Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
сейчас, потому что, судя по твоему виду, ты вот- вот грохнешься
на пол.
Йоссариан и вправду чувствовал, что вот-вот грохнется на пол. Он
обернулся к соседу Данбэра, пожилому человеку с морщинистым лицом и
впалыми щеками, ткнул пальцем через плечо и сказал:
-- Сгинь, мразь!
Человек оцепенел от ярости и выпучил глаза.
-- Он майор, -- пояснил Данбэр. -- Почему бы тебе не поставить перед
собой более скромную цель и не попытаться стать на некоторое время
уоррэнт-офицером Гомером Ламли? Кстати, в этом случае отец у тебя
будет губернатором штата, а сестра -- невестой чемпиона по лыжам. Скажи
ему просто, что ты капитан.
Йоссариан повернулся к опешившему больному, на которого указал ему
Данбэр.
-- Я капитан. Сгинь, мразь! -- сказал он, ткнув большим пальцем
через плечо.
Опешивший больной, услышав команду Йоссариана, выпрыгнул из
постели и убежал. Йоссариан влез на его кровать и стал
уоррэнт-офицером Гомером Ламли, который страдал от приступов тошноты и
внезапных приливов пота. Йоссариан проспал добрый час, после чего
ему снова захотелось стать Йоссарианом. Оказалось, что иметь
отца-губернатора и сестру -- невесту чемпиона по лыжам не бог весть
как интересно. Данбэр вернулся в палату Йоссариана, где выкинул из
кровати А.Фортиори, предложив ему некоторое время снова побыть
Данбэром. Здесь не было и следов уоррэнт-офицера Гомера Ламли. Зато
появилась сестра Крэмер и в приступе ханжеского возмещения зашипела,
как сырое полено в огне. Она приказала Йоссариану немедленно лечь в
постель, но, поскольку она преградила ему дорогу, он не мог выполнить
этого приказания. Ее хорошенькое личико выглядело, как никогда,
противным. Сестра Крэмер была мягкосердечным, сентиментальным
созданием. Она совершенно бескорыстно радовалась известиям о чужих
свадьбах, помолвках, днях рождения, юбилеях, даже если была вовсе
незнакома с людьми, о которых шла речь.
-- Вы с ума сошли! -- распекала она Йоссариана и Данбэра
добродетельным тоном и негодующе махала пальцем перед носом
Йоссариана. -- Вам что, жизнь не дорога?
-- Жизнь-то моя, - напомнил Йоссариан.
-- Мне кажется, вы совершенно не боитесь потерять ногу!
-- Так нога-то моя.
-- Не только ваша, -- возразила сестра Крэмер. -- Эта нога
принадлежит правительству Соединенных Штатов. Все равно как
какой-нибудь тягач иди ночной горшок. Военное министерство вложило в
вас массу денег, чтобы сделать из вас пилота, и вы не имеете права не
слушаться врачей.
Йоссариан не был в восторге от того, что в него вкладывают деньги.
Сестра Крэмер все еще стояла перед ним, так что он не мог пройти к
постели. Голова у него раскалывалась. Сестра Крамер о чей-то его
спросила, но он не понял вопроса. Он ткнул большим пальцем через
плечо и сказал: "Сгинь,мразь!"
Сестра Крэмер влепила ему такую пощечину, что чуть не сбила его
наземь. Йоссариан отвел кулак, намереваясь двинуть сестру в челюсть,
но нога его подломилась, и он начал падать. Сестра Даккит вовремя
шагнула вперед и подхватила его под руки.
-- Что здесь происходит? -- спросила она жестким тоном, обращаясь к
сестре Крэмер и Йоссариану.
-- Он не желает ложиться в постель, -- отрапортовала обиженным тоном
сестра Крэмер. -- Он сказал мне нечто совершенно ужасное, Сью Энн. Я не
могу даже повторить.
-- А она обозвала меня тягачом, -- проворчал Йоссариан.
Сестра Даккит не проявила сочувствия.
-- Вы сами пойдете в постель или мне взять вас за ухо и отвести
силой? -- спросила она.
-- Возьмите меня за ухо и отведите силой, -- вызывающе ответил
Йоссариан.
Сестра Даккит взяла его за ухо и повела в постель.
27. Сестра Даккит.
Сестра Сью Энн Даккит была высокой, поджарой женщиной с прекрасной
осанкой и угловатым, аскетическим, типичным для уроженок Новой Англии
лицом, которое можно было одновременно назвать весьма привлекатель-
ным и весьма невыразительным. У нее была бело-розовая кожа, небольшие
глаза, острые и изящные нос и подбородок. Способная, исполнительная,
строгая и умная, с большим чувством ответственности, она не теряла
головы в любой трудной ситуации. Она была вполне сложившимся,
уверенным в себе человеком. Йоссариану стало жаль ее.
На следующее утро, когда она склонилась над его постелью,
расправляя у него в ногах простыню, он проворно залез ей рукой под
юбку. Сестра Даккит взвизгнула и подпрыгнула до потолка, но этого ей
показалось мало,и она добрых пятнадцать секунд извивалась, скакала и
раскачивалась взад-вперед, изгибая свой божественный стан, пока
наконец с посеревшими, дрожащими губами не отступила в проход между
койками.Но она отступила слишком далеко, и Данбэр, наблюдавший с
самого начала за этой сценой, приподнялся на кровати и, не говоря ни
слова,набросился на нее сзади, ухватив обеими руками за грудь. Издав
еще один вопль, она высвободилась и отскочила от Данбэра, но опять-
таки слишком далеко, так что Йоссариан сделал выпад и облапил ее еще
раз. Сестра Даккит снова сиганула через проход, словно мячик для пинг-
понга на двух ногах. Данбэр зорко, как тигр, следил за ней, готовый к
новому броску, но она вовремя о нем вспомнила и отпрыгнула не назад,
а в сторону. Данбэр промазал и, пролетев мимо, приземлился на пол,но
не на три точки, а на одну -- на голову.
Когда он пришел в себя, из носа у него текла кровь и голова
раскалывалась от такой же ужасной боли, какую он до этого симулировал.
В палате стоял невообразимый шум. Сестра Даккит обливалась слезами, а
Йоссариан, сидя рядышком с ней на кровати, виновато ее утешал. Разгне-
ванный начальник госпиталя кричал на Йоссариана, что не потерпит со
стороны больных никаких вольностей по отношению к сестрам.
-- Чего вы от него хотите? -- жалобным тоном спросил Данбэр, лежа
на полу и морщась от сверлящей боли в темени. Даже звук собственного
голоса причинял ему страдания. -- Он ничего такого не сделал.
-- Я говорю о вас! -- взревел во весь голос тощий, величественный
полковник. -- Вы будете за это наказаны!
-- Чего вы от него хотите? -- подал голос Йоссариан. - Человек
шлепнулся головой об пол -- только и всего.
-- Я говорю и о вас тоже! -- обрушился полковник на Йоссариана. -- Вы
у меня еще пожалеете, что схватили сестру Даккит за грудь.
-- А я не хватал сестру Даккит за грудь, -- сказал Йоссариан.
-- Это я схватил ее за грудь, -- сказал Данбэр.
-- Вы что, оба с ума сошли? -- пронзительно закричал доктор. Он
побледнел и отпрянул в замешательстве.
-- Так точно, доктор, -- заверил его Данбэр. -- Он и вправду
сумасшедший. Каждую ночь ему снится, будто он держит в руке живую
рыбу.
Доктор застыл на месте, изящно изогнув бровь. В палате стало
совсем тихо.
-- Снится что?.. -- спросил он с отвращением.
-- Ему снится, что он держит в руке живую рыбу.
-- Какую рыбу? -- резко спросил, доктор.
-- Не знаю, -- ответил Йоссариан. -- Я плохо разбираюсь в рыбах.
-- А в какой руке вы ее держите?
-- То в той, то в этой, -- ответил Йоссариан.
-- Все зависит от рыбы, -- поспешил ему на помощь Данбэр.
Полковник обернулся и, подозрительно сощурившись, уставился на
Данбэра.
-- Да? А вы-то откуда знаете?
-- Так ведь это сон-то мой, -- ответил Данбэр без тени улыбки.
Полковник побагровел. Он уставился на обоих холодным, жестким,
неприязненным взглядом.
-- Встаньте с пода и отправляйтесь в постель, -- процедил он сквозь
зубы. -- Я не желаю больше слушать ни слова об этих снах. У нас есть
специалист, чтобы выслушивать такую отвратительную чепуху...
-- А как вы считаете, -- осторожно, с мягкой, вкрадчивой улыбкой
спросил майор Сэндерсон, штатный психиатр, присланный полковником к
Йоссариану, -- почему полковник Ферридж нашел ваши сны
отвратительными?
-- Наверное, что-то отвратительное действительно есть или в самом
этом сне, или, может быть, а полковнике Ферридже, -- почтительно
ответил Йоссариан.
-- Неплохо сказано, -- одобрил майор Сэндерсон. Он носил
поскрипывающие солдатские ботинки, а его черные, как смоль, волосы
стояли дыбом. -- Полковник Феррндж, -- признался он, -- напоминает мне
морскую чайку. Он ни в грош, знаете ли, не ставит психиатрию.
-- А вы, наверное, не любите морских чаек? -- спросил Йоссариан.
-- Да, не очень, -- признался майор Сэндерсон с колючим, нервным
смешком. -- По-моему, ваш сон просто очарователен. Я надеюсь, что он
будет часто повторяться и мы еще сможем не раз его обсудить. Не
хотите ли сигаретку?
Йоссариан покачал головой, и майор улыбнулся. -- Как вы объясните,
-- спросил он многозначительно, -- почему вы испытываете такое сильное
нежелание взять у меня сигарету?
-- Потому что я только что одну выкурил. Вот она, еще дымится в
пепельнице. Майор Сэндерсон хохотнул.
-- Ну что ж, весьма искреннее объяснение. Но я надеюсь, что мы
скоро докопаемся до истинной причины. -- Завязав бантиком развязавшийся
шнурок ботинка, он взял со стола блокнот желтой линованной бумаги и
положил его на колени. -- Итак, рыба, которую вы видите во сне...
Давайте о ней побеседуем. Это всегда одна и та же рыба?
-- Не знаю, -- ответил Йоссариан. -- Я плохо разбираюсь в рыбах.
-- А что напоминает вам эта рыба?
-- Другую рыбу.
-- А что напоминает вам другая рыба?
-- Другую рыбу.
Майор Сэндерсон разочарованно откинулся на спинку стула:
-- А вы любите рыбу?
-- Не особенно.
-- Так почему же вы считаете, что у вас патологическое отвращение к
рыбам? -- спросил с триумфом майор Сэндерсон.
-- А потому что они слишком скользкие, -- ответил Йоссариан. -- И
костлявые.
Майор Сэндерсон понимающе кивнул головой, улыбаясь приятной,
фальшивой улыбкой.
-- Очень интересное объяснение. Но я полагаю, что скоро мы
докопаемся до истинной причины. А в частности, та конкретная рыба,
которую вы держите во сне, вам нравится?
-- Признаться, я не испытываю к ней никаких особых чувств.
-- Следовательно, вам не нравится эта рыба? А не питаете ли вы к
ней враждебное, агрессивное чувство?
-- О, нисколько. В сущности, она мне даже нравится.
-- Следовательно, на самом деле вы любите эту рыбу?
-- О нет. Я не испытываю к ней никаких особых чувств.
-- Но вы только что сказали, что рыба вам нравится, а теперь
заявляете, что не испытываете к ней никаких чувств. Я уличил вас в
противоречии. Вот видите?
-- Да, сэр, кажется, вы уличили меня в противоречии.
Толстым черным карандашом майор Сэндерсон с гордостью начертал
в блокноте:"Противоречие".Закончив писать, он поднял голову и сказал:
-- Как вы объясните, что вы сделали два взаимоисключающих
заявления, выражающих ваши противоречивые эмоции по отношению к рыбе?
-- Я думаю, это оттого, что у меня к рыбам двойственное
отношение.
Услышав слова "двойственное отношение", майор Сэндерсон радостно
вскочил:
-- Вы же все понимаете! -- воскликнул он, ломая в экстазе пальцы. --
О, вы даже не представляете себе, как я одинок: ведь изо дня в день
мне приходится разговаривать с пациентами, которые не имеют ни
малейшего понятия о психиатрии. Мне приходится лечить людей, со-
вершенно равнодушных к моей работе. От этого у меня возникает ужасное
ощущение собственной никчемности. -- Тень озабоченности на секунду
легла на его лицо. -- И я не могу избавиться от этого ощущения.
-- В самом деле? -- спросил Йоссариан, не зная, что еще сказать. --
Но зачем корить себя за пробелы в чужом образовании?
Я сам понимаю, что это глупо, -- с тревогой в голосе ответил майор
Сэндерсон. -- Но меня всегда волновало, что обо мне подумают люди.
Видите ли, в половом отношении я созрел несколько позже своих
сверстников. И на этой почве у меня возник психический комплекс, я бы
даже сказал, уйма комплексов. Я бы с удовольствием обсудил с вами мои
комплексы. Мне так не терпится это сделать, и я с величайшей неохотой
возвращаюсь к вашему комплексу. Что поделаешь -- обязан. Полковник
Ферридж рассердится, если узнает, что мы потратили время на меня.
Мне бы хотелось показать вам набор чернильных клякс и выяснить, что
они вам напоминают формой и цветом.
-- Не затрудняйтесь понапрасну, доктор. Мне все напоминает о сексе.
-- Правда? -- пришел в восторг майор Сэндерсон, словно не веря своим
ушам. -- Вот теперь мы действительно добрались до главного. А не
снятся ли вам настоящие сексуальные сны?
-- А как же! Конечно снятся. Вот этот мой сон с рыбой -- это ведь
сексуальный сон.
-- Нет, я имею в виду настоящий секс, -- горячо перебил его майор.
-- Бывает. Вот, например, про рыбу...
Майор Сэндерсон отшатнулся,будто ему дали пощечину.
-- Да, конечно, -- согласился он ледяным тоном. Отношение его к
Йоссариану разом переменилось, став настороженно-враждебным. -- На
сегодня достаточно. Весьма желательно, чтобы вам приснились ответы на
некоторые поставленные мною вопросы. Поверьте, что наши занятия
доставляют мне так же мало удовольствия, как и вам.
-- Я передам это все Данбэру, -- ответил Йоссариан.
-- Данбэру?
-- Конечно, ведь это он все затеял. Сон-то ведь его.
-- Ах, Данбэр! -- усмехнулся майор Сандерсон. К нему вернулась его
уверенность. -- Держу пари, что этот зловредный Данбэр творит все
безобразия, за которые попадает вам.
-- Не такой уж он зловредный.
-- И вы готовы положить за него голову на плаху?
-- Ну, так уж далеко я не зайду.
Майор Сэндерсон ехидно улыбнулся и записал в блокноте: "Данбэр".
-- А почему вы хромаете? -- отрывисто спросил он, когда Йоссариан
направился к дверям. -- И за каким чертом у вас повязка на ноге? Вы --
психический больной или нет?
-- Я ранен в ногу. Поэтому я в госпитале.
-- О нет, не поэтому вы в госпитале, -- злорадно сказал майор
Сэндерсон. -- Вас уложили в госпиталь с камнем в слюнной железе. Хитрец
из вас плохой. Вы даже не знаете, с чем вы попали в госпиталь.
-- Я попал в госпиталь с раненой ногой, -- стоял на своем Йоссариан.
Майор Сэндерсон пропустил это объяснение мимо ушей и саркастически
рассмеялся.
-- В таком случае передайте вашему другу Данбэру мои наилучшие
пожелания и скажите, чтобы ему почаще снились сексуальные сны.
Но Данбэр страдал от приступов тошноты и головокружений, которые
сопровождались постоянными головными болями, и не был расположен
сотрудничать с майором Сэндерсоном. Даже Заморыш Джо, у которого
кошмаров было хоть отбавляй, потому что он сделал положенные
шестьдесят боевых вылетов и опять ждал отправки домой, не желал
делиться своими кошмарами, когда приходил в госпиталь проведать
друзей.
-- Нет ли у кого-нибудь подходящих снов для майора Сандерсона? --
спросил Йоссариан. -- Мне было бы больно его огорчить. Он чувствует
себя отщепенцем.
-- После того как вас ранили, мне стал сниться один и тот же
странный сон, -- признался капеллан. -- Прежде я обычно каждую ночь
видел, как убивают мою жену или как душат моих детей. Теперь же мне
снится, что я плаваю под водой и акула кусает меня за ногу как раз в
том месте, где у вас повязка.
-- Чудесный сон! -- воскликнул Данбэр. -- Пальчики оближешь! Клянусь,
что майору Сэндерсону он придется по душе.
-- Да это же ужасный сон! -- закричал майор Сэндерсон. -- В нем и
боль, и увечье, и смерть. Я уверен, что он вам приснился назло мне. Я,
знаете ли, сильно сомневаюсь, имеет ли право человек с такими гнусными
снами служить в армии.
Перед Йоссарианом мелькнул луч надежды.
-- А может, вы и правы, сэр, -- лукаво согласился он. -- Наверное,
меня надо списать на землю и вернуть в Штаты.
-- Не приходило ли вам в голову, что ваша неразборчивость в
женщинах -- это просто попытка подавить подсознательный страх перед
половым бессилием?
-- Да, сэр, это верно.
-- Тогда зачем же вы это делаете?
-- Чтобы подавить страх перед половым бессилием.
-- А почему бы вам не найти себе подходящее хобби?
-- участливо спросил майор Сэндерсон. -- Например, рыбную ловлю.
Вы действительно находите сестру Даккит привлекательной? По-моему, она
довольно костлява. Костлявая и скользкая. Как рыба.
-- Я почти незнаком с сестрой Даккит.
-- Тогда зачем же вы ее хватаете за грудь? Только потому, что у нее
есть грудь?
-- Это все Данбэр.
-- Э, вы опять за старое! Сколько можно?.. -- воскликнул майор
Сэндерсон с кислой, презрительной усмешкой и брезгливо отбросил
карандаш. -- Вы что, действительно думаете, что вам все будет сходить с
рук, если вы будете прикрываться чужими фамилиями? Что-то вы мне не
нравитесь, Фортиори, совсем не нравитесь...
Предчувствие опасности сырым холодным сквознячком прошмыгнуло по
спине Йоссариана.
-- Я вовсе не Фортиори, сэр.-- робко проговорил он. -- Я -- Йоссариан.
-- Кто?
-- Моя фамилия Йоссариан, сэр, и я попал в госпиталь с раненой
ногой.
-- Ваша фамилия Фортиори, -- воинственно отпарировал майор
Сэндерсон. -- Вы попали в госпиталь с камнем в слюнной железе.
-- Бросьте, майор! -- взорвался Йоссариан. -- Уж я то знаю, кто я
такой.
-- А я берусь это доказать с помощью официальных военных
документов, -- возразил майор. -- Советую вам:уймитесь, пока не поздно.
Сначала вы были Данбэром, теперь вы --Йоссариан, а потом заявите, что
вы Вашингтон Ирвинг. Знаете, чем вы страдаете? У вас раздвоение
личности, вот в чем ваша трагедия.
-- Может, вы и правы, -- дипломатично согласился Йоссариан.
-- Я в этом уверен. У вас мания преследования в тяжелой форме. Вы
считаете, что люди стараются причинить вам зло.
-- Люди действительно стараются причинить мне зло.
-- Вот видите! Вы не признаете авторитетов и не уважаете традиций.
Вы -- опасный и развращенный субъект, которого нужно поставить к
стенке и расстрелять.
-- Это вы серьезно?
-- Вы -- враг народа.
-- Вы что -- псих? -- закричал Йоссариан.
-- ...Нет, я не псих! -- яростно ревел Доббс в палате, воображая,
что говорит приглушенным шепотом. -- Я вам говорю, что Заморыш Джо сам
их вчера видел, когда летал в Неаполь на черный рынок за
кондиционерами для фирмы полковника Кэткарта. А в Неаполе -- центр
подготовки пополнений. Так вот там по пути домой собрались сотни
пилотов, бомбардиров и стрелков. Ведь они выполнили всего только по
сорок пять боевых заданий -- и все. А несколько человек, награжденных
"Пурпурными сердцами"
(Медаль, выдаваемая американскому военнослужащему за ранение,
полученное в ходе военных действий. --Ред.)
-- и того меньше. В другие бомбардировочные полки из Штатов
потоком вливаются пополнения. Правительство хочет, чтобы каждый
военнослужащий, даже из административного состава, побывал хоть
разок за океаном. Вы что, газет не читаете? Теперь-то уж мы обязаны
его убить.
-- Тебе осталось отлетать всего два задания, -- урезонивал его
Йоссариан вполголоса. -- Почему бы тебе не попробовать выполнить норму?
-- Двух боевых вылетов тоже вполне достаточно, чтобы сложить
голову, -- ответил Доббс дрожащим от возбуждения голосом. -- Мы должны
кокнуть его завтра утром, когда он будет возвращаться с фермы. У меня
с собой пистолет.
Йоссариан вытаращил глаза от удивления, когда Доббс выхватил из
кармана пистолет и помахал им в воздухе.
-- Ты сошел с ума! -- исступленно прошипел Йосса