убку.
     - Мисс Макдональд? Это Клем Добсон из Хьюстона. Я разговаривал с вами вчера вечером. Только что пришло разрешение из Остина. Вы можете забрать ваш скот в любое время.
     - Спасибо! Спасибо, мистер Добсон. Мы уже вылетаем.
     - Что случилось? - спросила Хуанита, глядя в радостное лицо девушки.
     - Чудо!
     Отказавшись от мысли о душе, Морин торопливо натянула джинсы и клетчатую рубашку, схватила ключи от грузовика и выскочила через черный ход.
     - Уэс! - крикнула она, пробегая мимо сарая. - Грэди!
     Расти! Поехали!
     Уэс подошел к двери, заправляя рубашку в джинсы. Увидев ее лицо, он сказал:
     - Пошли, ребята. Мы летим в Хьюстон!
     Пока Уэс, Грэди и Расти загружали скот в самолет Билла, Морин позвонила Доку Сильверу. Через полтора часа она уже махала им рукой.
     Только вернувшись в кухню к Хуаните, Морин вновь задумалась о своем чуде.
     - Интересно, кто же мой ангел-хранитель?
     Хуанита переворачивала на сковородке оладьи.
     - Ангел-хранитель?
     - Кто-то заставил этого гада изменить свой приказ. И мне кажется, тут дело не в моих вчерашних звонках. Наверное, это Брендон. Господи! А я была с ним так груба!
     - Почему?
     - Просто меня занесло.
     Мексиканка покачала головой:
     - Занесло? Не понять этого слова...
     Морин засмеялась:
     - Иногда я и сама себя не понимаю, Хуанита. Что ж, пожалуй, пора просить прощения.
     Морин вышла в вестибюль, и тут в дверь позвонили. Она увидела мужской силуэт, подсвеченный сзади утренним солнцем.
     - Брендон?
     Девушка открыла дверь.
     - Александр! Что ты здесь делаешь? - Она улыбнулась,. пытаясь скрыть непонятное разочарование.
     - А ты думала, будешь вечно от меня прятаться?
     - Прятаться? Но тебя же не было дома! Кстати, я звонила тебе вчера, но горничная сказала, что ты в Хьюстоне. Мне нужна была твоя помощь.
     - Жаль, что ты меня не застала. Но расскажи сейчас, в чем дело, и я постараюсь помочь.
     - Все уже уладилось.
     - Уладилось? - На какое-то мгновение Александр просто остолбенел, но тут же взял себя в руки; на его лице сияла обаятельная мальчишеская улыбка.
     - Я на собственном горьком опыте убедилась, что делать дела в Техасе можно только, если даешь на лапу. Мой скот задержали в Хьюстоне: чиновник потребовал взятку.
     - А! - понимающе сказал Александр. - И ты заплатила?
     - Нет. Это сделал кто-то другой.
     - Ты ему не заплатила?
     - Нет.
     Мысли вихрем завертелись у Александра в голове. Непонятно! Плон не стал бы отпускать скот, если Морин не дала ему денег. В чем же дело?
     - И на какое время он собирался задержать скот?
     - На три дня.
     - А, ну тогда ясно! На самом деле он не мог ничего сделать. Он просто блефовал. Ты не дала ему денег, и пришлось отпустить скот. Так и должно было случиться.
     - Ты в самом деле так думаешь?
     - Я не думаю, я знаю. А в чем дело? Тебе кажется, что кто-то тебе помог?
     - Ну, я... - Она помолчала, думая о Брендоне. Значит, никакой он не ангел-хранитель, и она все-таки была права насчет его. "Как хорошо, что я сразу его раскусила и поставила на место!"
     - А как ты добралась до Остина, Морин?
     - Вот поэтому я тебе и звонила. Мне нужен был самолет. Но меня подвез Брендон.
     Александр вдруг вспомнил предупреждения матери о Брендоне. Он внимательно посмотрел на Морин, пытаясь понять, насколько у нее с ним серьезно.
     - К сожалению, я ничего об этом не знал. Но хорошо, что он оказал тебе услугу по-соседски. Хотя, скажу прямо, мне не нравится, что он занимает мое место. - Он обнял ее за плечи и привлек к себе с легкой усмешкой. Главное не перегнуть палку!
     - Насчет этого можешь не беспокоиться, Алекс.
     - Обещаешь?
     - Я знаю точно, что у него совсем не добрососедские намерения. Просто этот неслыханный нахал возомнил, что я к нему неравнодушна. Но я ясно дала ему понять, что ему не на что рассчитывать.
     - Надеюсь, - шепнул Александр и нежно поцеловал девушку.
     Морин заглянула в его яркие зеленые глаза и обняла рукой за шею.
     - На свете нет ничего важнее дружбы, Алекс. Не забывай этого.
     - Не забуду, но и ты не забудь, кто твой друг.
     Она кивнула и спросила, немного помолчав:
     - Может, позавтракаешь со мной?
     - Отличная мысль.
     Все так же обнявшись, они пошли на кухню и, усевшись за стол, принялись за оладьи Хуаниты. Морин вспомнила, что все это уже было когда-то давно: они вот так же ели за одним столом и смеялись над теми же шутками. Только сейчас с ними не было Мака.

***

     Шейн Котрелл стянула с глаз ночную маску из фиолетового атласа и застонала - прямо в лицо ей ударил яркий луч солнца; вся ее спальня купалась в солнечном свете.
     - Проклятие! - проворчала она, усаживаясь в постели.
     Из магнитофона неслась песенка Оззи Осборна, отдаваясь в голове стуком отбойных молотков. Девушка шлепнула ладонью по кнопкам. Музыка оборвалась.
     Шейн попыталась было встать, но бедра свело болезненной судорогой, и она снова упала на постель.
     - Что за черт?
     И тут она вспомнила вчерашний вечер.
     - Ах да, Берт!
     Девушка улыбнулась. Линн Бин с Шарлин Симе на весь день уезжали в Даллас.., за покупками. Берт и Шейн не преминули воспользоваться моментом и провели все это время вместе. Сколько же раз они занимались любовью? Наверное, по разу в час - с Бертом ей всегда хотелось еще Такого классного любовника у нее никогда не было.., во всяком случае, в Техасе.
     И все-таки самое лучшее в их отношениях с Бертом - это кокаин.
     - Где ты берешь порошок? - спросила она его.
     - Что, хорош? - отозвался он, протягивая ей стеклянную трубочку.
     - Просто чудо!
     - У меня всегда все самое лучшее, запомни это, Шейн.
     Берт Бин лучше всех. - Он обхватил ее лицо ладонями. - Повтори, Шейн: Берт лучше всех.
     - Ты лучше всех, малыш. Это действительно так.
     Они выпили целую бутылку шампанского "Дом Периньон". Хотя, судя по головной боли, может быть, и не одну.
     Шейн мечтала поехать с Бертом в Рио на праздник Марди Гра. Она уже представляла, как разгуливает по бразильским пляжам в бикини, повергая в ступор всех местных парней.
     Она мечтала о многом.
     Но к сожалению, ее мечты не совпадали с планами Барбары. Мать не раз отправляла ее к психиатрам, и от них девушка знала, что в детстве, когда ее характер только формировался, был пропущен один важный кирпичик И связано это с тем, что она никогда не знала отца, не получала его любви и заботы. Шейн не особо слушала психиатров и ходила к ним, только чтобы мать от нее отвязалась.
     Да и их по-настоящему интересовали лишь денежки Барбары. Разве могли они знать, что творится в душе у Шейн?
     Разве могли они сказать, что ей нужно?
     Шейн-то знала, что ей нужно: ей нужно поразвлечься.
     Берт - это развлечение. И кокаин - развлечение. Доводить Александра и делать все наперекор Барбаре - тоже ужасно занимательно. А все остальное дерьмо! Берт понимал ее лучше всяких психиатров, лучше, чем мать и браг. Он был ей нужен.
     Шейн верила, что Берт ее любит. Во всяком случае, он никогда и ни в чем ей не отказывал. Жену свою он не любил: вот уже больше года Шейн слышала от него жалобы на Линн.
     Но, подобно большинству южан, он не хотел разводиться с матерью своих детей.
     Но ничего, со временем она докажет Берту, что Линн ему больше не нужна, что это просто нелепо - мучить себя, живя с женщиной, к которой давно охладел. Вот когда он это поймет, у нее будет все: развлечения, наркотики, бесконечный секс с Бертом. И ни перед кем ей больше не придется отчитываться - ни перед братом, ни перед матерью!
     Шейн встала, подошла к окну и опустила жалюзи. От яркого солнца у нее раскалывалась голова.
     Стены в спальне Шейн были оклеены киноафишами, среди которых попадались и старые, начала тридцатых годов.
     Здесь был чудесный портрет Греты Гарбо, которым Шейн особенно дорожила. Его подарил один из ее первых любовников, когда ей было шестнадцать.
     Шейн обожала кино и много лет мечтала стать актрисой.
     Она умела играть, петь и танцевать.
     Чего она не умела, так это бороться; Ей не хватало энергии и силы духа, чтобы противостоять обстоятельствам и выдерживать отказы.
     Господи, отказы! Это было самое страшное. Шейн думала, что в Калифорнии у нее будет такая же легкая жизнь, как и в Техасе. Но она быстро поняла, что ее соперники в Лос-Анджелесе талантливее и сильнее ее.
     И еще Шейн поняла, что у нее нет такого отчаянного желания стать звездой, как у других. Она встречала молодых людей, преисполненных безграничной решимости, готовых на все, лишь бы добиться роли. Сама же она не очень-то рвалась в бой, ей только хотелось поразвлечься.
     Какой смысл работать и жить, если нет развлечений? Шейн отчаянно пыталась удержаться на плаву. Тогда-то она и пристрастилась к наркотикам. Поначалу это были таблетки: пилюля, чтобы заснуть днем, а ночью играть; пилюля, чтобы проснуться, и пилюля, чтобы не свалиться от усталости. Это случается с сотнями новичков в Голливуде, от Джуди Гарленд до Джона Белуши. Она была не лучше и не хуже.
     Шейн не утратила своей любви к кино и до сих пор иногда мечтала вырваться из материнской паутины, правда, все реже и реже.
     Девушка прошла в ванную, открыла выдвижной ящик туалетного столика и потянулась за тюбиком из-под зубной пасты, в котором у нее был спрятан кокаин: принять немного перед завтраком, чтобы не думать о Голливуде и несбыточных мечтах.
     Шейн продолжала давить на дно тюбика, но из него ничего не выходило. Она сердито сплющила тюбик в кулаке.
     - Черт! Я не могла израсходовать весь порошок!
     В голове ее пронеслись события последних двух дней.
     Берт дал ей три грамма, и она лично засыпала их в тюбик из-под зубной пасты. Она была не так плоха, чтобы не помнить.
     Девушка порылась в ящике. Может, она перепутала тюбики?
     Нет, все правильно.
     - Кто же взял? - спросила она саму себя и начала лихорадочно соображать.
     Она открыла шкафчик с аптечкой. На первый взгляд здесь все лежало нетронутым, но, как следует приглядевшись, она заметила, что пропали самые ценные лекарства - таблетки для похудения, транквилизаторы, валиум, секонал и даже диуретики. Противозачаточные таблетки остались на месте.
     Девушка осмотрела комод и платяной шкаф, но и там все как будто было в порядке.
     Вдруг она вспомнила про еще один, последний тайник и поспешно вытащила свой старый роликовый электромассажер. Теперь она использовала его только в качестве секретного хранилища для травки. Шейн подняла один ролик и сдвинула нижнюю металлическую пластинку.
     - Пусто!
     Шейн на секунду задумалась. Только один человек мог пойти на такие крайние меры.
     - Мама!
     Она натянула зеленые жокейские брюки и просторный свитер ручной вязки, стоивший целое состояние, сунула ноги в мужские ботинки, потом наклеила на левую щеку черное сердечко - чтобы позлить мать, подвела глаза черными тенями и спустилась вниз.
     Сидя во главе длинного обеденного стола, Барбара, с телефонной трубкой в руке, обсуждала с кухаркой меню. В доме было пять телефонных линий. Бросив взгляд на телефон, Шейн заметила, что в ожидании связи уже "висят" два звонка.
     Шейн подошла к буфету и налила себе чашку крепкого кофе из серебряного кофейника эпохи Георга III. Положив в кофе добрую порцию сахара, она выпила его залпом и налила вторую чашку. Все это время она не сводила глаз с Барбары.
     - Консуэлла, мне надо поговорить с мамой.
     Барбара нахмурилась:
     - Когда мы закончим, Шейн.
     - Нет, сейчас, мама, милая.
     Шейн нервно заходила по комнате, но Барбара все же закончила разговор с кухаркой, затем отключила первую линию связи и велела второму абоненту "продать эмбрионы в Йоханнесбург".
     - Ты мешаешь мне работать, Шейн. Что у тебя за дело?
     - Куда ты дела порошок? - зло прошипела Шейн.
     Барбара посмотрела на нее в упор:
     - Спустила в унитаз.
     - Кто тебе позволил? С каких это пор ты стала конфисковывать мои личные вещи, как будто ты из ФСБ?
     - Замолчи и сядь, - терпеливо сказала Барбара Шейн не сдвинулась с места.
     - Я сказала сядь.
     Шейн села.
     - Ты живешь в моем доме и должна подчиняться моим законам. Я вытащила тебя из калифорнийского санатория для наркоманов и привезла сюда, чтобы ты одумалась Но ты даже не пытаешься исправиться. - Барбара вздохнула. - Я тебя не понимаю, Шейн. Неужели тебе совсем наплевать на себя? Я ведь желаю тебе добра, я люблю тебя, Шейн. Постарайся и ты любить себя так же, как я люблю тебя.
     - Именно так я себя и люблю, разве не заметно?
     Барбару покоробили несправедливые слова дочери, но она сдержалась.
     - Я не потерплю наркотиков в своем доме. Это мое последнее слово!
     - Тогда я уеду.
     - Уезжай.
     - Дай мне только денег.
     Барбара вскинула бровь.
     - Пусть твои дружки оплачивают твою роскошную жизнь.
     А я не собираюсь.
     Шейн затряслась и медленно отхлебнула кофе.
     - Ты не можешь забрать у меня отцовские деньги.
     Губы Барбары скривились в торжествующей усмешке.
     - Без меня ты не получишь ни цента. Он назначил меня твоей опекуншей. И до тех пор, пока я не посчитаю нужным, ты не сможешь сама распоряжаться деньгами. Мой юрист хорошо осведомлен о моем отношении к твоему трастовому фонду. А с сегодняшнего дня я вычеркиваю тебя из своего завещания.
     - Что?
     - Ты слышала. До тех пор пока ты не откажешься от наркотиков и не будешь жить по моим законам, ты не получишь ничего-Ничего, Шейн.
     - Ты обращаешься со мной как с ребенком.
     - А ты и есть ребенок. Я забираю твои игрушки. А если в ближайшем времени ты не исправишься, я заберу у тебя и Берта.
     - Ты не сделаешь этого! Ты не Можешь играть человеческими жизнями, как пешками на шахматной доске! Берт - взрослый человек, ты его не заставишь!
     - Посмотри наконец правде в глаза. Берт никогда не бросит Линн. Но я могу испортить ему жизнь, и я сделаю это. Если ты не хочешь себя спасать, то этим займусь я.
     - Нет, мама, у тебя ничего не выйдет. Это могу сделать только я сама.
     Шейн выбралась из-за стола и, пошатываясь, вышла из комнаты. В холле она схватила ключи от своей машины и, хлопнув дверью, выскочила из дома. Разговор с Барбарой, как всегда, ни к чему не привел.

Глава 15

     Морин сложила свитер с воротником-шалькой и убрала его в чемодан. Она брала с собой только три платья, джинсы и рабочую рубашку. Хорошо, что осталось достаточно места, потому что назад придется везти много вещей. Она сунула в свою сумочку билет на самолет, косметичку и новый роман Стивена Бирмингема в бумажной обложке.
     Хуанита ждала ее внизу у лестницы.
     - Приехала сеньора Симе.
     - Спасибо. Вот тебе мой нью-йоркский телефон - на случай, если понадоблюсь.
     - Si, - уныло откликнулась мексиканка.
     - Не вешай нос! Я уезжаю всего на несколько дней.
     Глаза Хуаниты сделались огромными, как озера.
     - Вы вернетесь?
     - Конечно, вернусь. Теперь мой дом здесь, - Она выглянула в окно и увидела Шарлин, сидевшую на заднем сиденье своего лимузина. Луи, ее шофер, поднимался на крыльцо.
     - Ну все, я пошла. Как прилечу, позвоню.
     Морин отдала Луи багаж и уселась рядом с Шарлин.
     - Я очень благодарна тебе за то, что ты вызвалась подвезти меня в аэропорт.
     - Я делаю это с удовольствием. К тому же в дороге мы сможем поближе познакомиться. Я слышала, у тебя были неприятности со скотом.
     - Откуда... - Но тут Морин вспомнила:
     - Тебе сказала твоя горничная, да?
     - И мой пилот. Он дружит с механиком Брендона.
     - Ясно. - Перед Морин всплыло лицо Брендона, она вспомнила его ласковый голос.
     В карих глазах Шарлин вспыхнули лукавые огоньки: очевидно, Морин неравнодушна к Бремдону, вот только догадывается ли она сама об этом?
     - Он необыкновенно мил.
     - Кто?
     - Брендон. В детстве мы с ним были почти незнакомы.
     Я уезжала учиться в Швейцарию. Но я знала Синтию, его жену.
     Морин вспомнила женский -.голое, который ответил на ее телефонный звонок Брендону.
     - Почему мне никто не сказал, что он женат?
     Шарлин загадочно улыбнулась:
     - Я не знала, что для тебя это так важно. Ведь он просто сосед, не так ли?
     - Да, конечно.
     - Можешь успокоиться: Брендон овдовел много лет назад и теперь живет один. Он трудоголик.
     - Мне знаком такой тип людей, - сказала Морин, сразу вспомнив о Майкле. Нет, больше она ничего не хочет знать о Брендоне! Слава Богу, что она доверилась не ему, а Александру.
     Шарлин заметила отстраненный взгляд Морин и сменила тему:
     - Сколько ты пробудешь в Нью-Йорке?
     - Надеюсь, недолго. Мне надо продать квартиру, перевезти мебель и вещи, снять деньги со счета в банке... и все такое прочее.
     - Как жаль, что тебе придется продать квартиру.
     - Мне тоже жаль. Но я получила от продажи скота не так много, как ожидала. После оплаты воздушной перевозки... - Она вздохнула:
     - Ладно, не буду тебя утомлять.
     - Ничего страшного. Может быть, я смогу тебе чем-то помочь?
     - Ты и так уже много для меня сделала.
     - Ерунда! Когда прилетишь обратно, сразу позвони. Я пошлю Луи в аэропорт, он тебя привезет. Ты мне нравишься, Морин, и я хочу тебе помочь. Я заметила, что тебе нужно ремонтировать дом.
     - Да, там полно работы. Вот почему мне нужны деньги.
     У меня даже водопровод еле тянет.
     - Знаешь что? Я позвоню своим знакомым мастерам.
     Это лучшие водопроводчики и плотники во всей округе. Пока ты будешь в городе, я договорюсь с ними о цене.
     - Я уже знаю цены. Они космические.
     - Значит, я поторгуюсь за тебя.
     - А ты сможешь?
     - Я многие годы веду нефтяные дела, доставшиеся мне от мужа, и редко когда принимала неверные решения. Правда, мне здорово помогают.
     - Помогают?
     - Да, когда у меня возникают проблемы, я спрашиваю совета у своего экстрасенса.
     У Морин отвалилась челюсть.
     - Ты советуешься с гадалкой по вопросам бизнеса?
     - Не с гадалкой. Гадалки - это ярмарочный сброд. Меня консультируют знающие люди. Я нашла самых лучших экстрасенсов в Техасе.
     - Невероятно, - прошептала Морин.
     - Я знаю. Все сначала относятся к этому скептически. Я понимаю и не обижаюсь. В конце концов ты и сама научишься слушать свое сердце.
     Луи остановил машину у входа в кервиллский муниципальный аэропорт.
     Морин вышла из лимузина, втайне радуясь окончанию поездки и этого нелепого разговора.
     Шарлин обняла ее:
     - Ты долетишь благополучно, я знаю. Я уже спрашивала у своих консультантов. Только не надо встречаться с боссом.
     Это к добру не приведет.
     - С каким еще боссом?
     - С тем человеком, у которого ты работала раньше.., и который был твоим любовником.
     - Откуда ты знаешь про Майкла?
     Шарлин улыбнулась:
     - - От своей горничной.
     - Ах, ну конечно!
     В самолете Морин откинулась на спинку сиденья и уставилась в иллюминатор, почти радуясь тому, что наконец распростилась с Шарлин. Экстрасенсы, консультанты.., галиматья какая-то! Она быстро выбросила из головы свой разговор с новой подругой.

***

     Морин еще с ранчо звонила Битей, предупреждая о своем приезде. Но у Битей на этот день была назначена деловая встреча в Чикаго. Она сказала, что подъедет к девяти часам вечера и они вместе поужинают.
     Такси мчалось по улицам Манхэттена. Впервые в жизни Морин поняла, что такое клаустрофобия. Дома смыкались над ней, а городской шум казался в сто раз громче, чем она помнила. Где-то высоко-высоко виднелся маленький клочок унылого серого неба. Ей наконец стали понятны жалобы приезжих на город, которые она слышала на протяжении многих лет. Теперь она и сама чувствовала себя приезжей. И ей уже хотелось домой.
     Морин расплатилась с шофером и улыбнулась швейцару Эдди.
     - А я уж и не знал, приедете вы или нет.
     - Я всего на несколько дней, Эдди. Я.., продаю квартиру.
     Он изменился