ь. Но нет и не может быть случайности
в овладении  огнем  --  как нет  и не может быть случайностей  в общем  ходе
развития жизни и истории человечества.
     Закономерность заложена в человеке -- и во всей природе.

     ЛЕНЬ КАК ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА. Итак, братцы. Что есть действие. Действие
есть любое  изменение в мире.  Вот что-то было вот  так, а стало иначе. Хоть
чуть-чуть.
     Это  значит что? Это значит  хоть какое-то преобразование энергии. Упал
камень --  простое действие.  Часть кинетической энергии  перешла в тепловую
при ударе.
     Человек бросил  камень  --  сложное  действие. Оно  раскладывается  на:
увидел, подумал, поднял, метнул. Убил птицу. А мог бы и не додуматься: бегал
бы за птицей, маша руками, и остался голодный, и умер.
     Думанье есть исходный пункт человеческих действий. Думает человек о чем
ни попадя. А  суммарный  результат всегда  есть  конкретное действие.  Чешет
пузо,  смотрит  на  травинку:  почему зеленая? И  додумывается до разложения
светового  спектра, создает прибор ночного видения  и пристреливает  другого
человека за километр, не вылезая ночью из теплого  окопа. Потянул пальцем --
и снес врагу голову чище, чем дубиной, безо всякого труда. О!
     Долог был путь к таким достижениям. Сначала ведь как? Жрать охота, а на
руках  уже все ногти ободраны корешки копать. Так он приспособился их острой
палкой-копалкой выковыривать. И за то же время, с теми же  затратами энергии
--  накопал  втрое  больше.  Совершил  втрое большую  работу, втрое  большее
действие. КПД использования энергии увеличился втрое.
     Удлиннил руку палкой-копьеметалкой -- понеслось копье быстрее и дальше.
А уж когда рычаг изобрел -- вообще  туши свет. Любые тяжести ворочать можно.
Или  катапульта: уложил булыжник в ложку, накрутил ворот, отпустил стопор --
и засвистел камень врагов сметать.
     (Физик-механик скажет, что в работе и, следовательно, в израсходованной
энергии человек ничего не  выиграл: прилагаемая сила, умноженная на время ее
приложения, дает  ту же самую  работу: что потихоньку ворот накручивать, что
руками  бы камень  метнул. Ан нет. Человек не механический робот. При резких
больших нагрузках  кпд мускульной энергии резко падает: перегрев  организма,
нехватка кислорода,  перегрузка опорного  аппарата  -- пот, одышка, дрожь  в
коленях, масса энергии расходуется впустую.
     Это вроде как  автомобиль  на экономической скорости  расходует минимум
топлива  на  то  же  расстояние,  на  которое   при   скорости  максимальной
израсходует  куда  больше.)  (Культуристы  отлично  знают:  между  величиной
нагрузки и возможным количеством повторений  упражнения --  отнюдь не прямая
зависимость: при снижении  нагрузки  повторений можно выполнить столько, что
общая  работа  растет  в  кубической  почти прогрессии, а  в общем  организм
расходует  энергии  куда  меньше.)  Используя (придумав)  самую  примитивную
механику, человек стал расходовать  свою мускульную энергию с небывалым КПД!
Города построил, пирамиды поставил.
     А  потреблять  ведь продолжал  лично  для  своего  организма не  больше
энергии Земли и Солнца, чем та же обезьяна.
     Колесо изобрел. Ось  смазал. Дорогу выровнял. И покатил груз такой, что
слону впору тащить. Слон пыхтит, ноги переставляет. А человек тележку только
подталкивает. Расход энергии разный -- а работа совершается одинаковая.
     Даже  пользуясь  только  собственной  мускульной  энергией,  человек --
крупнейший  в мире  специалист по действиям. Пока  обезьяна  трясет грушу --
человек придумывает лестницу,  пилу и корзину. И несравненно  огромная часть
его  энергии --  превращается  в действия, то  есть в  изменения  окружающей
среды.
     Так вдобавок он приручил животных, и их  энергию направил на выполнение
тех действий, которые  были  нужны  ему. Корову подоить,  барана  съесть, на
лошади  поехать.  Вот поэтому любой мыслительный акт  есть действие. Это акт
нашего  разума.  А  суммарно  и  в  конечном итоге  они  ведут  к увеличению
человечеством действий.
     "По щучьему велению, по моему хотению" -- мудрая притча лентяя, который
имеет начальный  импульс и  желает  конечного  результата, но его раздражает
хлопотность промежуточного процесса. Вот человек всегда и старался облегчить
себе промежуточный процесс.
     Лень  --  она  инстинкт:  лежать,  сколько  можно,  сберегая  силы  для
необходимого. Как отдохнешь -- так поработаешь. Усталый,  затюканный человек
соображает плоховато. Отдохнуть  бы. Вот бы все  само делалось!  А? Повернул
кран -- воду  носить не надо. Включил батарею -- не надо  дрова рубить, печь
топить. Домечтался.

     ИСТОРИЯ И ПРОГРЕСС.  Ну хорошо, и что мы имеем в результате? К чему это
все,  зачем,  по большому  счету?  Где Золотой Век? Где вожделенное  царство
Свободы, Равенства и Братства?
     В  чем  суть  процесса?  Стал  человек  лучше,  добрее,  миролюбивее? С
разгону. Любуйтесь репортажем с  любой  войны.  Стал умнее? Да  нет.  Знаний
накопил много, но в собственной жизни имеет те же мучения и вечные проблемы,
соображать умеет отнюдь не лучше мудрецов древности.
     Культура  взлетела? Античная скульптура и архитектура, старая живопись,
классическая литература; стоны об упадке...
     Допустим,  все  это  спорно  и  относительно.  А  что  же  бесспорно  и
абсолютно?
     Человек энергичнее прочих животных.
     Это выражается в повышенной энергии его центральной нервной системы.
     Эта энергия, реализуясь, воплощается в действиях.
     Действие  -- это любое  изменение: будь  то  внутри нашего сознания,  в
нашем организме, или в окружающем мире.
     Действие --  акт энергетический. Подумать -- и  то энергия (ничтожная!)
расходуется   на   возбуждение  клеток   головного   мозга.   Не  говоря   о
преобразовании энергии в действиях механических, термодинамических и пр.
     История жизни на Земле имеет положительный энергетический баланс -- все
новые существа совершают все больше действий, преобразуя все больше энергии,
все быстрее.
     С появлением человека в процессе произошел качественный скачок.
     Придумав  простейшую  технику, человек многократно  увеличил КПД  своей
мускульной  энергии:  гораздо  большая  ее  часть,  чем  раньше,   пошла  на
объективные действия, тоесть на изменения окружающего мира.
     Придумав,  как  "отобрать"  себе  часть   энергии  животных   (кормить,
охранять,  заставлять,  --  "приручать"),  человек  стал совершать  действия
посредством энергии других животных: пахать, возить и пр.
     Придумав сложную структуру государства,  т.е. разделение труда, человек
резко повысил КПД трудовой деятельности: каждый умеет  делать  только  свое,
зато отлично -- один только пахарь, другой только каменщик, и  так  делается
гораздо больше, чем если каждый занимается всем.
     Но  самое главное  -- овладев огнем, человек  овладел внебиологической,
качественно  куда  более   эффективной  формой  преобразования  и  выделения
энергии.  Это стало  экономить ему  массу мозговой энергии,  которая  раньше
почти вся шла на простое выживание.
     Эволюция   преобразования   и  выделения   энергии   рванулась  вперед.
Металлургия,  порох,  паровые   машины,   двигатель   внутреннего  сгорания,
механический  транспорт,  станки,  электричество, атомная  станция и атомная
бомба. Это получило название научно-технического прогресса.
     Люди стали умирать от  болезней  реже, жить дольше, их становилось  все
больше.  Всё  большие  толпы  организовывались  таким  образом,  что  сообща
совершали  всё  большие   действия  (преобразовывали  все  больше  энергии):
распахивали степи,  строили города, перемещались на  огромные  пространства,
уничтожая созданное  соседями  и создавая  на этом месте что-то  другое. Это
получило название истории.

x x x

     Вот что получается  из размышления  о том, что человеку надо и чего ему
хочется. Но пока ведь и это банально, да, нет? Так ведь и это еще не конец.

     Поскольку текст дается в авторской редакции, мы сохраняем эту
     фразу, но считаем необходимым предостеречь легковерного читателя
     от того, чтобы принимать ее за чистую монету. Подобная точка зре
     ния в научной литературе в виде столь цельном и законченном нам
     пока не встречалась, и может быть сочтена самостоятельной и ори
     гинальной -- по меньшей мере. Так что сей риторический вопрос пра
     вильнее отнести на счет авторского кокетства. (Прим. научн. ред.)

     Дополнение

     ТИПИЧЕСКИЕ  СНОВИДЕНИЯ. Есть такие, знакомые  каждому.  Характерно, что
именно  от  их   истолкования  Главный  специалист  по  снам  Зигмунд  Фрейд
решительно уклонился.

     Полеты.  В  отрочестве  и  юности  обычны,  со  зрелостью  и  старением
проходят. Как просто вдруг во сне оказывается лететь, легко, естественно, да
как это здорово! Прапамять? С дерева предок падал? Ну-ну. Тогда почему ты не
падаешь,  а  так  здорово  летишь?  А  прапамять  --  с возрастом  отсыхает?
Невозможно: что глубже  впечатано -- то забывается в последнюю очередь. Отец
в  детстве подкидывал?  А кого-то и не  подкидывали; опять же,  почему это с
возрастом проходит?
     Летаешь  именно  в возрасте,  когда  нервная  система  всего  активнее.
Потребность в ощущениях больше, острее. Ощущение ищет форму действия, во сне
--  воображаемого. Это сродни искушению  шагнуть с высоты. Мы  имеем вариант
максимального  действия  как  образного ряда  максимального  ощущения:  таки
шагнуть  в  воздух,   преодолеть  гравитацию,   совершить  аж   невозможное,
принципиально небывалое. И тебе этого хочется, это нравится.

     Кошмары.  У солдат,  у  людей,  переживших  опасность  --  понятно. Как
бессознательные проявления страха, беспокойства -- понятно.  Подсознательный
страх можно  при  старании найти у  любого  -- это тоже  понятно. А  вот кто
больше орет по ночам?  Люди с активной,  сильновозбудимой нервной  системой.
Конкретных причин,  памятных  переживаний  у  них не больше,  чем у  прочих.
Сильных ощущений трэба психике. Не получая наяву -- получает хоть во сне.
     Если есть способность ощущать страх -- так эта  способность хоть иногда
и хоть как-то должна реализовываться.
     И опять  же, возникающие  в  кошмаре зрительные образы всегда связаны с
максимальными действиями. Первая группа -- угроза  жизни, опасность  смерти.
Вторая группа -- небывалые  и тем самым сверх реального угрожающие предметы,
от  непонятного нет  защиты  --  типа  чем-то  жутких летательных аппаратов.
Третья группа --  невинные  образы и действия, ужас  заключается в  том, что
есть  элемент  невозможного, сверхреального  --  типа  говорящей  кошки  или
ожившей картины.
     Четвертая группа -- суперкатастрофа, конец света. Неясно?
     Вариант  такого  максимального  действия,  такого  изменения  в   мире,
которого еще не было.

     Любовь.  Оргазмы  юношей и  девушек во сне  и сопровождающие  их  часто
образы  -- понятно. Менее понятно другое: встреча во сне  со старой знакомой
(знакомым) -- и вдруг  ощущаемое  при этом чувство огромной,  пронзительной,
печальной и всепроникающей любви. Причем в реальности там никакими  Любовями
и  близко  не пахло,  и ничего особенного  в этом знакомстве по сравнению  с
другими не было.
     В  жизни  чувству вечно что-то мешает, в реальности к нему вечно что-то
примешивается. А тут разум спит, понимаешь.
     И  ничего  тут  нет,  кроме реализованной  способности ощущать максимум
такого чувства.

     ТЯГА    К   РАЗРУШЕНИЮ.   Вам   знакомо    чувство,   когда   любуешься
искристо-голубой белизной свежего снежного покрова, и жалко ступить на него,
нарушить нетронутую  красоту --  и одновременно что-то  подмывает прошагать,
проложить цепочку своих следов, протоптать, испортить, нарушить?
     Это  --  то же  стремление  к  действию. Красота,  совершенство,  лучше
некуда... А ощущение твое -- изменить окружающую действительность!
     Вот  мальчишки с  садистским азартом крушат песчаные замки, построенные
девочками. Агрессивное мужское начало? Уведите девочек домой. Пусть мальчики
сами  построят дивные  замки.  Построили  --  что дальше? Купаться пора, или
обедать  идти. Оставить замок? Можно... А  если кто-то другой его порушит? И
вообще что с  ним дальше делать! Первый  пинок  --  даже жалко...  э, ур-ра:
ломай! И жалко -- а охота...
     Этот снег, этот замок -- из самых изначальных и  общих форм потребности
изменять действительность.
     Там, где ты ничего не можешь создать -- ты должен разрушить.

     ТЯГА К КАТАСТРОФАМ. В чем притягательность картин грандиозных катастроф
и даже известий о них? (Опять же -- Голливуд это давно знает, даже отдельный
жанр давно возник -- фильмы катастроф.)
     Слышит  человек, что  извержение вулкана ужасное, масса народу погибло.
Либо лайнер утонул, самолет упал, землетрясение целый город снесло.
     Как он реагирует? Ужасается, причем в основном напоказ, если там никого
из  его  друзей-близких   не  было.  Жадно  интересуется  подробностями,   а
журналисты их  знай выдают, накручивают. И даже хороший человек, сочувствуя,
горюя, вещи и деньги жертвуя пострадавшим -- а все равно испытывает где-то в
глубине  души   странноватое  такое   для   себя,  с  оттенком  нехорошести,
порочности,  чувство  удовлетворения от  того,  что  это произошло. Какой-то
странный оттенок удовольствия испытывает.
     Психологи  говорят:   это   удовольствие  от   собственной   комфортной
безопасности, тем ее сильнее ощутил и оценил. Оно и так, да отнюдь не только
это. Ну, говорят, еще  тут может быть зерно агрессивности, мизантропии, тяги
к разрушениям, которая сидит в подсознании (или в сознании, у кого как, мол)
у каждого.
     И что,  понимаешь,  это за  тяга такая,  откуда, зачем?  Человек  ведь,
понимаешь, по натуре созидатель, нет?
     Это,  дорогие  мои, та  самая тяга к максимальным действиям.  Если один
человек погиб --  к этому  мы привыкли, статистику знаем, он нам никто --  и
ладно,  у нас своя жизнь. А если сто тысяч  -- ого! это событие грандиозное,
как там все случилось? Зачем тебе подробности,  какая тебе  разница? АН нет,
хочется  все  подробнее себе  представлять  -- и  ужасаться,  вот тянет  нас
ужасаться. (Есть и такой жанр, фильм ужасов.)
     А уж если  пожар в городе -- толпа народу  сбегается смотреть. На что?!
Пожарные жизнью рискуют, добро  пропадает  --  а  народ  смотрит,  и  не  со
скорбью,  а  --  завороженно.  Как  писал  О.Генри:  "Пошли  и   мы  с  Энди
полюбоваться зрелищем". Хибара -- ерунда, а вот если небоскреб пылает -- это
да! глаз не оторвать. Шо ж мы с вами такие падлы?.. Извращенцы все, что ли?
     Слуушайте. В Дрездене в  45-м погибло при бомбежке больше народу, чем в
Хиросиме.  Почему же так  ужасает  --  и манит  жутью!  -- зрелище  атомного
взрыва,  этот  гигантский  гриб до  стратосферы?  А  вот  --  ты  подай  нам
грандиозные зрелища.  То есть  --  крупные, большие  события.  Вот нужны они
человеку, и все.
     Удовлетворение -- оттого, что: я в  жизни и это видел, и это пережил, и
это  при мне  произошло,  полнее  моя  личная жизнь от  этого.  Закон тяги к
максимальным действиям.

     ЗРЕЛИЩА  ПРИРОДЫ.  Давно сказано:  ни  на  что не хочется  смотреть так
долго, как на огонь горящий, воду текущую и облака плывущие. Почему?
     Непрерывное   и  грандиозное   действие.  Недосягаемо  высоко  в   небе
гигантские облака, величественное движение, грандиозная картина!
     Река течет -- вечно, из-за горизонта и за горизонт.
     А  море? Огромное,  безбрежное,  бездонное. И бесконечно волны  плещут,
поверхность меняется.
     А закат? Все краски, вся картина природы меняется на глазах.
     Завораживает  человека  грандиозность,  манит, притягивает; впечатляет.
Эстетика-то  эстетикой,  ан  какие массы, какие  силы,  какая энергия в этом
всем, объемы какие! Эстетикато  в том, что  человек всегда найдет  красоту в
том,  к чему  его  тянет  без  всякой  "пользы"  и  видимого  смысла  и  что
непосредственно впечатляет его чувства.
     Ниагарский   водопад:  какие   массы  воды,   с  какой  высоты  рушатся
бесконечно!  Грандиозное действие. Солнце садится:  гигантская  звезда,  так
близко к  нам  --  и  одновременно так далеко, пылает, освещает, гаснет,  за
далекий горизонт опускается. Ух ты!..
     Замечали, что в окно вагона можно смотреть дольше, чем в окно самолета?
А это почему? А мелькает все быстрее, скорость ощущается сильнее, картина на
сетчатке глаза  меняется  активнее, мозг занят больше непрерывным изменением
зрелища.
     Огонь -- вот на что из явлений  природы, и одновременно из творений как
бы рук своих, человек может -- и любит -- смотреть всего больше.
     Ежемгновенно  меняется  картина.  Летят  и  гаснут  искры,  рассыпаются
золотые поленья, пляшут языки.  Маленький костерок из ящичных досок -- а вот
сидят все вокруг и смотрят...
     Зрелище что надо. Чудо. Большое действие. Меняется и исчезает на глазах
то, что только  что существовало.  Разрушение, созидание,  изменение,  свет,
тепло.
     Максимальное  зрелище, вся  сетчатка занята  работой. Заметьте --  если
ровное   пламя   бьет   из   форсунки   или   ракетного  сопла  --   не   та
привлекательность, наглядности нет. Какой-то  огонь укрощенный, экономичный,
ровный, сгорает неизвестно что до мельчайшего распыления. Нет тех ощущений.
     Рыбы подплывают на свет фонаря. Мошки летят на огонь. Птицы разбиваются
о прожектор, и подходят из чащи звери на свет костра, отблескивают из темной
дали глазами,  часами сидят, смотрят. Кинь головешку -- убегут  испуганно, и
снова вернутся, и будут  опять  смотреть,  но уже с  большего  расстояния, с
большей опаской.
     Чего  пришли? Куда летели?  Зачем разбились? У многих  народов возникло
обожествление  огня,  почитание  его  как  Высшего  Существа. Много мифов  о
подателях огня, богах,  титанах, священных животных.  Можно -- объяснить  на
уровне  конкретных причин: мол, раз огонь давал тепло, защищал от  хищников,
мог  укусить  и  сжечь  --  вот ему  и поклонялись по  серости ума.  Мол,  у
насекомых инстинкт такой -- он их подвел: они думали, что это свет выхода из
норки, или рассвет, или поверхность воды  -- а это оказался огонь, вот они и
погибли. И в таком духе.
     А зверям на черта огонь?  Они лесного пожара пуще всего боятся.  Тепло?
Так  они  не приближаются.  А  смотрят  зачем? Понять  не  могут,  природное
любопытство?
     А ты,  мил друг, чего смотришь? Чего не знаешь  про огонь? На  что тебе
камин в доме, костер на берегу?
     Потому что горение --  максимальное действие в  обычной  природе. И все
живое к  действию стремится.  Сбой инстинкта. Они не думали, что то опасный,
вредный огонь. Они -- просто стремились.
     И человек -- просто стремится.
     * Промежуточная вводка.

ДИАЛЕКТИКА

     У интеллигентного человека слово  "диалектика" ассоциируется с фамилией
философа  Гегеля  и  школьным  учебником обществоведения.  Напрягшись, можно
припомнить про зерно, которое в земле перестает быть зерном, зато дает колос
и много новых зерен -- хотя вообще это из Библии.
     У  человека,  жизнь  которого  не искажена  гуманитарным  образованием,
"диалектика"   связана   с  очкас-теньким  профессором,   толстыми   томами,
уважительной безвредностью и заумной скукой.
     И только самые  образованные и сообразительные скажут, что это -- когда
чтото обстоит  и так, и  одновременно не так, возможно даже наоборот. Что-то
тут  есть общее  с теорией  относительности -- в том смысле, что про это все
слыхали, никто толком не понимает, а вообще все в жизни относительно.
     Есть  в  этом  слове какое-то антиобаяние, антипритягательность  -- для
простого, обычного, нормального  человека. Что-то сухое, кручено-научное, из
области надуманно-псевдомудрых теорий. На фиг.
     А  кто  виноват,  ежли  Гегель  излагал  свои  истины  так,  что  их  и
профессиональные философы не шибко понимают. Вот Кьеркегор, не последняя был
скотина в науке, тот в  конце концов просто заявил: