Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
енький человек, - поправил я.
- Рода-природа, твоего папу тоже надо было закопать в детстве, - не
согласился Жора.
- Его и закопали на севере.
- А выкопали, как вижу, здесь, на юге.
- Значит, я уже не совсем папа, я его антипод.
- Артишок ты, вот что!
- Анти - шо? - заключил я. - А вс„-таки, чей это реб„нок, которого тут
выкопали?
- Нет, - возразил Жора серь„зным тоном, - этот реб„нок не был ч„рным.
Тебя это интересует?
- Нет, - не растерялся я, - меня интересует, что он мальчишеского полу.
Ведь и я как-то...
- И все мы, - согласился Жора. - Все мы пацаны.
- Да, мы не стареем, - подтвердил Ив. - Коли уж таким уродился, то это
навечно.
- А сколько тебе лет, Жора? - спохватился я.
- Да вот скоро пятьдесят, и все не краденые, мои.
- Пятьдесят! - я подскочил от неожиданности. - Не может быть!
- Я и сам так думаю: не может. Но существует документ.
- А ты что думал, сколько ему? - спросил Ив.
- Я думал... - ответил я, усаживаясь на место, - я вовсе не думал, а был
уверен... Сказать честно?
- Ни в коем случае! - воскликнул Жора.
- Я думал, тебе разве чуточку больше, чем мне.
- Карлик, ты понимаешь этот комплимент? - засмеялся Ив. - Ты в жизни
таких не имел, даже когда был карликом летающим, а не в сундуке сидящим. Вот
удача, так удача.
- Разумеется, понимаю, - холодно возразил Жора. - Не такой дурак, как
некоторые.
- А ты, оказывается, одного возраста с Ба, - я вс„ не мог опомниться.
- А я и бабушка себе, и внучок, - гордо сказал Жора. - И в этом моя
удача.
- Если б я знал об этом раньше, - я облизал губы, - то не смог бы
говорить тебе "ты".
- Так ты свою Ба называешь "вы"?
- Нет, но это... другое дело, - запутался я, и попытался вывернуться: - А
что значит: карлик летающий?
- Как-нибудь потом расскажу... - Жора не дал себя сбить с темы. - А Ив -
тоже другое дело?
- Эге-э, - прогудел Ив голосом днепровского кол„сного парохода, - в
сравнении с тобой я ему ровесник.
- Славно говорим... - грустно сказал Жора. - Посторонним вход не
воспрещ„н.
- Ив сам велел мне с ним на "ты". А вот с Назарием я на "вы", - продолжал
я жевать ту же мякину.
- Вот-вот, это другое дело, а не то, - сказал Ив.
- Посторонним вход вс„ же воспрещ„н, - оживился Жора.
- И с Сандро!
- А это дело и вовсе третье, - снова развеселился Жора. - Есть и дело
четв„ртое, пятое... Вон этот ч„рный парень частенько рассказывает о себе в
третьем лице. Понимаешь, что это значит?
- Конечно, - обиделся я. - Есть люди двуличные, тр„хличные, и так далее.
- Ну да, ну да, но не это главное. Главное, такие рассказы - начало
литературной деятельности, вот что.
- Чего уж там, - возразил Ив, - а почему не она сама?
- А потому что ты не сам, - заявил Жора. - Вот почему.
- Я понимаю, - сказал Ив. - Нет, негр не дурак. Ладно, негр, может, и
дурак, но не какой-нибудь там, а печальный. То есть, не такой уж и дурак.
Негр отлично знает, что он почти не умеет писать.
- Как это, почти? - удивился я.
- А так: подпись он поставить умеет, - сказал Жора. - На плат„жной
ведомости.
- И под протоколом допроса! - гордо заявил Ив. - И тем делаю его
недействительным. А ведомость тем же способом делаю действительной. Способ,
как видишь, универсальный.
- Весь в покойного папу... - покачал головой Жора.
- В покойную маму, - поправил я.
- Вот это другое дело, - поднял указательный палец Ив. - Мальчишка
запомнил, где моя мама. Гол!
- Смотри, он так же запомнит, что ты притворяешься неграмотным, чтобы
потом объявлять протоколы допросов недействительными, - предупредил Жора. -
То есть, тебе, тр„хличному, грозит попасться в следующий раз с поличным. Вот
когда будет тебе гол. Теперь спроси его, малыш, зачем он притворяется, если
это делать так опасно?
- Зачем ты притворяешься, Ив? - спросил я.
- Чтобы не загреметь с копыт, - сказал он. - Это ещ„ опасней.
- Да, - похвалил я, - вот это работа. Поначалу, наверное, и ты от не„
блевал.
- Ни слова о вонючей работе! - гаркнул Ив, шл„пнув меня по затылку.
- Да уж... - глубокомысленно заметил Жора, - это нормальные пусть
трудятся в поте, как завещано. А нас Бог пометил, чтобы сама пометка нам
давала хлеб насущный. И что же? Нам вполне хватает, днесь.
- А Сандро - хватает?
- Мой маленький друг, - сказал Жора. - Ты слишком часто вопрошаешь об
этом человеке. Между тем, сказано: это дело совсем третье.
- Как и третий глаз...
- Умолкни! - вскричал Жора. - Жанна птичка певчая, не трожь е„.
- Слепая птичка, - добавил Ив, - на все три глаза. А глаз, дорогие мои,
есть первейшее дело.
- Я думал - руки, вернее, ноги, - упорствовал я.
- Циничный пацан, - неодобрительно покачал головкой Жора. - А ты вот
попробуй писать вытянутой рукой, и сразу узнаешь, что дело не в руке, а в
зрении. Рука-то оста„тся та же... Представил? Ну, а теперь вообрази, ты
пишешь ногой.
- Стреляю, - возразил я.
- Сандро начал с того, что выучился писать ногой, - ещ„ более
неодобрительное покачивание, - прич„м, одинаково правой и левой. И не только
подписи на протоколах. Это была долгая школа. И только после не„ он освоил
то, что ты видишь на сцене.
- Не такая уж долгая, - продолжал я сво„, - война совсем недавно
кончилась.
- Прич„м тут война! - возмутился Ив. - Расскажи ему, карлик, расскажи...
И про свою войну тоже.
- Когда-нибудь и расскажу. А Саня тоже не на войне потерял руки. Он
вообще их не терял, так и родился, без рук.
- Я это уже слыхал, - сказал я, - но тогда откуда же мой дядя Ю взял
войну?
- Твой дядя - самых честных правил, - пропел Жора. - И желает иметь
своего героя, как, впрочем, и все, чтобы было на что надеяться в этой жизни.
Чтобы в ней был свет.
- Но он ведь имеет такого героя, - возразил я, - это мой отец. Или вот:
Пушкин. Зачем ему ещ„?
- Твой дядя не станет платить деньги, чтобы лицезреть твоего отца, если
тому вздумается пальнуть из своего пистолета. Твоему дяде не хочется стать,
например, каким-нибудь Колей, зато ему хочется стать Сандро. Почему? Потому
что Сандро звучит. А твой отец не звучит, или звучит плохо. Как зовут твоего
отца, Витя? Вот именно... А меня - Жора. Даже твой дядя Ю, по слухам -
образованнейший человек, не захочет называться Витей или Жорой. Это вс„
равно, что хотеть называться тем же Колей. Зато он хочет называться Сандро и
Сандрелли впридачу.
- Сакко и Ванцетти, - уточнил Ив. - Шиколат.
- Гол, - одобрил Жора. - Он скорее захочет назваться Эдиком, чем Колей.
Таков уважаемый публикум, поверь. И за Сандро легенда. Та самая, военная.
- Но и за моим отцом тоже!
- Нет, не то же! Твой отец дело даже и не третье, десятое...
- Мать говорит: его номер шестнадцатый.
- Во-во! За твоим отцом сама война - а за Сандро военная легенда. Знаешь,
этот товар тоже нуждается в упаковке, а иногда упаковка важней самого
товара. Вот моя, например...
- Сундук, - догадался я.
- И шиколат, - подтвердил Жора. - Или вот Чрево, ты же знаешь, что это я
говорю за него, а пузо у него просто накладное, из тряпок. Тоже упаковка.
- Чужим голосом говорить, - по„жился Ив, - это жутко, будто
потусторонним. Мне всегда казалось, что не ты это говоришь, а ещ„ кто-то...
И не из сундука, а совсем оттуда.
- Не пугай малышей, - сказал Жора.
- А у Жанны, - решился я, - пузо тоже теперь накладное?
- Оторвать, - убежд„нно заявил Ив, - оторвать вс„.
- Прич„м тут Жанна? - квакнул Жора.
- Оторвать, - подтвердил Ив.
- Эх, и я, видно, хочу стать Эдиком, - вздохнул Жора, - это меня всегда
подводит. Короче, сидеть в сундуке можно и без легенды-имени, это может
делать и твой отец, и твой дядя, и вс„ ваше семейство скопом...
- Или стоять в бочке, или летать, - вставил Ив.
- Не скажи, не скажи... А вот скажи-ка, малый, прибавило бы твоему Ди
успеха, если б он принимал больных в сундуке, выкрикивая "шиколат"? Если б
его звали Жорой?
- Не знаю, - сказал я. - Знаю только, что это невозможно.
- Вот, вот что мне нужно всегда помнить! - вскричал Жора. - Тогда давай
дальше: а если б твой отец, а если б твой дядя?
- Ю хочет называться Дубровским, - уклонился я.
- Ты не отвиливай, - грозно сказал Ив. - Отвечай: а твой отец стал бы
сидеть в сундуке ради пропитания?
- Не знаю, - честно признался я.
- Ещ„ бы, - Жора вставил в рот новую папиросу. - Сам Свифт этого не знал.
- Тоже урод? - спросил Ив. - Почему не знаю?
- Ещ„ какой! Почище дяди Тома. Ты в Европах не бывал, - объяснил Жора. -
А побывал бы там с мо„ - знал бы и Свифта.
- Полетал бы там с тво„, - обиженно поправил Ив. - Дядю Тома в его хижине
ел гнус, на севере. Ты мог бы о н„м отзываться поуважительней, не как о
сво„м Свифте.
- Жор, - сразу подхватил я, - а что ты делал в Европе?
- Летал, - усмехнулся Ив.
- Ты был л„тчиком! - воскликнул я восхищ„нно. - Как Чкалов, или как
Назарий, да?
- Потом расскажу, - отмахнулся он.
- Вс„ потом, всегда потом... Ладно, - продолжил я мстительно, - а знаешь,
мне ведь запрещали произносить слово "лилипут". Говорили, ты обидишься.
Говорили, надо тебя называть: маленький человек. А Свифту, значит, было вс„
можно. Он даже целую Лилипутию придумал.
- Он не придумал, - возразил Жора. - Есть такой город. И все жители там
маленькие.
- Так то ж в Европе! - пожал плечами Ив.
- В Бразилии, - поправил Жора.
- Это что, не одно и то же? - спросил Ив. - Лилипут, он и в Африке
лилипут.
- Вот, и тебе можно, - надавил я, - его так называть. Жора сам называет
себя карликом или лилипутом, и совсем не обижается. Только мне нельзя, так
все говорят.
- Это вс„ тебе по глупости наговорили, - сказал Жора. - Или того хуже: по
злобе. Есть ещ„ люди, желающие уморить меня голодом. Если б я назывался
маленький человек, мне б жрать было нечего. Публика кормит карлика или
лилипута, а маленькому человеку кто ж подаст? Публика ведь и сама: сплошь из
маленьких людей. Вот ты, например, тоже маленький. Тебе за то платят?
- Да, - сказал я. - За что ж ещ„? А я жру на равных со всеми нашими,
запросто. А они ведь все работают... в поте лица. Ещ„ того хуже: от меня и
им перепадает, если чего не доем. Когда я был совсем маленький, мать кормила
меня своим молоком, но его было слишком много. На остатках она варила кашу,
и отец ел, и его друзья ели. Потом отец им рассказал - на ч„м каша, и они
блевали. Но поблевав, вс„ равно снова ели. Иначе б подохли с голоду, времена
были такие, так говорит отец и все наши. Так что теперь они просто обязаны
меня кормить, из благодарности.
- Может, у ваших оно и так, они люди интеллигентные... - Жора выпустил
клуб дыма. - А может, все ваши знают, что ты не просто маленький. Хвалят же
они твой ум? Значит, видят в тебе нечто... такое. Опять же, тво„ увечье...
- Это какое же? - возмутился я.
- Косоглазие, - невозмутимо объяснил Жора. - А был бы ещ„ и горб, ты б
уже сейчас зарабатывал не только среди ваших. У наших жизнь похитрей, одного
косоглазия недостаточно. Нужен и горб, и упаковка: легенда. Учитывающие это
администраторы вовсе не гении, просто они сами из маленьких людей, из
публики. Так что они примеряют все легенды на себя. Да ты и сам попробуй,
примерь: назови-ка Сандро - Саней, а Сандрелли Николаевым, объяви, что он
родился навроде целлулоидной куклы, которой забыли приставить руки, совсем
гладенький, да ещ„, что родился не в Италии, а на Чукотке...
- Ты говорил и про Ива, - не сдавался я, - и вообще про цирковых силачей,
что и они себе придумывают легенды. Чемпион мира, например, или неграмотное
дитя природы с севера...
- Мне надо оторвать не только руки, - сказал Жора, - но и голову.
- И яйца, - добавил Ив. - Но ещ„ не поздно, хошь, помогу?
- Твой дядя Ю - пример не из лучших, надо брать в пример женщин, -
залепетал Жора: теперь была его очередь выбираться из внезапно запутавшегося
положения. - Женщины вообще испытывают более сильные чувства. Хотя, конечно,
это не те женщины, которых знаешь ты. Это ты хорошо запомни: не все женщины
одинаковы.
- Я это знаю, - сказал я. - Ведь я знаю Ба.
- Не все женщины одинаково хорошо стригут ногти, - сказал Ив. - Но я
думал, ты назов„шь Жанну.
- Жанна и Ба, - насупился я, - совсем разные. Теперь я это понял.
- Ты думаешь? - вздохнул Жора. - Дай Бог... тебе здоровья.
- Кишки с тебя вон, - разъяснил Ив.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Бог вс„ ему даст, если малыш не будет вбивать вс„ это себе в голову,
как вальсы Шопена.
- Да, - сказал Жора, - не пора ли тебе домой, играть этюды?
- Успею, - сказал я. - Как же сам Сандро терпит такой обман?
- Упрямец, - закатил глаза Жора. - Ну хорошо, что, если я скажу так: Саня
хочет, чтобы люди приглашали его к себе обедать. Больше того, он хочет эти
приглашения принимать. Обрати внимание, нас с Ивом никто не приглашает
пообедать...
- Тебе нужно оторвать вс„, чтобы ты стал совсем гладеньким, - сказал Ив.
- Но что правда, то правда: и гладенькому тебе ещ„ прид„тся сильно попотеть,
пока тебя пригласят, карлик. Пока тебя попросят полетать по их дому.
- Можно подумать, в сундуке не сильно потеют, - сказал я.
- Грубиян! - поставил свой диагноз Ив. - Скажешь, я не потею?
- Это ведь от жары, - возразил я, - а не от трудов. Так и отец в своей
прозекторской, и Изабелла у себя в боксе, и е„ микробы, наверное, ещ„ как
потеют.
- Там за это платят зарплату, - сказал Жора. - А у нас платят не за пот,
а по маркам, со сбора.
- А Назарий говорит, что потеть обязательно, надо работать в поте лица. И
Сандро, по-моему, потеет с головы до ног. Вот почему у него такие ч„рные
пятки...
- Тьфу! - сплюнул Жора. - Он думает, что этот номер, стрелять по
тарелочкам, имеет ещ„ какой-то скрытый, высший смысл. Вроде как вальсы
Шопена.
- Нет, он думает, что это вроде езды на мотоцикле задом напер„д, -
поправил Ив. - Такой же, мол, и у номера Сандро высший смысл.
- Какой странный мальчик! - сказал Жора.
- Очень странный мальчик, - согласился Ив. - Как же его примут в школу,
такого урода?
- Высший смысл, по-вашему, и есть главное уродство, запомню, - пригрозил
я. - И расскажу всем.
- Нет, ты не просто урод, - снова сплюнул Жора. - Ты глупый урод.
- Смотри, парень... Мой папа был глупый негр, и чем он кончил?
- А Ба никогда не потеет, - заявил я. - А весь дом держится на ней. Разве
это не работа?
- Ты понимаешь, куда он клонит? - спросил Жора. - Что мы не стоим своих
денег, потеем зря: на нас ничего не держится.
- Я понимаю, куда он клонит, - сказал Ив. - Вс„ ясно: он не собирается
потеть в своей школе.
- Он собирается потеть только на переменках, - поправил Жора. - А на
уроках пусть потеют другие, бездари, лентяи... Он же будет запросто получать
оценки, и лучшие, чем они.
- Это грубо, - сказал я. - Ещ„ грубей, чем у Назария. А я уже давно играю
во взрослой волейбольной команде. Мне доверяют подачи, и просят набрасывать
на сетку.
- Ну, а бить-то тебе поручают? - запищал Жора. - Удары тебе доверяют?
- Да, допрыгиваешь ли ты вообще до сетки? - прогудел Ив.
- Я ещ„ допрыгну, - пообещал я. - Обязательно, сами увидите.
- Вот тогда и приходи на базар, - сказал Жора. - А так, коротышка, твой
номер даже и не шестнадцатый: вообще без номера. Слушай, давай по-прямому...
Ты сво„ место знаешь? Вот и хорошо: утри сопли и не обижайся. Держи удар.
Смотри, я же не обижаюсь?
- Он не обижается, - подтвердил Ив.
- И я тоже, - сказал я. - Слушайте, если б вы знали, как вы мне
нравитесь!
- А Сандро? - вскричали они оба: флейта и фагот.
- Это, - сказал я солидно, - дело совсем третье.
- Вот это - дело совсем другое! - пропищал Жора.
- Дело хорошее, - прогудел Ив.
- Л„гок на помине, - объявил я.
- Санька! - заорал Жора. - Этот малый и тебя обозвал дураком! Имеешь
право присесть к нам.
- Лучше я откажусь от такого права, - на Сандро был халат без рукавов, -
и постою.
- Мы славно тут болтаем, - сообщил Ив. - Позавидуешь.
- У меня дела, - сказал Сандро. - Мне ещ„ ногти стричь.
- У тебя они растут за четверых, - укоризненно сказал Жора. - А кто у
тебя нынче маникюршей?
- Да в том-то и дело, что Катька хандрит, а очередь е„. Прислал бы ты
кого из своих... государевых людей. Кто-нибудь из ихнего цирка не прочь же
на воле подработать, а?
- А вы бы пошли работать в Большой цирк? - спросил я.
- А говорили: болтаем славно. Ничего себе славно! - сказал Сандро. - По
такому случаю дай закурить.
- У малыша тяж„лое детство, - объяснил Жора, раскурив и вложив ему в губы
папиросу. - Прямо на части рв„т. Большой базар и Малый, Большой цирк и
Малый, большие взрослые и малые дети, весь его родной городишко такой же:
пополам.
- Поляризация, - применил свои познания я. - Но ведь и в Москве есть
Большой и Малый театр. Отец говорит, в Большом неправильно играют Шуберта,
Аве Марию.
- А я что говорю? Конечно, поляризация! Сказать по-прямому - шизуха.
Cтарая малая часть и новая большая, два разных города в одном. И такая же у
малого семья, две в одной. И какая-то из них неправильная, совсем не так
играют Шуберта, как нужно. Я тебе, Сандро, пришлю одну коротконогую, будь
спок, она старательная.
- Городишко у них диалектический, - возразил Сандро задумчиво. Папироса
так же задумчиво гуляла из угла в угол его рта. - Вчера на Главной улице
Новой части, гуляя и о ч„м-то задумавшись, может быть как раз и о Шуберте,
погиб Главный врач больницы Старой части, а сегодня утром я уже читал в
местной газете некролог.
- Погиб от огорчения, что в Новой части неправильно играют Аве Марию? -
поинтересовался Ив.
- Нет. "Победа" зацепила его ручкой дверцы, когда он готовился перейти
улицу, за пуговичную петлю расст„гнутого пальто. Вот как диалектически тут
переходят улицы.
- В такую кислую жару, и в пальто? - удивился Жора.
- Летнее пальто, летнее, - пояснил Сандро. - Тут ещ„ ходят летом в
соответствующих пальто.
- Называется пыльник, - сообщил я. - Ваше пальто тоже можно так называть.
А погиб доктор Щиголь, он знакомый моей Ба, и, конечно, Ди.
- Разумеется знакомый, - согласился Сандро, - как же иначе. Небось, и жил
он в вашем квартале. А пыли у вас в квартале, действительно, многовато.
- Третий дом от нас, - уточнил я, - в начале соседнего квартала.
- Каков объ„м жизни! - воскликнул Жора. - И при этом - каков уют! Два
квартала, и вс„ в них содержится, что ей нужно, жизни. За каким же ч„ртом
доктора понесло в другой город...
- За смертью, - объяснил Сандро. - Нет, малыш, я бы не пош„л работать в
Большой цирк. До него-то кварталов двадцать, если не сорок. И он как раз в
той части города, которая неправильна. То есть, в другом городе.
- А мы скоро туда переезжаем... - с тоской сказал я. - Горздрав дал
матери квартиру. Это е„ знакомый, к нам его не приглашают. Потому его
отчества я не знаю, а фамилия его, наверное, Кругликов.
- Да и не возьмут меня туда, - поторопился Сандро, - мо„ место в Малом.
Зато на Большом базаре.
- И хорошо, что не берут, вас там звали бы просто Колей, - выпалил я и
покраснел.
- Фу, ну и подача, - посетовал Ив.
- Гнать его из команды, или пока только оторвать руки? - спросил Жора.
- Коля - красота и молодость мира, - сказал Сандро. - Разве я похож на
молодость и красоту мира?
- По-моему, да, - ответил я.
- Он твой поклонник, Саня, - пояснил Жора, - а у всех твоих поклонников
глаза застит.