что
Х.Д. бросил мою мать и женился на Джоан?
   Бейб молчал.
   - Может быть, я обижал тебя  потому,  что  старик  забыл  о  том,  что  я
существую? Потому что заставлял меня зарабатывать жалкие карманные деньги  и
одновременно неимоверно баловал тебя? Почему он давал тебе все, о чем бы  ты
не попросил? Разрешил тебе распоряжаться железнодорожными вагонами компании?
Подарил тебе пони для поло, потому что ты сказал, что эта  игра  может  тебе
понравиться. И никогда не говорил ни слова, если тебе все это надоедало?
   Бейб сидел молча,  не  решаясь  прервать  Дьюка.  Он  смотрел  на  модель
"Хайленд  Куин".  Если  бы  только  X.  Д.  и  дальше  занимался  пароходной
компанией, которую основал, тогда у Бейба было бы дело. Дело,  для  которого
он бы подошел.
   Когда Дьюк остановился, чтобы  перевести  дыхание,  Бейб  сделал  попытку
положить этому конец.
   - Но X. Д. по-своему любил тебя, - сказал он. - Неважно, что он делал для
меня, ты стал его наследником.
   - "Любил", - передразнил Дьюк. И как ты думаешь,  высоко  ли  эта  любовь
котируется сегодня? Нет, братец. X. Д. сделал меня своим наследником потому,
что я родился первым. Старик придерживался традиций. Мы с тобой  оба  знаем,
чего стоила его любовь.
   Нетерпеливо махнув  рукой,  Дьюк  тем  самым  дал  понять,  что  разговор
окончен.
   Бейб поднялся и вышел. Как бы там ни было, ему  никогда  не  приходило  в
голову спорить  со  своим  братом.  Он  как  послушный  сын  позволял  Дьюку
руководить собой. Бейб пробовал одну работу за другой, стараясь изо всех сил
даже тогда, когда стало ясно, что Дьюк будет видеть в его попытках одни лишь
неудачи.
   Отдых наступал для Бейба лишь  в  периоды  "безработицы",  тогда  он  мог
участвовать в гонках на  своих  любимых  лодках,  Удовлетворенный  тем,  что
поставил Бейба на место, Дьюк поздравил себя с тем, что у него нет детей  ни
от одного брака. Люди думали, что это было разочарованием для него.  Однажды
журналист из "Тайм" спросил его, что он чувствует в связи с тем, что у  него
нет сына и наследника, и он ему честно ответил: "У Наполеона был  наследник?
У Александра Македонского был наследник? Нет, сэр,  я  думаю,  если  человек
пытается достичь величия, то это у него лучше получается без  детей".  Потом
он улыбнулся и оставил журналиста осмысливать услышанное. Сам бы он  сказал,
что у него нет никакого желания иметь  в  лице  сыновей  слабых  бесполезных
существ, вроде того, который только что покинул его кабинет. Еще меньше  ему
хотелось иметь сына, похожего на него, человека,  который  будет  ждать  его
смерти, чтобы разрушить все то, что он построил в течение своей жизни.
   Нет, думал Дьюк,  его  мечта  о  бессмертии  заключалась  в  его  видении
будущего. У X. Д. была единственная любовь  в  жизни  -  его  компания.  Эта
любовь, эта одержимость сужала его кругозор,  он  думал  ограниченно,  а  не
глобально.
   На столе у Дьюка стояла миниатюрная теплица - часть будущего проекта. Под
защитной пленкой росли образцы новых сортов шсоиапа пенса, которые  особенно
хорошо прививались в климате Бразилии и в отдельных районах Африки.
   Невзирая на жалобы Бейба, проект этот  процветал,  и  через  годы  обещал
обеспечить Хайлендов тоннами дешевого табака.
   Но контроль над  дешевым  привозным  табаком  был  лишь  одним  элементом
преследующего три цели плана Дьюка на будущее. Тройственный план,  любил  он
называть его, за диверсификацию, которую никогда не понимал его отец,  и  за
поиск рынков сбыта продукции "Хайленд Тобакко" за рубежом.  Дьюк  знал,  что
добиться высокой прибыли  можно  с  помощью  модернизации.  Он  уже  заказал
оборудование  для   производства   сигарет,   при   использовании   которого
требовалось на 25 процентов  табака  меньше.  Учитывая  борьбу  за  здоровье
нации, которую развернули эти ненормальные в Калифорнии и  проклятые  хиппи,
сигареты в стране не продавались так хорошо, как это было раньше, тогда  как
поставки за рубеж быстро росли и с каждым днем обещали все больше.
   Все, к чему бы ни прикасался Дьюк, процветало. Если в  будущем  его  план
оправдает себя, то компания "Хайленд Тобакко" станет  самой  богатой,  самой
могущественной в мире. Он привлекал к работе  умных  молодых  людей.  Всегда
полагаясь на собственный инстинкт, он отбирал  людей,  которые,  как  и  он,
чувствовали атмосферу бизнеса, которыми руководила Жадность. Это были  люди,
проводившие в  жизнь  его  волю,  но  привносившие  в  компанию  собственные
творческие силы. Неустойчивое равновесие, признавал он, но  нельзя  было  не
рисковать.
   Дьюк нажал кнопку на письменном столе, давая знать мисс  Баттерфилд,  что
он готов принять следующего посетителя. Посмотрев в  записную  книжку,  Дьюк
отметил, что этот человек ждал его дольше, чем Бейб, по крайней мере с  час.
В следующую минуту в кабинет вошел Стерлинг Уэзерби и приблизился к столу.
   Не заботясь о любезности, Дьюк не пригласил адвоката присесть.
   - Ну, - сказал он, - что там с этим делом, о котором мы говорили?
   Адвокат теребил шляпу и неловко переступал с ноги на ногу..
   - Я сделал все, о чем мы говорили.
   - Но она все еще здесь, - заметил  Дьюк.  Он  был  готов  взорваться.  Но
сдержал себя, потому что Уэзерби начал, запинаясь, извиняться.
   - У нее, должно быть, есть другие средства, мистер Хайленд, - сказал  он.
- Клянусь вам, я сделал все, что только мог. Я держал ее вдали все эти годы,
делал все...
   - И вам за это хорошо платили, - заметил  Дьюк.  -  Теперь,  если  вы  не
можете завершить свою работу, я не буду нуждаться в ваших услугах,  Уэзерби,
ведь так?
   - Это лишь дело времени, мистер Хайленд, - перебил  его  адвокат.  Уверяю
вас, что это лишь дело времени.
   - Вы это сможете сделать сейчас? - мягко спросил Дьюк. - А если для этого
нужно время, то я не нуждаюсь в вас, Уэзерби, ясно?
   Адвокат уставился на человека, который подписывал его ежегодные  чеки  на
протяжении двенадцати лет.
   - Вы не можете этого сделать, - запротестовал он прерывающимся голосом.
   - О, но я делаю это. Считайте себя уволенным, Уэзерби. Без пенсии. Теперь
прощайте.
   Уэзерби, не веря, смотрел на Дьюка Хайленда. Конечно, его  доход  состоял
не только из того, что он здесь получал. Но как только станет известно,  что
он больше не работает у Хан-ленда, все другие клиенты могут тоже  исчезнуть.
А если он будет бороться, то что он  выиграет?  Может  лишь  надеяться,  что
опять понадобится Дьюку и что тот переменит свое решение. Уэзерби  вышел  из
кабинета, постарев на несколько лет.
   "Черт бы ее побрал, думал Дьюк, черт бы побрал  эту  дочь  шлюхи!".  Было
невыносимо думать,  что  она  все  еще  в  том  доме.  Она  была  постоянным
напоминанием о  своей  матери  -  женщине,  которую  X.  Д.  украл  у  него,
напоминанием о прошлом,  которое  он  хотел  навсегда  вычеркнуть  из  своей
памяти.

Глава 20

   В тот день, когда все пятьдесят акров были расчищены от сгнившего урожая,
Ники чувствовала себя так, будто она тоже  сбросила  с  себя  тяжелую  ношу.
Может быть, это был груз мертвого прошлого, размышляла она.
   Теперь у нее новая жизнь. Теперь она  фермер,  занимающийся  выращиванием
табака, землевладелец, часть американских  традиций  -  таких  же  старых  и
почитаемых, как сама земля. Работая плечом к плечу  с  людьми,  которых  она
наняла, Ники уже не считала странным,  что  старший  над  этими  людьми  был
осужден и что он, в свою очередь, полагался на  взрослого  человека  с  умом
ребенка. Не казалось странным и то, что ее советчиком был местный  Ромео  из
Виллоу Кросс.
   В тот день, когда должны были выжигать ее поля,  появился  Уилл  с  двумя
своими рабочими.
   - Просто на всякий случай, - сказал он, стараясь, чтобы в его  словах  не
звучала нотка опасений. - Я не хочу, чтобы вы  беспокоились...  Джим  знает,
что делать.
   Когда вся восточная часть владений Ники была  подожжена,  вверх  поднялся
столб дыма, и воздух наполнился едким запахом. Прикрывая  глаза  рукой,  она
старалась следить за пламенем.
   - Не волнуйтесь, - повторил Уилл, - плохо пахнет и  выглядит  устрашающе,
но погода за нас.
   Для Ники очищение земли было своего рода ритуалом:  в  огне  погибали  не
только сорняки и вредители - исчезала  прежняя  атмосфера,  и  ферма  заново
рождалась для нее. Ей казалось, что Уилл все понимал, но  она  держала  свои
мысли при себе. Новая жизнь не обязательно влечет новые привычки.
   - Я хочу поблагодарить вас за помощь, - сказала она. -  Я  знаю,  как  вы
заняты. Как мне отблагодарить вас?
   - Я это сделал бы для любого хорошего соседа, -  быстро  отозвался  Уилл,
потому что ее благодарность смутила его.
   Ники надеялась, что это правда, хотя великодушие  Уилла  было,  насколько
она знала, не просто проявлением  соседских  отношений.  Он  помогал  ей  на
каждом шагу: получить ссуду у кооператива, создать  хоть  какие-то  удобства
для жизни, пока она не продаст свой первый урожай.
   - Что касается благодарности, добавил он, - вы это уже сделали.  Вы  дали
шанс Джиму и Бо.
   - Это не совсем так, как вы говорите. Они порядочные люди. Вы  не  должны
были пугать меня...
   - Неужели? - перебил Уилл. - Предположим, я не упомянул  бы  о  том,  что
Джим был в тюрьме. Предположим,  что  вы  услышали  бы  это  от  кого-нибудь
другого, кто относится к Джиму не так, как я?
   Джим сам мне все рассказал в первый же день. Я бы никогда  ни  о  чем  не
догадалась, заметила Ники, вспоминая о первом впечатлении, произведенном  на
нее этим человеком. Джим Дарк был  больше  похож  на  проповедника,  чем  на
скандалиста. Он был хрупкого сложения, опрятно одет, а в кармане его рубашки
лежала маленькая Библия. Представившись, он сказал:
   - Все, что вы обо мне слышали, правда. Трезвый я  работаю  лучше  любого.
Пьяный я похож на дьявола. Клянусь вам здесь и сейчас, что я не пью уже  три
года. Это все, что я могу сказать. Я сделаю для вас все, что в  моих  силах,
мисс Сандеман.
   Пока Ники не могла и мечтать о лучшем работнике, чем Джим.
   - А теперь о Бо Хансене, - спросила она Уилла. - Он действительно отстает
в развитии?
   - Мы здесь говорим "простак". А почему вы спрашиваете?
   - Не знаю, - медленно ответила Ники. Ему нужно время, чтобы  понять  суть
дела, но когда это происходит, он  становится  ловким  и  способным.  И  его
глаза, Уилл... Они такие яркие и живые.
   - Ну, Бо всегда все медленно воспринимал. Но кто знает, отчего  это?  Его
родственники любят его, но у них еще шестеро детей и клочок земли, с которым
одни неприятности. Когда у Бо  были  сложности  в  школе,  его  родственники
решили, что на то воля божья, и забрали его из школы, когда ему  исполнилось
двенадцать...
   - И никто не остановил их? недоверчиво спросила Ники.
   - Шли разговоры  о  том,  чтобы  послать  его  в  специальную  школу,  но
родственники Бо не хотели отправлять его отсюда.
   Ники  попыталась  было  сказать,  что  можно  еще  раз  попробовать,   но
вспомнила, что такое быть одной в незнакомом месте.
   - По крайней мере он с людьми, которые его любят, - пробормотала она. Это
много значит.
   - Конечно, - согласился Уилл. - И даже если у него нет успехов в  учении,
Бо знает, как отплатить людям за любовь. Это тоже много значит.
   Ники ничего не ответила. Если Уилл говорит о ней, то у нее  нет  никакого
желания объяснять, что она знает, как любить людей, которым можно доверять.

***

   В этот день, когда работа была закончена, Ники пригласила Уилла  остаться
на ужин. Накануне вечером она  приготовила  много  тушеного  мяса  и  теперь
планировала накормить Джима и Бо и всех остальных, кто захочет остаться.
   - Спасибо, мэм, - ответил Уилл, - но мне нужно вернуться домой. Моя  мама
одна в доме, и за ней надо присматривать.
   - Тогда возьмите с собой тушеного мяса - если это не обидит вашу маму...
   - Я буду счастлив взять вес, что  вы  мне  предложите  -  и  большое  вам
спасибо.  Моя  мама  замечательно  готовит,  но  это   не   уменьшает   моей
благодарности.
   Ники чувствовала себя глупо, как будто старалась произвести  впечатление,
а она лишь хотела выказать свою благодарность.
   - Эй, Ники, - сказал он, потрепав ее, за подбородок, как  это  сделал  бы
старший брат. - Знаешь, тебе не  нужно  так  стараться.  Все  будет  хорошо.
Просто будь сама собой.
   Ее первой реакцией было: тебе легко говорить. В конце концов Уилл  Риверс
был практически некоронованным королем  "Виллоу  Кросс  Кооперейтив".  И  он
вполне это заслуживал, не могла не признать она. После того как она дала ему
немного  тушеного  мяса  в  пластиковом  контейнере  с  несколькими  кусками
французской булки, которую она испекла, он тепло обнял ее - как это  мог  бы
сделать брат, и она поняла, как сильно благодарна ему за то, что он помогает
ей приспособиться к здешней жизни.
   Через несколько дней он приехал часов в восемь утра без предупреждения.
   - Набросьте жакет, - сказал он, - я хочу вам кое-что показать.
   Ники сделала, как он велел. Через двадцать минут  они  затормозили  перед
товарным складом Джонсона.
   - Что происходит? - поинтересовалась она. - Почему здесь все эти люди?
   - Добро пожаловать  на  выставку  фермеров  -  производителей  табака,  -
произнес Уилл. - Вы все покупаете через кооператив, и  я  подумал,  что  вам
следует побывать здесь. Просто чтобы  иметь  об  этом  представление.  Кроме
того, именно здесь вы будете продавать свой урожай.
   Склад был огромным.
   - О, - воскликнула Ники, а ее глаза расширились от изумления.
   - Четыре акра под одной крышей, - пояснил ей Уилл.
   Это напоминало сельскую ярмарку под крышей. Здесь  было  все,  что  могло
заинтересовать  фермера,  выращивающего   табак:   тракторы,   ирригационные
приспособления, удобрения, защитная пленка для рассады,  пестициды,  брошюры
министерства земледелия США.
   Хотя Уиллу самому надо было сделать много покупок, он нашел время,  чтобы
все объяснить Ники, указывал  ей  на  те  или  иные  достоинства  удобрений,
сказал, что растущие цены требуют мудрого выбора и разумных покупок.
   Они остановились у выставки дымового оборудования.
   - После того как вы соберете урожай,  его  нужно  обработать  дымом,  эта
работа занимает от четырех до шести дней. Вам нужны будут амбары,  маленькие
и непроницаемые.  Печи  топятся  древесиной,  углем,  жидким  топливом.  Они
оборудованы специальными вентиляторами. Вы понимаете, о  чем  я  веду  речь,
Ники, или я говорю слишком быстро?
   Ники уже