авят без опеки генерала военной разведки?
Верно?а

- Молчи! - она зажала ему рот ладонью и притянула к себе. - Иди ко мне,
дурачок! О тебе я писать не буду... Иди сюда, сладкий...

- Вы что-то замолкли, мой господин, - вырвала Лялина из воспоминаний
Леночка. - Мы уже приехали.

Лялин встрепенулся. В открытое окно машины лился смолистый запах разогретых
солнцем сосен. Дача Ковшова за годы отсутствия Лялина была перестроена и
превратилась в шикарный коттедж, облицованный желтым кирпичом. Она
светилась широкими окнами, поражала высокой остроконечной крышей,
выложенной красной черепицей. Широкая дорожка, хорошо утрамбованная и
посыпанная желтым песочком, вела к просторному гаражу, устроенному в
подвале здания.

- Дворец, - не скрывая удивления, сказал Лялин, оглядев владения шефа.

- Это все мамуля, - объяснила Леночка. - Генерал у нас консерватор. Он до
сих пор верит, будто в новый век можно войти с деревянной хибарой. Мама
говорит, что ему надо учиться у Волкогонова, который своего не упускает ни
при одной из властей.

Простучав каблучками, Леночка взбежала на высокое крыльцо, открыла дверь.

- Прошу! Вы гость, вам честь и место.

Лялин переступил порог.

- Рекомендую, сэр, сразу пройти в ванную, вы вспотели,а - тоном, не
терпящим возражений, распорядилась Леночка. - А я пока соберу на стол.
Наденьте папин белый халат. Она только что постиран.

Лялин прошел в ванную, разделся. Включил воду и с наслаждением встал под
колкие струи. Он сумел намылиться только один раз, когда дверь отворилась и
внутрь проскользнула Леночка. Трусы и бюстгальтер ей заменяли узкие белые,
не покрытые загаром полоски тела. Все остальное отливало блеском старой
бронзы.

- А кто потрет спинку бедной девушке? - спросила она дурашливым голосом и
шагнула под струю воды, оттесняя Лялина. - И почему это вдруг здесь кто-то
поднял своюа голову?..

* * *

Душным нью-йоркским утром полковник Дымов, по заграничному паспорту Сергей
Васильевич Кононов, по должности представитель агентства "Аэрофлота", вышел
из дому и привычно, словно проверяя погоду, огляделся. Сперва,а чуть
прищурившись, взглянул на небо, бросил взгляд на дверь - плотно ли
притворил, и, конечно, успел обозреть панораму узкой улочки, чисто
прибранной и умытой. Никаких деловых встреч в ближайшее время не
предстояло, но рефлексы разведчика не выключались.

Стронув с места легкую и послушную "тойоту",а Дымов не заметил за собой
привычного "хвоста", ставшего за последние годы обязательным его спутником.
На миг даже родилось смутное беспокойство. Неужели хозяева каким-то образом
просекли, что он, Дымов, сдал дела и в ближайшее время вернется на Родину?
Но беспокойство жило всего минуту-две, потом уступило место обычным
житейским заботам человека, покидающего насиженное место.

Привычным маршрутом проехав к ближайшему супермаркету, Дымов припарковал
машину у стояночного автомата, вошел в торговое царство. Проститутка,
стоявшая у входа, тронула его плечом:а

- Ты так задержался, милый. Я уже столько жду...

Дымов качнул головой:

- Леди, не совращайте школьников. Это грешно.

Леди, презрительно фыркнув, отвернулась.

Сделав несколько покупок на первом этаже, в редком потоке ранних
посетителей Дымов ступил на ленту эскалатора, ведущего на верхние этажи.
Одну руку он положил на поручень, другую поднял к глазам, чтобы взглянуть
на часы.

Это были последние движения, которые в бурной быстротекущей жизни сделал
разведчик полковник Дымов. Он так и не увидел, что часы высветили 10.40 -
время, ставшее для него роковым.

Сознание внезапно ушло, словно кто-то щелкнул выключателем и погасил
цветной экран жизни. Заглохли музыка, пчелиный гул голосов.

Дымов осел на ступеньку и ткнулся головой в гребенку движущейся ленты.

Дико закричала женщина. Охранник в униформе универмага бросился на крик...

* * *

"Около ударного вертолета на палубе авианосца выстроился экипаж. Быстрым
шагом в сопровождении небольшой свиты к летчикам подошел командир авианосца
контр-адмирал Старк.

Старший пилот капитан Майкл Фримен вскинул руку к шлему и доложил:

- Сэр, экипаж к полету готов!

- Майкл, - сказал адмирал. - Только откровенно. Вы хорошо представляете
свою задачу?

- Да, сэр. Мне приказано разведать обстановку на Кулатане.

- А почему я не послал туда группу морской разведки с катером?

- Не представляю, сэр. Мне приказано, значит у вас был свой резон.

Адмирал улыбнулся.

- Я вам расскажу, в чем дело, Майкл. В сорок третьем на остров высадили
отряд японских солдат. Война окончилась, а о них забыли. И эти япошки там
продолжают сражаться. Они просто не знают, что войны больше нет.

- Сколь велик отряд, сэр?

- Это и предстоит разведать. Остров удобен для размещения радиотехнического
поста флота. Он нам нужен. Но пока там сражающиеся японцы, мы не можем
взяться за дело.

- В таком случае, сэр, десант морской пехоты выполнит задачу лучше нас.

- В сорок пятом, за несколько месяцев до конца войны, с крейсера "Айова" на
Кулатан высадили десант. Их было тридцать семь. Ни следов их, ни трупов
найти не удалось. Еще пятнадцать солдат, посланных выяснить судьбу
товарищей, японцы открыто посекли пулеметами. Это позорная страница войны,
Майкл, и о ней вспоминать не любят. Я вспомнил, чтобы вы знали - терять
своих летчиков не хочу.

- Я понял, сэр. Только один вопрос. Если потребуется, могу ли я
использовать всю мощь оружия?

- Можете делать все. Разрешаю. Главное - будьте осторожны и не
подставляйтесь. Нам нельзя увеличивать список потерь флота на этом прыще.

- Я понял, сэр.

- Удачи, ребята!

Две минуты спустя боевой вертолет, начиненный современным оружием и
боезапасами, поднялся с палубы и взмыл в голубое небо.

Адмирал проводил его взглядом до тех пор, пока винтокрыл не превратился в
точку".

* * *

Начальник управления контрразведки генерал-полковник Сырцов сердился.
Расхаживая короткими нервными шагами по кабинету, он выговаривал одному из
ведущих аналитиков управления:

- Мне на тебя, Русаков, только что жаловался генерал Лисин. Он недоволен
тем, что ты его буквально взял за горло со своей бредовой идеей. Мне было
бы проще всего не принимать тебя, но видишь, я поступил иначе. Ты здесь.
Больше того, я готов тебя выслушать. Лисин считает, что ты приготовил бомбу
и готов подсунуть ее под наше управление. В чем дело? Садись и докладывай.

- Я думаю, товарищ генерал, Лисин вам уже доложил обо всем достаточно ясно.

- Меня в данный момент мало интересует, что ты думаешь о докладе Лисина.
Мне нужна твоя версия. Излагай. И короче.

Генерал сел за стол, вынул из ящика сигареты, зажигалку.

- Я слушаю.

- В Нью-Йорке три недели назад убит резидент военной разведки полковник
Дымов. Обстоятельства убийства крайне загадочные и тревожные. Убийца
заколол Дымова ударом в спину. Острый тонкий стержень попал прямо в сердце.
Удар нанесен профессионально. Кроме того, конструкция оружия такова, что
преступник унес с собой его рукоятку. Лезвие осталось в теле. Его сперва
даже и не заметили. Происшествие произошло в большом торговом центре,
свидетелей не нашли. Вы сами понимаете - в подобных случаях обыватели не
жаждут иметь дел с полицией. Особенно если им намекнуть, что лучше
держаться в стороне.

- Дымов шел на встречу?

- Нет. У него был свободный день. И вообще полковник уже сдал дела и ждал
вылета домой.

- Почему вы считаете, что он не мог назначить встречу с кем-либо из своих
информаторов?

- Прежде всего потому, что о подобных встречах для страховки ставятся в
известность коллеги. Во-вторых, Дымов уже передал дела новому резиденту.
Все, кто входил в его сеть, предупреждены - вступать в контакт только с
новым шефом.

- Сделал ли Дымов покупки в универмаге? Или просто бродил там?

- Он купил две катушки японской капроновой лески и чистые видеокассеты.

- Почему Дымова отзывали?

- Планировалось назначение на новую должность. С повышением.

- Ясно, что дальше?

- Дальше ни причин убийства, ни самого убийцы найти не удалось. В то же
время я, анализируя поступившие за последнее время донесения и документы,
пришел к выводу и не очень радостному.

- Говори.

- К убийству Дымова так или иначе может быть причастен полковник ГРУ Лялин.
Юрий Михайлович.

- Как это можно доказать?

- Во-первых, и Лялин и Дымов были в одном списке на выдвижение. Оба
предлагались на одну и ту же должность...

- В списке, наверняка, были еще два-три человека. Так?

- Так.

- Выходит, список кандидатов на одну должность не доказательство.

- Согласен. Но есть и во-вторых и в-третьих. После посещения Лялиным своего
шефа генерала Ковшова из городского автомата от метро "Полежаевская" на
телефон совместного русско-американского предприятия "Русам" прошли два
странных звонка.

- Что следует поднимать под словом "странный"? И почему это может быть
связано с полковником?

- У фирмы "Русам" есть три канала, которые никогда не работают. И вдруг
один из них подключился к делу. Можно предположить, что канал
резервировался для новичков. Совпадение то или нет, но звонок прошел именно
в день, когда Лялин представился начальству.

- С таким же успехом в тот день в город к своим друзьям или к своему
начальству могли приехать Рабинович из Бердычева или Ковач из Ужгорода...

- Согласен. Но есть нюанс. Час спустя после звонка, миссис Гаррисон, жена
известного вам Денни Гаррисона, села в машину и проехала в центр. Она
объявилась в палисаднике на углу улицы Воровского и Большого Ржевского
переулка. На миг присела на металлическую ограду скверика, поправила
подследник в туфле. Ограда из угольников, и она что-то изъяла из под одного
из них. Тут же вернулась к машине на улице Палиашвили и укатила в
посольство.

- Ее поведение вполне ложится в схему с Рабиновичем и Ковачем. Что дало
основание тебе связать ее приезд в сквер с Лялиным?

- А вот.

Русаков выложил на стол крупно отпечатанный снимок.

- Сделано в момент, когда миссис Гаррисон появилась в Ржевском переулке.
Вот у жилого дома рассматривает мемориальную доску мужчина...

- И что?

- Ничего. Просто его фамилия Лялин.

Не очень убедительно, но примем на заметку. Хотя единственное совпадение -
чаще всего только случай.

- Второй звонок по той же схеме в "Русам" прошел двумя днями позже. Миссис
Гаррисон на этот раз посетила улицу Петровку. Вошла в подъезд жилого дома,
поправила колготки и вышла.

- Что дало основание связать звонок с Лялиным?

- А вот. Обзорная панорама сделана на Петровке. Мадам выходит из подъезда.
В телефонной будке напротив - Лялин собственной персоной. Есть увеличенный
фрагмент.

- Все?

- Пока все.

- Ну хорошо. Выговорился, теперь успокойся. Все, что произошло с Дымовым -
это проблемы ГРУ. Нам лезть туда в нынешней обстановке нет резона. У них
дело разрабатывали три работника. И у каждого, насколько мне известно, была
своя обоснованная версия.

- Чему удивляться? Где собираются два юриста, там всегда бывает три
обоснованных законом мнения.

- Твоя версия четвертая и, между прочим, самая дурацкая. Ты чего хочешь?
Взрыва? Мы обвиняем полковника, так? А что можем доказать? Кстати, ты
знаешь, кем был тесть Лялина? Каковы у него связи?

- Нет, не знаю. И не интересуюсь. Просто хочу найти говнюка и добиться
наказания по заслугам. Чтобы другим неповадно было.

- Браво, Русаков! Одного не пойму, ты ходишь по земле или паришь в воздухе?
Я понимаю, тебя взволновала гибель Дымова. Да, дело не ординарное.
Особенно, если его продал кто-то из своих. Но ты оглянись - нас всех
сегодня продают свои. Гибнет на глазах держава. Какой-нибудь сраный вождь
племени Мумбо-юмбо, какой-нибудь Чомбе или Савимби понимают, что такое
разведка и не позволяют посторонним трогать ее рычаги. А вот наш очередной
мудрый и прозорливый бросил службу безопасности на растоптание. Ты думаешь
об одной погибшей душе. Я беру масштаб чуть побольше. Наш главный говнюк
Вадим Бакатин распродает все, чем держалась контора столько лет. Ты что, не
видишь этой распродажи?

- Вижу.

Генерал резко бросил снимки на стол. Глянцевые отпечатки, скользнув друг по
другу, разлетелись в стороны. Русаков не шелохнулся. Он всем видом
показывал, что бумажки, разбросанные генералом, собирать не намерен.

- Тогда хорошенько подумай, к чему может привести твое разбирательство.

Глубокое уныние охватило Русакова. Ему стало безразлично, что о нем
подумает начальство, к чему может привести упрямство. В конце-концов на
конторе свет клином не сошелся. При желании он найдет дело на стороне.

- Нешто мы без соображениев? - сказал он грустно. - Мы ведь не все гайки
отвинчиваем... оставляем. Через одну...

- Артист! - генерал явно успокаивался. Он вдруг встал, отошел от кресла и
показал на него пальцем:

- Ты знаешь, как это сидало устроено? Нет?

Русаков в недоумении пожал плечами.

- Вот видишь, а берешься судить! Сядь на него, сядь. Не хочешь? А почему?
Должно быть догадываешься - место небезопасное. Если так, то ты прав. Это
не кресло, а катапульта. Только летчики чаще всего сами решают, когда надо
рвануть рычаг, а меня может в любой момент катапультировать господин
Бакатин. Являюсь я к нему с твоими соображениями, а он вспомнит, как сам
недавно передал американцам секреты ведомства. И нажмет кнопку. Меня вмиг
размажет по потолку как муху. Тебе это надо? Теперь пойми, я за него не
держусь. Мне уже три фирмы и два банка предлагали место начальника службы
безопасности. Оплата в зеленых. А я сижу здесь и буду стараться усидеть
сколько могу. Хочу увести в тень, вычеркнуть из архивов тех, кто работал на
державу, не состоя в штате. Я не могу их бросить на растерзание. Меня
самого можно убить, но проглотить очень трудно. Всех остальных сдадут,
продадут и сожрут. Ты это хоть понимаешь? Так что дай мне спокойно
закончить дела, пока нас не прихлопнули. И пусть военные выясняют свои
отношения сами.

* * *

"С рассветом капрал Курода залег на скале. Рядом находился окоп, который он
с огромным трудом выдолбил в вулканическом монолите. Работа была сделана
по-японски неторопливо и чисто. Курода подрывал малые заряды, крошившие
базальт, выгребал щебенку и углублялся в скалу сантиметр за сантиметром. В
конце-концов образовалась глубокая узкая ячейка, куда он легко втискивался
и мога укрыться от любой по силе бомбежки. Прямое попадание в такое узкое
укрытие было мало вероятным.

В прекрасный цейсовский бинокль, снятый с тела убитого американского
офицера, Курода наблюдал за авианосцем. Он ожидал, что оттуда вот-вот к
острову отправится катер и заранее готовился к его встрече. Катер так и не
появился. Зато капрал заметил, как с авианосца в небо поднялась черная
точка. Вскинув бинокль, он внимательно стал ее разглядывать.

Точка приближалась, росла в размерах и одновременно росло удивление самого
Куроды. Подобного капрал за свою жизнь еще не видел. Поначалу в душу заполз
легкий испуг. Вспомнились рассказы деда, который побывал в российском плену
и говорил, будто жены русских чертей летают на метлах. Но Курода не верил
ни в чертей, ни в духов. Годы одиночества научили его в самом таинственном
находить земное, естественное происхождение. И он понял - проклятые
америкашки придумали какую-то новую поганую штучку для стрельбы и убийств.
Она летает и конечно же небезопасна.

Чем больше приближалась удивительная машина, тем быстрее росло ее сходство
со стрекозой: серебристый блеск крыльев над спиной, выпученные призрачные
глаза по бокам головы, длинный хвост за утолщенным брюшком. Стрекоза шла
покачиваясь. Она рыскала глазами, отыскивая для себя на острове добычу.

Капитан Фримен присвистнул от удивления. Навстречу вертолету быстро неслась
серая скала и на ее плоской вершине виднелась маленькая фигурка.

- Япошка! - объявил Фримен торжественно экипажу. - Всем приготовится! Делаю
над джунглями разворот. Как выйду на прямую, накрой этого джапа, Бобби!

- Вижу его! - сообщил радостно штурман Роберт Хаксли. - Капну ему точно на
макушку. Будьте уверены, командир!

Оглушительно ревя мотором, железная стрекоза пронеслась над самой головой
Куроды. Могучий вихрь, поднятый ее крыльями, взметнул вверх, разметал в
стороны пыль и мелкую крошку, не сдутую дотоле ветрами с вершины скалы.
Винтокрыл промчался в сторону джунглей и там круто развернулся.

Курода ловко нырнул в убежище. Он был уверен: его заметили и теперь на него
идут в атаку. Он не ошибся.

Первая бомба рванула шагах в пяти от укрытия. Взрыв прогремел оглушительным
ударом. Куроде показалось, что его тело лопнуло, разорвалось изнутри.
Осколки, хлестанува во все стороны, с тупым треском падали на камни скалы.

Вторая и третья бомбы легли одна в одну. Заныло в ушах, хотя капрал сидел в
укрытии с заранее открытым ртом. Уж он-то знал, как сберегать перепонки при
близких взрывах.

Отгремело и стихло сразу. Курода поднял голову. Его позиция была
разгромлена. Оба пулемета, установленные на скале, взрывы искорежили и
расшвыряли по сторонам. Ствол одного был согнут как кочерга. Сам винтокрыл,
выскочив за кромку прибоя, круто развернулся и, сверкая на солнце хвостовым
винтом, снова ринулся к острову. Из ярко блестевшей сферы, напоминавшей
выпученный глаз стрекозы, забили, запульсировали языки желтого пламени.
Пулемет захлебывался от ярости. Пули, разбрызгивая металл и каменную
крошку, высекли длинную царапину на базальте.

Курода крутанулся волчком, отбросил тело в сторону от секущего лезвия
огневого меча. в ноздри ударил запах пороховой гари и кремня.

Скатившись кубарем со скалы, капрал нырнул в заросли бамбука. Протискиваясь
между стеблей, выбрался на вершину лысого холма и залег, маскируясь в
густой траве. Здесь водились змеи, но опасаться их сейчас не было времени.
В руках Куроды была "арисака" образца 99 с откидным визиром для стрельбы по
самолетам. В магазине оставалось всего два патрона.

Винтохвостая стрекоза, постригая макушки бамбуковых зарослей, снова шла в
атаку на скалу. Она постоянно меняла курс. Вот она скинулась вправо и резко
пошла вниз. На солнце сверкнуло стекло блистера. Тут же машина рванулась
влево вверх. Мотор надсадно ревел. Спустя мгновение летчик проделал похожий
маневр, сбросив машину вниз влево.

Курода зло усмехнулся. Янки потеряли его из виду и прибегали к
предосторожностям. Такими штучками можно ввести в заблуждение молодого,
необстрелянного бойца. А его, вот уже многие годы не выпускающего оружие из
рук ни на минуту, подобные трюки смущали мало.

Поерзав пузом по траве, Курода вдавил ложе в плечо и вскинул винтовку.
Вертолет скользнул вправо, сбрасывая высоту. Курода вынес ствол влево, где
по его предположению винтокрыл должен был выскочить вверх из-за скрывавшего
его гребня. Твердо сжал цевье, стиснул зубы, прицелился. Когда гладкое
брюхо машины, взмывавшей над бамбуковым морем, вошло в визир, Курода нажал
на спуск.

Приклад толкнул в плечо. Выстрел раскатисто пронесся над джунглями. Курода,
сжав винтовку, юркнул в сторону и отполз за обломок скалы.

Вертолет, шедший по горизонтали, завалился на бок. Огромные лопасти с
треском лупанули по макушкам бамбука, прорубая в зарослях уродливую щель.
Курода видел, как в воздух взметнулись обрубки зеленых стеблей, листвы и
соцветий. Секунду спустя треск ломаемых растений перекрылся громыхнувшим
взрывом. Черный клуб дыма встал над зеленым морем.

- Цумаранай моно дэс га, - пробормотал капрал. - Примите мой скромный
подарок...

Внутренне он торжествовал. Чертова птица с хвостом, на котором крутился
винт, с огромными вращающимися лопастями над спиной, была сбита одним его
метким выстрелом. Он знал - это хорошо для войны. Америкашки по крайней
мере до следующего дня не сунутся на остров. Кто-кто, а он достаточно точно
изучил их характер, желание и умение воевать.

Теперь, пока есть время, он оставит позицию и пройдет к месту падения
стрекозы, поглядеть, что от нее осталось и добьет, если понадобится, живых.
В пленных Курода не нуждался. Да, по совести, и поговорить