Росс Макдональд

                              О М У Т


                              Глава 1

    Если судить только по фигуре, ей не дашь и  тридцати  -  гибкая,
стройная,  словно  молодая  девушка.  И  одежда  подходящая:  модный
дорогой костюм из гладкой  блестящей  ткани;  в  туфлях  на  высоких
каблуках изящество линий затянутых в нейлон  ног  должно  произвести
особо  сильное  впечатление.  Лицо...  вот  лицо  было  не  девичье.
Беспокойство притаилось в глазах, складки пролегли с обеих сторон  у
рта. Глаза глубокого синего цвета,  но  взгляд...  какое-то  двойное
зрение у нее. Ясно и отчетливо глаза смотрят  на  вас,  а  в  то  же
время видят то, что находится за вашей  спиной.  Чувствуешь:  позади
годы, и за эти годы она видела куда больше,  чем  успела  бы  узнать
неопытная девушка.
    "Тридцать пять, - подумал я, - и пользуется успехом".
    Она довольно долго простояла в дверях, не произнеся ни слова,  -
у меня была возможность понаблюдать.
    Пальцы обеих рук стиснули черную замшевую сумочку, свисавшую  на
ремешке с плеча, женщина нервно покусывала верхнюю губу. Я  тоже  не
нарушал затянувшегося молчания. Какой бы она ни была  -  смелой  иль
нерешительной, - ожидать от меня руки, протянутой,  чтоб  помочь  ей
перейти порог, не приходилось. Поддержка  такого  рода  ей  вряд  ли
требовалась.  Достаточно  взрослый  человек,  она  пришла  сюда   по
собственной воле и собственным  причинам.  Но  ей  было  неловко,  и
совершенно  очевидно,  только  острая  необходимость  заставила   ее
обратиться ко мне.
    - Мистер Арчер? - спросила она наконец.
    - Да, входите, пожалуйста.
    - Спасибо... Простите, что я не сразу  решилась...  Наверное,  я
заставила вас почувствовать себя дантистом.
    - Все питают нелюбовь  к  дантистам  и  детективам.  Я  тоже  их
терпеть не могу.
    -  Правда?  Откровенно  говоря,  я  никогда  еще  не  бывала   у
дантиста.  -  Она   улыбнулась   так,   будто   желала   подтвердить
справедливость своих слов; я протянул руку, и она дружелюбно  пожала
ее. Рука моей гостьи была сильной и загорелой. - И  у  детектива  не
бывала ни разу, - добавила она.
    Я усадил женщину на стул около окна. Она ничего не имела  против
того,  чтобы  свет  падал  на   ее   загорелое   лицо,   на   волосы
естественного каштанового цвета, без малейшего намека на седину.
    - Так какой же зуб вас беспокоит, миссис?..
    - Простите... Меня зовут Мод Слокум. Я  всегда  забываю  правила
хорошего тона, когда расстроена.
    Странно было услышать подобные извинения  от  женщины,  с  такой
фигурой и в таком костюме.
    - Да ничего, - сказал я, - у меня-то шкура носорога и сердце  из
железа. Целых десять лет я занимался разводами  в  Лос-Анджелесе.  И
если вы сможете рассказать мне что-нибудь  эдакое,  чего  я  еще  не
слышал, то жертвую свой недельный выигрыш в игорном  доме  в  Санта-
Аните на достойное благотворительное мероприятие.
    - А вы способны бросить свои средства на некий дикий проект?
    - Дикие проекты  меня  повергают  в  ужас,  но  чаще  и  сильнее
ужасают люди.
    - Догадываюсь, почему вы так  сказали.  -  Красивые  белые  зубы
снова сверкнули в улыбке. - В молодости я  думала,  что  люди  могут
жить в согласии... могут давать жить другим так,  как  хочется  этим
другим... вы понимаете? Сейчас я не уверена...
    - Насколько я понял, отнюдь не идея побеседовать на  отвлеченные
темы привела вас,  миссис  Слокум,  сегодня  утром  ко  мне.  Или  я
ошибаюсь?
    Долгая пауза. Наконец я слышу ответ:
    -  Да.  Вчера  у  меня  было...  потрясение.  -  Она  приcтально
посмотрела мне прямо в глаза - и одновременно  на  ту  часть  стены,
которую моя голова ей загораживала. Ее глаза были  так  же  глубоки,
как море за Каталиной.
    - Кто-то пытается меня уничтожить.
    - Убить?
    - Уничтожить...  Уничтожить  все  то,  о  чем  я  забочусь,  чем
живу... Моего мужа, мою семью, мой  дом.  -  Голос  ее  задрожал.  -
Очень  трудно  рассказывать  про  это...  Какие-то  закулисные  игры
ведутся со мной... вокруг меня.
    Утро  абстрактных  исповедей,  где  детектив   Арчер   выступает
священником, не имея духовного  сана,  но  обязав  себя  выслушивать
всякие экивоки и неопределенности.
    - Мне следовало бы получить профессию дантиста и заняться  делом
более легким и менее болезненным, чем мое нынешнее удаление зубов, -
дело, по крайней мере, ясное... Если  вам  действительно  нужна  моя
помощь, миссис  Слокум,  сообщите  мне,  в  чем  именно  она  должна
состоять... Кто и что вас сюда привело?
    - Мне вас порекомендовали. Я знаю человека, который...  работает
в полиции. Он утверждал, что вы честны и умеете молчать.
    - Довольно странно,  что  о  тебе  отзывается  подобным  образом
полицейский. Не будете ли вы столь любезны сообщить мне его имя?
    - Нет, я не стану этого делать.  -  Мое  предложение,  казалось,
вызвало у женщины тревогу. Пальцы стиснули черную замшевую  сумочку.
- Он ничего не знает о моем деле, этот полицейский.
    - И я тоже. И даже не надеюсь когда-либо узнать.  -  Я  позволил
себе улыбнуться.  Предложил  сигарету.  Щелкнул  зажигалкой.  Миссис
Слокум затянулась. Без всякого  наслаждения,  но  куренье,  кажется,
успокоило ее.
    - Бог с  ним,  с  полицейским.  -  Она  поперхнулась  сигаретным
дымком. - Я всю ночь пыталась сосредоточиться, пыталась собраться  с
мыслями и до сих пор не могу  связно  изложить...  Никто  ничего  не
знает,  понимаете?  И  очень  трудно  рассказывать   постороннему...
Единственное, чего я сумела достичь, -  это  выработать  привычку  к
молчанию... шестнадцать лет молчания.
    - Шестнадцать лет? Я думал, это произошло вчера.
    Она покраснела.
    - О да, это произошло вчера... Я имела в виду годы, долгие  годы
своего замужества. Это связано с моим замужеством.
    - Я так и думал. Я неплохо умею отгадывать загадки.
    - Простите меня. Я не хотела вас оскорбить  или  обидеть.  -  Ее
извинения опять-таки выглядели необычно  для  особы  такого  полета.
Для женщины, разодетой на сотню долларов.  -  Я  не  думаю,  что  вы
будете  распространяться  об  этом  где-либо  или  попытаетесь  меня
шантажировать...
    - А кто-нибудь пытается вас шантажировать?
    Вопрос настолько испугал ее, что  она  непроизвольно  подскочила
на стуле. Потом села поудобнее,  закинула  ногу  на  ногу,  подалась
грудью вперед.
    - Я не знаю. Понятия не имею. - Как бы приходя в  себя,  заявила
она.
    - Тогда мы в равном положении.
    Из верхнего ящика стола я  вынул  конверт,  раскрыл  его,  вынул
листок полученного вчера извещения и  принялся  читать  напечатанный
на  машинке  текст.  Ну  да,  призыв   застраховаться...   Извещение
информировало, что, даже если я  не  попаду  в  больницу  в  течение
текущего года, я не могу позволить  себе  на  следующий  не  выбрать
такого средства защиты, как страхование  своего  здоровья,  а  "тот,
кто колеблется, проигрывает".
    - Тот, кто колеблется, проигрывает, - процитировал я вслух.
    - Вы смеетесь надо мной, мистер Арчер? Но вы  же  должны  понять
меня. Есть ли возможность помочь мне в моем деле? А вдруг нет,  а  я
уже расскажу вам обо всем. Смогу ли я  рассчитывать,  что  тогда  вы
все забудете?
    Я дал своему раздражению волю - голос мой был сух и на  сей  раз
я не постарался улыбнуться.
    - Давайте оба забудем  об  этом.  Вы  отнимаете  у  меня  время,
миссис Слокум.
    - Знаю. - В голосе гостьи мне послышалось ее отвращение к  себе.
- Это был настоящий выстрел, понимаете? Выстрел мне в спину!  -  Она
заговорила  с  внезапной  решимостью,   раскрывая   сумочку   резким
движением: - Да, я должна дать вам  взглянуть  на  это.  Я  не  могу
теперь пойти домой. Не могу сидеть и ждать еще одного тако-го же...
    Я взял письмо, которое она протянула. Письмо было коротким,  без
заглавия и без подписи:


    "Дорогой мистер Слокум,
    лилии, распространяющие запах гнили,  хуже,  чем  сорная  трава.
Неужели Вам доставляет удовольствие роль услужливого рогоносца?  Или
Вы - странным образом - не  осведомлены  о  нечистых  амурных  делах
Вашей жены?"


    Послание  было  отпечатано  на  листе  дешевой   белой   бумаги,
сложенном по размеру маленького конверта.
    - Есть ли конверт от этого письма?
    - Да.
    Она  порылась  в  сумочке.  Вот   он,   мятый   белый   конверт,
адресованный Джеймсу  Слокуму,  эсквайру,  Трэйд-роуд,  Нопэл-Велли,
Калифорния. На почтовой марке ясно  значилось:  Куинто,  Калифорния,
18 июля.
    - Сегодня среда, письмо  отправлено  в  понедельник.  Вы  знаете
жителей Куинто? - спросил я.
    - Всех? - Ей даже удалось улыбнуться  через  силу.  -  Куинто  в
нескольких милях от Нопэл-Велли, где мы живем. Но у  меня  нет  даже
смутного представления, кто бы мог послать это.
    - А почему? О том есть представление? Хоть какое-нибудь.
    - У меня есть враги, полагаю, есть.  Ведь  у  большинства  людей
они есть.
    - Насколько я понимаю, ваш муж этого  не  видел.  Джеймс  Слокум
ваш муж?
    - Да. Он не видел этого.  У  него  были  дела  в  Куинто,  когда
пришло письмо. Обычно я проезжаю на велосипеде мимо почтового ящика.
    - У него служебные дела в Куинто?
    - Нет, не служебные. Участие в  спектаклях  "Актеров  Куинто"  -
это полупрофессиональная театральная  группа.  Они  на  этой  неделе
каждый день репетируют...
    Я перебил ее:
    - Обычно вы читаете почту мужа?
    -  Да.  Мы  читаем  почту  друг  друга...  Но   я   не   ожидала
перекрестного допроса, мистер Арчер.
    - Еще один вопрос. Это сообщение - правда?
    Кровь бросилась ей в лицо, глаза сверкнули.
    - Я бы не хотела отвечать...
    - Хорошо. Но вы вряд ли сидели бы здесь, если  это  не  было  бы
правдой.
    - Я пришла бы в любом случае.
    - И вы хотите, чтобы я выяснил, кто послал это письмо,  и  отдал
бы этого человека под суд за клевету?
    - О нет, - воскликнула она  (право,  миссис  Слокум  не  слишком
умна, если приняла мой последний вопрос за чистую  монету).  -  Надо
прекратить это. Я  не  могу  стоять  на  часах  у  почтового  ящика,
проверять почту мужа, но  не  могу  и  оставаться  в  неизвестности,
ждать очередного подвоха...
    - А, кроме того, следующее  послание  может  быть  вручено  мужу
лично. Насколько серьезное значение для вас,  миссис  Слокум,  будет
иметь то, что муж прочтет подобное письмо?
    - Это будет ужасно.
    - Почему? Он ревнив до безумия?
    - Вовсе нет, он очень спокойный человек.
    - А вы его любите?
    - Он мой муж, - ответила она. - Я никогда не сожалела об этом.
    -  Если  у  вас  счастливая  супружеская  жизнь,  то  стоит   ли
огорчаться из-за одного-двух ядовитых, но лживых писем.
    Я бросил письмо на стол, стоящий меж нами, и заглянул  гостье  в
лицо. Мучительно напряженное лицо.
    - Это было бы... последней каплей... У меня дочь, мистер  Арчер,
она еще учится в школе.  Я  просто  не  могу  допустить,  чтобы  это
случилось.
    - Что именно?
    -  Крушение...  крушение  всего,  развод,  -  произнесла  она  с
отчаянием в голосе.
    - Вы думаете, что произойдет именно это, если  ваш  муж  получит
что-либо подобное? - Я указал сигаретой на клочок белой бу-маги.
    - Да, да, мистер Арчер! Может, я справилась бы  с  Джеймсом,  но
ведь он передаст это своей матери, а та наймет следователей...
    -  А  какие,  собственно,  основания  для   развода?   Есть   ли
свидетельства против вас?
    - Должны быть, - с горечью  сказала  она.  -  Кое-кто  знает.  -
Легкое движение качнуло ее тело. Она походила на червя,  насаженного
на крючок. В данную минуту она чувствовала неприязнь к своему  полу.
- Это причиняет мне слишком сильную боль.
    - Я знаю, - сказал я. - Моя жена развелась  со  мной  в  прошлом
году. С психической стороны, это крайне жестоко.
    - Я думаю, вы способны на  такое.  -  В  ее  голосе  послышалось
злорадство. Затем ее настроение снова  переменилось:  -  Пожалуйста,
не воображайте, что я приму развод так легко. Это  самое  последнее,
чего бы я желала.
    - Из-за вашей дочери, как вы сказали?
    Она имела это в виду.
    - В конечном счете, да. Я была  разделена  надвое,  и  это  дитя
моих разъединенных частей. Это заставляет меня страдать. Также  есть
и другая причина. Моя свекровь слишком сильно ее любит.
    - Что она за  человек,  ваша  свекровь?  Могла  ли  она  послать
письмо?
    Миссис Слокум снова задумалась.
    - Нет. Нет, это не она. Она  действует  в  открытую.  Это  очень
энергичная женщина... Признаться, я просто не представляю себе,  кто
бы мог послать это.
    - Тогда кто-нибудь из Куинто.  Там  около  двадцати  пяти  тысяч
жителей, не так ли? Или кто-нибудь из  проезжавших  через  Куинто  в
понедельник. Веселенькая ситуация.
    - Но  вы  попытаетесь  помочь  мне?  -  Она  не  была  настолько
аристократкой, чтобы принять на дешевом стуле эффектную  позу  леди,
нуждающейся в защите, и разыграть сцену мольбы. А  может  быть,  она
вовсе не была леди.
    - Это дело потребует времени, и я не могу  гарантировать  каких-
либо  обязательных  и  выгодных  вам  результатов.  Кстати,  у   вас
достаточно средств, миссис Слокум?
    - Вы же не занимаетесь делами исключительно  ради  богатства?  -
Она оглядела мою просто обставленную маленькую комнату.
    - Я не бросаю денег на ветер, и моя цена - пятьдесят долларов  в
день плюс издержки. Это  будет  стоить  вам  четыреста  или  пятьсот
долларов  в  неделю.  Учитывая,  чем  я  располагаю,   сколько   тут
неопределенностей, на дело может уйти все лето.
    Она сумела все же скрыть свой страх.
    - Честно говоря, у меня не так много средств,  мистер  Арчер.  В
семье деньги есть, но ни я, ни  Джеймс  ими  не  распоряжаемся.  Все
наше - это годовой доход со ста тысяч долларов.
    - Триста пятьдесят.
    - Меньше. Деньги контролирует мать Джеймса. Понимаете, мы  живем
все вместе. У меня есть немного собственных денег,  я  отложила  их.
Правда, на дальнейшее  образование  Кэти...  Я  могу  заплатить  вам
пятьсот долларов.
    - В таком случае я могу гарантировать что-либо через неделю  или
через месяц.
    - Я должна что-то делать.
    - Могу сказать почему. Тот, кто  написал  это  письмо  наверняка
знает что-нибудь более определенное, и вы опасаетесь второго письма.
    Она не ответила.
    - Я смогу помочь вам, если буду знать все, что мне нужно.
    Она взглянула мне в глаза, прямо и холодно:
    - Я не вижу необходимости исповедоваться в  супружеской  измене,
и вам не стоит принимать на себя роль исповедника.
    - Да поймите же: коль я буду работать в вакууме, я только  даром
потрачу время.
    - Вам заплатят и за это.
    - Тогда вы просто выбросите свои деньги впустую.
    - Мне все равно. - Миссис Слокум  опять  открыла  свою  сумочку,
отсчитала десять двадцатидолларовых бумажек, положила их на стол.  -
Вот, пожалуйста... Я хочу, чтоб вы сделали все, что в  ваших  силах,
мистер Арчер... Вы знаете Нопэл-Велли?
    - Я бывал там проездом и отчасти знаю Куинто... Так  что  делает
ваш муж в группе "Актеры Куинто"?
    - Он один из актеров, по крайней мере,  он  сам  так  считает...
Вам не следует пытаться говорить с ним.
    - Предоставьте мне самому решать, что мне следует делать,  иначе
я лучше посижу у себя в кабинете и почитаю... Как  я  смогу  с  вами
связаться?
    - Вы можете позвонить мне домой. Нопэл-Велли есть  в  телефонной
книге округа Куинто. Смотрите на "миссис Оливия Слокум".
    Она поднялась. Я проводил ее до дверей.  Вот  когда  я  заметил,
что со спины ее красивый  костюм  подвыцвел,  а  по  краю  юбки  шла
светлая полоса.
    Я почувствовал к этой женщине жалость и симпатию.
    - Я приеду к вам уже сегодня, - сказал я. - Получше  следите  за
почтовым ящиком.
    Когда миссис Слокум ушла,  я  сел  за  стол,  уставился  на  его
неполированную поверхность, на письмо и  доллары,  рядышком  друг  с
другом.  Секс  и  деньги.  Как  обычно:  раздвоенный   корень   зла.
Недокуренная сигарета миссис Слокум с ободком губной помады тлела  в
пепельнице. "Словно бледный след крови,  -  подумал  я,  -  и  какой
едкий запах!" Сигарету  я  выбросил.  Письмо  отправилось  в  карман
моего пиджака, двадцатидолларовки - в бумажник.
    Когда я вышел на улицу, жара подбиралась  к  девяноста  градусам
по Фаренгейту. Солнце на небе подходило к полудню.


                              Глава 2

    Час езды на север от  Санта-Моники  -  и  ты  видишь  указатель,
торжественно   заявляющий:   "Вы   въезжаете   в    Куинто-океанскую
жемчужину. Скорость не более  25  миль".  Я  сбросил  газ,  принялся
искать, где бы припарковаться. Белые коттеджи "Мотеля  дель  Марли",
чистенькие и  уютные,  прятались  в  тени  деревьев.  Я  свернул  на
покрытую гравием дорогу, что вела к дугообразной площадке. Не  успел
остановить там машину, как из дома напротив (распахнулась дверь,  на
которой значилось: "Офис") появилась тоненькая женщина в  полотняном
халатике. Она подплыла ко мне, как бы изумленно и радостно улыбаясь.
    - О, вы хотели бы здесь остановиться?
    - Хотел. И пока не изменил своего намерения.
    Она искусно рассмеялась. Кокетливо  поправила  свою  прическу  -
пучок поблекших волос, стянутых так туго, что  черты  лица  казались
из-за этого заостренными.
    - Вы путешествуете один?
    - Да, один... Хотел бы остаться здесь на несколько дней.
    Она кивнула головой и, как мне показалось, хитро подмигнула.
    - Но не слишком надолго, очарование Куинто - опасная  штука.  Вы
знаете,  это  ведь  жемчужина  нашего  океанского  побережья.  Вдруг
захочется остаться здесь навсегда?.. У нас очень  милая  комната,  и
всего за семь долларов.
    - Могу я ее осмотреть?
    - Конечно.  Уверена,  что  вы  найдете  ее  восхитительной.  Она
провела меня внутрь дома, в тесную, убогую комнатенку, где  всего  и
было, что кровать, стол и два стула. Пол блестел,  натертый  воском.
Мебель, видно, тоже. На стене висел  речной  пейзажик  в  шафрановых
тонах. Тот же цвет повторялся  и  в  букете  бархатистых  цветов  на
каминной решетке. За окном пейзаж был эффектнее: сверкало море.
    Женщина, застыв на миг, словно пианист за фортепиано, спросила:
    - Ну как?
    - Да, я тоже нахожу комнату восхитительной, - ответил я.
    - Как только вы зарегистрируетесь у нас в офисе, я скажу  Генри,
и он нальет вам в графин воды со льдом. Мы  попытаемся  создать  вам
все возможные удобства... Оплата, как и везде, - вперед.
    Я последовал за ней. Трудно, видимо, жить в местных условиях!  В
журнал для регистрации постояльцев я занес свое полное имя, Луис  А.
Арчер, и точный адрес.
    - Я вижу, вы из Лос-Анджелеса, -  заметила  женщина,  забирая  у
меня деньги за "оплату вперед".
    - Временно... По правде говоря, я хотел бы поселиться здесь.
    - Неужели? - воскликнула  хозяйка.  -  Ты  слышал,  Генри?  Этот
джентльмен хотел бы поселиться в Куинто!
    Сидевший в дальнем конце комнаты за конторкой  мужчина  усталого
вида полуобернулся к нам и пробурчал что-то невнятное.
    - О, вы полюбите это место, - сказала  хозяйка.  -  Море!  Горы!
Чистый свежий воздух! А какие ночи... Мы с Генри  очень-очень  рады,
что решили купить этот офис. Куинто в летние ночи  -  это...  это...
полно народу, ни одной свободной комнаты, все  забито,  особенно  по
ночам. Мы с Генри неплохо на этом зарабатываем, правда, Генри?
    Опять раздалось невнятное бурчание из угла.
    - А для тех, у кого нет офиса, какие тут возможности заработать?
    - Ну, есть тут магазины,  есть  настоящее  одно  поместье,  есть
разные возможности для  бизнеса...  все,  что  пожелаете,  только  -
никакой  промышленности!  Муниципалитет  не  даст  разрешения.  Чего
далеко ходить,  знаете,  что  случилось  с  Нопэл-Велли,  когда  там
пробурлили нефтяные скважины?..
    - А что случилось с Нопэл-Велли?
    - Он разрушен, полностью  разрушен.  И  целая  орда  оборванцев-
мексиканцев, гряз