сторию... На счастье, я  по  твоему  совету
весь вечер не отходила от отца, иначе мне пришлось бы как-то объяснять  свое
присутствие на дороге. Вовка Черепанов божится, что там была я. Я там  была?
- рявкнула Юлька.
   - Была, - вздохнула я. - То есть... ну,  ты  понимаешь...  А  эти  олухи:
везут деньги и останавливают машину, завидев какую-то девицу... извини.
   - Во-первых, не какую-то, а меня, в трех кварталах от дома, во-вторых, из
этого события, ну... то, что деньги привозят, никогда  большого  секрета  не
делали и нападений не опасались, в городе  нет  дураков,  чтоб  решиться  на
такое... Твой отец в настоящее время пытается узнать, что это за психи были.
На всякий случай я еще днем ему сказала,  что  машину  бросила  в  центре  у
театра, потому что спустило колесо... Оттуда она и исчезла, надо полагать...
Что будем делать? Конечно, отец тебя любит, и меня как будто тоже,  но...  в
общем, придется кем-то пожертвовать.
   Я вздохнула и еще с минуту жалостливо беседовала  с  Юлькой.  После  чего
убрала сотовый, посмотрела на потолок и заявила:
   - Ну, Багров...
   Багров сидел на стуле у противоположной стены и выглядел обеспокоенным.
   - Тебе плохо? - спросил он тревожно, припустившись навстречу.
   - Если честно, то очень, - сказала я, припадая к его плечу.
   Сашка до сих пор не удрал, значит, что-то его здесь  держит,  а  что  его
может держать, раз денежки он получил и, как видно, изловчился пристроить их
в укромном месте? Выходит, держу его я, а это,  как  ни  крути,  очень  меня
радовало. Сашка вор, болтун и жуткий обманщик, с этим ничего не поделаешь, а
вот гнусные выходки ему спускать нельзя. Воспитывать надо человека.  Этим  и
займемся.
   - Поехали, - сказала я.
   - Куда? - всполошился он. - Думаю, к  тебе  на  квартиру  теперь  нельзя,
лучше нам смыться из города.
   - А как же отец?
   - Придется позвонить анонимно и намекнуть на большую опасность, -  глазом
не моргнув, заявил Сашка. - Другого выхода я не вижу.
   -  Домой  нам,  пожалуй,  в  самом  деле  нельзя,  -  вынуждена  была   я
согласиться. - Чувствую я себя неважно, папе придется объяснять, что со мной
случилось, а он замучает вопросами. Вот что, поехали к Юльке на  дачу.  Вряд
ли твои фээсбэш-ники смогут найти нас там. А папе я позвоню оттуда и  скажу,
что мы с тобой на недельку махнули на юг. Как считаешь?
   - Хорошая идея, - подумав, кивнул Сашка, как видно смекнув, что в  городе
сейчас опасно и покинуть его будет непросто. - А где дача?
   - Дача здесь, в городе. Это она так называется, а  вообще-то  никакая  не
дача, а коттедж в Лосинках. Там всего пять домов, рядом детский санаторий  и
парк, в самом деле, как на даче.
   - Лосинки, это ж в трех шагах отсюда.
   - Да, минут пятнадцать на машине, - кивнула я.
   Через пятнадцать минут мы тормозили возле скромного  двухэтажного  домика
за низким кованым заборчиком.
   - Машину лучше загнать в гараж, - решила я, - чтоб  она  здесь  глаза  не
мозолила. Сейчас открою калитку.
   - А у тебя ключи есть? - додумался спросить Сашка.
   - Конечно. У Юльки от моей квартиры, а у меня от ее. Так проще. Этот  дом
Юльке папа построил, но она здесь не жила ни дня, потому что живет с  папой.
А здесь вроде дачи, мы сюда часто приезжали,  но  потом  появилась  дача  за
городом, и эта оказалась без надобности. Папа продавать ее не хочет,  потому
что она Юлькина, а у папы принципы.
   - Какие? - невероятно заинтересовался Сашка.
   - Ну... его точка зрения примерно такая: у Юльки должен  быть  свой  дом,
свои деньги и своя работа. В этом случае папа может  быть  уверен,  что  она
живет с ним потому, что ей так хочется,  а  вовсе  не  потому,  что  хочется
денег, квартиры и чего-то там еще.
   - Интересный человек твой отец. А давно они с Юлькой?
   - Давно. Она всего на три года старше меня, и папу это  немного  смущало,
теперь он, конечно, об этом просто не думает, радуется, что мы с нею  дружим
и вообще... У нас семья, понимаешь?
   - Ага, - обрадовался Сашка. - Слушай, а мать у тебя есть?
   - Есть, конечно, - пожала я плечами, и мы вошли в  дом,  то  есть  это  я
вошла, а Сашка вернулся  к  машине,  чтобы  загнать  ее  в  гараж.  Пока  он
отсутствовал, у него .опять появились вопросы, и он стал их задавать.
   - А почему отец не женится на твоей подруге?
   Если честно, меня этот вопрос тоже интересовал, но задать его отцу  я  не
решалась, Юлька же ухмыляется и заявляет, что не хочет ограничивать  свободу
моего отца.
   - По-моему, они просто  не  придают  таким  вещам  значения,  -  подумав,
ответила я, а Сашка состроил премерзкую физиономию и стал бродить  по  дому,
устроив себе что-то вроде экскурсии. Я вовремя вспомнила,  что  едва  ли  не
смертельно больна, и устроилась на диване.
   - Неплохой домик, - констатировал Сашка, сел рядом со мной и спросил:
   - Как себя чувствуешь?
   - Нормально.
   - Думаю, тебе лучше отдохнуть.
   - А я что делаю?
   Сашка считал, что отдыхать надо по всем правилам:  то  есть  раздеться  и
лечь в постель. Капризничать я не стала. Багров уложил меня  на  кровать,  а
сам устроился на диване в моей спальне. Отдельное проживание  объяснил  тем,
что просто так лежать рядом со  мной  ему  неинтересно,  а  беспокоить  меня
нельзя. Причина такой заботы очень  скоро  стала  мне  понятна:  проснувшись
среди  ночи,  Сашку  на  диване  я  не  обнаружила.  Прогулялась  по   дому,
чертыхнулась и пошла досыпать, еще раз пообещав себе,  что  в  конце  концов
Багров лишится головы.
   Однако утром, открыв глаза, я услышала возню на кухне, крикнула:
   - Сашка! - И он заявился собственной персоной  с  подносом  в  руках,  на
котором стояла чашка кофе, блюдце  с  бутербродами  и  стакан  апельсинового
сока.
   - Как спала? - лучисто улыбаясь, спросил он с некоторым подозрением.
   - Крепко, - ответила я, позавтракала и задумалась, глядя в потолок.
   - Я в магазин съездил, - кружа вокруг  меня  лисой  из  известной  басни,
сообщил мой непутевый возлюбленный. -  Полный  холодильник  припасов.  Можем
выдержать небольшую осаду. В городе нам пока  лучше  не  появляться.  Будешь
звонить отцу?
   - Буду, - кивнула я.
   Сашка принес телефон, я набрала номер, незаметно для него нажала рычаг, а
потом скороговоркой протараторила: "Папа, я уехала  на  несколько  дней.  Не
беспокойся. Буду звонить".
   - Автоответчик, - пояснила я и отодвинула телефон. Сашка вроде бы остался
доволен.  Устроился  рядом  со  мной  и  начисто  забыл  о  том,  что  вчера
рекомендовал мне абсолютный покой.
   В полдень он отправился  готовить  обед,  а  я  немного  подышать  свежим
воздухом в саду, а главное: позвонить Юльке. В  дом  вернулась,  когда  меня
позвал Сашка. Обедали мы на веранде. Багров продолжал проявлять  любопытство
и задавал всевозможные вопросы.
   - Что это за картины?  -  спросил  он  с  некоторым  недоумением,  мотнув
головой в сторону лестницы на второй этаж.
   - Это работы Юлькиного знакомого.
   - А где он сейчас? В сумасшедшем доме?
   - Почему? - растерялась я.
   - Потому что псих. Кто еще может нарисовать такое?
   - Вот уж не знала, что ты знаток живописи.
   - Я не знаток, но картину от мазни отличить способен.
   - Серьезно? - хмыкнула я и потащила Сашку в гостиную,  достала  несколько
книг по живописи двадцатого века и предложила Сашке отгадать, ткнув  пальцем
в иллюстрации, где здесь картины. Он сник,  а  когда  я  намекнула,  сколько
может стоить подобная "мазня", задумался.
   - А эти картины дорогие? - мотнув головой в сторону лестницы, спросил он.
   - Нет, - утешила я, опасаясь как бы Багров  их  не  свистнул  от  избытка
энтузиазма. - Это просто память.
   - А куда подевался художник?
   - Погиб, - помедлив, с неохотой ответила я.
   Вот тут в гостиную и влетела Юлька, в  тонком  шарфе  на  голове,  темных
очках и голубом сарафане.
   - Ты здесь? - спросила она недовольно, а я ответила:
   - Здесь.
   - Вроде бы твой отец говорил, что ты куда-то уехала?
   - Уехала. На твою дачу.
   - Ясно. - Юлька бросила ключи на стол, взяла сигарету, нервно закурила  и
только тогда соизволила заметить Багрова. - Привет, - кивнула она без намека
на любезность. - У вас медовый месяц?
   - Ты чего дерганая такая? - насторожилась я. - Случилось что?
   - Случилось, - ответила она, прикрыв лицо  ладонью,  вроде  бы  заревела,
потом вскинула голову и взвизгнула:
   - Твой папаша спятил!
   - Что? - не поняла я.
   - Он спятил, черт возьми!
   - Вы поссорились? - растерялась я.
   - Ага... поссорились. Он меня выгнал, вышвырнул, как кота блохастого... и
ладно бы просто вышвырнул... он... спятил... точно.
   - Что ты болтаешь? - попробовала я быть грозной, но получилось не очень.
   - Ладно, - отмахнулась Юлька. - Я знаю, что ты скажешь...  Ты  всегда  на
его стороне. Всегда. А я... - Тут она вновь заревела, не снимая очков,  а  я
окончательно перепугалась и кинулась к ней.
   - Объяснишь ты мне...
   - На, полюбуйся, - сказала Юлька и сдернула очки с носа. Нижняя челюсть у
меня отвисла, а Багров в кресле громко  свистнул.  -  Видишь,  как  он  меня
отделал... Говорю, твой папаша спятил.
   - За что? - промямлила я. - Что ты такого опять натворила?
   - Я? Он просто сукин сын и псих. Так поступить со мной...
   - Прекрати и объясни толком! - собравшись с" силами, приказала я.
   Юлька вытерла слезы, высморкалась и уставилась  в  стол.  Потом  печально
пролепетала:
   - Нечего  объяснять.  Я  вчера  была  у  Никифоровых...  ну,  задержалась
немного. Алик меня проводил... Слушай, ты не знаешь, где моя машина?
   - Я? Не знаю. - Мы с Сашкой переглянулись,  Юлька  вздохнула  и  покусала
губы.
   - Еще машина пропала куда-то. Вот ведь... Я думала, может, ты взяла.
   - Зачем мне твоя машина, у меня своя есть...
   - Может, сломалась...
   - Рассказывай про отца, - напомнила я.
   - Ну... Алик меня привез, я вхожу в дом,  а  твой  папаша  точно  с  цепи
сорвался: "Где была?!" Я попыталась рассказать, а он... сама  видишь.  Ты  б
еще послушала, что он орал при этом. Потом просто вышвырнул меня из  дома  и
велел сказать тебе спасибо, что моя голова на  плечах  осталась...  Спасибо,
Машка. Как ты думаешь, он действительно спятил?
   - Я не верю, что папа... - покачала я головой.
   - Серьезно? А синяки у меня от долгого лежания на диване? Ты  еще  других
частей моего туловища не видела. Это ж просто ужас, а  главное:  с  чего  он
вдруг взбесился?
   - Слушай, а ты... я имею в виду...
   - Молчи лучше, - отмахнулась Юлька. - Твой папаша много  чего  нагородил,
только я ничего не поняла. И говорю тебе совершенно определенно: пинать меня
ногами не за что.
   - Папа пинал тебя ногами? - вытаращила я глаза.
   - Плохо ты своего  папашу  знаешь...  Пинал,  радость  моя.  И  при  этом
пригова-ри-вал... - Юлька махнула рукой и вдруг заревела,  очень  горько.  -
Машка, он меня насовсем выгнал...
   - Юлечка, - запричитала я, бросившись к любимой подруге и обнимая  ее  за
плечи. -  Успокойся...  Это  какое-то  недоразумение...  Я  съезжу  к  папе,
поговорю с ним. Все устроится...
   - Ничего не устроится, - замотала головой Юлька. -  Он  у  меня  ресторан
отобрал. Я у тебя ночевала, а утром на работу поехала. А мне Максим говорит:
   "Юлечка, извини, но ты здесь больше не хозяйка". - В этом  месте  подруга
заорала медведем. Мы обнялись, я, конечно, тоже подвывала, а  Сашка,  весело
поглядывая на нас, произнес:
   - Семейное счастье не бывает совершенно безоблачным.
   - Я сейчас поеду... - вскочила я. - Я поговорю...
   Юлька ухватила меня за руку и с сомнением сказала:
   -  Машка,  может,  не  стоит  сейчас?   Может,   дать   ему   возможность
успокоиться?
   - Между прочим, подруга дело говорит, - влез Багров. - Торопиться в таких
делах не следует. Дайте мужику все обдумать, вникнуть, а уж потом поговорите
по душам.
   - Но ведь как-то он все это объяснил? - развела я руками.
   - Говорю точно, взбесился,  -  обиделась  Юлька.  -  Орал,  что  я  шкура
продажная, что пригрел змею на груди, ну и еще, что я  сдохну  на  панели...
Слушай, может, это болезнь какая, а?
   - Какая еще болезнь? - не поняла я.
   - Ну... вроде бешенства... Может, его собака укусила?
   Пока мы гадали, могла собака укусить  отца  или  нет,  Багров  принес  из
холодильника бутылку водки и томатный сок, сурово проронил:
   - Надо снять стресс, - и разлил по маленькой.
   Стресс мы сняли, но лучше соображать от этого не стали.  На  Юльку  водка
действует расслабляюще, она становится жалостливой. Сегодня  повод  пожалеть
себя у нее был отменный, и она сразу же заревела, громко, горько и обильно.
   - Машка, у меня ж ни копейки за душой...
   - Как ни копейки? - ахнула я. - А счет в банке?
   Юлька рукой махнула:
   - Какой к черту счет... Я Шагала купила... А он его отобрал. Еще хотел на
куски разрезать...
   - Тебя? - ахнула я.
   - Хуже. Шагала. Потом, правда, опомнился. Спрятал в сейф.
   - Кого он спрятал в сейф? - насторожился Багров.
   - Шагала, - отмахнулась я, сосредоточившись на Юльке.
   - А чего это такое? - не унимался Сашка. Юлька неожиданно разозлилась:
   - Чего-чего... темнота... Картина. "Две девушки, летящие по ветру".
   - По чему летящие? - округлил Сашка глаза.
   - По ветру, - покачала я головой и сделала Сашке лицо, мол, понимать надо
ситуацию и повременить с глупыми вопросами. Но две  девушки  его  неожиданно
озадачили.
   - Это что же такое? - нахмурился он.
   - Это картина, - вздохнула я. - Великого русского художника Марка Шагала.
Если очень интересуешься, иди взгляни на репродукции, книга четвертая слева,
на верхней полке, серая обложка.
   Сашка моргнул, но никуда не ушел. Юлька между тем понемногу  успокоилась,
вытерла нос и спросила:
   - Как думаешь, встанут у него мозги на место?
   - У кого? - пребывая в задумчивости, не поняла я.
   - У твоего отца.
   - Мне кажется, для того, чтобы папа кого-то ударил,  нужна  очень  веская
причина. Мне следует съездить к, нему и все обсудить.
   - А он будет обсуждать? - Я  вздохнула  и  пожала  плечами.  -  То-то,  -
покачала головой Юлька. - Давай посидим  здесь  тихонько  пару  дней,  авось
папаша твой успокоится и... - Тут на Юлькиных глазах вновь выступили  слезы,
и она пролепетала:
   - А вдруг он меня из дома выгонит? Если уж он  спятил,  то  такое  вполне
возможно. А у  меня  на  этот  дом  последняя  надежда.  Продам  его,  куплю
квартиру, а на оставшиеся деньги буду жить, пока не найду хорошую работу.
   - Продавать дом папа  не  разрешит,  -  покачала  я  головой.  -  Он  ему
нравится.
   - Что ж мне теперь? - заревела Юлька, широко  открыв  рот  и  прижимая  к
груди подушку с дивана.
   - Юлечка, все образуется, - запричитала я,  обнимая  ее,  а  Сашка,  видя
такую нашу занятость,  потихоньку  удалился.  -  Ты  чего  сказала  папе?  -
зашептала я Юльке на ухо, воспользовавшись тем, что мы одни.
   - Что поехала к маме на дачу. Телефона там нет.
   - А если папа решит тебя навестить?
   - Нет. Он стесняется, ты же знаешь... Пять дней от силы у нас есть.
   - А синяки? - всполошилась, я, а Юлька надула губы.
   - Синяки настоящие.
   - Как это? - кажется, у меня глаза едва не выскочили из орбит.
   - Тапком себя отхлестала. Было жутко больно и неприятно. -  Я  ахнула,  а
Юлька сурово добавила:
   - Мы у отца деньги свистнули, мы их и вернуть должны. Грим в  таком  деле
не годился, все должно выглядеть натурально. Твой Багров  -  хитрая  бестия.
Черти-то в глазах так и пляшут.
   - Ты заметила? - обрадовалась я. - Их у него полно, и все  такие  разные:
есть покрупнее, помельче, а есть совсем махонькие, видно, дети...  чертячьи.
И без конца рожи строят. Просто беда.
   - Машка, - спросила Юлька, пристально глядя на меня. - А ты каким  местом
об асфальт ударилась, лбом или затылком?
   - А что?
   - Ничего. Тебе постельный режим соблюдать надо. Идем, я тебя уложу, чайку
заварю с лимончиком. Идем-идем...
   Я устроилась в постели, Юлька сказала, что отправляется спать, потому что
ничего умнее в голову не приходит, а Сашка лежал на полу в  моей  спальне  и
рассматривал альбом.
   - Что-то я здесь никаких  "летящих  по  ветру"  не  нашел,  -  заявил  он
ворчливо.
   - А их здесь и не может  быть,  -  на  мгновение  оторвавшись  от  книги,
ответила я. - Когда составляют  подобные  альбомы,  указывают,  из  собрания
какого музея данные картины.  Например:  "Из  собрания  Русского  музея".  А
картина, которую Юлька имеет в виду,  из  частного  собрания...  причем,  не
собрания даже, а... словом, это длинная история, - торопливо закончила  я  и
вновь уткнулась в книгу.
   - Расскажи, - попросил Сашка, устраиваясь на  кровати  рядом  со  мной  и
захлопнув мою книжку. -  Много  читать  вредно,  особенно  после  того,  как
головой тюкнулась, и когда рядом красавец-мужчина, то есть я. Лучше поговори
со мной, расскажи что-нибудь, ну хоть про картины эти...
   - Зачем тебе? - искренне удивилась я.
   - Не зачем, а просто...  Ты  будешь  говорить,  а  я  тебя  слушать.  Мне
нравится твой голос. Давай, рассказывай.
   - Про Шагала, что ли?
   - Ну, давай про него.
   Я рассказала  все,  что  могла  припомнить,  рассказ  вышел  не  особенно
длинным, но, как ни странно, и не рекордно коротким.  Я  поудивлялась  своей
памяти, после чего мы вместе с Сашкой стали рассматривать репродукции.
   - Да... - вздохнул Багров и покачал Головой. - И что, за такое еще деньги
платят?
   - Искусство тебе не дается, - засмеялась я. - Займись чем-нибудь другим.
   - Нет, просто интересно... А где этот Шагал, к примеру, продается?
   - За границей на специальных аукционах. А у нас... даже не знаю.  Частные
коллекционеры покупают, музеи, конечно, крупные, у  которых  деньги  есть...
Честно говоря, я в этом тоже не очень разбираюсь. Сейчас картины из  частных
собраний если продаются, то в основном уходят за границу.
   - А где его Юлька купила?
   - Слушай, что это у тебя за неожиданная тяга к искусству? - насторожилась
я.
   - Нет у меня тяги, - обиделся Сашка.  -  Есть  любопытство.  Что  в  этом
плохого?
   - Ничего, - покаялась я. - Просто история эта... как бы  тебе  сказать...
не совсем приятная...
   - Да? Это еще интереснее, - хмыкнул Сашка,  обнял  меня,  прижал  к  себе
покрепче и заявил:
   - Давай, колись.
   Я покосилась на дверь, опасаясь, как бы Юлька не услышала, что я выдаю ее
тайну, и заговорщицки зашептала на ухо Багрову:
   - У Юльки был друг. Художник. По-моему, страшный жулик, но Юлька  считала
его гением. Потому и картины его везде развесила. Страшная гадость,  правда?
Он был связан с коллекционерами,  вечно  чего-то  продавал,  покупал.  Нашел
какую-то старушку, вдову. Бабка была совсем старая и,  по-моему,  выжила  из
ума. Как у нее Виталик смог выпросить картину?.. Я  думаю,  он  ее  попросту
украл, обманув старушку. Но у  него  была  какая-то  бумага,  удостоверяющая
куплю-продажу, и он таки заставил бабку поставить  свою  подпись.  В  общем.
Шагал ему достался практически за бесценок. Он искал покупателя, а  потом...
у него начались неприятности, финансовые, и картину отобрали.
   - Кто? - невинно поинтересовался Сашка.
   - Один папин знакомый... Виталик хотел ее выкупить, но не успел.
   - Неужто помер?
   - Да. Что-то с ним произошло... видимо, дела были совсем плохи,  и  он...
выбросился с шестого этажа. Ужасно... - В этом месте я вздохнула.
   - Ясно, - в тон мне вздохнул Сашка. - А как все-таки она попала к Юльке?
   - Этот человек, у которого оказалась картина,  ее  реальной  ценности  не
знал, то есть он был в курсе, что она денег стоит, но если бы узнал - каких,
наверное бы, не поверил. От  искусства  он  далек,  а  несведущему  человеку
разобраться...
   - Да, - взглянув на репродукцию, с готовностью согласился Багров.
   - Она висела у него в прихожей, - с ужасом добавила я. - Представляешь?
   - Нет, - честно ответил Сашка, как видно, так и не  подобрав  подходящего
места для такой картины даже в прихожей.
   - А Юлька оче