Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
ированное мое замужество
сделало свое дело, и теперь говорят: "Это та Иванова, которая вышла замуж за
молодого пианиста?" Но настоящий ажиотаж начался после программы "Двое",
которая вышла на экран в апреле 2000 года.
Нас приглашали сняться в ней давно, но одна я не могла принять это
предложение (Андрея в это время не было в Москве). Когда он вернулся, то
сразу заявил, что пойдем сниматься. Мы согласились, и вот что из этого
вышло.
Накрасившись и нарядившись, как елки, мы отправились на съемку. Для
храбрости взяли с собой шкалик водочки. Но, придя в студию, мы не
почувствовали к себе ни интереса, ни внимания, расстроились по этому поводу
и решили сразу "махнуть", чтобы снять стресс. Я сделала три глотка, Андрюша
- два. Потом он сказал, что его "не забирает", сделал еще два.
- Вроде "захорошело", - констатировал он после этого.
Потом его увели на грим, где ему совсем стало хорошо, а после грима нам
предложили выпить по рюмке коньяка. Я выпила с удовольствием, а Андрей без
всякого удовольствия, только пригубил и поставил рюмку.
- Что же ты оставляешь зло? - возмутился хозяин студии. - Надо
допивать...
Андрею ничего не оставалось, как допить "свое зло". Это и сгубило его -
водка, коньяк и нервы доконали.
- Лидочка, я погибаю, мне плохо, - простонал он.
Я дала ему но-шпу, налила воды:
- Ну, мальчик мой, хочешь славы - терпи.
С этим он и ушел в студию один, где с ним разбиралась ведущая Саша
Сафонова, задавая свои каверзные вопросы:
- А какого цвета глаза у вашей жены? А сколько лет родителям и как они
относятся к вашему браку? Вас не забивает энергией ваша жена? Чувствуете ли
вы себя жертвой, которую заловили в сети? И т.д., и т.п.
Думаю, что хмель с него сразу сошел и он взбодрился от таких вопросов.
Когда он вышел из студии, то обнял меня и произнес:
- Я много сказал хорошего о тебе. Расскажи им о нашей любви.
Теперь мне предстояло встретиться с актером Евгением Сидихиным, который
исполнял роль ведущего на ТВ. Первое, что он спросил у меня:
- Что такое любовь?
- Это когда недостатки кажутся милыми, а при встрече ноги дрожат от
волнения.
- Были ли вы любовницей Листьева?
- К сожалению, нет!
- Чем так покорил вас Андрей?
- Любовью. Нежностью. Умом. И страстью.
- И как же он это все выражает: и любовь, и нежность, и страсть?
- Когда он садится к роялю, то его любовь и моя сливаются в звуках
музыки, и это полностью удовлетворяет меня.
Потом нас посадили вдвоем на всеобщее обозрение: в студию уже впустили
народ, наш прекрасный, наивный, любопытный народ, который хотел задать нам
свои вопросы.
- Он любит ее, она любит его, разница в возрасте между ними сорок лет.
Что это, как это возможно, разве бывает такой брак?
Первая женщина, к которой подошла ведущая, ответила, улыбаясь:
- Это любовь!
Ей вторил мужчина:
- Любовь! Я верю им.
- А что это, по-вашему?
- А это нежность, забота друг о друге, взаимопонимание.
И дальше все высказывались так, как будто это наши родственники, или
знакомые, или мы им заплатили:
- Мы знаем Лидию Иванову и рады их счастью!
- Эта женщина всегда давала уроки оптимизма, и пусть она будет счастлива.
- Андрей, увидя ваши глаза и то, как вы любите эту женщину, я поменяла
свое мнение - отрицательное на положительное. Я рада за вас.
И вдруг:
- Позвольте внести некоторый диссонанс в ваше благодушное обсуждение.
Если Иванова грешница, как она сама об этом заявила, то пусть она покается,
пойдет в церковь и покается.
- В чем должна покаяться Лидия Иванова, по-вашему? - спросил Евгений
Сидихин.
- В том, что грешна.
Я долго и терпеливо слушала, а потом поняла, что пора защищаться:
- Ну, во-первых, греха на мне нет, потому что я не делала людям зла. И
если грешила, допустим, изменяла мужу, то делала это только по любви. И
во-вторых, первую заповедь я исполняю свято - радуюсь сама и радую других.
Самый большой грех - уныние, а этим я не грешу. Всем показываю радость жизни
здесь и сейчас.
А в это время Евгения Сидихина волновал вопрос о родителях:
- Но как же относятся к этому ваши родители?
- Моих родителей давно нет в живых, а с родителями Андрея я не знакома,
они живут в Новороссийске, и папа, и мама моложе меня на четырнадцать лет.
Ну и что? Мы любим друг друга, а если приедет его отец и попросит оставить в
покое сына, я гордо отвечу, что готова сыграть роль новой Травиаты, но он
почему-то не едет.
Андрюша тоже отбивался:
- Я не такой уж наивный, каким, может быть, кажусь. У меня, как и у Лиды,
уже третий брак, и в тех браках я не был счастлив. С этой женщиной мне
безумно хорошо, и я люблю ее очень сильно.
Обстановка в студии накалилась, спорили все. И тут спасительная музыка -
песня Андрея Правина "Нужен очень". Он подал мне руку, и мы двинулись в
танце под его песню, а в студии все замерли от неожиданности.
Мы были в эффектных розовых костюмах, как два нераспустившихся бутона
замысловатого цветка. Мы танцевали, нежно глядя в глаза друг другу, понимая,
что такое уже никогда не повторится, - мы зафиксировали свое счастье на
историческом переломе наших отношений, когда он только что вернулся ко мне и
объявил, что на этот раз навсегда.
Так складываются легенды о публичных людях. Режиссеры телевизионных
передач могут сделать со своими героями все, что захотят при монтаже, - и
"пригвоздить к позорному столбу", и прославить на всю страну. Режиссер
Василий Пичул нас понял, и мы вошли теперь в историю телевидения как самая
экзотическая пара России, поставившая эксперимент: до каких лет женщина
может любить и быть любимой.
Ну а меня теперь поклонники спешат поздравить с законным браком.
СЦЕНА
Что такое сцена? Помост, возвышение, отделяющее артистов от зрителей на
два-три метра. И всего-то?
Но что она делает с человеком, который вышел на нее! Она делает его
героем, отличает его от других и награждает великим наслаждением. Состояние,
в которое попадает артист, схоже с опьянением.
У меня спросила одна поклонница:
- Вы что там, на сцене, наркотики, что ли, принимаете? Почему вы бываете
такие возбужденные?
Так наивно думают люди, видя артистов, которые вошли в раж-кураж и
работают с радостью, отдавая тепло своей души.
Сама себя я артисткой не считаю, хотя моя задушевная подруга, ныне
покойная Евгения Николаевна Орлова, говорила:
- Лидка, ты настоящая артистка, тебе на сцене играть надо и пьесы писать
вместо статей.
Она ушла, недоиграв своих ролей, а я со сцены не схожу и владею тремя
жанрами: юмористические рассказы, песни, романсы и танец. Люблю выступать,
когда в зале много народа, хороший свет и хороший звук микрофона.
Сейчас особенно интересно работать с Андреем. Ему я доверяю режиссуру
концертов, так как он точно знает, когда и сколько спеть песен, когда
танцевать, когда заканчивать концерт.
Самые удачные концерты были у нас, когда он вернулся. Один из них в Доме
журналистов, другой - в Центральном доме литераторов. И там и там была
импровизированная свадьба.
Дом журналистов собрал очень много наших поклонников, был аншлаг, билетов
не хватило, и люди стояли в проходах.
Мы начали концерт поэзией Марины Цветаевой - ее стихи я декламировала под
музыку. У рояля сидел мой Андрюша, но это был уже не мой Андрюша, а король
музыки, он подчинил себе рояль, как женщину, и делал с ним все, что хотел!
Рахманинов, Шопен, Чайковский, Бетховен звучали в этот вечер в прекрасном
исполнении и дополняли поэзию, создавая удивительную гармонию, привораживая
зрителей.
Когда я читаю Цветаеву, у меня внутри все дрожит от волнения. Я ощущаю ее
нерв, страсть, и это передается залу. Я читаю ее так, как чувствую сама.
Сцена сближает нас с Андреем. Стоя на сцене, я, слегка поворачивая голову
к нему, вижу, как он глазами мне показывает, что уже можно вступать. Я
читаю, он играет, и мы оба наслаждаемся, объясняясь друг другу в любви: я -
стихами, он - музыкой, и втягивая в этот процесс тех, кто пришел на наш
концерт.
Обычно мы делаем в наших сольных концертах первое отделение серьезное,
второе - эстрадно-веселое. Задача, которую ставит мне мой муж-режиссер, -
это сыграть две абсолютно разные роли: серьезную и юморную.
- Надо все перевернуть, понимаешь? - говорит он мне, и я всегда слушаюсь
его: он профессионал и на сцене уже более семи лет.
Больше всего нам нравится, когда под русскую песню мы расплясываем, как
заправские танцоры, и выделываем всякие русские коленца. Нам нравится и петь
вместе, и говорить, и юморить, в общем, мы любим сцену и себя на ней - тогда
мы себя уважаем и наша самооценка возрастает.
На концерте в Доме журналистов я приготовила ему сюрприз, помня о том,
что ни свадьбы, ни фотографий из загса, ни даже обручальных колец у нас не
было. Я купила два тонких граненых золотых обручальных кольца в красивой
коробочке, спрятала ее на рояле, а когда закончилось первое отделение,
попросила Андрея подойти ко мне. Объявила зрителям:
- Я хочу восполнить пробел в нашей с Андреем жизни. У нас не было
обручальных колец, когда мы расписывались на гастролях. Теперь вот они - и
протянула ему коробочку с кольцами.
От удивления, изумления Андрей не знал, что делать, он был просто в шоке:
- Я не знал ничего об этом, честное слово. Это настоящий сюрприз для
меня. Спасибо, Лидочка!
И он надел мне кольцо на правую руку, а я надела ему. И вдруг зал
взорвался аплодисментами, все стали кричать "горько!", а мы, растерянные и
счастливые, стали целоваться на глазах у зрителей. Они захлопали еще
сильнее. Уйдя в антракте в гримерку, Андрей продолжал удивляться и нежно
обнимать и целовать меня.
Второе отделение мы начали уже обрученными, и столько у нас прибавилось
энергии, что можно было спички зажигать от нас.
В зале воцарилась атмосфера всеобщей любви и веселья, так как в этот
вечер собрались только те, кто нас любил и хотел услышать живьем, а не по
телевизору. Такие моменты особенно дороги нам и запоминаются на всю жизнь.
Зрители щедро дарили нам цветы и пели вместе с нами, и совсем не хотелось
расставаться.
По окончании вечера поклонники тянулись за автографами, покупали кассеты
Андрея, мои книги, говорили слова признательности - было видно, что они
любят и меня, и его.
"Диалоги у рояля" - так называлась программа, которую мы показывали в
ЦДЛ. Андрей серьезно готовился, подбирал произведения наших любимых
композиторов-романтиков - Шопена, Рахманинова, Чайковского. Концерт мы
начали в строгих зеленых костюмах. Я вышла к микрофону и торжественным
голосом сказала:
- Нас обкрадывают сегодня, мы голодные, нам не дают отведать духовной
пищи. Почему классическую музыку выдают, как по карточкам, по нескольку
минут в день, и то не на всех радиостанциях, не говоря уже о ТВ? Подрастает
поколение, которое не знает нашего духовного богатства, русские композиторы
прославили нашу страну, а мы не слышим их произведений. Поэтому мы с Андреем
Правиным решили сегодня хоть частично возместить отсутствие музыки в эфире.
Послушайте и задумайтесь, поразмышляйте над главным вопросом, который
задавали себе великие творцы-художники: в чем смысл жизни? У рояля Андрей
Правин.
И зазвучал "Стейнвей", содрогаясь от сильных ударов пальцев пианиста, и
запел нежными звуками, умиротворяя душу и удовлетворяя потребность,
неизбывную потребность человека в гармонии.
После каждого исполнения Андрея долго не отпускали со сцены, а я была
горда тем, что у меня такой талантливый муж. И еще тем, что в тяжелое время
наших разлук я никого не слушала и пошла навстречу своему чувству. Если бы я
слушала тогда всех доброжелателей, то утирала бы сегодня слезы в гордом
одиночестве. Теперь мы снова вместе.
В концертах у нас всегда связка, взаимовыручка и товарищество. Мы не
ругаем друг друга за ошибки, потому что щадим самолюбие другого. Если что-то
случается на сцене, быстро реагируем и меняем сценарий. Когда раскланиваемся
со зрителем, успеваем тихо сказать друг другу об изменении в программе.
- Сейчас песня "Про капитана", надо взять за кулисами фуражку, - говорит
он мне, и я принимаю информацию и выполняю указание.
После концерта всегда хочется поговорить, поэтому мы приносим из дома
спиртное, еду и собираем друзей в надежде услышать оценку сделанного нами.
Выпив одну рюмку, вторую, гости напрочь забывают про нас, и все
происходит как обычно:
- Спасибо! Все было хорошо! Так держать! Молодцы!
И только потом, дома, на видеокассете мы видим свои просчеты, анализируем
их и намечаем планы новых концертов, так как без этого жить не можем. Если
месяц не выступаем, у нас портится настроение и ничто нам не мило.
Сцена заставляет быть все время в форме, шить новые наряды, придумывать
новые сценарии. Это творчество души, а без творчества какая же жизнь?
Приходите к нам на концерты, и вы убедитесь в этом сами.
ДОВЕРИМСЯ СУДЬБЕ
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
"Моя любовь не соответствует никакому времени, никакому месту. Эта любовь
никогда не будет вхождением в такую-то комнату в такой-то час. Это будет
выхождением из всего, начиная с моей собственной кожи! Когда все кончится,
это будет великое возвращение меня самое. Пока я Вас люблю, Вы всегда
найдете меня м е ж д у собою и мною; никогда в Вас или во мне. В пути, как
струя фонтана, как поезд. Какое время когда-либо удержало любовь, ведь душа
сама изливает ее целыми волнами (я люблю тебя неудержимо - где? - в моем
теле!), ведь ее первое слово - "всегда", ее последнее слово - "никогда".
Полночь - не более ее час, чем полдень, все это из любовного жаргона, из
обихода - такого изношенного! То, что время удерживает, полагая, что
удерживает любовь, - нечто другое. Это отрешение от любви. Всякая дорога,
которая приводит к комнате, - ложна; она единственная, по которой никогда не
позволяю бежать моим ногам.
Я говорю о Вашем соединении с моим внутренним бегом, ибо я и его тоже
могу сдержать. Я уже его сдерживаю. (Уже - больше не сдерживаю!)
Я хочу от Вас моей свободы к Вам. Моей уверенности в Вас. Я хочу от Вас
моей любви к Вам, Вами принятой. И еще: знать, что это Вас не стесняет.
-
Небо светло. Налево, над молодой колокольней - заря. Это невинно и вечно.
Я люблю тебя, как могла бы любить твоего сына, которым ты должен бы быть.
Не думай, что я презираю твое простое земное существо. Я люблю тебя всего
целиком, с твоим взглядом, твоей улыбкой, твоей походкой, твоей ленью -
врожденной, родной, естественной, - со всем этим твоим смутным (для тебя, не
для меня) началом души: доброты, сострадания, самоотречения. Пусть всего
этого не будет ни для меня, ни от - не важно! Я столького хочу от тебя - что
просто ничего не хочу. (Лучше не начинать!)
Но знай, мой повелитель на час, что никогда никто тебя... (не столь, но т
а к. Самое-п р е с а м о е так, м о е так). И даже оставив тебя, уступив
тебя, как я уступаю всё всем, дорогу любому - я никогда не уйду из твоей
жизни".
Марина Цветаева. Флорентийские ночи.
Рассвет июньского дня застал меня за письменным столом. Я снова
прикоснулась к неиссякаемому источнику любви и мудрости.
Перечитывала и переписывала я письма Цветаевой и только диву давалась,
как смогла Марина Ивановна выразить так ясно смутность моего нынешнего
состояния.
У меня, казалось бы, все хорошо - я люблю, меня любят, но почему томят
неясные предчувствия, почему тревога не дает спокойно спать, почему, глядя
на него, я всегда мысленно прощаюсь с его красотой и нежностью, почему я в
ожидании беды, разлуки?
Словно я вагон, подсоединенный к паровозу, который весело летит вперед,
даже не оглядываясь на вагон: как он там, успевает или мотает его из стороны
в сторону?
Но как не хочется задумываться о будущем -никто ничего не знает.
Доверимся судьбе.
P.S. ПОСТСКРИПТУМ
Звонок по междугородному телефону раздался рано утром:
- Алло! Здравствуй, любимая! Это я, твой преданный супруг, звоню из
Барселоны. Как мне не хватает тебя здесь. Тоскую ужасно, люблю безумно, хочу
скорее домой.
Я купил здесь три веера - белый, красный и синий и представляю, как ты
будешь эффектно выглядеть с ними. Только жди, приеду скоро с подарками и с
любовью к тебе. Береги себя, целую!
Я положила трубку и подумала, что жизнь прекрасна.
Да здравствует жизнь!
Да здравствует Любовь!