ганно?  Да,  ножом,
ножниц  под рукой не оказалось. А потом голову побрила бритвой,
она была очень тупая, я еще сильно порезалась с непривычки. Как
только мужчины бреются каждый день?
     Людмила молча с ужасом смотрела на меня. На мое счастье  в
этот  момент  закипел  чайник,  и  я смогла отвернуться к окну,
скоро мои руки перестали дрожать, даже удалось заварить чай, не
пролив ни капли воды.
     Дверь позади меня отворилась, в  нашу  комнату  зашел  наш
начальник, я, не сказав ни слова, взяла еще одну чашку и налила
всем чай.
     -- Очень красивая коробка, Максим Николаевич, спасибо.
     -- Рад, что вам понравилась, а конфеткой угостите?
     -- Конечно, только вот сейчас открою.
     Повозившись   немного,   мне  удалось  снять  целлофановую
упаковку. Пока  я  низко  склонялась  над  коробкой,  мои  щеки
перестали  гореть  и приобрели нормальный цвет. Людмила за моей
спиной в это время наливала чай начальнику, пока  он  пил  чай,
она  развлекала  его  подробным  описанием процесса составления
сметы расходов и доходов нашего  Центра  на  ближайшие  месяцы.
Едва  Людмила  успевала  составить смету и отнести отпечатанный
вариант  в  бухгалтерию  вышестоящей  организации,  как  наутро
раздавался  звонок,  и  милый  женский голос просил подозвать к
телефону Людмилу Александровну. Людмила подходила  к  телефону,
чуть слышно вздыхала, брала листок бумаги и начинала записывать
очередные  изменения,  которые  предстояло  внести  в очередной
вариант сметы. Первые три варианта она рассчитывала на  бумаге,
потом отдавала секретарше Наташе, которая должна была впечатать
в   соответствующий   бланк.  При  этом,  пишущую  машинку  еще
предстояло занять в  соседней  организации,  так  как  своей  у
нашего  Центра  еще не было, так как смета расходов для нас еще
не была утверждена. Словом,  получался  какой-то  заколдованный
круг.   Видя  ежедневные  мучения  добросовестной  Людмилы,  я,
вооружившись учебником,  выяснила,  как  строятся  таблицы,  и,
провозившись  целый  день,  создала  необходимый бланк в памяти
нашего компьютера. Теперь для Милы уже  не  составляло  особого
труда создать очередной вариант финансового документа.
     Я  осторожно пила свой чай, когда мой начальник вспомнил о
моем существовании. Можно  подумать,  что  мне  мало  утреннего
разноса!
     -- Александра Алексеевна, какие у вас планы на сегодняшний
день?
     --  Необходимо  дозвониться  до  фирмы, мы хотели заказать
канцтовары. Просили перезвонить после обеда.
     -- Почему такие  сложности?  В  Москве,  что,  стало  мало
канцелярских товаров?
     -- Нет, конечно, но там они наиболее дешевые и склад у них
расположен недалеко, поэтому доставка обойдется дешевле.
     -- Александра, ты крохоборствуешь!
     --   Вовсе  нет!  Я  запросила  прайс-листы  на  товары  у
некоторых фирм, потом просчитала, и у меня получилось,  что  мы
выгадаем на этом...
     Я повернулась к своему столу, нашла нужный листок бумаги и
стала доказывать свои расчеты со всеми необходимыми выкладками.
Надеюсь,  теперь  ему стало ясно. Сложив листок бумаги вдвое, я
подняла глаза на начальника. Его темно-серые  глаза,  опушенные
густыми  темными ресницами, пристально меня рассматривали, даже
не меня, а мой рот.  Непонятно,  что  его  так  заинтересовало.
Непохоже,   чтобы  раньше  он  сомневался  в  моей  способности
говорить. Он  смотрит  на  меня  так,  будто  я  говорю  с  ним
по-китайски.   Я   замолчала,   прервав   свои  рассуждения  на
полуслове.  Ага,  очнулся!  Шеф  резко  моргнул  и  уже   более
осмысленно на меня посмотрел.
     -- Вы согласитесь теперь, что я права?
     -- Все, что ты сказала, очень разумно.
     -- Рада, что мне удалось вас убедить.
     Могу  руку  дать  на отсечение, что он не слышал ни слова!
Нужно пойти посмотреть на себя в зеркало,  может  быть  у  меня
губы  испачканы  в шоколаде? Иначе, почему он так пристально на
меня смотрел?
     Шеф слегка помедлил, лениво поднялся, перекинулся с  Милой
парой  слов  и ушел в свой кабинет. Я тут же вышла в коридор, у
самой лестницы там висело зеркало. Странно, но на лице  у  меня
ничего не было. Губы, как губы, что он так на меня смотрел?
     Мила  сидела  за своим столом, углубившись в свои расчеты.
Дверь в кабинет начальника была широко распахнута.
     -- Мила, толкни дверь, я хочу распечатать письмо,  принтер
будет шуметь, а мне не хочется мешать начальнику.
     -- Шуми на здоровье, он ушел в мэрию на совещание.
     Принтер с противным лязганьем печатал строчки официального
письма,   казалось,   что   ему  самому  не  нравится  шум,  им
производимый.
     -- Что же он так скрежещет?
     -- Он старый.
     -- Это не дает ему право так шуметь.
     -- Они, что, все так скрипят?
     -- Да нет, просто, когда образовывался наш Центр,  то  нам
передали с баланса на баланс какое-то имущество, чтобы мы могли
начать работу. Естественно, что нам передали не лучшее.
     --  А  когда  мы  сможем  еще  купить?  Ведь мы же с тобой
добились решения вопроса по оргтехнике.
     -- Добились, но сначала надо...
     -- Утвердить смету.
     -- Правильно, умница, ты же все  сама  понимаешь,  и  тете
Миле не надо тебе ничего объяснять.
     --  Тетя Мила, объясни мне, пожалуйста, почему он нас взял
к себе работать  и  держит  здесь,  словно  не  может  без  нас
обойтись?
     -- Максиму Николаевичу очень нравится, когда ты поднимаешь
телефонную  трубку  и  официальным  голосом произносишь: "Центр
лицензирования... Вас слушают". У тебя  очень  внушительно  это
получается.
     -- Ты все шутишь, а я говорю совершенно серьезно.
     Людмила  резко  подняла  голову и посмотрела на меня. Было
видно, что резкая смена разговора обескуражила ее.  Если  нужно
что-то  выведать  у человека, нужно делать именно так: задавать
интересующий тебя вопрос неожиданно, тогда  получишь  правдивый
ответ.   Ибо   если   человек  начнет  задумываться,  то  будет
придумывать как бы половчее тебе все разъяснить или  скрыть  от
тебя  что-то.  Ну  вот,  не  получилось, Людмила задумалась над
моими словами.
     -- Мы с тобой хорошо работаем.
     -- Теперь да. Можно сказать, научились. Но в нашем  Центре
полно  более квалифицированных людей. Девчонки из лицензионного
отдела почти все знают и умеют работать на компьютере. Меня еще
обучать приходилось.
     -- Ты все освоила сама.
     --  Верно,  но  проще  было  взять  более  подготовленного
человека.  Да  еще и с высшим образованием в придачу, а мне еще
институт заканчивать. Это, что касается меня. Теперь -- ты.  Ты
же  недавно  стала  бухгалтером, так? Человек ты -- аккуратный,
спору нет, но постоянно читаешь  литературу  по  бухгалтерскому
учету, значит, опыта у тебя мало. При твоем трудолюбии ты скоро
станешь хорошим специалистом, очень нужным Центру.
     --   Все   верно,   ты  очень  наблюдательная.  Только  ты
переоцениваешь мои способности.
     --  Не  скромничай.  Но  я  не  хотела,  чтобы  мы  сейчас
занимались  самолюбованием,  просто  не могу понять причину, по
которой он меня здесь держит. С тобой все ясно  --  ты  хороший
специалист, а что касается меня, не понимаю я нашего шефа. Я же
у  него  пыталась отпроситься по-хорошему, то есть нет, вернее,
хотела уволиться и перейти работать к нашим  клиентам,  которым
выдают  лицензии  в  нашем  Центре.  Один очень настойчиво звал
меня, обещал приличную зарплату. Я же свой долг  за  порушенный
гараж  ему  бы  вернула быстрее. Ему же самому было бы выгоднее
меня  уволить.  Так,  ведь,  не  отпустил!  Ворчал   совершенно
непонятное, а потом заявил, чтобы я шла работать и не отвлекала
его с глупостями.
     --  Может быть он хочет, чтобы ты закончила институт, тебе
же остался один  диплом.  А  много  ты  напишешь,  если  будешь
торговать в палатке целыми сутками?
     -- Да что ему с моего диплома? Одна морока!
     --  Как  тебе  объяснить?  Мне кажется, что мы с тобой для
него, как подкидыши, которых надо спасать. Вот бывают брошенные
зверюшки...
     -- Так, значит, он -- дед Мазай, а мы -- его зайцы.
     -- Что-то вроде...
     -- Хорошо, только от чего меня нужно было  спасать,  скажи
на милость?
     -- Иногда человека нужно спасать от самого себя.
     -- А не обидно быть в роли спасенного кролика?
     --  Кролику все равно, кто протянул ему руку, когда он был
в беде. Главное, что это было сделано от всего сердца.
     -- Ладно, будем считать, что он спас меня  от  тлетворного
влияния улицы. А ты, как ты попала к нему?
     -- Он спас меня от унижения.
     -- Как это?
     --  Мне посоветовали обратиться к нему, как к специалисту,
разбирающемуся в камеях.
     -- Это камни такие?
     -- Да, на полосатом камне вырезается рисунок так, чтобы на
однотонном фоне было изображение другого цвета; у нас  в  семье
из   поколения  в  поколение  передавалась  старинная  камея  с
изображенным на ней женским лицом. Моя тетка Вера передала  мне
ее  незадолго до смерти. Я ее положила в шкаф. После вступления
в права на наследство, нужно было  заплатить  деньги.  Я  взяла
доллары,  которые  откладывала  на  покупку нового музыкального
центра  для  мужа,  и  заплатила  необходимую  сумму.  Мой  муж
обнаружил,  что  доллары  исчезли, подумал, что на них я купила
что-то  себе,  разозлился  и  швырнул  камею  на  пол,  на  ней
образовалась  трещина.  Вот  и пришлось мне искать специалиста,
чтобы ее склеить. Максим пришел ко мне после моего  звонка,  мы
договорились  встретиться  на  квартире моей тетушки. Он был на
кухне, когда пришел мой муж.
     -- Он его увидел?
     -- Максим? Нет, но все услышал. Максим слышал, как мой муж
очень доходчиво объяснил мне, что заставляло его все  эти  годы
жить  со  мной. Он бы и жил со мной дальше, при условии, если я
продам все имущество тетки и куплю ему новую машину. Я пыталась
что-то объяснить, говорила про родственные  чувства,  про  долг
перед  умершей,  но  он  просто  не хотел меня слушать. Мой муж
вскоре ушел, и  я  осталась  одна,  про  человека  на  кухне  я
совершенно    забыла.    Максим   поддержал   меня,   когда   я
почувствовала, что все меня предали и обманули. Когда  мой  муж
ушел, мне не хотелось жить. Так тяжело узнать, что, в сущности,
ты  никому  не  нужна. Он устроил меня на бухгалтерские курсы и
так загрузил работой, что мне вздохнуть было  некогда.  Времени
жалеть  себя  не  оставалось, а потом он мне объяснил, что люди
живут и бывают счастливы, даже  если  жизнь  поступила  с  ними
гораздо  более  жестоко,  чем  со  мной. Сама видишь, я, как ты
говоришь, его заяц.
     --  А  тебе  не  унизительно  было  принимать  помощь   от
незнакомого человека?
     -- Поначалу было трудно, но потом поняла, что он просто не
может пройти мимо, когда человек в беде.
     -- Какой он у нас, оказывается, благородный!
     --  Не  иронизируй,  лучше  присмотрись  к  нему  и больше
старайся с ним не ругаться.
     -- Тебя послушаешь, так можно подумать, что самое  большое
мое желание -- досадить нашему начальнику.
     -- Между прочим, ты все сделала, что он просил?
     -- А что, скоро дед Мазай появится?
     -- Саша!
     --  Молчу  я,  молчу.  Не  волнуйся, вот у меня на столе в
папочке лежит все, что он просил подготовить.
     -- Что-то он сегодня задерживается.
     В этот момент дверь отворилась  и  наш  любимый  начальник
появился на пороге.

     Глава 5

     Меня  всегда интересовало, как удается некоторым людям так
ловко устраиваться в жизни? На первый взгляд ничего они из себя
и не представляют, но  почему-то  всегда  получается  так,  что
абсолютно  все  стремятся  им  помочь  и  всячески облегчить им
жизнь. Вот я и хочу спросить, почему так получается?
     Едва наш начальник отворил дверь, как Людмила тут же пошла
разогревать ему чай, так как выяснилось, что их светлость  даже
не  обедал,  у  него,  видите  ли,  времени  на это не нашлось.
Обхватив двумя руками чашку, начальник уселся  на  стул,  боком
привалившись  к  Людмилиному  столу. Ну почему бы ему не попить
чаю в своем кабинете? Я за ним могу потом даже чашку помыть. Ну
чего ради он тут сидит и с улыбкой меня разглядывает? И  почему
мне  всегда  кажется, что он читает мои мысли, или я это только
себе вообразила? Я  подняла  на  него  глаза  и  встретилась  с
внимательным, чуть ехидным взглядом.
     --  Александра Алексеевна, весна скоро закончится, не пора
ли вам обновить гардероб?
     -- А на какие шиши?
     -- Людмила Александровна вам  премию  выпишет,  можете  ее
потратить.  Наши  милые  дамы  из  лицензионного  отдела  так и
сделали в прошлом месяце.
     -- Я не понимаю, чем вам не нравится мой гардероб?
     -- Скажем, он достаточно однообразен.
     -- Как вам не стыдно говорить так с женщиной. У меня  свой
стиль одежды.
     --  Не  спорю,  вы достаточно эффектно выглядите, но скоро
станет совсем тепло, а в ваших ботинках-тракторах,  в  которых,
как я понимаю, вы проходили всю зиму...
     -- У меня еще есть два свитера.
     -- Джинсы, брюки и еще два свитера.
     -- Максим Николаевич... мне здесь нужно поставить печать.
     Шеф  встал,  прошел вместе с Людмилой в свой кабинет, тихо
лязгнула дверца сейфа. Воспользовавшись  случаем,  я  вскочила,
схватила  поднос  с  чашками  и убежала их мыть. Возвращаясь, я
услышала, как Людмила ругается со своим любимым начальником.
     -- Максим, как тебе не стыдно так с ней говорить, у нее же
нет никаких вещей, кроме сумки с учебниками, да рюкзака. Что ты
ее доводишь? Она же все деньги откладывает, чтобы тебе вернуть,
а складывает их в коробку из-под конфет, которые ты ей подарил.
     -- Мила, неужели ты всерьез думаешь, что я  возьму  с  нее
эти  деньги?  Я  же  тебе  уже  говорил,  а  злю  ее, чтобы она
рассвирепела. Когда она на меня злится, у нее все  силы  уходят
на  то,  чтобы молчать и не показывать, как она меня ненавидит.
Вот тогда-то я ее и отвезу купить одежду.  Я  правильно  решил,
Александра Алексеевна?
     --  А почему я должна ехать с вами? Если вам так стыдно за
мой внешний вид, то увольте меня по собственному желанию. Сразу
станет легче и вам и мне.
     -- С какой это стати я должен  терять  ценного  работника?
Ваша работа меня вполне устраивает.
     --  В  таком  случае,  дайте  мне мою премию, и я поеду на
вещевой рынок и куплю что-нибудь.
     --  Ну  уж  нет,   ты   опять   купишь   себе   что-нибудь
военизированное.  Мы  сейчас поедем в один магазин и приобретем
одежду по безналичному расчету.
     -- Рабочий день еще не кончился...
     Завтра раньше придете с обеда.
     -- С какой это стати?
     -- Чтобы восполнить недостающее время.
     -- Да я...
     -- Лучше перестаньте спорить и пошли к моей машине.
     Всю   дорогу   я   молчала,   всячески   показывая    свое
пренебрежение  к начальнику. Мы подъехали к площади, свернули в
переулок,  оставили  машину  во  дворе  и  вошли  в  полутемный
подъезд. Максим нажал на кнопку звонка, нам открыли дверь, и мы
вошли   в   небольшой   магазин.   На   вешалках  висела  самая
разнообразная женская одежда. Пока я краем  глаза  разглядывала
вешалки с одеждой, стараясь не терять при этом из виду шефа, за
моей  спиной  раздались  быстрые  шаги,  и в торговый зал вошла
высокая интересная женщина. Ростом она была даже повыше меня.
     -- Добрый день! Максим, здравствуй, мой дорогой!
     Как  удивительно  слышать,   что   кто-то   так   радостно
приветствует  моего  начальника.  Неужели  его  появление может
кого-то искренне обрадовать? Чудеса, да и только!
     --  Светлана!  Ты  все  хорошеешь!  Как  дела?  Как  Мария
Олеговна поживает?
     --  Отправила  их  всех  на  дачу, а сама вырвалась, чтобы
помочь немного Олегу разобраться  с  документацией.  Отчетность
его  одолела.  А  что нового у тебя? Нашли тех бандюг, что тебе
гараж попортили и машину?
     -- Ищут...
     Как-то очень неопределенно отозвался мой шеф.  Разумеется,
мне тут же захотелось внести ясность.
     --  Между  прочим,  я  непосредственно  участвовала  в том
нападении и погроме, если вас это интересует.
     Разумеется, мое вступление  в  беседу  не  могло  остаться
незамеченным.  Максим  дернулся  и  отвернулся  в сторону, всем
своим   видом   показывая,   что   он    давно    смирился    с
действительностью  и  будет  нести свой тяжелый крест до самого
конца.
     -- Так, мне кажется, я опять что-то не то ляпнула. О,  мой
бедный язык!
     -- Меня зовут Светлана, а вас как?
     -- Меня зовут Саня.
     Сзади раздался полувздох-полустон Максима.
     --   Я   так   понимаю,  вы  теперь  работаете  у  Максима
Николаевича?

-- Совершенно верно. Он вынужден терпеть мое присутствие у
себя на работе, так как в противном случае он потеряет
всякую надежду когда-нибудь получить компенсацию за
понесенный им ущерб.
     -- Вы собираетесь ему его возместить?
     -- По крайней мере, он на этом очень настаивает.
     --  Оригинально,  Саня,  вы  мне  нравитесь.  Теперь,  мне
кажется,  мы  заставим Максима немного поскучать и отправимся в
примерочную. Какой суммой вы располагаете?
     -- Я не знаю. Нужно  спросить  у  Максима  Николаевича.  Я
забыла выяснить размер премии, которую нам выписали.
     -- Премия? -- брови у Светланы резко взметнулись вверх. --
Хорошо, пойду у него уточню. Идите в примерочную. Это вон туда,
направо, а я сейчас подойду.
     Минуту спустя, Светлана появилась с целым ворохом одежды в
руках.  Увидев  мое  недовольно скривившееся лицо, она повесила
вешалки с платьями и костюмами на крючок и уверила меня в  том,
что  вовсе  не собирается заставлять меня примерять все подряд.
Но, как оказалось, аппетит  приходит  во  время  еды.  Красивая
одежда  действует  очень  странно.  Никогда  не думала, что мне
понравится копаться в застежках и крючках, снимать и натягивать
новые тряпки только ради одного мига, только ради  того,  чтобы
взглянуть  на  свой  преображенный вид в зеркале. Я не узнавала
сама себя, даже моя коротко подстриженная голова уже не портила
внешний вид. Что удивительно, сами платья не  казались  на  мне
чем-то   инородным.  Одежда  смотрелась  так,  словно  ее  шили
специально для меня. Теперь мне стало понятно, почему  Светлана
не  дала  мне  самой  выбирать вещи на стеллажах, а подтолкнула
меня к примерочной. Ее опытный  взгляд  сразу  нашел  те  вещи,
которые  мне  подойдут.  Однако  пора  на  чем-то остановиться.
Невозможно до бесконечности испытывать терпение моего шефа, так
он, чего доброго, еще сюда ворвется, чтобы выяснить  сколько  я
еще буду заниматься самолюбованием.
     Свой  выбор  я  остановила  на  красном  платье  с большим
вырезом спереди и костюме зеленоватого  цвета.  В  тон  к  нему
Светлана  принесла очень изящную блузку. Я было запротестовала,
но Светлана заявила, что сделала это по настоянию Максима. Едва
нацепив на себя джинсы и свитер, я вылетела  из  примерочной  и
бросилась к начальнику, вольготно развалившемуся на диване.
     -- С какой это стати вы вмешиваетесь?
     -- Ты о чем?
     --  О  блузке.  Надо еще выяснить, хватит ли у меня денег,
чтобы купить  и  платье  и  костюм,  а  вы  мне  еще  и  блузку
подпихиваете.
     --  Я?!! Какое мне до этого дело, скажи на милость? Просто
у тебя сегодня день рождения, сотрудники собрали деньги тебе на
подарок.
     -- У меня?
     -- У тебя, лапочка, у тебя...
     -- Откуда вы знаете?
     -- Ну, я же принимал тебя на работу...  В  твоем  паспорте
указан и день твоего рождения.
     --  Ничего  мне  не  нужно. Я никогда не отмечаю свой день
рождения.
     -- Так нельзя, ты обидишь людей, они хотели  сделать  тебе
приятное...
     -- Я не хочу принимать ничего, ни от кого.
     --  Это твое дело, но смирись с неизбежным. Тебе все равно
что-нибудь подарят, так пусть это будет блузка. От тебя  только
и требуется мило улыбнуться один раз и сказать "спасибо". Потом
можешь  делать  с ней что хочешь: можешь носить, можешь мыть ею
пол. Это твое личное дело. Только у меня  одна