Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
и ее
страдания окончились.
Роды были очень тяжелыми и одно время обе - и она и дочь, находились
в критическом состоянии. Но все обошлось - операцию сделали удачно, и
вскоре они уже были вне опасности. Сильный организм Лидии быстро
оправился после операции. Ребенок родился здоровым, упитанным и
развивался нормально. Это с удовлетворением отметил дежурный врач,
разрешив выписку.
- Все! Можете отправляться домой. Если не возражаете, сообщим вашему
мужу, чтобы приехал вас забрать, - весело произнес он, любуясь на
молодую мать и энергично сосущую грудь малышку. - Так что собирайтесь!
И вот она уже готова и нетерпеливо посматривает на часы. Наконец-то
два часа! Это значит, что Степа с Игорем на его "Москвиче" уже прибыли и
ожидают внизу. Лида волнуется: почему так долго нет персонала, чтобы
помочь ей с ребенком выйти к встречающим? Но вот дверь открылась, и в
палату вошел дежурный врач в сопровождении медсестры.
- Розанова, за вами прибыли, - сообщил он бодрым голосом. - Если
готовы, то берите свои вещи, а мы поможем. Счастливого пути!
Они спустились вниз по лестнице, и у ее подножия Лидия видит своего
красавца мужа с большим букетом живых цветов в компании с улыбающейся во
весь рот Жанной. Они бурно выражают свою радость, что-то кричат, но она
их не слышит. Не выдержав, Степан взбежал на несколько ступенек и вручил
цветы.
- Лидочка, дорогая, как я счастлив, что все кончилось благополучно! -
говорил волнуясь. - Мы тут все извелись! Значит, это - наша юная дочь
Надежда? Дайте-ка на нее взглянуть!
- Можете не только взглянуть, а взять ее на руки, папаша! -
авторитетно заявила медсестра, передавая крошечный сверток Степану. -
Привыкайте с самого начала обращаться со своим ребенком.
Розанов неловко держит красиво уложенный конверт с дочерью на
вытянутых руках, не зная, что с ним делать дальше. Он боится взять его
покрепче, чтобы случайно не причинить вред столь хрупкому созданию.
Присутствующие улыбаются, глядя на его замешательство.
- Да ты смелее обними свою доченьку. Степа! Чего это вдруг оробел? -
весело смеется Лида. - Она такая же женщина, как все, только маленькая.
- Да еще какая хорошенькая! Здесь ни у кого больше нет таких. Вся в
папу!
Степан осторожно прижал свою дочь к груди, с любопытством
всматриваясь в крошечное розовое личико, и ему кажется, будто узнает в
нем черты, хорошо знакомые по старым семейным фотографиям. Сердце у него
учащенно бьется; с удивлением чувствует - этот маленький комочек
человеческой жизни навсегда стал для него любимым и родным.
С дочерью на руках в сопровождении Лидии и Жанны, осторожно ступая,
Степан вышел на улицу. Неподалеку их поджидал в своем стареньком
"москвичонке" Игорь. И хотя салон тесен, обивка потерта и пахнет
бензином, все в отличном настроении! Смеясь и обмениваясь шуточками, они
весело катят в Новые Черемушки праздновать прибавление в семье
Розановых.
***
А ведь ей тогда казалось, что счастлива, и все было нипочем...
Вспомнила, как Степан пришел домой из школы, получив продовольственные
заказы. Лида уже укладывала дочь спать - укачивала ее, расхаживая по
комнате и напевая вполголоса колыбельную. Убедившись, что ребенок уснул,
опустила его в кроватку и побежала в прихожую встречать мужа. Обняла,
поцеловала:
- Степочка, милый! Жду тебя не дождусь! Горячий ужин на плите. Очень
вкусный! Наденьку я уже уложила. Она хорошо поела и теперь крепко спит.
Ну как? Правда, я молодец?
Степан поставил на пол тяжелый портфель, передал ей сумку с
продуктами. Отдуваясь, устало сказал:
- Вот, прими! Я взял все, что давали, - ведь мне в очередях стоять
некогда. Но денег, конечно, не хватило. Пришлось у завуча одолжить до
получки. Теперь не знаю, - озабоченно нахмурился, - что делать. Ведь вся
зарплата уйдет на долги! Придется, видно, заняться репетиторством.
- Ничего, муженек, прорвемся! - с несокрушимым оптимизмом заверила
его Лида. - Постараемся жить поэкономнее. Чай, не баре! Да и я очень
скоро работать пойду. Как только нашу дочурку в ясли устроим, - бодро
строила она планы на будущее. - А до этого донором стану! Я ведь
здоровенная баба! От Наденьки не убудет.
- Конечно, ты права, Лидочка! Мы с тобой молодые, сильные и справимся
с житейскими проблемами! - бодрился Степан. - Не нам одним трудно
приходится. Просто я с непривычки очень устаю. Да еще портит настроение,
что из-за сверхурочной работы у меня не останется ни сил, ни времени для
занятий наукой.
Он встряхнул головой, как бы освобождаясь от груза досаждающих ему
мыслей и, повеселев, обнял жену.
- А я все равно своего добьюсь! Стану ученым, не сомневайся! Сейчас у
меня - временная пауза. Не собираюсь сдаваться! Ставь на стол ужин, а я
пока пойду мыть руки.
***
Сидя в их маленькой кухоньке и с аппетитом поглощая вкусное жаркое,
приготовленное умелыми руками жены, Степан делился впечатлениями от
своей новой работы.
- Хотя встретили настороженно, мне быстро удалось установить контакт
с моим классом и учителями. Ученикам понравилось, как веду занятия, а в
маленьком коллективе сразу все становится известно, - он лукаво
улыбнулся. - Вот коллеги и прониклись ко мне уважением. Понравилось,
видно, и то, что ничего из себя не строю, - все же знают, что я окончил
аспирантуру и вел научную работу.
- А как ваши педагогики? Наверное, сразу принялись тебе глазки
строить, Степочка? Есть хоть красивые? - в цыганских глазах Лиды
зажглись ревнивые огоньки. - Да ты не отрицай, все равно не поверю!
Знаешь сам, как действуешь на женские сердца.
- Не беспокойся, равных там тебе нет! - добродушно парировал ее
обвинение муж. - Поначалу, правда, были попытки завязать более тесное
знакомство. Но как только узнали, что я - молодожен и счастливый папаша,
сразу потеряли ко мне интерес.
- Ну да! Будто и среди учительниц нет нахалок. Вся надежда лишь на
то, что у тебя, мой миленький, силенок на них не останется. Уж я об этом
позабочусь! - смеялась Лида. - Иначе ты из вежливости не сможешь
отказать - так хорошо воспитан.
Однако, похоже, что Степану удалось погасить ее ревность. Подав
десерт и наливая в чашки ароматно заваренный чай, она со счастливой
улыбкой призналась:
- А вообще-то, у меня такая бесконечная радость на душе, что мне
ничто не может испортить настроения. Я чувствую себя в силах преодолеть
любые трудности, горы свернуть! Ведь сбылись все мои мечты, и даже более
того!
Немного разомлевший от покоя и вкусной еды, Степан с живым интересом
слушал откровения жены. Ему приятно то, что она говорила.
- Я с детства была хороша собой и, естественно, мечтала о
возлюбленном, под стать себе. Но о таком, как ты, даже не гадала! -
восторгалась Лида. - Когда подросла, задумала перебраться в столицу.
Разве в провинции жизнь? Ведь все лучшее - в Москве. Но это было
нереально. Ничего-то мне не светило. И вот тебе чудеса! Все, что
снилось, - сбылось. А о том, чтобы родить ребенка, я даже не мечтала. До
сих пор не могу в это поверить!
Перевела дыхание и с азартом продолжила изливать душу:
- Мне не очень-то везло, хоть я и старалась. Все самое лучшее всегда
доставалось моей подруге Верке. Она меня опережала во всем. Лучше
училась. За ней ухлестывали лучшие парни. Ей всегда - почет и уважение,
а на мою долю - одни насмешки! Даже ты, Степа, поначалу обратил свое
внимание на нее, а не на меня.
Эти воспоминания всколыхнули горечь в душе Лиды, и в ее черных глазах
вспыхнули злые огоньки.
- Но теперь все! Верка повержена мной на лопатки, - восклицает она с
мстительным торжеством. - Был у нее шанс, когда она тебя охмурила, да
весь вышел! Теперь пусть сидит в нашей глухомани, локти себе кусает. Не
думаю, что много радости у нее миловаться с неказистым Иваном. Такой же
мужлан, как и все остальные! Ну наплодят детишек - вот и все ее счастье.
Куда ей до меня!
Ее злобное торжество, черная завистливая ненависть к бывшей подруге
неприятно поразили Степана, всколыхнули в нем боль и сожаления, о
которых почти сумел забыть. Лида совершила роковую ошибку.
- Не понимаю, чего тебе далась Вера, если, как говоришь, безоблачно
сейчас счастлива? - бросив недовольный взгляд, укорил ее Степан. - И
вообще, мне кажется ненормальным, что ты так ее ненавидишь. Это
патология какая-то! Ну лучше училась, кому-то больше нравилась? Нехорошо
быть такой завистливой! Она же вроде ничего не делала, чтобы тебе
навредить? И теперь тоже. Зачем же ты ей желаешь несчастья?
- Ну как же ты не поймешь? - выходя из себя, почти кричала Лида. -
Верка ничуть не лучше меня, но измучила мою душу, постоянно доказывая
свое превосходство. Сейчас же она по сравнению со мной - в дерьме! Как
же мне не торжествовать, не радоваться своей победе? А ты это почему ее
защищаешь, Степа? - бросает обиженно. - Неужели все еще не можешь забыть
эту мерзавку?
Розанов с жалостью и недоумением смотрит на красивое лицо жены со
сверкающими гневом черными глазами, в мгновение ставшее для него чужим.
Его душа не приемлет злобы и несправедливости. "Вот и ошибаешься насчет
Веры. Рано обрадовалась, - без всякого сочувствия, язвительно мелькает у
него в голове. - Сказать, что ли, ей, что Вера в Москве? Нет, этого
делать нельзя. Еще пропадет молоко!"
Решив прекратить неприятный разговор, он встал из-за стола. Вытер
салфеткой руки и, не отвечая прямо на вопрос, предложил.
- Брось дурью мучиться, оставь Веру в покое и радуйся жизни! Какое
теперь нам до нее дело? У нас своих забот и радостей вполне хватает.
Лида тоже поняла свою ошибку и как ни в чем не бывало принялась
убирать со стола и мыть посуду. А Степан, все еще испытывая внутренний
дискомфорт, отправился в комнату проверять школьные тетради.
***
Лидия Сергеевна вновь прервала воспоминания и открыла глаза: та же
"хрущоба", но теперь она выглядит такой бедной, жалкой... Вот ведь как
получилось... Она невольно закипала обидой, гневом. Думала - вырвалась
вперед, чего-то добилась, а на деле оказалась в дерьме! Ну что это за
жизнь? Она все более ожесточалась. Степан ничего не достиг - жалкий
учителишка! Диссертацию так и не дожал, только трепался! Зарабатывает
столько, что до получки не хватает, хоть и делает вид, будто
напрягается!
Она чувствовала себя обманутой, с ненавистью смотрела на Степана,
трудолюбиво склонившегося над ученическими тетрадями.
- Нет, я так не оставлю! Не смирюсь! - произнесла она вслух вполне
отчетливо - пусть Розанов слышит. - Сама всего добьюсь! Не позволю Верке
торжествовать, насмехаться надо мной!
В этот момент Лида совершенно забыла, что Вера никогда ничего плохого
ей не делала, а, наоборот, она сама постоянно ей досаждала и строила
козни. Остро ощутила, как в душе поднимается волна черной злобы и
зависти к бывшей подруге - еще сильнее, чем в прежние времена.
- Ну погоди! Ты мне за все заплатишь! - прошептала с жгучей
ненавистью и стала обдумывать план мщения.
Наконец вздохнула удовлетворенно, - кажется, нашла приемлемое
решение. "Все это я сделаю ради моей ненаглядной Наденьки! - как бы
оправдываясь в собственных глазах, убеждала себя Лидия Сергеевна. - Она
- моя единственная радость, смысл моей жизни! Способная, смелая - вся в
меня. Ради нее пойду на все, чтобы изменить жизнь к лучшему! Хоть здесь
счастье мне улыбнулось, хоть в главном повезло!" Эта мысль ее немного
успокоила, и Лидия Сергеевна задремала - треволнения совсем лишили ее
сил.
Глава 5
ШАНТАЖ
Василий Семенович Чайкин восседал в своем кабинете, визируя срочные
документы и откладывая в сторону второстепенные. Он так углубился в
бумаги, что не сразу взял трубку местного телефона.
- Лидочка, ты? Откуда говоришь? Из бюро пропусков? - В тоне его,
впрочем теплом, не чувствовалось прежнего энтузиазма. - Жаль, не
предупредила - у меня по горло работы. - Он досадливо поморщился,
придется ее принять - и нажал кнопку вызова.
Немедленно возникла секретарша и застыла в ожидании приказаний.
- Оформите заявку на Розанову, вы ее знаете, - распорядился Чайкин. -
А когда придет, проводите ко мне и никого не впускайте. - Встал с кресла
и, разминаясь, прошелся по кабинету.
Отношения с Лидией Сергеевной уже не такие бурные - у него появилась
еще одна хорошая знакомая. Тем не менее они иногда встречались, к
взаимному удовольствию. Супруга его по-прежнему ничего не ведает, и ему
иногда кажется, что ее это нисколько не волнует. "Ну и рыбья кровь!" -
не переставал он удивляться ее странной натуре.
Дверь кабинета приоткрылась, и Лидия Сергеевна заглянула,
осведомившись официальным тоном:
- Можно к вам, Василий Семенович?
- Да заходи, не стесняйся! Зоечка - свой человек, не болтлива.
Секретарша хорошо вышколена, знает свое место.
- Что привело, дорогая? Присаживайся сюда и выкладывай, - небрежным
жестом указал он на мягкое кресло у журнального столика и сам сел рядом.
- Ну что стряслось?
Розанова поудобнее устроилась в кресле, машинально поправила прическу
и сказала уже без стеснения:
- Мне, Вася, срочно нужна кое-какая информация о Григорьеве Иване
Кузьмиче. Сам понимаешь, это не телефонный разговор.
Видя, что у Чайкина от удивления поднялись брови, с усмешкой его
успокоила:
- Да не волнуйся, я не закадрить его собралась, мне это нужно для
другой цели. Так ты о нем достаточно осведомлен?
Василий Семенович бросил на нее настороженный взгляд, немного
помолчал, размышляя; сдержанно ответил:
- Да кто же его не знает? Большой человек. А ты к нему какое имеешь
отношение? - И еще раз взглянул на нее глазами, в которых светилось
любопытство.
Розанова решила, зачем так уж темнить, и частично раскрыла правду:
- Представляешь, Вася, он оказался мужем одной моей знакомой, которую
я знаю с детства. - Весело, с показной откровенностью подмигнула. - Вот
я и хочу использовать это знакомство.
- Ладно, просвещу тебя, Лидочка. - Он уже все обдумал. - Пользуйся
моей добротой! Григорьев, - он стал серьезным, - руководит хозяйственным
комплексом в управлении делами ЦК. А мы ведь с тобой материалисты? Так
что сама суди о его возможностях и влиянии там, наверху. - И, сделав
выразительный жест, поднял глаза к небу. - Ведь знаешь, всем всегда
чего-нибудь нужно. А Григорьев из тех, кто это может.
- А помочь получить квартиру может? - напрямую поставила интересующий
ее вопрос Лидия Сергеевна.
- Еще как может! - заверил ее Чайкин. - Достаточно ему моргнуть -
поднесут на блюдечке с голубой каемочкой. А ты что, серьезно?
- Куда как серьезно, Васенька. Это, пожалуй, мой единственный шанс
вырваться из домашнего ада, уйти от моего дундука.
- А что, у тебя может и получится, - бесстрастно подтвердил Василий
Семенович. - Если супруга Григорьева захочет тебе помочь. - И, закончив
деловую часть беседы, взглянул на нее с нескрываемым восхищением. - Ну и
аппетитная ты баба, Лидочка! Прямо смотреть на тебя равнодушно не могу!
Лучше скажи - когда встретимся?
- Позвоню, самой хочется, - бросила на него игривый взгляд Розанова.
- Но прости, сейчас мне не до этого. Созвонимся, как всегда! - И легкой
походкой направилась к выходу.
Вечером того же дня Розанов сидел за ужином, как всегда, уткнувшись в
газету и старался не слушать разглагольствований жены. Театр одного
актера - они уже несколько дней не разговаривали. Он и спал бы отдельно,
да негде.
- Ты бы только ее видел! Это не Верка! Этакая толстая, важная мадам,
- с желчью в голосе поведала она ему о своей неожиданной встрече. - Что
делаешь вид, будто тебе неинтересно? Знаю - до сих пор по ней сохнешь! -
Голос ее поднялся до крика. - Сам всегда твердил: "Тихая, скромная,
каких мало"! - передразнила она, бросив на мужа презрительный взгляд. -
Слышал бы только, как она со мной говорила! Как смотрела! Свысока - как
на шушеру. А по какому праву? В чем ее-то заслуга? - Лидия Сергеевна
остановилась, задыхаясь от злости, зависти. - Это все Ваньки Григорьева
заслуги! Это он высоко взлетел - не терял зря времени, как некоторые!
Такой невидный был мужичок - метр с кепкой! Зато когти рвал, умел к
начальству подладиться. - Она помолчала. - Ты и представить себе не
можешь, какую силу Иван набрал! Он там, наверху, всех снабжает! К нему
на поклон министры идут! Эх, в жизни такого не могла себе представить,
дура я недалекая! - упрекнула она себя с горькой досадой.
- А как выглядит Вера? Говоришь, пополнела? - отложив газету, нарушил
обет молчания Степан Алексеевич.
- Я же сказала: старая, толстая, как тумба, но важнющая! В общем,
гусыня гусыней, - без зазрения совести привычно врала она мужу. - Это
надо уметь - от хорошей-то жизни так опуститься! Я голливудская звезда
против нее, хоть и горе мыкаю. - Лидия Сергеевна гордо выпрямилась и с
черным от злобы лицом пригрозила:
- Но она у меня попляшет!
- Да чем же ты можешь ей досадить? Соли на хвост насыплешь? -
преодолевая отвращение к жене, насмешливо бросил Розанов. - За что ты ее
так ненавидишь? Никогда не понимал этого.
- А хотя бы за то, что тебя мне подсунула, - как всегда, извращая
факты, вполне серьезно уколола его Лидия Сергеевна.
- Ну опять у тебя крыша поехала! - устало произнес Розанов, снова
беря в руки газету. - Сама из кожи вон лезла, чтобы нас разлучить.
Добилась своего, а теперь ей же хочешь за это отомстить? Ты просто
ненормальная!
- Да разве тебе понять, недоумок?! - взвилась от злости Лидия
Сергеевна. - Не заслужила она такого счастья! Хвостом вертела, обманула
Ивана-дурака, и все ей с рук сошло! Я ее отучу нос задирать! Ванька все
узнает. Посмотрю тогда на ее рожу.
Степан Алексеевич хотел отмолчаться, но последние слова его
заинтриговали, он не удержался:
- Какую же тайну ты опять выведала? Очередную клевету затеяла?
- И вовсе это не клевета, а чистая правда, - презрительно взглянув на
Розанова и решив не раскрывать до времени все карты, процедила сквозь
зубы Лидия Сергеевна. - Ребенок у нее не от мужа, я это точно узнала, а
Иван и не подозревает. Теперь усек?
- Ну и яду в тебе, Лида, - у гадюки меньше! Уж лучше бы я тебя
никогда не знал! - Степан Алексеевич встал, чтобы уйти. - Убедительно
прошу - замолчи: Надю разбудишь. Это ужасно, если она уродилась в тебя!
***
Вернувшись из парикмахерской и отпирая входную дверь, Вера Петровна
услышала настойчивый звонок телефона. "Наверно, Агаша на кухне - не
слышит", - с досадой подумала она, торопясь поднять трубку.
- Ванечка, ты?! - воскликнула она обрадованно. - Я только вошла. А
почему ты так рано? Что-то забыл дома? Да, слушаю вас внимательно,
товарищ командующий! - шутливо произнесла она, вытягиваясь в струнку,
будто он ее видел. - Ваш приказ будет выполнен! Значит, приедешь обедать
не один? С Николасм Егоровичем? - Она удивленно подняла брови и
продолжала уже серьезно и деловито:
- Я обо всем позабочусь, обед будет на высоте! - Подумала немного,
мысленно проверяя свои ресурсы, добавила:
- Пожалуй, все есть... разве что из деликатесов... Пришлешь с
водителем икры и рыбки? Не помешает, у нас на исходе. Ладненько! - И с
улыбкой положила трубку.
Ее всегда радовало, когда муж обедал дома, и ничуть не досаждало,
если он привозил с собой "нужных" людей, - даже интересно. Быстро
переоделась, прошла на кухню и