Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
ь с ее программой, но
теперь от нее нам уже не будет никакой пользы.
Пот, стекавший по спине Реда, сразу становился ледяным на холодном
ветру. Через плечо Селкирка он видел пролив Голден-Гейт.
- Подождите, - сказал он. - Сначала приведите ее в себя.
- Зачем?
- Чтобы... чтобы мы могли попрощаться.
Казалось, эта просьба почему-то огорчила Селкирка. Он перестал
улыбаться и попятился назад, пока не оказался у самой балюстрады. Но
пистолет в его руке не дрогнул.
- Хорошо. Я это сделаю. Я все-таки не такое уж чудовище. Но я выполню
свой долг, даже если это мне не доставит удовольствия. Вы-то меня
понимаете, а она нет. - Он кивнул в сторону Сары.
Ред вздрогнул. Селкирк хочет сказать, что у них много общего. И самое
скверное - то, что он действительно его понимал. Не мог он понять только
одного - что должен сделать человек, чтобы Селкирк счел его чудовищем.
- Я никогда никого не убивал только по обязанности, - сказал Ред. С
гордостью? Но действительно ли он мог этим похвалиться или просто
обстоятельства никогда не ставили его перед таким выбором?
- Ну, еще убьете. Или могли бы убить.
Неужели Селкирк прав? Неужели он просто старается не заглядывать так
далеко в будущее? Неужели именно этим кончится, если он возродит к жизни
Ассоциацию?
- Вы ее приведете в себя? - спросил он снова.
Селкирк кивнул.
- Только без фокусов. Все равно до меня достать не успеете. - Он
кашлянул и взглянул на Сару. - Сара Бомонт! Кетле тебя отпускает.
Сара вздрогнула, бросила взгляд на Селкирка, повернулась к Реду и
разрыдалась, закрыв лицо руками. Ред шагнул вперед и обнял ее. Она
уткнулась лицом в его плечо.
- Ох, Ред! Все-таки мне надо было его застрелить.
- Нет, нет. Ты была права. Одно дело - умереть за свои принципы, а
совсем другое - убивать ради них. Месть - это для сопляков. Она только
оправдывает все, что сделал тебе враг, и служит ему сигналом, что снова
наступила его очередь.
Он ласково погладил ее. Она подняла голову.
- Ред, поцелуй меня. Я... Морган хотел... Но я никогда еще...
Видя ее смущение, он не дал ей договорить.
Поцелуй оказался совсем не таким, какого он ожидал. Прощальные поцелуи
всегда совсем не такие. У Алисы губы уже успели похолодеть, когда он... Но
у Сары они были теплые и податливые. Прикосновение к ней потрясло его,
голова у него бешено кружилась, но во всем этом не было ни капли эротики.
Чувство, охватившее его, было намного сильнее. Не выпуская ее из объятий,
он заметил, что сердца их бьются в такт. Как странно - в последнюю минуту
обратить внимание на такую мелочь.
- Я всегда был против долгих прощаний, - сказал Селкирк.
Ред еще крепче прижал Сару к себе.
- Не смотри туда.
- Нет. - Она повернулась лицом к Селкирку. - Нет, никогда нельзя
отворачиваться.
Ему не хотелось, чтобы Селкирк стал последним, что он увидит в жизни, и
он не отрывал глаз от ее лица. Когда прозвучал выстрел, он дернулся.
- Боже мой! - произнесла Сара. Он еще крепче стиснул ее, но она
потянула его за рукав и повернула лицом к Селкирку. - Нет, смотри!
На белой рубашке Селкирка как будто распустился большой алый цветок.
Глаза его побелели и расширились, рот был полуоткрыт. Он приложил руку к
груди, отвел ее и увидел, что она покрыта кровью. Он изумленно показал им
окровавленную ладонь. Губы его дрогнули, но не издали ни звука, лицо
смертельно побледнело.
Второй выстрел пришелся ему в шею. Он выгнулся назад и перевалился
через балюстраду, словно его небрежно перебросила туда чья-то гигантская
рука. Звук падения донесся до них три секунды спустя, но эти три секунды
показались им вечностью.
Ред кинулся к перилам и поглядел вниз. Селкирк лежал на ступенях,
разбросав руки и ноги, как тряпичная кукла. Чу и Уолт стояли рядом,
удивленно глядя на него. Посредине автостоянки стоял фургон Чу с
распахнутыми дверями. В руках у них были пистолеты. Уолт увидел, что Ред
смотрит на него сверху, и сунул свой пистолет в кобуру.
Ред повернулся к Саре и заметил, что она пристально смотрит на ряд
одинаковых жилых домов, стоящих на склоне холма напротив.
- Подмога пришла, - сказал он.
Она не ответила. Ред подошел к ней и обнял ее за плечи.
- Я одного не понимаю, - сказал он. - Стреляли не из пистолета. И Уолт
стоял не в той стороне. Что же это было?
Сара зябко обхватила себя руками.
- Винтовка для всякой нечисти, - сказала она.
15
Джереми поднял голову и посмотрел на верхушку небоскреба. Сколько в нем
этажей? Слишком много. Манхэттен подавлял его. Здесь слишком холодно. И
слишком людно. Он проверил адрес по бумажке, которую держал в руке, и
посмотрел на номер дома. Четыреста тридцать два. На первом этаже здания
был бар-ресторан. Он взглянул на Гвинн.
- Ну, я пошел.
Она положила руку ему на плечо.
- Желаю удачи.
Он пожал плечами.
- Этот малец Босуорт ухитрился связаться с Бернстайном таким же
способом, как делал Селкирк. Насколько я понимаю, Бернстайн был удивлен -
хотя и не слишком, - что это оказались мы. Он признался, что Деннис все
это время находился у него. Говорил что-то о том, что разошелся во мнениях
с Cabinet Cachette. Я не стал даже делать вид, что понял хоть что-нибудь.
Эта... Как Кальдеро это называет?
- Дилемма Карсона, - сказала Гвинн.
- Вот-вот. Очевидно, у этих ребят до сих пор ничего подобного не
происходило. Чистая случайность, но раскол у них начался только сейчас. И
что это я так разболтался?
- В записке сказано, что нужно встретиться с ним здесь?
Он еще раз взглянул на бумажку. Хорош он будет, если перепутает номер.
- Да. Да, это то самое место. В баре. Третье сиденье справа. Черт
возьми, Гвинн, я чувствую себя так, словно впервые иду на свидание.
- Вы давно его не видели.
- С тех самых пор. Мы... Мы никогда так надолго не расставались.
Гвинн слегка подтолкнула его.
- Так нечего больше тянуть. Я буду ждать вон в том кафе на углу.
Он вытащил из накладного кармана на груди платок и вытер лоб.
- А вы не думаете, что это западня?
Она мотнула головой.
- Нет, в этом не было бы никакого смысла. Если бы Бернстайн хотел от
нас скрыться, он просто перенес бы свою штаб-квартиру куда-нибудь в другое
место. И либо захватил бы Денниса с собой, либо... либо нет. - Она
взглянула на верхний этаж небоскреба. - Я думаю, он ищет союзников.
- Таких крутых парней вроде нас с вами, должно быть.
В баре стоял полумрак и было довольно много народу - обычной публики,
какая заполняет бары в центре города в пятницу после обеда. Это были по
большей части бизнесмены, которые засиделись за обедом в ожидании, пока не
настанет пора отправляться домой, и торговцы, которые с преувеличенным
энтузиазмом расхваливали свой товар скучающим покупателям, польстившимся
на дармовую выпивку. Джереми остановился в дверях и огляделся. Несколько
посетителей равнодушно взглянули на него. Он не имел ни малейшего
представления, каков на вид Бернстайн, но ему говорили, что тот примет все
меры предосторожности. Как это называется - "залег в подполье"? Все это
здание, видимо, представляло собой крепость. Джереми не сомневался, что в
баре находится телохранитель, и не один. Наверное, это были те, кто сидел,
немного отодвинувшись от стола, расстегнув пиджак и держа правую руку
свободной.
Один из посетителей посмотрел на него с явным сексуальным интересом.
Джереми улыбнулся ему и едва заметно мотнул головой. Человек пожал плечами
и отвел глаза. Джереми стянул с рук перчатки и подошел к стойке. Вдоль нее
стояли высокие сиденья. Большая часть их была не занята, но на третьем
справа кто-то сидел.
Сзади этот человек был похож... Нет. У него слишком широкие плечи,
гораздо шире, чем у Денниса. Может быть, это Бернстайн? Джереми подошел к
нему и дотронулся до его руки.
- Простите, но...
Человек бросил на него ледяной взгляд, и Джереми осекся. Маленькие
глазки, смотревшие на него с обеих сторон огромного, изрытого оспинами
носа, пригвоздили его к полу. Человек молчал ровно столько времени, чтобы
Джереми успел как следует испугаться, потом кивнул:
- Извините. Это ваше место?
Не дожидаясь ответа, человек взял свой стакан и ушел. Джереми
показалось; что он заметил у него под пиджаком что-то черное и блестящее.
Человек подсел к кому-то еще за столик у входа, и оба начали с одинаковым
интересом смотреть на Джереми и на дверь. Джереми перевел дух и
взгромоздился на освободившееся сиденье. Стойка была чистая, он положил на
нее перчатки и шляпу, сцепил пальцы и приготовился ждать.
Бармен, худой смуглый человек со шрамом над глазом, увидел Джереми и,
хромая, подошел к нему.
- Вам что-нибудь подать?
Джереми взглянул через плечо в сторону двери.
- Да. Все равно, что. Я тут жду.
- Все мы чего-нибудь ждем, - философски заметил бармен, отошел и достал
бутылку и бокал. Джереми смотрел, как он наливает коктейль, пунктуально
отмеряя все составные части.
Уголком глаза он заметил какое-то движение у входа и обернулся. Но это
были всего лишь две молодые женщины, увешанные яркими браслетами, с
длинными, замысловатыми прическами "джерси". Они, смеясь, о чем-то
перешептывались. Несколько человек внимательно смотрели, как они уселись в
отдельной кабинке, а один из торговцев поправил галстук и подошел к ним.
Все было так обычно, что Джереми стало не по себе.
Он снова повернулся к стойке. Коктейль уже стоял перед ним. Он лениво
поболтал в бокале зубочисткой с насаженной на нее маленькой луковкой,
глядя, как по поверхности прозрачной ледяной жидкости расходятся круги.
Взглянув на часы, он снова посмотрел в сторону двери. Ему казалось, что он
слишком заметен. Сидеть было неудобно - чтобы следить за дверью,
приходилось поворачиваться всем телом.
Как узнать Бернстайна, когда он войдет? Может быть, по тому, как на это
прореагируют другие сидящие в баре? Но нет, большая часть их - обычные
люди, занятые своими обычными делами: накручиванием счетов на
представительство, мелкими супружескими изменами. Джереми чувствовал себя
среди них чужим. Как будто последние месяцы он прожил в каком-то тайном
мире, стеной отделенном от реальности. В мире, состоявшем из безымянных
меблированных комнат и потайных ходов. В мире, где принимались решения о
будущем человечества и где политики, публика и даже крупные корпорации
получали указания, как эти решения выполнять. Словно он жил за кулисами и
теперь, наверное, никогда уже не сможет ни спокойно сидеть в зале среди
зрителей, ни принимать участие в действии, которое разворачивается на
сцене.
Джереми отхлебнул из бокала. Это был мартини с водкой, и очень
неплохой. Потом он продолжал мысленно развивать аналогию с театром.
Когда-то он говорил Кальдеро, что ему все равно, живет мир по кем-то
задуманному сценарию или нет. Но сейчас ему почему-то очень захотелось
увидеть подлинную импровизацию.
В дверях послышались шаги. Он обернулся и увидел худощавого человека
средних лет с сединой на висках, одетого в дорогой костюм из темного
сукна. На руках у него были серебристые лайковые перчатки, а под мышкой он
держал, как офицерский стек, трость с золотым набалдашником. Человек
встретился взглядом с Джереми.
У Джереми подкатил комок к горлу. Он увидел в этом взгляде рассеянный
интерес к себе, чуть сексуально окрашенный, но холодный и отчужденный.
Взгляд отнюдь не дружелюбный, но и не враждебный.
Человек - может быть, это и есть Бернстайн? - холодно кивнул и сел за
свободный столик. Джереми заметил, что со всех сторон за соседними
столиками сидят здоровенные мужчины, держа бокалы в левой руке.
Он повернулся к стоике и поспешно сделал глоток. Бернстайн это или нет?
Что означал его кивок - приглашение подойти? Что он должен делать?
Джереми разглядывал остатки своего коктейля, медленно вращая бокал
между ладоней, как бойскаут, добывающий огонь трением. Вдруг он замер.
Мартини с водкой? Он сказал бармену, чтобы тот подал ему все равно что, и
тот подал мартини с водкой?
Он поднял голову и уставился на бармена. Он увидел, что тот пристально
смотрит на него. Шрам, смуглая кожа, хромота... Бармен подошел,
остановился напротив него и вытер стойку полотенцем.
- Еще один, сэр? - спросил он.
- Деннис? - прошептал Джереми, наполовину боясь, что угадал, наполовину
- что ошибся.
Бармен кивнул.
- Привет, Джерри. Давно не виделись.
- Ты... изменился.
- Конечно, Джерри, изменился. Все мы меняемся. Но чтобы это заметить,
нужно уехать и потом вернуться. Или... вспомнить. - Его взгляд, казалось,
устремлен куда-то внутрь себя. - Ты тоже изменился. Пол меня предупреждал.
- Пол?
Деннис кивнул человеку, который только что вошел в бар.
- Пол Бернстайн. - Человек сидел, положив на столик перед собой руки с
переплетенными пальцами и глядя на них. Он тоже кивнул в ответ - один раз.
Джереми снова повернулся к Деннису.
- Может быть, я и изменился, но не настолько. Ты...
- Изменил внешность? Да. Пластическая операция. Это было ужасно, но ты
ведь понимаешь, что после того несчастного случая им пришлось
восстанавливать мне черты лица почти с нуля. Ты меня не спросил, что со
мной было.
- Что с тобой было? - с трудом выдавил Джереми.
Деннис вытер руки полотенцем.
- Сначала это был кошмар. Я проснулся и увидел, что я не в городской
больнице, а в какой-то частной клинике. Все у меня болело. Через некоторое
время боль прошла, появились какие-то люди и стали меня расспрашивать. Что
я знаю, откуда знаю, кому это говорил, и все такое. Я думал, меня
захватило Общество Бэббиджа. - Он медленно покачал головой. - У них был
тот перечень, что я нашел в особняке Куинна на Эмерсон-стрит. Он очень их
заинтересовал и очень встревожил. Они решили - это означает, что их тайна
раскрыта и что они попали в западню. - Он взял бокал. - Дай-ка я налью
тебе еще. - Он отошел в сторону, вновь наполнил бокал из графина, принес и
поставил перед Джереми, который молча смотрел на него.
- Так вот, я думаю, ты кое-что знаешь, может быть, даже почти все.
Организация Пола решила распространить свои действия на Соединенные Штаты.
Они ни перед чем не останавливаются. Часть их хотела... - Он закусил губу
и опустил глаза. - Они хотели избавиться от меня, когда кончат меня
допрашивать. Это были те, кто пытался убить и тебя тоже. Но Пол ухитрился
вывезти меня и спрятать здесь, где они не могли... В общем, так. - Он
вытер руки полотенцем. - Главным образом поэтому мне и понадобилось новое
лицо.
Джереми вертел в руках зубочистку с луковкой.
- А почему Бернстайн решил тебя спасти?
Деннис бросил быстрый взгляд через плечо Джереми.
- Почему? Наверное, сразу по многим причинам. У него какой-то зуб на
Cachette. Что-то связанное с его отцом и уничтожением евреев в Германии. Я
не знаю всех подробностей. Он мне не говорил, но у меня такое впечатление,
что он вынашивал этот план очень давно.
- А почему это могло заставить его выступить против своих собратьев? -
Джереми покачал головой. - Ему не было никакой нужды тебя спасать.
Деннис отвел глаза в сторону и пожал плечами.
Джереми взглянул на Бернстайна, который слегка улыбнулся ему. Значит,
вот оно что. Он подумал, что должен был бы испытывать ревность. Но не так
легко возбудить в себе недоброе чувство к человеку, который спас Денниса.
Джереми отвернулся и уткнулся в свой коктейль. Неприятно, когда люди за
спиной следят за каждым твоим движением.
- Все получается совсем не так, как я ожидал.
- А чего ты ожидал? Что я брошусь к тебе в объятия? - Деннис снова
пожал плечами. - Люди меняются. Мне хотелось выжить, Джерри. А для этого
пришлось обрубить все нити, которые связывали меня с прошлым.
- Все?
- Да.
- И ты... никогда об этом не жалеешь?
- О чем? О прошлом? - Деннис скрутил полотенце в тугой узел. - Каждый
день жалею. О тебе. О нашей квартире. О Саре. О моей работе. Ничего этого
уже нет. Ничего, что я знал, чем я владел. И что я любил. Как же об этом
не жалеть? - Он поглядел на полотенце, развязал узел и разгладил его. -
Ну, что сделано, то сделано.
- Понимаю.
- Не думай, я представляю себе, что ты пережил. И ради чего. Я тебе
признателен, я тронут. Только...
- Неважно. - Джереми слез с сиденья и взял со стойки шляпу и перчатки.
- Я пойду. Не буду больше тебя тревожить.
- Погоди. - Деннис положил руку ему на запястье. - Ты еще вернешься.
Пол этого хочет.
Джереми взглянул на Бернстайна.
- Ну, раз уж Пол хочет...
- Не надо так. Ему нужен связной. Кто-нибудь, через кого можно
поддерживать контакт между его группой и... ну, группой, с которой связан
ты.
Джереми скривил губы.
- Это с какой? Их так много...
- Отчасти в этом-все и дело. Мы должны как-то согласовать свои
действия.
- Разве? А почему именно я?
Деннис поглядел ему в глаза.
- Пол считает, что у тебя с ним есть некоторые общие интересы.
- А почему я должен во все это впутаться?
- Потому что есть такие люди, кто сбивает машиной безобидных
архитекторов и взрывает профессоров-историков, и есть другие люди, которые
хотят их остановить.
- Вся проблема в том, что многие хотят их остановить и у всех разные
мотивы.
- Тем больше оснований попробовать навести мосты.
Джереми натянул перчатки и взял шляпу.
- Хорошо. Я поговорю об этом с моими... друзьями. Прощай, Деннис. Я
передам от тебя привет Саре.
Он повернулся, чтобы уйти.
- Джерри!
- Да?
- Знаешь, ты тоже изменился. Если бы этот наш разрыв происходил в июне
прошлого года, ты бы сейчас был уже вне себя от отчаяния. Ты стал другим.
Более уверенным в себе. Более независимым.
Джереми остановился и оглянулся. Деннис крутил в руках полотенце.
- Да, должно быть, так и есть. Ты прав. Люди меняются. Иногда они при
этом становятся более независимыми. - Он надел шляпу. - Увидимся.
- Ну как? - спросила его Гвинн в кафе на углу.
Джереми задумчиво посмотрел на небоскреб, поднимавшийся в середине
квартала.
- Я только что встретился с человеком, который когда-то был Деннисом
Френчем.
16
Струны пианино рыдали. Оно было слегка расстроено, и звуки блюза
раздирали ей сердце. Пальцы ее легко скользили по клавишам, рождая
печальные звуки. Она подпевала вполголоса, медленно покачивая головой из
стороны в сторону. Мистер Мяу сидел на крышке пианино и слушал, полузакрыв
глаза. Казалось, все подземное убежище отступило куда-то далеко-далеко.
- "Я пою, я от счастья пою", - напевала она тихо, потому что, когда
поешь для себя, нет нужды петь громко. - "Я свободен, и я пою". - Ее
слегка дрогнувший голос задержался на этой фразе. - "И только Господь на
небе знает, как я его люблю".
- Ну еще бы, конечно, знает. Он все знает, кто кого любит.
Из-под пальцев Сары вырвался диссонирующий аккорд.
- И давно ты тут подслушиваешь, Ред? - Она повернулась на стуле и
увидела, что он собирает свой кларнет. - Не смущай меня, - продолжала она.
- Не так уж я хорошо пою. Не люблю, когда кто-то слушает.
- Ну, примадонна из тебя не выйдет, это точно. Но иногда душа важнее,
чем голос. - Он сунул мундштук кларнета в рот и смочил его слюной. - Как,
например, у меня. - Он вынул мундштук и помахал им в воздухе. - Хорошую
песню ты пела. Правильно, Господь все знает. И то, что нас сейчас, по всем
правилам, не должно бы быть в живых, тоже. Т