енной
мехом, она напоминала Снежную королеву. Напряженность атмосферы казалась
почти осязаемой, и Д.Л. с трудом скрывал раздражение.  Подумать  только,
он, способный уломать сотни мужчин, партнеров по бизнесу, никак  не  мог
найти подход к этой женщине, называющей себя Лилиан. Этот день не принес
ничего, кроме ощущения, что отчужденность между  ними  все  усиливается.
Дэниелу постоянно казалось, будто он все время делает  что-то  не  то  и
совершенно  не  правильно.  Это  вызывало  дискомфорт  и   беспокойство.
Странно, но Лилиан  каким-то  образом  корректировала  его  размеренную,
устоявшуюся жизнь. Еще  удивительнее  было  то,  что  Стюарта  почему-то
радовал такой поворот событий. Он заметил: Лили воспринимает  окружающий
мир несколько иначе, чем все прочие.
   Дэниел снова посмотрел на Лили. Судя по ее  виду,  она  могла  сейчас
либо  заплакать,  либо  бросить  в  него  чем-то  тяжелым.  Однако  Лили
отвернулась  и  начала  рассеянно  смотреть  в  окно  экипажа.   Мириады
застывших снежинок сверкали при свете вечерних фонарей.
   - У вас совершенно несчастный вид, - наконец нарушил молчание Дэниел.
   - Нет, почему же. - Лили уныло покачала головой.
   - Тогда я ничего не понимаю.  Вот  уже  несколько  минут  внимательно
наблюдая за вами, никак не могу взять в толк, что плохого  произошло.  -
Почувствовав, что в его голосе звучит раздражение, Стюарт мягко добавил:
   - Я собирался сказать вам это раньше.
   - Когда?
   - Недавно. Когда вы спустились в холл. Я еще говорил о  том,  как  вы
выглядите.
   - Да, помню.
   - Лилиан снова уставилась на мелькающие фонари. - Вы  даже  заметили,
что я прекрасно одета. Богато.
   Снова что-то не так.  Дэниела  бесило,  что  Лили  явно  считает  его
неуклюжим. Весь день, с самого раннего утра, ему ни разу не  удалось  ей
угодить - ничем, кроме золотой булавки.
   Экипаж остановился в  конце  улицы,  возле  оперного  театра.  Стюарт
открыл дверцу, спрыгнул на мостовую и галантно подал  руку  своей  даме.
Вокруг были толпы людей. Вдоль домов стояли праздные зеваки, мечтая хоть
краем глаза увидеть  чету  Вандербильтов  или  Рокфеллеров,  входящих  в
оперный театр. Количество нищих поражало воображение - они были повсюду,
в неизменных шерстяных кашне, замотанных вокруг тощих шей, и  с  ржавыми
жестянками в руках.
   Вдруг Лилиан выпустила руку Дэниела и быстро направилась  к  веренице
нищих.
   - Лилиан!
   Казалось,  она  не  слышит.  Стюарта  не  слишком  удивило,  что  она
собирается  бросить  новые  бриллиантовые  серьги  в  первую  попавшуюся
кружку.
   - Какого черта? - прошипел Стюарт, оттаскивая ее.
   Лили с неподдельным удивлением посмотрела на Дэниела и снова перевела
взгляд на оборванцев:
   - Кто-то же должен помогать  им.  Стюарт  в  изумлении  уставился  на
Лилиан. Господи! Невинный младенец! Да встречал ли он хоть раз  в  жизни
такое воплощение доброты?
   - Как бы  ни  были  вы  замкнуты  в  себе  самом,  Дэниел,  -  твердо
проговорила  Лили,  -  помните:  в  мире  много  людей,   не   способных
выкарабкаться в одиночку. И они... - тут ее голос стал совсем  тихим,  -
и, может быть, они тоже падшие ангелы.
   Стюарт сунул руку в карман.
   - Послушайте, наденьте серьги! - На его ладони лежала  груда  зеленых
бумажек.
   Сейчас он согласился бы купить улыбку Лили за любые деньги.

***

   Лилиан этот вечер тоже показался  самым  длинным  из  всех,  что  она
помнила.
   Ей пришлось познакомиться с доброй сотней мужчин,  мыслящих  так  же,
как и Дэниел, и со столькими же женщинами, с завистью глазеющими  на  ее
серьги. Мужчины  разговаривали  только  о  деньгах  и  о  бизнесе,  что,
впрочем, не мешало им с вожделением поглядывать на Лили. Не успел Дэниел
на несколько секунд отвернуться от нее, как она тотчас  услышала  шепот:
"Какая привлекательная дама! Интересно, за сколько  он  ее  купил?"  Все
здесь двигалось  и  бурлило,  утверждая  Лили  в  мысли,  что  чистилище
выглядит почти  так  же,  как  высший  свет  Нью-Йорка.  Может,  чуточку
привлекательнее.
   Да и сам Дэниел, очутившись здесь, мгновенно изменился. В его взгляде
появилась какая-то одержимость. Он  поглядывал  на  Лили,  как  на  свою
собственность, предмет личной необходимости, но тем не менее не  отходил
от нее далеко, словно ощущая, что она очень  уязвима,  окруженная  этими
хищниками, с которыми никогда прежде не сталкивалась. Стюарт  держал  ее
за руку и начинал крутить головой, если она хоть на минуту исчезала.
   Нет, Лили совершенно не  постигала  смысла  таких  вечеров,  держащих
людей в нервном напряжении. Когда публика, вдоволь наговорившись, заняла
свои места, ее радости не было предела.
   Исполнялось соло на арфе.  Лилиан,  не  замечая  удивленных  взглядов
соседей, сидела около Стюарта на балконе,  сжав  руками  виски.  В  зале
раздались громкие "дзинь",  "дзинь"...  Ошеломленные  люди  смотрели  на
сцену, видя, как одна за другой рвутся струны на арфе...
   Неужели присутствие падшего ангела даже здесь,  на  земле,  оказывает
такое воздействие... А может, у Господа  Бога  просто  странное  чувство
юмора?
   Часом позже Лилиан  в  шелковой  сорочке  Дэниела  смотрела  из  окна
золотой комнаты на окружающий мир, совершенно недоступный ее пониманию.
   Почувствовав, что она не одна, Лили обернулась и увидела Дэниела.  Он
стоял, прислонившись к дверному косяку, и пристально смотрел на нее.  На
нем были те же рубашка и брюки, что и в театре. Он снял лишь фрак, белый
галстук и бриллиантовые запонки. Конечно, он появился здесь не случайно.
Лилиан понимала, что Стюарта привело  сюда  самое  обыкновенное  чувство
страха: он боялся, как бы она не покинула его.
   Его челюсти были  сжаты,  мышцы  шеи  напряжены,  воспаленный  взгляд
угольно-черных глаз словно пытался высказать что-то невыразимое словами.
   Не зная, чего хочет Стюарт, она отошла от окна  и  села  на  постель,
ощущая  подавленность  и  необъяснимое  унижение.   Лилиан   внимательно
посмотрела на Дэниела, надеясь угадать по выражению его лица  ответы  на
мучившие ее вопросы.
   Наконец Стюарт двинулся к ней.
   - Почему вы всегда так смотрите на меня?
   - Как именно? - Стоя возле постели, он казался почти испуганным.
   - Как голодный каннибал.
   Дэниел с облегчением рассмеялся:
   - В самом деле? Неужели  мое  лицо  выражает  что-то,  кроме  обычной
бесстрастности?
   Они оба чувствовали, что невидимая  сила  влечет  их  друг  к  другу.
Лилиан готова была признаться, что ощутила  это  притяжение  сразу,  как
только увидела его ужасные, манящие глаза.  Впрочем,  теперь  притяжение
усилилось.  Еще  немного  -  и  разделяющее  их  маленькое  пространство
исчезнет.
   Стюарт, опершись коленом на кровать, порывисто,  но  мягко,  пожалуй,
слишком мягко для  такого,  как  он,  прижал  к  себе  Лили  и  страстно
поцеловал ее, словно больше не владел  собой.  Через  мгновение  он  уже
сидел на постели, держа Лилиан на руках и покрывая  поцелуями  ее  лицо,
волосы, шею...
   - Позволь мне сделать то, что заставит тебя забыть о  прошлом,  Лили.
Забыть того, кто исковеркал твою прежнюю жизнь! - Он  прижал  ее  нежную
руку к своей щеке.
   - Ты ничего не понял, Дэниел! Никто не разрушал  мою  жизнь,  как  ты
думаешь. Во всем виновата только я сама!
   - Как ты великодушна и благородна!
   Именно таких нежных и честных обычно и обманывают мужчины,  превращая
их в падших женщин.
   - Что? - переспросила удивленная Лили,  отводя  его  руку  от  своего
лица.
   - Я долго думал и наконец догадался,  почему  ты  такая,  теперь  мне
понятно, что с тобой произошло!
   - Ты считаешь меня падшей женщиной? О, если бы все было так просто, -
горько улыбнулась Лили.
   - Но... Но после несчастного случая, когда ты угодила  под  колеса...
Ты же сама что-то говорила про падение, про мучительный стыд, который ты
переживаешь. И кроме того, ты  так  и  не  сказала  мне,  откуда  вообще
свалилась мне на голову.
   Лилиан рассмеялась,  если,  конечно,  эту  гримасу  боли  можно  было
назвать смехом:
   - Я не падшая женщина. Я - падший ангел...

Глава 7

   Но сила мыслей в непроглядной мгле,
   Тех мыслей, что от Музы родились...
   Она - как падший ангел на Земле,
   Как дерево, стремящееся ввысь.
   Джон Китс

   - Можешь называть себя так, как  тебе  больше  нравится,  но  это  не
меняет сути: падшей женщиной, падшим ангелом - мне безразлично. - Дэниел
обнял плечи Лили. - Меня не интересует твое прошлое.
   - Нет! - Она пришла в отчаяние оттого, что не может объяснить Дэниелу
правду. - Я - ангел, вернее, была им.
   Стюарт смотрел на Лили, надеясь расслышать в ее интонации  хоть  долю
иронии и рассмеяться шутке.
   - Я имею в виду настоящего ангела с нимбом и крыльями. Но  в  отличие
от остальных я не умела совершать чудес.
   - Если ты не хочешь ничего рассказывать, не надо. Я не настаиваю.  Но
только не надо таких смехотворных выдумок...
   - Все это - чистая правда.
   - Значит, я должен поверить, что ты ангел, да?
   - Не просто ангел. Падший. Это большая разница. Дэниел  ухватился  за
резной столбик кровати:
   - А ты можешь это доказать?
   - Не знаю, как это сделать. Подумай, что заставило бы тебя поверить в
это.
   -  Что  бы  такое  тебе  предложить?  -   Голос   Стюарта   прозвучал
саркастически. - А ты посоветуйся с небесным  воинством  или,  на  худой
конец, отрасти крылья и полетай по комнате.
   - Зачем ты злишься? Ну как же доказать тебе, что  все  это  -  чистая
правда?
   -  Я  злюсь,  когда  меня  начинают  кормить  низкопробными  байками!
Повторяю: меня не интересует твое прошлое, но только никогда не смей мне
лгать!
   - Значит, ты так и не поверил?
   - А ты надеялась, что, услышав, будто ты ангел, я приму это за чистую
монету? - Стюарт пригладил волосы. - Поистине великолепно! Должно  быть,
Господь Бог несметно богат.
   Лилиан грустно посмотрела на Стюарта - этот  взгляд  говорил  больше,
чем любые слова.
   - Меня не удивила твоя последняя фраза.
   - А что предосудительного я сказал?
   - Ты хочешь, чтобы я ответила? Честно?
   - Ну, если ты ангел, то нечестного  ответа  и  быть  не  может.  Ведь
ангелы никогда не лгут, верно?
   - Хорошо, ты хотел правды, так получи ее! Узнай  горькую  правду.  Ты
мыслишь только одной категорией - денежной! Ты предлагал мне  деньги  за
то, чтобы я выслушала тебя, за то, чтобы  я  согласилась  сесть  в  твой
экипаж... Ты пытаешься купить всех и вся, даже не умея  сделать  женщине
самого обыкновенного комплимента! Разве ты выговорил бы такое:  "Лилиан,
ты прекрасно выглядишь"? Ну уж нет! Ты скажешь: "Лилиан, ты  великолепно
одета". Дэниел, тебе ведь и  в  голову  не  придет  простая  мысль,  что
существуют вещи поважнее золота! Тебе действительно  так  трудно  даются
элементарные истины? Даже грязный оборванец и последний нищий -  люди  и
за одно это заслуживают уважения. Их нельзя покупать. Помогать - можно и
нужно, покупать - никогда! Неужели твое сердце очерствело так сильно?
   Стюарт молча слушал ее страстный монолог.
   - Посмотри на свой дом!
   - А что плохого ты заметила в моем доме?
   - Да ведь так  не  живут  нормальные  люди!  Твой  особняк  похож  на
выставку дорогих вещей, расставленных в определенном порядке!
   - А это что - уголовное преступление?
   - Нет,  не  уголовное.  Нравственное.  Взгляни  хотя  бы  на  золотую
комнату.
   Д.Л. обвел взглядом блестящие стены, но не  заметил  ничего  дурного.
Золотая комната -  вполне  разумное  вложение  средств  в  недвижимость,
может, и очень разумное.
   - Ну и что? - спросил он с недоумением.
   - Да так... Ничего, кроме дорогих безделушек и фарфора. Все мертво...
Бесцветно...
   - Что значит бесцветно?
   - А ты открой глаза!  Здесь  нет  жилого  духа.  Золото  сливается  с
золотом - мертвенное поблескивание - вот и  все.  Гимн  деньгам,  но  не
жизни.
   - Лучше признайся: ты критикуешь мой дом в отместку за то, что  я  не
поверил твоим глупым бредням про ангела.
   - Ты не понимаешь!
   - Но ты же ангел - так сотвори чудо и вразуми меня!
   - Боюсь, это не под силу никому - ни на земле, ни на  небе...  -  Она
задумалась. - О'кей! Вот, например... Рождество. Скажи, о чем ты думаешь
сразу, когда слышишь это слово?
   "Чаевые!" - мелькнуло в голове Стюарта,  но,  черт  побери,  ему  это
совсем не понравилось.
   - Ага! По глазам вижу, что ты подумал о деньгах!
   - Не стану возражать.
   - А я и не сомневалась. Ни елка, ни смех, ни радость. Ничего!  Только
деньги. А как же твои слуги?
   - О чем ты?
   - Ну, они получают хоть небольшой отпуск, чтобы провести праздник  со
своими семьями? Или что-нибудь в этом роде?
   - Они получают достойную денежную компенсацию.
   - Опять деньги! Неужели ты действительно не способен понять меня?  Ну
постарайся, пожалуйста!
   Что-то произошло с Дэниелом.  Ему  вдруг  страстно  захотелось  стать
таким, каким хочет видеть его  Лили.  Но  это  было  сложно,  невероятно
сложно, и Стюарт сомневался, что вообще способен на  такое.  Его  взгляд
невольно скользил по лицу, а затем и по фигуре возбужденной красноречием
Лилиан! Дэниел желал ее  все  сильнее  с  каждым  мгновением,  но...  Но
гордость, вошедшая за  многие  годы  в  привычку,  заставляла  соблюдать
определенные правила.
   - Пожалуйста, - вдруг проговорила Лили, словно прочитав его мысли,  -
не смотри на меня таким взглядом.
   - Почему бы и нет? По-моему, я заплатил  за  привилегию  смотреть  на
тебя так, как мне хочется.
   Лилиан вздрогнула словно от удара.  Дэниел  тотчас  пожалел  о  своих
словах, но та часть его  души,  где  жила  всепоглощающая  гордость,  не
позволила  ему  признаться  в  этом.   Стюарт   внезапно   ощутил   свою
раздвоенность и понял, что она порождает разлад между  умом  и  сердцем.
Лили выдернула у него  свою  руку  так  поспешно,  будто  он  был  самим
дьяволом. Ее взгляд выражал боль, обиду и даже ужас.
   - Я не могу сделать этого, - прошептала она, - не могу.
   - Только не отвергай меня, Лили. - Стюарт  крепко  обнял  ее,  словно
страшась, что она сейчас навсегда исчезнет из его жизни.
   - Что с тобой, Дэниел? - Она посмотрела  на  него  долгим  немигающим
взглядом. - Ты словно боишься чего-то...
   - Обещай мне, - настойчиво проговорил Стюарт, - обещай, что ты больше
не убежишь от меня.
   - Зачем?
   Он порывисто встал с постели, словно прощаясь, нежно провел рукой  по
ее волосам:
   - Мне очень жаль... - Уже не в силах выдерживать взгляда ее  сияющих,
широко открытых глаз, пробуждающих к жизни его самые потаенные  чувства,
Стюарт направился к дверям.
   - Дэниел? - Голос звучал слишком мягко, и ему не  верилось,  что  это
она его окликнула. - Я останусь.
   Он кивнул, не оборачиваясь,  -  прерывистое  дыхание  и  лихорадочный
блеск глаз сразу выдали бы его состояние.
   "Возможно, она действительно была ангелом", - с  этой  мыслью  Стюарт
вышел из золотой комнаты.

***

   Стоя у окна, Лили смотрела на удаляющийся экипаж. Этим  утром  Дэниел
уехал позже обычного, а она в темно-красном  плаще  и  такого  же  цвета
шляпке наблюдала за ним, пока экипаж не скрылся из вида.
   Лилиан метнулась к двери, но внезапно остановилась, словно вспомнив о
чем-то,  вернулась  и  схватила  со  стула  кошелек.   Прислушавшись   и
убедившись, что путь свободен, она тихо выскользнула на лестницу.
   Холл был пуст.
   Минуту спустя она, не оглядываясь, выскочила из дома.

***

   Дэниел стоял у окна в своей конторе, сунув руки в карманы, и  смотрел
на проезжающие по улице экипажи. Он увидел, что к зданию, где размещался
его офис, во  всю  прыть  бежит  через  дорогу  мальчик-курьер  в  синей
форменной куртке с золотыми галунами.
   Через несколько минут в коридоре хлопнула дверь лифта.
   - Я очень спешил, мистер Стюарт! - с порога сообщил мальчик, с трудом
переводя дыхание. - Ваш дворецкий сообщил мне, что мисс Лилиан еще спит.
   Стюарт прикрыл глаза. Непонятное напряжение, охватившее его с  самого
утра, до сих пор не исчезло. Вынув из кармана  десятидолларовую  монету,
он бросил ее мальчику, который тут же ловко поймал щедрые чаевые.
   - Благодарю вас, сэр! - Он направился к дверям.
   - Вилли?
   - Слушаю, сэр. - Мальчик обернулся.
   - Где твоя семья?
   - Они хобо, сэр. Рабочие, перебирающиеся с места на место.
   Стюарт понимающе кивнул и снова уставился в окно.
   - Если бы они решили купить к Рождеству елку,  куда,  по-твоему,  они
направились бы?
   -  Думаю  сэр,  в  Вашингтон-маркет.  Это  неподалеку  от  доков   на
Норз-Ривер, там, где стоят баржи.
   - Понимаю.
   Стюарт снова замолчал, о чем-то размышляя и  словно  забыв  о  Вилли,
который стоял у двери, не зная, что делать дальше.
   - Я свободен, сэр? - наконец робко спросил он.
   - Да, - ответил Д.Л., снова полез в карман и вынул  полную  пригоршню
золотых монет. - Возьми эти деньги и отдай родителям на Рождество.
   - Но, сэр...
   - Считай, что я заплатил тебе за информацию.
   - Слушаю, сэр! - просиял Вилли.
   Через несколько минут экипаж Стюарта летел в нижний Манхэттен,  туда,
где находился Вашингтон-маркет.

***

   Д.Л. пешком пересек площадь, посреди которой стояла огромная нарядная
елка. За ее раскидистыми ветвями магазин почти не был  виден.  Гирлянды,
украшенные разноцветными лентами, поднимались от земли до самой макушки,
образуя нарядный шатер.
   Стюарт с удовольствием вдохнул  смолистый  запах  хвои  и  постарался
представить себе лицо Лилиан.  Это  оказалось  совсем  просто,  ибо  она
стояла в нескольких футах от него с рождественской корзинкой  в  руке  и
разговаривала с маленьким мальчиком. Тот очень  внимательно  и  серьезно
слушал ее, широко открыв блестящие от любопытства глаза. В одной руке он
сжимал оловянный свисток, а другой прижимал  к  себе  забавную  заводную
корову с латунным колокольчиком на шее.
   Д.Л. замедлил шаг и прислушался к беседе.
   - Да, Альфред, все это чистая правда. Разве ты не знал? -  спрашивала
Лили.
   Мальчик покачал головой.
   - Я могу  даже  прочитать  тебе  стишок,  чтобы  ты  лучше  запомнил.
Хочешь?
   Мальчик молча кивнул.
   - Тогда запоминай.

   Если свистнешь ты в свисток,
   Ангел спустится, дружок.

   Она выразительно посмотрела на ребенка и  тряхнула  головой.  Мальчик
улыбнулся.

   Колокольчик зазвенит -
   Ангел сразу прилетит.

   - Все запомнил?
   Он посмотрел на свисток, потом на колокольчик.
   - Я думал, что ты еще спишь, Лили. Она вздрогнула и обернулась:
   - А я полагала, что ты у себя в офисе.
   Воцарилось неловкое молчание - события  последнего  вечера  были  еще
слишком свежи в памяти обоих, что смущало их и затрудняло общение.
   - Снова покупаешь что-то,  -  наконец  проговорила  Лили,  указав  на
витрину.
   - Да.
   - И я тоже...
   Стюарт сразу вспомнил, что ни разу не давал ей  ни  цента,  но  после
вчерашних слов Лилиан не  представлял  себе,  как  заговорить  с  ней  о
деньгах. Покосившись на ее корзинку, он нерешительно начал:
   - Я не вполне уверен, стоит ли упоминать об этом, но.., но  я  совсем
упустил из виду, что тебе нужны деньги на карманные расходы...
   - Я заложила твой подарок - золотую булавку, - ответила  она,  тяжело
вздохнув.
   - Ту, что в виде крыльев?
   Лили кивнула, и Дэниел едва не застонал.
   - Где? Где магазин, который принял украшение?
   - На этой улице, несколькими кварталами ниже.
   - Пойдем туда! Немедленно!
   Он взял Лили под руку и перевел "а другую сторону.
   - Ты же могла заложить серьги, которые тебе, как я понял,  совсем  не
нужны. А эти крылья тебе действительно понравились!
   - Я не могла этого сделать.
   - Какого черта? Почему?
   - Они оценили серьги ниже булавки.
   - Что ж! В этом есть здравый смысл!
   Лилиан грустно улыбнулась:
   - Это не  имеет  никакого  смысла,  только  не  спрашивай  -  почему.
Напротив, это безумие.
   Через полчаса они стояли под тремя белыми шарами - эмблемой  магазина
Мурри - и Д.Л. заботливо прикреплял выкупленную булавку