на нары, я сразу почувствовала  себя  не  в  своей  тарелке.  Пол
остался стоять у двери, заглядывая сбоку в  глазок.  Пока  ничьих  шагов
слышно не было.
   - А нас здесь не поймают? - без всякой надежды спросила я тихо.
   - Не должны. Это мой излюбленный трюк, - довольно пояснил он.  -  Они
подумают, что мы сразу куда-то рванули, и побегут ловить  нас  по  всему
зданию. А мы спокойно отсидимся, а потом как-нибудь выберемся, когда они
решат, что мы сбежали, и все утихнет.
   - Но если это ваш излюбленный трюк, то  им,  наверное,  известно  про
это?
   Они же вас знают, - забеспокоилась я.
   - Я его еще никогда не применял... Тс-с-с. - Он прижал палец к губам,
и я услышала приближающиеся звуки шагов.
   Встав на цыпочки, я подошла и пристроилась к глазку с другой стороны.
В камере было темно, и нас вряд ли можно было заметить из коридора. Шаги
раздались совсем близко, и я увидела тучного пожилого прапорщика. Он был
похож на тюремщика и спокойно шел по коридору, по-хозяйски поглядывая на
двери камер, словно его мучила тоска по славным  прошлым  денькам  и  он
время от времени спускался сюда,  чтобы  проверить,  в  порядке  ли  его
опустевшие владения. Не успела я  подумать  о  самом  ужасном,  как  его
внимательный взгляд заметил открытый засов нашей двери, и он  направился
к ней, осуждающе качнув  головой,  мол,  непорядок  в  войсках,  дорогие
граждане. Отстранившись от глазка, мы затаили дыхание. Свет из глазка на
мгновение исчез, видимо, он заглянул в него, а потом громыхнул засов,  и
вновь послышались его неторопливые шаги.  Вскоре  они  стихли  в  другом
конце коридора.
   Мы посмотрели друг на друга и лишь горько усмехнулись.
   - Похоже, ваш излюбленный прием сработал, - ехидно прошептала я.
   - А что, не так уж и плохо, - весело улыбнулся он. - Теперь  они  нас
точно не найдут.
   - Чему вы радуетесь, не пойму? Нас ведь замуровали. Теперь не  только
они, но и вообще никто не найдет. Сгнием здесь заживо...
   - Ничего, как-нибудь выберемся. Ты лучше скажи,  чем  ты  тому  жлобу
горло перерезала...
   - Шприцем. Стоп, кажется, опять кто-то идет...  Мы  скосили  глаза  в
круглое окошко.  На  этот  раз  слышался  прямо-таки  топот.  Тяжелые  и
уверенные шаги быстро приближались. Это оказался Индус. За ним шел Бэн и
еще один из тех,  что  были  в  нашем  офисе.  Жирный  подошел  к  двери
напротив, взялся за ручку, но тут взгляд его упал на пятна крови от моих
туфель на полу.
   - Быстро работают, однако, - довольно проговорил он, кивнув на пол. -
Старая школа. Давно надо было его сюда притащить, - и  без  стука  вошел
внутрь.
   Остальные ввалились следом.
   Мы не видели, что там происходило, зато все было отлично слышно.
   - Ни хрена себе! - раздался  то  ли  восхищенный,  то  ли  испуганный
возглас Индуса. - Это еще что за дребедень?!
   - Где американец?! - взвизгнул Бэн. - Это все он, я его  знаю!  Козлы
позорные!
   - Урою всех! Гниды вонючие! - закричал третий.
   Они что-то расшвыривали в комнате, кого-то пинали и крыли трехэтажным
матом всех на свете. Потом Бэн с друганом выскочили и бросились  куда-то
по коридору, а Индус встал в проеме двери  и,  поглядывая  по  сторонам,
начал взволнованно кричать в сотовый телефон:
   - Перекройте все выходы! Немедленно! Двое сбежали из-под стражи!
   Мужчина и девушка, особо опасные  преступники!  Не  выпускать  никого
вообще!
   Передайте на все посты!
   Потом набрал другой номер и виноватым тоном проговорил:
   - Леонид Маркович, у нас  неприятности...  Не  волнуйтесь,  никто  не
слышит, я  здесь  один.  В  общем,  они  умудрились  сбежать  от  вашего
Кравчука... Да, он мертв, и его помощники тоже... Уверен, это американец
опять свои штучки выкидывает... Не знаю, как  он  это  сделал...  Оба  в
наручниках были. Но ничего, отсюда им не выбраться, сами знаете,  сейчас
поймаем, я уже тревогу поднял...
   Кстати, товарищ генерал, все хотел спросить, да возможности не  было:
а вы уверены, что там  вообще  что-то  есть?  А  то,  может,  зря  людей
гоняем... А ваш папаша, извините, не мог ничего перепутать?  Почему  так
думаю? Да потому, что тот грузин в Штатах больно уж на психа смахивал, а
не на...  Всегда  был  таким,  вот  оно  что,  как  и  Хозяин...  Почему
ускорить?.. Кто это копать начинает? Что-то пронюхали?.. Кем  оказался?!
Да вы что, не может такого быть! А с виду обычная ищейка. Так это  из-за
него весь сыр-бор?.. Не мог он  уйти,  я  там  своих  людей  оставил.  И
телефон мы ему отрезали. Только что мне доложили, что  он  еще  в  своей
будке сидит, с ментами разбирается... Уже здесь? Это не  он,  точно  вам
говорю...
   Виноват, товарищ генерал, постараемся  к  утру  все  сделать...  Буду
держать в курсе.
   Он сунул трубку в карман своих необъятных штанов, посмотрел задумчиво
в точку на стене около нашей камеры, удивленно хмыкнул, качнув  головой,
и уже собрался войти в комнату пыток, как послышались торопливые шаги  и
появился запыхавшийся Бэн.
   - Ну что?
   - Кранты, их никто не видел! Как  сквозь  землю  провалились.  Охрана
говорит, что и муха не пролетала.
   - Ищите быстрее. К утру его нужно раскусить - ситуация усложнилась.
   - Почему?
   - Знаешь, кем тот хер, детектив из трансформаторной будки, оказался?
   - Кем?
   - Не поверишь. Он...
   В этот момент я  неожиданно  для  самой  себя  громко  чихнула.  Гром
небесный не так прозвучал бы  здесь,  как  мой  проклятый  чих!  Бандиты
вздрогнули и разом посмотрели на нашу дверь. Мы  присели.  Пол  покрутил
пальцем у виска, я виновато скривилась и побила себя по носу.
   - Ты слышал? - раздался недоуменный голос жирного.
   - А ты как думал? Это оттуда.
   - Уверен?
   - Не глухой.
   - Думаешь, это они?
   - Заключенных здесь сейчас нет.
   - Но там же заперто, не видишь?
   - Все равно надо проверить. Кто-то же чихнул, и по-моему, баба.
   Кто-то подошел к двери и погремел засовом.
   - Закрыто, слушай, - озадаченно проговорил Бэн прямо за дверью. -  Не
могли же они сами себя запереть.
   - Проверь, мудак! - рявкнул Индус, и мы услышали  характерные  щелчки
пистолетных затворов. -  От  этого  янки  всего  можно  ожидать.  Только
медленна открывай и сразу в сторону - я наготове. Давай!
   На глазок упала тень.
   - Слушай, нет там никого.
   - Я тебе что сказал!
   - Да что ты сказал, тут засов весь в масле! - зло  выругался  Бэн.  -
Охота мне руки пачкать...
   Засов наконец загремел, и дверь, от которой  мы  уже  отодвинулись  и
спрятались за стеной у  параши,  начала  медленно  открываться,  заливая
камеру светом. Пол стоял, заслоняя меня своим большим телом, и я  ничего
не видела, кроме своих туфель, которые оставила около нар, прямо посреди
камеры. Они так и заблестели на  свету,  заиграли  своими  лакированными
боками, чтоб им пусто было!
   Бандит радостно присвистнул и, отскочив в сторону, прокричал:
   - Здесь они, голубчики! Ну-ка, выползайте оттуда! И без шуток,  а  то
изрешетим сразу!
   - Ты уверен? А почему их не видно? - спросил Индус, приблизившись.
   - Они у параши стоят, за углом...
   - Так закрой дверь, болван!!! - провопил жирный, но было уже поздно.
   Я даже не успела ничего сообразить. Американец вдруг присел  и  снизу
стремительно выкатился им под ноги. Затем перекувыркнулся и выбил оружие
из их рук. Лежа на спине, он сильно и точно  ударил  ногами  обоих.  Все
произошло в одно мгновение. Оба ублюдка согнулись. Еще два удара - и они
валялись на полу. Вот это, я понимаю, настоящий  американский  супермен!
Теперь мне стало ясно, как  он  умудрился  уйти  от  них  и  почему  они
предпочли оставить его в покое и наблюдать издали. К  такому  и  вправду
лучше не приближаться. Пока он поднимался, я подобрала пистолеты, отдала
один ему и пошла за своими злосчастными туфлями.
   Пол начал заталкивать обалдевших негодяев в комнату пыток, они громко
сопели, держась за низ живота, и не сопротивлялись.
   Теперь нужно было как-то выбираться наружу.
   - Ну что, идем отсюда? - весело спросил Пол, выйдя из комнаты. -  Эти
голубчики нам уже не помешают. - Он запер дверь на ключ и положил его  в
карман.
   - Что вы с ними сделали?
   - Вырубил на время, - довольно пояснил он.
   - А как мы убежим? - уныло спросила я. - Сейчас вся охрана на ногах -
нас ищут.
   - Не дрейфь, старушка,  как-нибудь  пробьемся.  -  Он  обнял  меня  и
заглянул в глаза. - Что ты за человек, Мария? Что у тебя там внутри?
   - Лучше не спрашивайте. - Я  опустила  глаза  и  мягко  отстранилась,
успев, однако, почувствовать  приятное  тепло  его  прикосновения.  -  И
вообще, лучше заправьте рубашку, а то вид у вас совсем не американский.
   Взглянув на вылезшую  из  брюк  сорочку,  он  смущенно  заправил  ее,
пригладил ежик на голове и серьезно проговорил:
   - Ну теперь я тебе нравлюсь?
   - Да вроде ничего.
   Я тихонько рассмеялась. Этот человек обладал каким-то  нечеловеческим
обаянием, с ним мне было легко и просто.  Влюбчивое  сердце  мое  слегка
дрогнуло от его теплого взгляда, и  я  подумала,  что  неплохо  было  бы
познакомиться с ним поближе, когда выберемся из этой кутерьмы.  В  конце
концов, хорошие люди на  дороге  не  валяются.  У  меня  даже  мелькнула
шальная мысль: а не бросить ли Родиона и не пойти ли секретаршей к этому
американцу?
   Но я тут же ее отбросила  как  несостоятельную  и  вредную  в  данной
ситуации.
   - Ну, пора двигаться, - он  покрутил  головой  в  разные  стороны.  -
Только вот куда?
   - Предлагаю туда, куда пошел тот толстый прапорщик, что закрыл нас.
   Если мы попросим его хорошенько, он нас выведет, как думаете?
   - Соображаешь.
   Мы быстро пошли в сторону, обратную той, откуда нас привели. Едва  мы
повернули за угол коридора, как  за  нашими  спинами  послышался  топот.
Потом он замер у двери комнаты, где были заперты  наши  мучители,  затем
раздался громкий стук и крики:
   - Товарищ капитан, откройте! Индус, ты здесь? Алле, вы что,  вымерли,
на хрен?
   - Это Клинч, - прошептал мне  американец.  -  Видать,  потерял  своих
дружков. Идем быстрее.
   Мы прибавили шагу и вскоре уже перестали  слышать  какие-либо  звуки,
кроме собственных шагов. Двери камер все тянулись и  тянулись  стройными
рядами вдоль бесконечных коридоров, и нигде не было видно ни души. Минут
через десять мы уперлись в большую деревянную дверь  в  торце  коридора.
Это  был  тупик.  На  двери  красовалась   табличка:   "Комендант".   Мы
переглянулись, и Пол легонько  постучал.  Тишина.  Он  постучал  громче.
Опять никто не ответил. Тогда он  попробовал  открыть  дверь.  Она  чуть
приоткрылась. За ней густела  темнота.  Пол  осторожно  просунул  голову
внутрь, покрутил ею, осматриваясь, и вошел в комнату.
   Я тут же нырнула вслед, притворила дверь и закрыла ее на задвижку.
   В кромешной тьме едва слышалось ровное дыхание спящего человека.
   Нащупав выключатель на стене, Пол зажег свет. Прапорщик лежал животом
кверху на черном кожаном диване, сложив руки на груди, и мирно  дрых.  У
дальней стены стоял огромный  стол,  на  нем  были  аккуратно  разложены
папки, ручки, настольный календарь и черный телефон. Зеленые стены  были
аскетически  голыми,  только  над  столом  висела  икона  Богородицы   с
младенцем на руках. Рядом с диваном стоял  большой  деревянный  шкаф,  в
углу железная вешалка, на ней форменная  фуражка  и  портупея  с  пустой
кобурой. А прапорщик все спал.
   Осмотревшись, Пол подошел к вешалке, снял портупею, отбросил  кобуру,
приблизился к телу на диване и, недолго думая, начал деловито  связывать
прапорщику жирные руки. Комендант сразу проснулся.
   - Эй, в чем дело, гражданин? - испуганно спросил он,  не  шевелясь  и
тупо глядя на американца. - Вы кто такие?
   - Долго объяснять, товарищ прапорщик.
   - Так вы не русские?! - в ужасе прошептал он, услышав акцент.  -  Это
захват?
   - Да, мы из иностранной разведки, - подтвердила я. - Только пикни - и
сразу умрешь. - Я помахала перед его носом  пистолетом.  -  Вся  Лубянка
окружена, председатель КГБ взят в плен, в России переворот, ясно?
   Он молча кивнул, глаза  его  закатились,  а  лицо  начало  наливаться
кровью.
   - Ну-ну, ты не пугайся так, - усмехнулся Пол,  -  а/  то  еще  умрешь
ненароком. Ты нам еще нужен.
   - Зачем? - пролепетал прапорщик.
   - Мы заблудились в ваших казематах, -  пояснила  я.  -  Пошли  искать
туалет и заблудились. Ты выведешь нас отсюда?
   - Вы не иностранные шпионы, - простонал он. - Вы -  преступники.  Вас
поймают.
   - Не поймают, если ты нам поможешь, - уверенно проговорил Пол, уселся
на диван рядом с ним и похлопал его по толстым  щекам.  -  А  ты  просто
обязан нам помочь, иначе  мы  будем  вынуждены  тебя  убить.  Ты  хочешь
умереть?
   Тот помотал головой.
   - Вот и хорошо. Отсюда есть еще выход? Кроме того, скажи,  где  стоит
охрана?
   - Нет, больше нет, только через верх, а там всюду  охрана.  Отпустите
меня, - он плаксиво скривился, - у меня семья, внуки...
   - Выведи - отпустим, - жестко  сказала  я.  -  Наверняка  здесь  есть
какая-нибудь лазейка, и ты ее знаешь.
   - Нет, вы что, это же Лубянка! - вскричал он, но тут же сбавил тон  и
опять зашептал:
   - Это вам даже не тюрьма - здесь все гораздо строже. Я сам отвечаю за
это, мне за это зарплату платят.
   - Тогда пиши завещание своим внукам. Если нас схватят - ты умрешь.  У
нас нет иного выхода. Думай, голова.
   Пол встал, подошел к двери и прислушался.  За  ней  пока  было  тихо.
Вдруг на столе громко зазвонил телефон. Мы все вздрогнули  и  посмотрели
на аппарат.
   Тот продолжал трещать. Комендант испуганно  таращился  на  нас  и  не
шевелился, - Может, пусть поговорит? - неуверенно предложила я.
   - А если проболтается? - возразил американец, подойдя к столу.
   - Тогда сразу и убьем, чтоб не мучился.
   - Логично. Ты все понял, товарищ комендант? Тот послушно кивнул. Взяв
со стола аппарат, Пол поднес его к лежащему на диване  прапорщику,  снял
трубку и приставил к его уху. Мы тоже наклонились и стали слушать.
   - Алло, прапорщик Власов слушает, - хрипло проговорил он.
   - Какого черта! - громко раздалось в трубке. - Опять дрыхнешь в своей
норе?
   - Никак нет, товарищ майор! - Прапорщик взял себя в руки и  заговорил
нормальным голосом:
   - Несу боевое дежурство!
   - Ладно, не глумись. Ты слышал, что тревогу объявили?
   - Тревогу? Какую тревогу? Нет, ничего не слышал.
   - Я же говорю: дрых! Тут двое подследственных сбежали, мужик с бабой.
   Вооружены и очень опасны. Так что ты там закройся на всякий случай, а
то вечно дверь нараспашку. Если начнут к тебе  ломиться  -  сразу  звони
мне. Понял?
   - Так точно, товарищ майор.
   - Но ты не бойся, до тебя они вряд ли доберутся - в  той  стороне  им
делать нечего. У тебя камеры все закрыты?
   - Обижаете. Час назад лично все проверял.
   - Лады. А теперь закрывайся. Садись  к  двери  и  прислушивайся.  Как
женский голос услышишь - сразу звони.
   - Есть! - по-военному ответил комендант, но на том конце уже положили
трубку.
   - Да ты просто артист! - похвалил Пол, возвращая аппарат на место.  -
Тебе в цирке выступать, а не пустые камеры охранять. Ну  теперь  ты  все
про нас знаешь, так что соображай побыстрее, пока я не рассвирепел.
   Прапорщик задумчиво поник. По лицу было видно, что он соображает не о
том, как вывести нас отсюда, а как половчее  выкрутиться,  чтобы  и  нас
сдать, и самому живым остаться. Я решила пресечь это на корню:
   - Запомни, если надуешь, то даже пожалеть об этом не успеешь.
   - А я что? Я ничего, думаю, - пробормотал он, оправдываясь.  -  Есть,
конечно, один вариант, но я не знаю...
   - Чего ты не знаешь? - хором спросили мы, склонившись над ним.
   - Ну, там уже закрыто все давно за ненадобностью.
   - Что закрыто?
   - Все.
   - Не нервируй меня, - простонала я. - Объясни толком.
   - А чего объяснять, все равно без меня не найдете. В общем, подъемник
там раньше стоял. На нем поднимали эти, как их... -  он  стыдливо  отвел
глаза.
   - Кого?
   - Ну трупы, в общем... Из расстрельного бункера. Специально  сделали,
чтобы по этажам не таскать. Трупов ведь много было. Их наверх  поднимали
и сразу на грузовик. Там, наверху, над нами, раньше большой двор был,  а
теперь здание жилое построили.
   - Господи, так где же это мы находимся? - прошептала  я.  -  Мы  ведь
вроде на Лубянке были.
   - Ну да, так оно и есть. Только подвалы-то далеко  тянутся,  почитай,
под всем центром Москвы. И вглубь, и  вширь,  так  сказать.  Сейчас  уже
многое изменилось, подвалы  городские  власти  поотбирали,  но  эти  еще
остались - своего часа ждут, - он тихонько хихикнул.
   - К делу давай! - поторопил его Пол.
   - Ну вот, я и говорю, что подъемник потом закрыли вместе с бункером.
   Там  уже  настолько  все  кровью  пропиталось,  что  не  отмоешь,   и
пользоваться нельзя. Так и стоит заколоченный.
   - А как же мы через него выберемся? - озадаченно спросила я.
   - Может, пусть поговорит? - неуверенно предложила я.
   - А если проболтается? - возразил американец, подойдя к столу.
   - Тогда сразу и убьем, чтоб не мучился.
   - Логично. Ты все понял, товарищ комендант? Тот послушно кивнул. Взяв
со стола аппарат, Пол поднес его к лежащему на диване  прапорщику,  снял
трубку и приставил к его уху. Мы тоже наклонились и стали слушать.
   - Алло, прапорщик Власов слушает, - хрипло проговорил он.
   - Какого черта! - громко раздалось в трубке. - Опять дрыхнешь в своей
норе?
   - Никак нет, товарищ майор! - Прапорщик взял себя в руки и  заговорил
нормальным голосом:
   - Несу боевое дежурство!
   - Ладно, не глумись. Ты слышал, что тревогу объявили?
   - Тревогу? Какую тревогу? Нет, ничего не слышал.
   - Я же говорю: дрых! Тут двое подследственных сбежали, мужик с бабой.
   Вооружены и очень опасны. Так что ты там закройся на всякий случай, а
то вечно дверь нараспашку. Если начнут к тебе  ломиться  -  сразу  звони
мне. Понял?
   - Так точно, товарищ майор.
   - Но ты не бойся, до тебя они вряд ли доберутся - в  той  стороне  им
делать нечего. У тебя камеры все закрыты?
   - Обижаете. Час назад лично все проверял.
   - Лады. А теперь закрывайся. Садись  к  двери  и  прислушивайся.  Как
женский голос услышишь - сразу звони.
   - Есть! - по-военному ответил комендант, но на том конце уже положили
трубку.
   - Да ты просто артист! - похвалил Пол, возвращая аппарат на место.  -
Тебе в цирке выступать, а не пустые камеры охранять. Ну  теперь  ты  все
про нас знаешь, так что соображай побыстрее, пока я не рассвирепел.
   Прапорщик задумчиво поник. По лицу было видно, что он соображает не о
том, как вывести нас отсюда, а как половчее  выкрутиться,  чтобы  и  нас
сдать, и самому живым остаться. Я решила пресечь это на корню:
   - Запомни, если надуешь, то даже пожалеть об этом не успеешь.
   - А я что? Я ничего, думаю, - пробормотал он, оправдываясь.  -  Есть,
конечно, один вариант, но я не знаю...
   - Чего ты не знаешь? - хором спросили мы, склонившись над ним.
   - Ну, там уже закрыто все давно за ненадобностью.
   - Что закрыто?
   - Все.
   - Не нервируй меня, - простонала я. - Объясни толком.
   - А чего объяснять, все равно без меня не найдете. В общем, подъемник
там раньше стоял. На нем поднимали эти, как их... -  он  стыдливо  отвел
глаза.
   - Кого?
   - Ну трупы, в общем... Из расстрельного бункера. Специально  сделали,
чтобы по этажам не таскать. Трупов ведь много было. Их наверх  поднимали
и сразу на грузовик. Там, наверху, над нами, раньше большой двор был,  а
теперь здание жилое построили.
   - Господи, так где же это мы находимся? - прошептала  я.  -  Мы  ведь
вроде на Лубянке были.
   - Ну да, так оно и есть. Только подвалы-то далеко  тянутся,  почитай,
под всем центром Москвы. И вглубь, и  вширь,  так  сказать.  Сейчас  уже
многое изменилось, подвалы  городские  власти  поотбирали,  но  эти  еще
остались - своего часа ждут, - он тихонько хихикнул.
   - К делу давай! - поторопил его Пол.
   - Ну вот, я и говорю, что подъ