наклонилась вперед, словно пытаясь разглядеть в его  лице  нечто  новое,
незамеченное ранее. Легко  представить,  что  Гийом  может  разбить  женское
сердце. В конце концов, большая часть представительниц слабого пола  растает
при одном лишь взгляде на него. Но как может человек, который так дружелюбно
и обаятельно улыбается, не любить детей?
   Кажется, я нечаянно огорчил ее, но почему? -  недоумевал  Гийом.  Неужели
она думает, что я каждое утро выбрасываю младенцев из окна развлечения ради?
Казалось бы, это не его забота. Но она же работает на него, к  тому  же  так
неприятно погасить огонь в чужих глазах! Надо попытаться объяснить,  что  он
не такой уж монстр. Просто реалист.
   - Не сказал бы, что не люблю детей, - начал Гийом. - Откровенно говоря, у
меня мало опыта общения с ними. А имеющийся  подсказывает,  что  здоровье  и
благополучие маленьких и беззащитных существ не стоит доверять  людям  вроде
меня. Мне не стать хорошим отцом.
   - Невозможно знать наверняка, не попробовав!
   Но Гийом знал. Знал наверняка. А пробовали их с  Бланш  родители.  Он  во
многом очень похож на них и прежде всего отсутствием столь необходимого гена
"любви". Отец посвятил жизнь своему делу, мать тратила все силы на  создание
имиджа семьи. И ни один из них не любил и  не  умел  воспитывать  детей.  Он
такой  же.  Несколько  попыток  общения  с  этими  нежными  созданиями  -  с
двоюродными племянниками, с сыном подружки не приводили ни к чему  хорошему.
Детям требуется то, на что  он  не  способен,  -  любовь,  забота,  душевная
привязанность.
   Гийом кашлянул и посмотрел в глаза собеседнице.
   - Я знаю достаточно.
   Достаточно, чтобы не рисковать. Ведь разбить хрупкие сердца малышей очень
просто. Экспериментировать в этой области бесчеловечно.
   - Но ты, Беатрис, наверняка хочешь завести ребенка-другого. Не зря же  ты
с ними возишься в школе.
   - О да! - Глаза молодой женщины вспыхнули. - Непременно! Только  четверых
или пятерых! Люблю большие, шумные семьи!
   - Но ты говоришь, что не романтична. А дети ведь будут в каком-то  смысле
препятствием.
   - Не думаю. Необязательно быть романтиком, чтобы  выйти  замуж  и  родить
детей. И хороший супруг не  должен  быть  романтичен.  Требуются  доброта  и
желание завести семью. И еще одно.., как бы это сказать.., это  относится  к
потенции. Когда женщина может забеременеть от мужчины...
   Может забеременеть... Эти слова вихрем пронеслись в мозгу  Гийома.  Перед
глазами неожиданно возникла картина: он опрокидывает ее на кровать,  срывает
одежду, она обвивает его ногами... Гийом мотнул головой,  прогоняя  чересчур
соблазнительные образы. Надо  что-нибудь  сказать,  что  угодно.  Главное  -
спокойно.
   Он положил ладони на стол, глубоко вздохнул и наконец  отважился  бросить
взгляд на Беатрис. Та слегка покраснела, явно поняв, что сказала  не  совсем
уместную вещь. Тем  более  человеку,  только  что  объявившему,  что  он  не
собирается заводить детей. А значит, в постели  он  оказывается  с  женщиной
только ради того, чтобы получить удовольствие. Судя  по  тому,  что  сегодня
болтали на аукционе, ни для кого в городе это не секрет.
   - Уже довольно поздно. Ты, наверное, хочешь побыть одна, а мне, как я уже
говорил, надо поработать.
   Гийом надеялся, что успокоил ее. Как бы ни хотел эту  женщину,  он  будет
вести себя корректно. А когда вся  эта  история  закончится,  положит  конец
длительному воздержанию. Пока же придется побороть желание коснуться  губами
шелковистой кожи Беатрис Ривьер.
   Она отодвинула стул и протянула ему руку, словно  не  понимала,  как  это
опасно.
   Гийом постарался сосредоточиться на бизнесе. Большой  особняк  в  Париже.
Надо убедить того человека, что это идеальный вариант. Ну вот, уже лучше.
   - Спасибо за обед,  -  сказала  Беатрис.  -  И  за  работу.  Вы  поможете
многим.., людям.
   Так. Она хотела сказать "детям", но не  осмелилась.  Теперь  эта  женщина
станет замкнутой, вместо того чтобы быть открытой и веселой, как сегодня.  И
нечего чувствовать досаду.  Беатрис  поступает  мудро,  нужно  взять  с  нее
пример.
   - Проводить тебя до комнаты? Дом большой, а в темноте ты можешь не  найти
выключатели.
   Гийом понимал, что вежливость требует предложить ей это. Хотя одна  мысль
о том, как он ведет ее по темной лестнице к двум спальням на  втором  этаже,
порождала идеи, которые грозили превратиться в навязчивые, Она почти вырвала
руку, - Нет, благодарю. Я  не  боюсь  темноты,  даже  если  не  смогу  найти
выключатели. Я прекрасно справлюсь сама.
   Вот и славно. Теперь надо перестать думать о ней и заняться работой.
   И все же Гийом проводил ее взглядом. Красивая походка...  А  как  мерцают
волосы при таком освещении!.. О фигуре и говорить нечего...
   Может быть, не стоило увольнять Серрону? С  работой  девушка  справлялась
хорошо и хотела его  -  так  чего  еще  надо?  С  ней  ему  бы  не  пришлось
отделываться от мыслей о прекрасной Беатрис Ривьер. А впереди еще  несколько
недель. Главное, чтобы в результате его  хитрого  плана  Бланш  вернулась  в
Англию и снова занялась собой. Тогда  он  сможет  возвратиться  к  привычной
жизни - работа, одиночество, лишь  время  от  времени  встречи  с  приятными
женщинами...
   Хорошая жизнь. Идеально подходит для человека вроде него. Внезапно Гийому
захотелось поскорее зажить так, как раньше...
   - Ну, Беатрис, давай рассказывай! Что за человек этот Гийом  д'Эссиньи  и
чего он от тебя хочет? - нетерпеливо спросила Жанна.
   Подруги созвонились, чтобы обсудить своих работодателей.  Идея,  конечно,
принадлежала Арпаис, она-то и устроила "телефонную конференцию". Про  Симона
Кантри, местного богача, нанявшего Жанну, уже поговорили,  на  очереди  были
остальные два. Беатрис не могла понять, почему ей так не хочется  перемывать
косточки Гийому.
   - Ну, Беатрис? - снова воззвала к ней Жанна.
   Подруга устроилась поудобнее на кровати и постаралась забыть, что  где-то
внизу в своем кабинете сидит восхитительный мужчина.
   - Успокойся, Жаннетт. Он очень.., мил. Что еще ей оставалось  сказать,  в
конце-то концов? Что он умеет так посмотреть  на  женщину,  что  той  больше
всего на свете хочется очутиться в его объятиях? Но нет, об этом  не  только
говорить, об этом даже думать нельзя.
   - Он очень добр к повару.., и ко мне, - добавила она.
   - Да, очень содержательный ответ, Трикс. Ты еще  скажи,  что  его  родной
язык - английский. Короче говоря, переходи от  общих  слов  к  подробностям.
Чего он хочет?
   - Похоже, вы думаете, что он со мной плохо обращается и  притесняет.  Так
вот, сейчас он спит в кабинете, чтобы я не смущалась!
   - Ну ладно, ладно. Предположим. Но чего же все-таки он хочет  от  тебя  в
обмен на свои денежки? Это же колоссальная сумма!
   - Чтобы я превратила его дом во дворец и выступила хозяйкой на вечеринке.
   - Вот это да!
   - Все будет хорошо, Арпаис. Ты же меня знаешь...
   - В том-то все и дело. Ты, как никто,  умеешь  впутываться  в  неприятные
истории.
   Подруги были правы. Ни один из мужчин не воспринимал Беатрис всерьез. Для
них она была развлечением - еще бы, такая красивая, яркая  и  романтичная!..
Но, кажется, она наконец-то сделала выводы из своих несчастий.
   - Мы волнуемся за тебя, - нежно сказала Арпаис.
   - Повторяю: все будет  хорошо.  Обещаю!  Обещание  надо  было  непременно
сдержать. Дело в том, что Беатрис умением обращать на себя внимание  владела
в совершенстве. И совершенно  автоматически  им  пользовалась.  Просто  надо
поумерить пыл, тогда ничего  непоправимого  не  произойдет.  Тем  более  что
внимание Гийома ей не нужно. Так что особых проблем не предвидится.
   - Уж очень он хорош собой, Трикс.
   - Это точно. Но повода для беспокойства нет, и я скажу вам почему.
   - Не может быть, чтобы он не любил женщин!
   - Нет, насколько я понимаю, он их любит.
   - А насколько ты понимаешь?
   - Ни на сколько, просто мне так кажется.
   - Хорошо. А то было бы жаль превратить такое красивое лицо в отбивную.
   - Спасибо, девочки. Мне будет не хватать вас в ближайшее время!
   Подруги прошли вместе через многое: боль,  разбитые  сердца,  а  порой  и
веселый смех. Так что они  всегда  помнили  друг  о  друге,  но  Беатрис  не
хотелось, чтобы они  переживали  за  нее.  Обе  попали  не  в  самое  легкое
положение.
   - Так вот я вам кое-что объясню. Сегодня  за  ужином  Гийом  заявил,  что
никогда не женится.
   - Не редкость для красивых мужчин.
   - И он не собирается  иметь  детей.  Никогда!  Беатрис  затаила  дыхание,
ожидая реакции подруг на ее слова. Если они успокоятся,  ей  станет  гораздо
легче. Ну зачем троим ломать головы там, где легко справиться в одиночку?
   - Так, значит, не хочет детей. Это здорово! - Голос  Арпаис  звучал  куда
жизнерадостнее.
   - Да, теперь мы можем спать спокойно, - согласилась Жанна. - Если мы  что
и знаем о  тебе  помимо  того,  что  ты  сама  непрактичная,  романтичная  и
добросердечная особа на свете, так это то, что ты  никогда  не  влюбишься  в
человека, который не хочет иметь большую семью. Да уж, Гийом д'Эссиньи может
делать все, что угодно, раздеваться и одеваться при тебе десять раз на  дню,
он лишь зря потеряет время.
   Беатрис постаралась отогнать весьма соблазнительный  образ,  нарисованный
Жанной.
   - Ты совершенно права, дорогая.
   Между мной и Гийомом д'Эссиньи никогда ничего не будет,  сказала  Беатрис
себе еще раз, вешая  трубку.  Да  и  как  это  возможно,  когда  оба  ничего
подобного не хотят.
   Что  не  отменяет  того  факта,  что  следующие  несколько  недель  будут
исключительно трудными для нее. Беатрис вслушивалась  в  тишину  и  невольно
думала, что же Гийом делает внизу. Она в огромном, прекрасном доме наедине с
человеком, при виде которого ее бросает в жар.
   Но воля ее тверда. Она справится. Она сильная. И никакие серые глаза  тут
не помеха. С этой мыслью Беатрис  обхватила  подушку  руками  и  постаралась
заснуть.
   Отдых  ей  необходим.  Завтра  начнутся  приключения.  Хорошо,  если  она
справится с работой.., и с собой.

Глава 4

   Гийом посмотрел на бастионы коробок в бальном зале, затем перевел  взгляд
на стройную женщину рядом с ними. Может, он все же  переоценил  ее,  точнее,
недооценил масштабы стихийного бедствия.
   - Как думаешь? Два, три помощника? Целая армия?  Ты  не  чувствуешь  себя
девушкой из сказки, которой предложили перебрать за  ночь  несколько  мешков
фасоли?
   Беатрис не ответила, явно не обращая внимания на его слова. В  ее  глазах
светилась радость.
   - Боже мой, сколько их! Это же так интересно! А что там внутри?
   Гийом прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди.
   - Откуда мне знать? Мамины вещи какие-то, она хранила все подряд. Барахло
из дома в Англии, где мы выросли,  было  отправлено  сюда.  Этим  занимались
другие люди. Я распаковал только самое необходимое и оборудование для офиса.
   - Неужели тебе ни капельки не любопытно? В этих коробках может быть  все,
что угодно. Сокровища. Семейные реликвии.
   - Наверняка. Мать очень интересовалась историей нашего рода.
   А он, как видно, нет.
   Беатрис только что не танцевала вокруг пыльных коробок, явно  предвкушая,
что же будет внутри. Гийом невольно улыбнулся, хотя так и не мог отыскать  в
себе ни капельки энтузиазма.  В  самом  деле,  мать  наверняка  сохранила  и
преумножила "наследие предков", тщательно  сберегая  все,  что  говорило  об
истории семьи. Но причиной тому  были  отнюдь  не  сентиментальные  чувства.
Просто при случае можно было похвастаться. Что ж, Гийом в чем-то понимал ее.
   "Но  женщина,  что   склонилась   над   коробками,   действительно   живо
интересовалась их содержимым.
   - Давай посмотрим вместе, - предложил Гийом. - Я помогу  тебе  начать.  -
Его мучила совесть при мысли о том, сколько работы  он  взвалил  на  хрупкие
женские плечи.
   - У тебя же наверняка полно дел, - сказала она,  обернувшись  к  нему  на
мгновение.
   Его и в  самом  деле  ждала  масса  работы.  Вчера  вечером  он  не  смог
сосредоточиться и не сделал почти ничего.
   - И все же я помогу тебе. - С этими словами Гийом снял несколько  коробок
и поставил их на пол. - Очень скоро я найму тебе помощников.
   Тогда он сможет вернуться к работе и не думать о  ней.  Расстояние  между
ними было бы очень уместно.  Беатрис  имеет  право  быть  свободной  от  его
внимания.
   Она посмотрела ему в глаза, сглотнула и поспешно склонилась над коробкой.
   - Не стоит никого нанимать. Ты и так заплатил очень много.
   - Лучше доплатить еще чуть-чуть и жить со спокойной совестью.
   - Раз так, - рассмеялась Беатрис, - нанимай, кого хочешь. Только дай  мне
день-другой, чтобы во всем  разобраться  и  все  спланировать.  Планирование
занимает достаточно времени, как ты, должно быть, знаешь.
   - Знаю. Должно быть, тебе это неплохо удается.
   Беатрис открыла коробку. Волосы черной волной упали со  спины  на  плечи.
Она небрежным, привычным жестом закинула их обратно, как  делала,  вероятно,
уже сотни раз. Только он этого еще  не  видел.  И  хорошо,  поскольку  перед
глазами молодого  человека  немедленно  возникла  картина:  они  в  постели,
Беатрис склоняется над  ним,  и  эти  самые  восхитительные  в  мире  волосы
шелковым водопадом ниспадают на его обнаженную грудь.
   Черт возьми, эта женщина  сводит  его  с  ума,  хотя  вовсе  не  пытается
заманить в свои сети, просто распаковывает коробки. И  улыбается  ему  через
плечо. На свет была  извлечена  белая  скатерть  с  вышитым  на  ней  гербом
д'Эссиньи.
   - Впечатляет, а? Должно быть, там полно таких вещей. Интересно, какой это
век?
   - Вот уж не знаю.  Только  и  не  вздумай  ворочать  коробки.  Они  очень
тяжелые. Надорвешься.
   - Сказал бы ты это моему братцу, тот бы расхохотался. В детстве мы с  ним
часто дрались.
   - И все же думаю, что ты не таскала его на себе, так что, пожалуй,  пусть
кто-то другой делает тяжелую работу. А то еще спину повредишь.
   Другой, но не он. И вообще, если в доме будут еще люди, ему  легче  будет
не думать о ней.
   Беатрис меж  тем  с  восторгом  вытаскивала  вещи  из  второй  коробки  и
рассматривала их.
   - Гийом, это ты в детстве? - спросила она, протягивая ему фотографию. - С
твоей мамой?
   Карточка слегка выцвела, но он с первого взгляда понял,  что  женщина  на
ней не его мать.  Все  семейные  фотографии  были  призваны  документировать
историю рода д'Эссиньи, а потому улыбки на них не допускались. Они  с  Бланш
ненавидели так сниматься. И оба очень страдали  из-за  маниакальной  страсти
матери сохранять статус их семьи: им запрещали то, что позволяли  нормальным
детям.
   - Нет, не мама. Няня.
   - Должно быть, вы были очень близки. Она так хорошо улыбается...  Как  ее
звали?
   - Не помню. - И Гийом потянулся за другой коробкой.
   Внезапно наступила тишина.
   - Ты.., ты не помнишь имя няни?
   Ему вовсе не хотелось говорить об этом.
   - У меня их было много. Кажется, эту звали  Женевьева.  Но  я  не  вполне
уверен.
   - А почему? Ты был трудным ребенком?
   - Порой.
   Но дело было не в нем. Отцу прислуга надоедала необычайно быстро, быстрее
его только похоть охватывала. Но этого Гийом не собирался обсуждать.  Еще  в
детстве  он  понял,  что  привязываться  к   людям   бесполезно,   поскольку
расставание неизбежно. Именно поэтому он не помнил имен женщин, возившихся с
ним. Но Беатрис ждала ответа.  Гийом  напрягся  и  вспомнил,  -  Она  любила
загадывать загадки. Заразительно смеялась, а еще таскала для меня печенье  с
кухни.
   -  Ты  ей  нравился,  -  облегченно  вздохнула  Беатрис,  словно  простое
воспоминание прояснило многое. - Ужасно, если ребенка доверяют женщине,  имя
которой он даже не запоминает и которая ни разу не сделала ничего, чтобы  ее
помнили. Вряд ли такая няня стоит доброго слова.
   - А ты как поступаешь со своими учениками?  Делаешь  что-то,  чтобы  тебя
запомнили?
   - По крайней мере,  пытаюсь.  Впрочем,  это  не  очень  трудно.  Дети  на
редкость замечательные существа! Они непосредственны и готовы верить  в  то,
во что взрослые давно разучились. Мне очень нравится преподавать.
   - Но это большая ответственность. Дети вообще большая ответственность.
   Беатрис уселась на пол и искоса посмотрела на него.
   - В  общем  да.  Но  ты,  похоже,  мне  лекцию  читаешь.  Это  тебе  няня
объяснила?
   - Нет, собственные наблюдения.
   - У тебя, - она нахмурилась, - было не очень.., простое детство, да?
   Гийом с удивлением воззрился на собеседницу. Она  же  сама  рассказывала,
что выросла в большой семье, где не хватало денег.
   И к тому же возится с детьми, несмотря на то что это непросто. А вчера на
аукционе вышла на сцену и  улыбалась  всем  собравшимся,  не  зная,  что  ее
ожидает. Немногие решились  бы  на  такое  и  вряд  ли  выглядели  бы  более
естественно.
   - Детство не бывает совсем уж безоблачным, - покачал головой Гийом. -  Но
я родился в богатой семье, и деньги давали преимущества, недоступные  другим
ребятам моего возраста. Должно быть,  именно  поэтому  мне  прощались  вещи,
которые не прощались другим. Верно, мои родители  были  не  самые  сердечные
люди на свете, но я рос не одиноким. У меня ведь была Бланш. Нет, на детство
мне грех жаловаться, так что я отнюдь не "бедный маленький богатый мальчик".
   - Ну-ну, и какие это вещи тебе прощались? Ты был злым подростком?
   - Забудем об этом, Беатрис. - Гийом снял еще одну коробку. - Я не намерен
раскрывать  секреты  моих   юных   лет   учительнице,   которая   немедленно
проанализирует их и  сделает  неутешительные  выводы.  Скажем  так,  у  меня
имелись деньги и достаточно широкие возможности,  так  что  жизнь  моя  была
довольно насыщенной.
   Беатрис оторвалась от работы, поднялась на ноги и отряхнула руки.
   - Женщины, значит.
   - Я этого не говорил.
   - Зачем говорить, когда все и так понятно. Просто посмотри на себя!
   - Зачем? Я смотрю на тебя, - возразил Гийом. - Наверняка  в  твоей  жизни
были и другие увлечения помимо Пьера Памье, разве нет?
   Беатрис уперла руки в бока и внимательно посмотрела на Гийома. Конечно же
в ее жизни были мужчин. Те, которых влекло ее тело и  манера  общаться.  Или
те, которым  нравилась  идея  немного  развлечься  с  "этой  непредсказуемой
Ривьер".
   - Естественно. Но, как я уже неоднократно говорила, мне не нужны короткие
романы. Меня устроил бы только человек, желающий создать семью, хороший отец
для моих детей, надежный и спокойный.
   - Но некогда романтика была тебе не чужда. Ты же была без ума от Пьера, -
поддразнил Гийом, носовым платком стирая пятнышко грязи с ее щеки.
   Жар его пальцев легко прошел сквозь тонкую ткань. Беатрис закрыла глаза и
постаралась выровнять дыхание.
   - Браку по расчету не хватает тепла. Я знаю, сам вырос в такой  семье.  А
большая часть женщин хотят рано или поздно выйти замуж. И почти все говорили
мне, что их избранник должен быть окружен особым  ореолом.  Ты  об  этом  не
задумывалась?
   - Трепещущее сердце и неровное дыхание?  -  Надо  заметить,  что  Беатрис
описывала собственные ощущения в данный момент. - Кому это нужно?
   С этими словами она потянулась к следующей коробке. Поддаваться  чувствам
было  никак  нельзя,  недолго  так  и  голове   закружиться.   Кататься   на
американских  горках  приятно,  но  только  тогда,  когда  уверен,  что  все
закончится благополучно.
   - Нет, мне нужны только дружеские отношения. Это самое главное.  Я  очень
простая девушка.
   Гийом внимательно  посмотрел  на  собеседницу,  отступившую  от  него  на
несколько шагов.
   - Я полагаю, что ты  умная  девушка.  Очень,  очень  умная.  Мне  хочется
думать, что я тоже не глуп, а потому сейчас, передвинув некоторое количество
коробок, ваш покорный  слуга  удалится  и  примется  за  свою  работу.  Если
понадоблюсь - позови.
   Беатрис медленно кивнула. Но когда  молодой  человек  вышел  из  комнаты,
дотронулась рукой до того места, которог