Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
пускай его! - сказала Дилси. - Пальцы сожжет!
Моя рука отдернулась, я в рот ее. Дилси схватила меня. Когда нет мое-
го голоса, мне и сейчас часы слышно. Дилси повернулась к Ластеру, хлоп
его по голове. Мой голос опять громко и опять.
- Соду подай! - говорит Дилси. Вынула мне руку изо рта. Голос мой
громко. Дилси сыплет соду на руку мне.
- Там на гвозде в кладовке тряпка, оторви полосу, - говорит она. -
Тш-ш-ш. А то мама опять заболеет от твоего плача. Гляди-ка лучше на
огонь. Дилси руку полечит, рука в минуту перестанет. Смотри, огонь ка-
кой! - Открыла дверцу плиты. Я смотрю в огонь, но рука не перестает, и я
тоже. Руке в рот хочется, но Дилси держит.
Обвязала руку тряпкой. Мама говорит:
- Ну, что тут опять с ним? И болеть не дадут мне спокойно. Двое
взрослых негров не могут за ним присмотреть, я должна вставать с постели
и спускаться к нему успокаивать.
- Уже все прошло, - говорит Дилси. - Он сейчас замолчит. Просто обжег
немного руку.
- Двое взрослых негров не могут погулять с ним, чтобы он не орал в
доме, - говорит мама. - Вы знаете, что я больна, и нарочно его заставля-
ете плакать. - Подошла ко мне, стоит. - Прекрати, - говорит. - Сию мину-
ту прекрати. Ты что, потчевала его этим?
- В этом торте Джейсоновой муки нету, - говорит Дилси. - Я его на
свои в лавке купила. Именины Бенджи справила.
- Ты его отравить захотела этим лавочным дешевым тортом, - говорит
мама. - Не иначе. Будет ли у меня когда-нибудь хоть минута покоя?
- Вы идите обратно к себе наверх, - говорит Дилси. - Рука сейчас
пройдет, он перестанет. Идемте, ляжете.
- Уйти и оставить его вам здесь на растерзание? - говорит мама. -
Разве можно спокойно там лежать, когда он здесь орет? Бенджамин! Сию ми-
нуту прекрати.
- А куда с ним денешься? - говорит Дилси. - Раньше хоть на луг, быва-
ло, уведешь, пока не весь был проданный. Не держать же его во дворе у
всех соседей на виду, когда он плачет.
- Знаю, знаю, - говорит мама. - Во всем моя вина. Скоро уж меня не
станет, без меня и тебе будет легче, и Джейсону. - Она заплакала.
- Ну, будет вам, - говорит Дилси, - не то опять расхвораетесь. Идемте
лучше, ляжете. А его я с Ластером отправлю в кабинет, пусть там себе иг-
рают, пока я ему ужин сготовлю.
Дилси с мамой ушли из кухни.
- Тихо! - говорит Ластер. - Кончай. А то другую руку обожгу. Ведь не
болит уже. Тихо!
- На вот, - говорит Дилси. - И не плачь. - Дала мне туфельку, я за-
молчал. - Иди с ним в кабинет. И пусть только я опять услышу его плач -
своими руками тебя выпорю.
Мы пошли в кабинет. Ластер зажег свет. Окна черные стали, а на стену
пришло то пятно, высокое и темное, я подошел, дотронулся. Оно как дверь,
но оно не дверь.
Позади меня огонь пришел, я подошел к огню, сел на пол, держу ту-
фельку. Огонь вырос. Дорос до подушечки в мамином кресле.
- Тихо ты, - говорит Ластер. - Хоть ненамного замолчи. Вон я тебе
огонь разжег, а ты и смотреть не хочешь.
"Тебя теперь Бенджи зовут", сказала Кэдди. "Слышишь? Бенджи. Бенджи".
"Не коверкай его имя", сказала мама. "Подойди с ним ко мне".
Кэдди обхватила меня, приподняла.
"Вставай, Мо... то есть Бенджи", сказала она.
"Не смей его таскать", сказала мама. "За руку взять и к креслу под-
вести - на это у тебя уже не хватает соображения".
"Я его и на руках могу", оказала Кэдди. - Можно, Дилси, я его на ру-
ках снесу наверх?
- Еще чего, крохотка, - сказала Дилси. - Да тебе и блохи не поднять
туда. Идите тихонько, как велел мистер Джейсон.
На лестнице наверху свет. Там папа в жилетке стоит. На лице у него:
"Тихо!" Кэдди шепотом:
- Что, мама нездорова? Верш спустил меня на пол, мы пошли в мамину
комнату. Там огонь - растет и падает на стенах. А в зеркале другой
огонь. Пахнет болезнью. Она у мамы на лбу - тряпкой белой. На подушке
мамины волосы. До них огонь не дорастает, а на руке горит, и прыгают ма-
мины кольца.
- Идем, спокойной ночи скажешь маме, - сказала Кэдди. Мы идем к кро-
вати. Огонь ушел из зеркала. Папа встал с кровати, поднял меня к маме,
она положила руку мне на голову.
- Который час? - сказала мама. Глаза ее закрыты.
- Без десяти семь, - сказал папа.
- Его еще рано укладывать, - сказала мама. - Опять он проснется чуть
свет, и повторится как сегодня, и это меня доконает.
- Полно тебе, - сказал папа. Дотронулся до маминого лица.
- Я знаю, что я только в тягость тебе, - сказала мама. - Но скоро уж
меня не станет, и ты вздохнешь свободно.
- Ну перестань, - сказал папа. - Я сойду с ним вниз. - Взял меня на
руки. - Пошли, старина, посидим пока внизу. Только не шуметь: Квентин
готовит уроки.
Кэдди подошла, наклонилась лицом над кроватью, и мамина рука пришла,
где огонь. Играют ее кольца на спине у Кэдди.
"Мама нездорова", сказал папа. "Дилси вас уложит. А где Квентин?"
"Верш пошел за ним", сказала Дилси.
Папа стоит и смотрит, как мы проходим. Слышно маму там, в маминой
комнате. "Тс-с", говорит Кэдди. Джейсон еще идет по лестнице. Руки в
карманах.
- Ведите себя хорошо, - сказал папа. - Не шумите, не тревожьте маму.
- Мы не будем шуметь, - сказала Кэдди. - Нельзя шуметь, Джейсон, -
сказала она. Мы идем на цыпочках.
Слышно крышу. Огонь видно и в зеркале. Кэдди опять подняла меня.
- Идем, поднесу тебя к маме, - сказала. - А после вернемся к огню. Не
плачь.
- Кэндейси, - сказала мама.
- Не плачь, Бенджи, - сказала Кэдди. - Мама зовет на минутку. Ты же
хороший мальчик. А потом вернемся.
Опустила меня, я перестал.
- Пусть он посидит тут, мама, - сказала Кэдди. - Насмотрится на
огонь, а уж после можно будет вам и учить его.
- Кэндейси, - сказала мама. Кэдди нагнулась, подняла меня. Мы шатну-
лись. - Кэндейси, - сказала мама.
- Не плачь, - сказала Кэдди. - Тебе и сейчас огонь видно. Не плачь.
- Веди его сюда, - сказала мама. - И не смей брать на руки. Он слиш-
ком тяжел. Еще позвоночник себе повредишь. Женщины в нашем роду всегда
гордились своей осанкой. Хочешь сутулой быть, как прачка.
- Он не тяжелый, - сказала Кэдди. - Я его и на руках могу носить.
- А я запрещаю тебе, - сказала мама. - Пятилетнего ребенка на руках
таскать. Нет, нет. Только не на колени мне, Поставь его на пол.
- На колени к маме, тогда он замолчал бы, - сказала Кэдди. - Тс-с, -
сказала она. - Сейчас вернемся к огню. Погляди-ка. Вот подушечка твоя на
кресле. Видишь?
- Прекрати, Кэндейси, - сказала мама.
- Пусть смотрит - плакать перестанет, - сказала Кэдди. - Приподыми-
тесь чуточку, я вытяну ее. Вот она, Бенджи, смотри!
Я на подушечку смотрю, не плачу.
- Вы ему чересчур потакаете, - сказала мама. - Ты и отец твой. Вы не
хотите сознавать, что последствия лягут всей тяжестью на меня. Вот так
же бабушка избаловала Джейсона, и пришлось его целых два года отучать. А
для Бенджамина у меня уже нет сил.
- Да вы не бойтесь, - сказала Кэдди. - Я люблю с ним нянчиться. Прав-
да, Бенджи?
- Кэндейси, - сказала мама. - Я ведь запретила тебе коверкать его
имя. С меня достаточно того, что отец упорно называет тебя этой твоей
глупой кличкой, а Бенджамина не позволю. Уменьшительные имена вульгарны.
Они в ходу лишь у простонародья. Бенджамин, - сказала мама.
- На меня смотри, - сказала мама.
- Бенджамин, - сказала мама. Взяла мое лицо руками, повернула к себе.
- Бенджамин, - сказала мама. - Убери эту подушку Кэндейси.
- Он плакать будет, - сказала Кэдди.
- Я сказала: убери подушку, - сказала мама. - Его надо научить слу-
шаться.
Подушечка ушла.
- Тс-с, Бенджи, - сказала Кэдди.
- Отойди от него, сядь вон там, - сказала мама. - Бенджамин. - Держит
мое лицо близко к своему. - Прекрати, - сказала. - Замолчи.
Но я не замолчал, мама обняла меня, заплакала, и я плачу. Вернулась
подушечка, Кэдди подняла ее над маминой головой, подложила, притянула
маму за плечо, и мама легла в кресло, плачет на красной и желтой поду-
шечке.
- Не плачьте, мама, - сказала Кэдди. - Идите лягте в постель и болей-
те себе там спокойно. Я пойду Дилси позову. - Подвела меня к огню. Смот-
рю, как гладко плывут яркие. Огонь слышно и крышу.
Папа взял меня на руки. От него пахло дождем.
- Ну как. Бенджи? - сказал папа. - Хорошим был сегодня мальчиком?
Кэдди и Джейсон в зеркале дерутся.
- Кэдди! - сказал папа.
Они дерутся. Джейсон заплакал.
- Кэдди! - сказал папа. Джейсон плачет. Он больше не дерется, а Кэдди
в зеркале дерется, и папа спустил меня с рук, вошел в зеркало и тоже на-
чал. Поднял Кэдди с пола. Она вырывается. Джейсон на полу лежит и пла-
чет. У него в руке ножницы. Папа держит Кэдди.
- Он все Бенджины куклы изрезал, - сказала Кэдди. - Я его самого сей-
час изрежу.
- Кэндейси! - сказал папа.
- Вот увидите, - сказала Кэдди. - Вот увидите. - Вырывается. Папа ее
держит. Кэдди ногами достать хочет Джейсона. Он откатился в угол, вон из
зеркала. Пана к огню пошел с Кэдди. Теперь в зеркале никого, только
огонь. Как будто дверь, и огонь за порогом.
- Нельзя драться, - сказал папа. - Вы ведь не хотите, чтобы мама за-
болела.
Кэдди перестала.
- Он все куклы на кусочки-все, что мы с Мо... с Бенджи из бумаги по-
наделали. Он это назло.
- Я не назло, - сказал Джейсон. Уже не лежит, сидит на полу, плачет.
- Я не знал, что это его куклы. Я думал, просто старые бумажки.
- Еще как знал, - сказала Кэдди. - Ты назло, назло.
- Тише, - сказал папа. - Джейсон, - сказал папа.
- Я тебе другие завтра сделаю, - сказала Кэдди. - Много сделаю кукол.
Гляди, вот и подушечка твоя.
Джейсон вошел.
"Сколько раз говорено тебе, кончай!" говорит Ластер.
"Почему шум?" говорит Джейсон.
- Это он просто так, - говорит Ластер. - Он весь день сегодня плачет.
- А ты поменьше лезь к нему, - говорит Джейсон. - Не умеешь успоко-
ить, так ступайте в кухню. Мы не можем все, как матушка, запереться от
него по комнатам.
- Мэмми не велела водить его в кухню, пока не кончит ужин стряпать, -
говорит Ластер.
- Тогда играй с ним, и пусть будет тихо, - говорит Джейсон. - Целый
день гнешь горб, придешь с работы - и тебя встречает сумасшедший дом. -
Раскрыл газету, читает.
"Смотри себе в огонь, и в зеркало, и на подушечку тоже", сказала Кэд-
ди. "Не нужно даже ждать до ужина - вот она, твоя подушечка". Слышно
крышу. И как Джейсон громко плачет за стеной.
Дилси говорит:
- Садитесь, Джейсон, ужинать. Ты что, обижал тут Бенджи?
- Что вы, мэм! - говорит Ластер.
- А где Квентина? - говорит Дилси. - Я сейчас подам на стол.
- Не знаю, мэм, - говорит Ластер. - Ее здесь не было.
Дилси ушла.
- Квентина! - сказала она в коридоре. - Квентина! Ужинать иди.
Нам слышно крышу. От Квентина тоже пахнет дождем. "А что Джейсон сде-
лал? ", сказал Квентин.
"Все куклы Бенджины изрезал", сказала Кэдди.
"Мама велела говорить - Бенджамин", сказал Квентин. Сидит на ковре с
нами. "Скорей бы дождь кончился", сказал Квентин. "А то сиди в комнате
без дела".
"Ты дрался с кем-то", сказала Кэдди. "Скажешь, нет?"
"Да нет, слегка только" - сказал Квентин.
"Так тебе и поверили", сказала Кэдди. "Папа все равно увидит".
"Ну и пусть", сказал Квентин. "И когда этот дождь кончится".
- Дилси звала меня ужинать? - говорит в дверях Квентина.
- Да, мэм, - говорит Ластер. Джейсон посмотрел на Квентину. Опять га-
зету читает. Квентина вошла. - Мэмми сказала, сейчас на стол подаст, -
сказал Ластер. Квентина села с размаху в мамино кресло. Ластер сказал:
- Мистер Джейсон.
- Что тебе? - говорит Джейсон.
- Вы мне двадцать пять центов не дадите? - говорит Ластер.
- Зачем тебе? - говорит Джейсон.
- На артистов сегодня, - говорит Ластер.
- Я слышал, Дилси собиралась взять у Фрони тебе на билет, - говорит
Джейсон.
- Да она взяла, - говорит Ластер. - Только я потерял монету. Мы с
Бенджи целый день проискали. Хоть у Бенджи спросите.
- Вот у него и займи, - говорит Джейсон. - Мне деньги даром не дают-
ся. - Читает газету. Квентина смотрит в огонь. Огонь в ее глазах и на
губах. Губы красные.
- Это он сам пошел к гамаку, я не пускал, - говорит Ластер.
- Заткнись, - говорит Квентина. Джейсон смотрит на нее.
- Ты забыла, что я обещал сделать, если опять тебя увижу с этим типом
из балагана? - говорит Джейсон. Квентина смотрит в огонь. - Может быть,
ты не расслышала?
- Расслышала, - говорит Квентина. - Что же вы не делаете?
- Не беспокойся, - говорит Джейсон.
- И не думаю, - говорит Квентина. Джейсон опять читает газету.
Слышно крышу. Папа нагнулся, смотрит на Квентина.
"Поздравляю", сказал папа. "И кто же победил?"
- Никто, - сказал Квентин. - Нас разняли. Учителя.
- А кто он? - сказал папа. - Если не секрет.
- Все было по-честному, - сказал Квентин. - Он как я ростом.
- Рад слышать, - сказал папа. - А из-за чего у вас, можно узнать?
- Да так, - сказал Квентин. - Он сказал, что положит ей лягушку в
стол, а она не высечет его, побоится.
- Вот как, - сказал папа. - Она. И потом, значит...
- Да, сэр, - сказал Квентин. - Потом я его двинул.
Слышно крышу, и огонь, и за дверью сопенье.
- А где бы он в ноябре достал лягушку? - сказал папа.
- Не знаю, сэр, - сказал Квентин.
Опять слышно.
- Джейсон, - сказал папа. Нам слышно Джейсона.
- Джейсон, - сказал папа. - Входи и не сопи там. Нам слышно крышу, и
огонь, и Джейсона.
- Перестань, - сказал папа. - Не то опять накажу.
Поднял Джейсона, посадил в кресло рядом. Джейсон всхлипнул. Огонь
слышно и крышу. Джейсон всхлипнул погромче.
- Еще только разок посмей, - сказал папа. Слышно огонь и крышу.
"Ну вот", сказала Дилси. "А теперь входите ужинать".
От Верша пахло дождем. И собаками тоже. Слышно огонь и крышу.
Слышно, как Кэдди идет быстро. Папа и мама смотрят на открытую дверь.
Кэдди мимо идет быстро. Не смотрит. Быстро идет.
- Кэндейси, - сказала мама. Кэдди перестала идти.
- Да, мама, - сказала.
- Не надо, Кэролайн, - сказал папа.
- Поди-ка сюда, - сказала мама.
- Не надо, Кэролайн, - сказал папа. - Оставь ее в покое.
Кэдди подошла, стала в дверях, смотрит на папу и маму. Потом глаза
Кэддины на меня и сразу от меня. Я заплакал. Громко заплакал и встал.
Кэдди вошла, стала у стены, смотрит на меня. Я к ней, плача, она прижа-
лась спиной к стене, я увидел ее глаза, заплакал еще громче, тяну за
платье. Она упирается руками, а я тяну. Глаза ее бегут от меня.
Верш сказал! "Тебя теперь Бенджамин звать. А зачем это, можешь ты,
мне сказать? Из тебя хотят синедесного сделать. Мэмми говорит, в старину
дед твой одному негру тоже переменил имя, и тот проповедником сделался,
а после смотрят - у него и десны синие. Хотя раньше были как у всех. А
стоит только чтоб беременная какая синедесному в глаза поглядела в пол-
нолунье - и ее ребенок тоже будет синедесный. И когда тут по усадьбе уже
с дюжину синедесных ребятишек бегало, как-то вечером тот проповедник не
вернулся домой. Рожки да ножки от него охотники в лесу нашли. А кто его
слопал, угадай. Те ребятишки синедесные".
Мы в коридоре. Кэдди все смотрит на меня. Руку держит у рта, а глаза
мне видно, и я плачу. Идем по лестнице наверх. Опять стала к стене,
смотрит, я плачу, пошла дальше, я за ней, плачу, она к стене прижалась,
смотрит на меня. Открыла дверь в комнату к себе, но я тяну ее за платье,
и мы идем к ванной, она у двери стала, смотрит на меня. Потом лицо рукой
закрыла, а я толкаю ее плача к умывальнику.
"Опять он у тебя плачет", говорит Джейсон. "Зачем ты к нему лезешь?"
"Да я не лезу", говорит Ластер. "Он сегодня весь день так. Ему порку
хорошую надо".
"Его надо в Джексон отослать", говорит Квентина. "Просто невозможно
жить в этом доме".
"Вам, мадемуазель, у нас не нравится - не живите", говорит Джейсон.
"А я и не собираюсь", говорит Квентина. "Не беспокойтесь".
Верш сказал:
- Посторонись, дай ноги обсушить, - Подвинул меня от огня - И не по-
дымай тут рева. Тебе так тоже видно. Только и делов у тебя, что на огонь
смотреть. Под дождем тебе-то мокнуть не приходится Ты и не знаешь, каким
счастливчиком родился. - На спину лег перед огнем.
- А знаешь, почему тебе имя сменили? - сказал Верщ. - Мэмми говорит,
твоя мамаша слишком гордая, ты ей в стыд.
- Да тише ты, дай ноги обсушить, - сказал Верш. - А то знаешь что
сделаю? Успокою ремнем по заднице.
Огонь слышно, и крышу, и Верша.
Верш сел быстро и ноги отдернул. Папа сказал:
- Ну, Верш, приступай.
- Можно, я его сегодня покормлю, - сказала Кэдди. - Он у Верша плачет
иногда за ужином.
- Отнеси этот поднос мисс Кэлайн, - сказала Дилси. - И скорей назад -
Бенджи кормить.
- А хочешь, тебя Кэдди покормит? - сказала Кэдди.
"И обязательно ему надо эту грязную старую туфлю на стол класть", го-
ворит Квентина. "Как будто нельзя его кормить в кухне. С ним за столом
сидеть - все равно что со свиньей".
"Не нравится, как мы едим, - не садись с нами", говорит Джейсон.
От Роскуса пар. Он сидит у плиты. Дверца духовки раскрыта, там Роску-
са ноги. От моей мисочки пар. Кэдди мне ложку в рот легко так. Внутри
мисочки чернеет щербинка.
"Ну, не злись", говорит Дилси. "Он тебе не будет больше досаждать".
Суп уже опустился за щербинку. Вот и пустая мисочка. Ушла.
- Он голодный какой, - сказала Кэдди. Мисочка вернулась, щербинки не
видно. А теперь видно. - Прямо изголодался сегодня, - сказала Кэдди. -
Подумать, сколько съел.
"Как же, не будет он", говорит Квентина. "Все вы тут подсылаете его
за мной шпионить. Ненавижу все здесь. Убегу отсюда".
- Дождь на всю ночь зарядил, - сказал Роскус.
"Ты все убегаешь, убегаешь, однако каждый раз к обеду возвращаешься",
говорит Джейсон.
"А вот увидите", говорит Квентина.
- Тогда мне и вовсе беда, - сказала Дилси. - Нога разнылась, просто
отымается. Весь вечер я по этой лестнице вверх-вниз.
"Что ж, этим ты меня не удивишь", говорит Джейсон. "От таких можно
ожидать чего угодно".
Квентина бросила салфетку на стол.
"Помолчите-ка, Джейсон", говорит Дилси. Подошла, обняла Квентину за
плечи. "Садись, голубка. И не стыдно ему чужой виной тебе глаза колоть".
- Что она, опять у себя в спальне дуется? - сказал Роскус.
- Помалкивай, - сказала Дилси.
Квентина отпихнула Дилси. Смотрит на Джейсона. У нее губы красные.
Смотрит на Джейсона, подняла свой стакан с водой, замахнула назад руку.
Дилси руку поймала. Дерутся. Стакан об стол разбился, вода потекла в
стол. Квентина убегает.
- Опять мама больна, - сказала Кэдди.
- Еще бы, - сказала Дилси. - Эта погода хоть кого в постель уложит.
Когда же ты есть-то кончишь, парень?
"У, проклятый", говорит Квентина. "Проклятый". Слышно, как она бежит
по лестнице. Мы в кабинет идем.
Кэдди дала мне подушечку, и можно смотреть на подушечку, и в зеркало,
и на огонь.
- Только чур не шуметь, Квентин готовит уроки, - сказал папа. - Ты
чем там занят, Джейсон?
- Ничем, - сказал Джейсон.
- Выйди-ка оттуда, - сказал папа.
Джейсон вышел из угла.
- Что у тебя во рту? - сказал папа.
- Ничего, - сказал Джейсон.
- Он опять жует бумагу, - сказала Кэдди.
- Поди сюда, Джейсон, - сказал папа.
Джейсон бросил в огонь. Зашипела, развернулась, чернеть стала. Теперь
серая. А теперь ничего не осталось. Кэдди, папа и Джейсон сидят в мами-
ном кресле. Джейсон глаза припухлые жмурит, двигает губами, как жует.
Кэддина голова на плече у папы. Волосы ее как огонь, и в глазах огня
крупинки, и я пошел, папа поднял меня тоже в кресло, и Кэдди обняла. Она
пахнет деревьями.
Она пахнет деревьями. В углу темно, а окно видно. Я присел там, держу
туфельку. Мне туфельку не видно, а Рукам видно, и я