Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
ь. Это не зверство хозяев, а
суровая необходимость: когда все разойдутся по местам службы и учебы, я
не смогу уйти и оставить Николая Григорьевича одного. Таково было самое
первое и главное условие моего найма.
Утреннее кормление личного состава - это целая эпопея, расскажу
подробнее, чтобы было понятно. Старый Хозяин просыпается в шесть утра,
минут через десять, после того, как он умоется и побреется, я должна
принести ему чай с какой-нибудь плюшечкой, намазанной маслом. В семь
питается Денис, причем обильно так, от души, котлетой или куском мяса с
гарниром, желателен салат. В восемь кормится Алена, но назвать это
кормлением можно с большой долей условности. Девица помешана на
манекенщицах и стремится стать такой же худой и плоской, как они, для
чего, по ее мнению, нужно не есть вообще, а если что-то принимать
внутрь, то исключительно руководствуясь рекомендациями опытных
"похудистов". Завтрак Алены состоит из стакана кефира нулевой жирности и
куска подсушенного в тостере "Бородинского" хлеба. Никакой другой кефир
и никакой другой хлеб тут не проходят, и если я не обеспечу наличие
требуемого продукта, будущая манекенщица уходит в школу голодной и с
таким выражением на лице, какого вам, дорогие мои, лучше не видеть. И,
разумеется, вечером мамочке всенепременно будет сообщено о том, что
домработница не позаботилась о завтраке, и вообще неизвестно, чем она
целыми днями занимается и за что ей деньги платят. Я ничего не
выдумываю, своими ушами слышала.
В восемь пятнадцать в кухню вступает Гомер, который ест, в принципе,
то же самое, что и Денис, только все это нужно снова греть. Без четверти
девять, проводив нежной улыбкой мужа и закрыв за ним дверь, выплывает в
шелковом пеньюаре Мадам, истово борющаяся за сохранение и максимальное
продление молодости и красоты. Отсюда и требования к завтраку: овсяная
каша на воде, несколько кусочков свежего ананаса (купить и почистить
который должна я), салат, состоящий из салатных листьев, горсти сухих
овсяных хлопьев и черной смородины или любых мелко порезанных фруктов,
содержащих витамин С. Плюс сваренный в турке кофе без кофеина.
С моей точки зрения, в таком завтраке не было ни малейшего смысла, я
не спорю с полезностью овсянки, но если присутствует каша, то зачем еще
и сухие хлопья?
И если есть ананас, в котором витамина С выше крыши, то к чему
салатные изыски? Но первая же моя попытка объяснить это Мадам
натолкнулась на жесткую позицию:
"Вы, Ника, не диетолог и ничего не понимаете". Я пробовала
разговаривать и с Аленой по поводу того, что, кроме обезжиренного кефира
и высушенного хлеба, существует масса других продуктов, столь же
малокалорийных и неопасных для объемов талии. Ответ был таким же
категоричным, но куда менее вежливым. И только длительные беседы со
Старым Хозяином вразумили меня. Все дело было в Адочке, которая искренне
полагала, что только она одна знает, как правильно питаться, и
заставляла всю семью съедать по утрам обильные и калорийные завтраки,
причем непременно с супом. Теперь же народ пошел вразнос, и если мужчины
просто набивали утробу, то женская часть населения следовала вычитанным
в дамских журналах полушарлатанским рекомендациям. И потом, суп на
завтрак - это так провинциально! Мы же хотим быть европейскими людьми...
Откуда в их головах появилось такое представление о провинциальности и
европейскости - сказать трудно. Но оно появилось, пустило корни и
расцвело, и с этим уже ничего не поделаешь.
Поход в круглосуточный магазин можно совмещать с - выгулом Аргона, но
в какой промежуток времени воткнуть это мероприятие? Между чаем Старого
Хозяина и котлетами Дениса? Или между котлетами и обезжиренным кефиром?
И в том, и в другом случае у меня примерно пятьдесят минут, в течение
которых нужно быстренько одеться, домчаться до магазина, все купить,
примчаться, раздеться и спроворить очередной завтрак.
Я пыталась экспериментировать, например, ходила в магазин вечером,
когда хоть кто-то приходил домой.
В этом был свой резон, но и свои сложности. Однажды я решила
воспользоваться тем, что Алена явилась после школы, пообедала и
устроилась в гостиной с книжкой, а не собралась, как обычно, куда-нибудь
с подружками.
- Ты побудешь дома в течение часа? Я схожу в магазин.
- Я через десять минут ухожу, - ответила Алена, не поднимая глаз от
книги.
Через полчаса, закончив на кухне лепить пирожки с мясом, я заглянула
в гостиную. Алена сидела в той же позе и, судя по всему, никуда не
собиралась.
- Я не поняла, ты будешь дома или уходишь? - настойчиво спросила я. -
Мне нужно выкроить время, чтобы сходить в магазин, я утром не успеваю.
- Я жду звонка, - холодно ответила она. - Как только мне позвонят, я
тут же пойду.
"Как же, позвонят тебе, - сказала я маленьким язычком. - Никто и не
собирается тебе звонить. Тебе просто нравится чувствовать, что я,
взрослая тетка с высшим образованием, попала в зависимость от такой
сопли, как ты".
А большим языком произнесла:
- Если тебе позвонят и выяснится, что тебе не нужно уходить прямо
сейчас, ты меня, пожалуйста, поставь в известность. Я все-таки хотела бы
сходить в магазин.
- Ничего, не убежит ваш магазин. Сходите, когда мама или папа придут
Или Дениска.
Хороший ответ. Папа раньше девяти не является, и его нужно будет
сразу же кормить. Мама - человек свободной профессии,
дизайнер-архитектор, мотается с утра до вечера по клиентам, объектам и
торговым точкам, сочетая все это с общением с подругами и посещениями
оздоровительных центров и салонов красоты, так что раньше десяти ждать
ее не приходится. На Дениса вообще надежды никакой, если Гомер и Мадам
хоть и поздно, но наверняка придут домой, то с нашим студентом ничего
заранее сказать нельзя. Во-первых, у него есть подружка с собственной
квартирой, где он частенько остается ночевать. Во-вторых, существует
такая вещь, как дискотеки и ночные клубы, откуда раньше двух часов ночи
молодежь не возвращается. Итак, при самом удачном раскладе, если Гомер
явится в девять и к половине десятого я освобожусь, можно бежать за
покупками, но есть опасность, что именно в это время придет Наталья и,
конечно же, будет страшно недовольна, что меня нет и некому немедленно
подать ужин. То же самое и с Денисом, если меня не окажется на месте, он
будет фыркать и нудеть. Остается ждать, пока придут все, и переться в
магазин ночью.
Что ж тоже вариант. Я решила попробовать. Отужинав всех по очереди и
наведя на кухне стерильный порядок, я в двенадцатом часу ночи
отправилась за продуктами. Надо ли говорить, что Алена, разумеется,
никуда не уходила. Сперва она читала, потом делала уроки, потом торчала
перед телевизором. И никто ей не позвонил.
Круглосуточно работающий супермаркет находился в пятнадцати минутах
ходьбы от дома, то есть, в общем-то, не ближний свет. На всякий случай я
взяла с собой Аргона. Конечно, охранник он тот еще, он, по-моему, даже
лаять не умеет, но по крайней мере может напутать внешним видом:
огромный черный русский терьер с лохматой мордой. На нем же не написано,
что он залюбленный и заласканный добрейший пес, сроду не видавший ни
инструктора, ни собачьей площадки.
Меня легко обмануть. Я плохо разбираюсь в людях и никогда не могу
вовремя распознать склонность ко лжи, трусости или подлости. Но за годы
работы на "Скорой" у меня выработалось одно замечательное качество,
впрочем, возможно, оно было у меня изначально, иначе я бы просто не
прижилась на "скоропомощной" работе. Я абсолютно точно чувствую
агрессию. Приезжая на вызов и обнаруживая пьяного мужа, избившего,
например, жену, я могла мгновенно определить, исходит ли от него хоть
какая-нибудь опасность. Если сомнительных личностей оказывалось
несколько, я тут же мысленно делила их на тех, кто не опасен, и тех, от
кого можно ждать внезапной вспышки ярости в адрес каких-то там докторов,
которые нарушают так приятно текущий процесс совместной выпивки. Такие
"пьяные заявки", как мы их называли, случались в каждое дежурство. Надо
ли объяснять, что в защите от пьяной агрессии я хорошо натренировалась.
С трезвым мужиком я, само собой, не справлюсь - ни роста, ни массы тела
у меня не хватит, зато ловкости и хладнокровия вполне достаточно, чтобы
обезопасить себя от раскоординированного алкоголем субъекта.
Этих двоих я заметила сразу. Они стояли на автобусной остановке,
рядом с входом в супермаркет. Средняя степень опьянения и жгучее желание
"добавить", причем как можно быстрее. Добавлять они собирались,
естественно, на чужие деньги, поскольку своих просто не было.
Рядом ни души, и вся предстоящая картинка рисовалась мне четко и
буднично. Приличные дамы не ходят пешком в магазин в половине
двенадцатого ночи, и со мной можно попытаться договориться. Пригласить
третьим номером. А уж потом, когда я откажусь поучаствовать в распитии,
у меня начнут отбирать сумку в надежде обнаружить там кошелек с
деньгами. Если бы не было сумки, можно было бы сделать вид, что я просто
гуляю с собакой и никаких денег у меня с собой нет. Но сумка, как назло,
была.
Я прибавила шаг и проскользнула в стеклянные двери супермаркета,
оставив Аргона непривязанным (в целях экономии времени). Но толку от
моего маневра было не слишком много, возжаждавшие добавки алкаши будут
терпеливо ждать, когда я выйду с сумками, набитыми едой. Закуска - тоже
нужная вещь. А может, им повезет, и я куплю спиртное. Я-то знаю, что им
не обломится, но они пока пребывают в счастливом неведении. И что будет
дальше?
А дальше, если все сложится так, как мне не хочется, в самый
неподходящий момент подскочит милиция, или я сделаю что-нибудь не так, и
придется вызывать "Скорую".
Поход в отделение, проверка документов и далее везде.
Мои хозяева меня у себя не зарегистрировали и, насколько я поняла,
делать этого не собираются. Я ведь им не родственник Набирая в корзинку
продукты, я прикидывала варианты. Что так, что эдак, выходило, что без
осложнений не обойтись. На магазинного охранника надежды никакой, он
отвечает за порядок внутри, а не снаружи. Что ж, будем прорываться с
боями. Спасибо тебе, темноглазая стройная Алена, тебе всего шестнадцать,
а ты уже умудряешься своей вредностью ввергать людей в неприятности.
Что-то будет, когда ты вырастешь?
Расплатившись, я набрала в грудь побольше воздуха и толкнула тяжелую
дверь. Так и есть, вот они, любимые мои алкаши, сколько я их перевидала
на своем веку - не перечесть. Стоят, на меня поглядывают. Ну, чему быть,
того не миновать.
Оно и не миновало. Только обошлось без разговоров, видно, Аргоновы
поросшие густой шерстью килограммы их как-то не вдохновили на общение.
Они решили, что действовать надо быстро и без лишних слов. Это было
разумно, я тоже предпочитаю действовать именно так.
Возня получилась шумноватой, но короткой. Мне пришлось бросить сумки
на землю, но у Аргона хватило ума тут же плюхнуться на них сверху.
Ладно, не защитит - так хоть хозяйское добро сбережет. Правда, в этом
месте была грязная лужа, но это ничего, полиэтиленовые сумки-пакеты не
промокают. Аргон тоже не сахарный, не растает.
Тактика алкашей была мне понятна. Один выхватывает из рук сумки с
будущей закуской, одновременно второй будет срывать с плеча сумочку в
надежде на кошелек с деньгами. Ну, насчет кошелька они, положим,
погорячились, я давно уже плюнула на элегантность и перекидываю ремешок
сумки через шею. Получается по-детски, но зато эффективно. Так что за
деньги можно пока не беспокоиться и сосредоточить основное внимание на
том, который собрался покуситься на продукты. Для этого нужно всего лишь
бросить сумки и подождать, пока он за ними нагнется. Тут и Аргон
подоспел со своим хозяйственным рвением, так что все получилось даже
проще, чем я предполагала. Охотник за вкусненьким растерялся, он не
ожидал от собаки такой прыти, и мне вполне хватило времени, чтобы
ударить второго, тянущегося к сумочке, своим любимым ударом ребром
ладони снизу в нос. Этот удар у меня всегда получался особенно хорошо.
Он почти не травмирует, но жутко болезненный.
Другого, который зачем-то пытался вытащить сумки из-под Аргона,
оказалось достаточно всего лишь пнуть ногой. Он стоял согнувшись и
равновесия не удержал.
Теперь главная задача - смыться, пока они не очухались.
Аргон, однако, моих стратегических намерений не отгадал и продолжал с
удовольствием валяться на сумках.
Я изо всех сил тянула его за ошейник и приговаривала что-то
бессмысленное в надежде убедить пса пошевеливаться. Пошевеливаться он не
хотел. Он хотел лежать и нюхать колбасу, сыр и сырую печенку. В
общем-то, я его понимала...
Алкаши, грязно матерясь, собирались с силами для второй попытки. Тот,
который получил удар в нос, все еще был плоховат, но второй уже стоял на
ногах и тянул ко мне шаловливые ручонки. Аргон продолжал лежать и
охранять вкусное. Меня охватила злость. Да что же это, все семейство
Сальниковых ополчилось против меня: девчонка вынуждает ходить по улицам
среди ночи, а собака не дает убежать от грабителей! В ярости я ткнула
настырного алкаша локтем в солнечное сплетение, хорошо еще, что
соотношение роста у нас оказалось удачным, и бить было удобно.
- Аргон, домой! - завопила я, дергая флегматичного ленивца за хвост.
Почему-то это подействовало. Пес вскочил как ужаленный и с обидой
посмотрел на меня. Да бог с ним, пусть обижается, лишь бы ноги унести.
Ноги мы унесли. Но повторения пройденного как-то не хотелось.
Пожалуй, ходить в магазин "в ночную смену" я больше не стану, уж больно
район здесь непотребный.
Но то, что ждало меня дома, не шло ни в какое сравнение с эпизодом
возле магазина. Дело-то было осенью и не в той ее части, когда в городе
золотисто и сухо, а в той, когда уже серо, мокро и грязно.
- Ника, почему сумки все в грязи? - сердито спросила Мадам, едва я
переступила порог. - Вы что, упали?
"Ладно, думай, что я упала, если не видишь, что у меня куртка
чистая"', - ответила я маленьким язычком.
Большим же языком, то есть вслух, ничего произнести не успела, потому
что взгляд Мадам упал на Аргона, радостно ринувшегося обниматься с ее
расчудесным кремовым халатом.
- Ника, я же вас предупреждала, не давайте Аргону валяться! Вы что,
совсем за ним не смотрите? Ведите его немедленно в ванную и вымойте как
следует. Черт знает что!
- Наталья Сергеевна, я не упала и не позволяла Аргону валяться, ко
мне пристали пьяные грабители, и мне пришлось отбиваться. Извините, что
так вышло, но сумки пришлось поставить на землю, и я не уследила за
собакой.
Я не оправдывалась, но и скрывать правду смысла не видела.
- Какой кошмар! - переполошилась Мадам. - Зачем же вы пошли в магазин
ночью? У нас такой район нехороший, всего несколько приличных домов, а в
остальных живет всякая рвань и пьянь.
Вопрос мне понравился. Действительно, зачем я пошла в магазин ночью?
Чтобы не суетиться рано поутру.
Я ведь собиралась купить продукты днем, но Алена меня не пустила. А
потом нужно было ждать вас всех по очереди и обслуживать горячим
питанием, причем каждого - по отдельному меню, потому что одни метут в
три глотки, другие худеют, третьи оздоравливаются и омолаживаются, а у
Главного Объекта, помимо больного сердца, имеется еще и больной желудок.
А мизансцена-то была прелестной! Я стою посреди просторной прихожей и
держу одной рукой сумки, которые ввиду их испачканности нельзя ставить
на пол, другой придерживаю за ошейник Аргона, стремящегося к теплу и
уюту бежевого ковра в гостиной. Наталья громко и возбужденно
разговаривает со мной. Великий Слепец сидит в двух метрах от меня и не
отрывается от газеты.
Дениса не видно - наверное, сидит за компьютером в своей комнате. А
вот Алена стоит тут же, за спиной у матери, прислонившись к дверному
косяку, и насмешливо смотрит прямо мне в глаза. Особенно мне понравилось
выражение ее лица, когда Мадам заверещала, что мне следовало бы сходить
в магазин днем, когда девочка пришла из школы. Ух, какое это было
выражение! Жаль, что я не Франсуаза Саган, у нее такие описания очень
яркими получаются.
- Ты слышишь, Паша? - Наталья обернулась к мужу и попыталась
разговаривать с ним через газету, надежно укрывшую его лицо. - На Нику
напали возле нашего супермаркета. Ужас!
Газета слегка шевельнулась, но не более того.
- Надеюсь, это не помешало вам купить мне кефир? - вежливо спросила
Алена.
Не помешало, - так же вежливо ответила я, пытаясь одной рукой
удержать сумки, а другой запихнуть Аргона в ванную и при этом ничего не
испачкать.
Никому из присутствующих, разумеется, и в голову не пришло мне помочь
и взять либо сумки, либо собаку. Ну конечно, Мадам вся в кремовом, дщерь
вся в надменности, Гомер весь в заботах о судьбах внешней политики
страны. Мадам, однако, надо отдать ей должное, вдруг спохватилась:
- Алена, ну как не стыдно, с Никой такое случилось, а ты про кефир
спрашиваешь.
- Не нужно по ночам из дома выходить, тогда ничего не будет
случаться, - ответила та и ушла к себе.
Ну что ж, резонно. С этим не поспоришь. Вот сучка, а?
В два часа ночи, лежа в постели в своей маленькой комнатушке, я
сначала приняла решение больше без острой необходимости ночью в магазин
не ходить, а потом тихонько заплакала. Как же так случилось, что из
вполне благополучной, любимой, любящей и радующейся жизни женщины я
превратилась в никем не любимое, зависимое существо, над которым
безнаказанно может измываться шестнадцатилетняя соплячка? Все понимают,
что деваться мне некуда, жить мне негде и положение у меня аховое. Но
одно дело понимать, и совсем другое - пользоваться этим.
Из пятисот долларов, которые мне выдают в качестве зарплаты, я имею
право тратить не больше пятидесяти.
На зубную пасту и прочую необходимую косметику, на колготки, на
междугородные звонки сестре в Ташкент, а также родителям Олега, которые
не знают, что он меня бросил, и не должны узнать - они этого не
переживут.
Они уже старенькие и больные, они очень меня любят, и такой, мягко
говоря, странный поступок сына подкосит их под корень. Оставить меня без
средств к существованию, одну в чужом городе, и это в благодарность за
то, что я выходила отца после тяжелейшего инфаркта, - нет, они этого не
поймут. И я добросовестно звонила, как и прежде, два раза в неделю,
врала, что Олег на работе, и выслушивала длинные и подробные отчеты о
состоянии здоровья свекра и свекрови. И ведь не могу им сказать, что
долгие разговоры влетают мне в копеечку: Олег же хорошо зарабатывает,
какие могут быть проблемы!
Олег знает, что я им звоню, мы с самого начала договорились не
травмировать, стариков.
Так вот, если жить на пятьдесят долларов, не покупать ни одежду, ни
обувь и откладывать по четыреста пятьдесят в месяц, то через сорок
месяцев я смогу начать искать какое-нибудь дешевое жилье километрах в
семидесяти, а то и ста от Москвы. Сорок месяцев, почти три с половиной
года. А если за это время цены на недвижимость вырастут? А если мне не
удастся продержаться в режиме такой экономии? А если со Старым Хозяином
что-нибудь случится и я стану больше не нужна? Или меня просто уволят,
потому что я не подх