ее вполне устраивал. Имущественных претензий к Загряжскому она тоже не предъявляла: по сравнению с отцом муж казался ей нищим, что с него возьмешь.
     Однако возвращение в отчий дом было не таким радостным, как это рисовалось ей в мечтах. Время изменилось, и житейская мудрость, которая была хороша в прежних условиях, в мутной воде перестройки оказалась устаревшей.
     Эдуард Вахтангович был по-стариковски слишком осторожен, не любил и не умел рисковать и поэтому опаздывал с принятием важных решений, не успевал, как говорится, вскочить на последнюю подножку.
     Друзей у него поубавилось, праздники в их доме стали редкими. Да и сам дом по меркам нового времени выглядел бедновато.
     В какой-то степени Эдуард Вахтангович сохранeл вес в своих кругах благодаря родственным связям с Кабанычем, вошедшим в полную силу, но, даже несмотря на такого родственника, новые люди постепенно оттирали матерого старика от кормушки, а часто просто перешагивали через него, вообще не замечая.
     Такое положение дел не могло не сказаться на его здоровье, и однажды утром Калерия, не дождавшись отца к завтраку, вошла в его спальню и увидела на подушке неопрятно посиневшее лицо с удивленно открытыми мертвыми глазами.
     Похороны прошли довольно незаметно, старика уже не помнил никто из значительных людей, и Калерия шла за гробом по дорожке Смоленского кладбища под руку с Мишей, срочно примчавшимся из Тамбова, где он проводил крайне важную операцию.
     Она похоронила отца рядом с матерью, которая умерла пятью годами раньше, тихо и скромно, как делала все в жизни.
     Оплатив похороны и заказав приличный, но не выдающийся надгробный памятник, Калерия подвела итог оставшимся после отца средствам и была крайне разочарована.
     Деньги, еще недавно казавшиеся значительными, теперь выглядели несерьезно; материнские драгоценности в новых условиях стали просто жалкими побрякушками, квартира и дача, из осторожности небольшие, конечно, годились для жизни, но стоили недорого.
     Оставалась отцовская коллекция фарфора, но, когда Калерия пригласила полузнакомого эксперта, он долго мялся, морщился, оттопыривал толстую нижнюю губу и сказал наконец, что половина коллекции - поддельная, в особенности все то, что дарили друзья и знакомые, а остальная часть, хотя и мейсен, не самого интересного периода. Кое-что стоит денег, но далеко не таких, на которые Калерия Эдуардовна рассчитывала.
     Впрочем, и таким деньгам она теперь была рада.
     Потребности пришлось изрядно сократить.
     Калерия задумалась о своей жизни. Может быть, официально развестись с Загряжским и найти нового мужа? Но она мало интересовалась мужчинами, и те отвечали ей взаимностью. Еще пока она была молода, а отец богат, на нее посматривали с интересом, а сейчас.., она как-то незаметно постарела и потускнела, характер имела достаточно стервозный, отцовские богатства растаяли как дым.., короче, жизнь не удалась...
     В таком растерянном пессимизме она прожила еще некоторое время, понемногу продавая отцовский фарфор, как вдруг на горизонте снова возник Аркадий.
     Он позвонил, предложил встретиться. Прежние обиды несколько зарубцевались, заросли бурьяном лет, и Калерия согласилась.
     Он назначил ей свидание в очень дорогом, модном нынче ресторане. Калерия Эдуардовна провела полдня в салоне красоты, почистила перышки и надела самое свое дорогое платье, стараясь не ударить в грязь лицом перед бывшим мужем.
     Мерзавец выглядел отменно. Седые виски и приобретенная солидность только красили его, глаза были все такие же наглые, запах дорогого одеколона довершал облик.
     Ресторан находился в центре города в небольшом тихом переулке, а внутреннее его убранство было взято из театрального реквизита к пьесам Шекспира либо же из "Сцен рыцарских времен".
     У входа в небольшой и, как ни странно, уютный зал стояли рыцарские доспехи, по стенам развешаны охотничьи трофеи - оленьи и кабаньи головы, а также всевозможные мечи и кинжалы. В камине горел живой огонь, и при появлении каждого посетителя официант подбрасывал новое полено.
     Сами официанты были одеты в стилизованную форму средневековых слуг: что-то вроде малинового камзола и такого же цвета обтягивающие узкие штаны - кюлоты, только вместо длинноносых средневековых башмаков на всех были обычные ботинки.
     Назывался ресторан "Львиное сердце", что вызывало несколько двусмысленные ассоциации, и Калерия Эдуардовна на всякий случай решила не заказывать никакого мясного блюда.
     - Что тебе от меня нужно? - прямо спросила Калерия мужа в ответ на его явно неискренний комплимент.
     - Ну почему, Калерочка, ты не допускаешь, что я просто хотел тебя увидеть? Ведь мы с тобой, как ни крути, муж и жена!
     Калерия вспомнила ночные скандалы, следы чужой помады, запах чужих духов и твердо сказала:
     - Дорогой, не пытайся меня охмурить. Говори прямо: что тебе нужно? Может быть, мы и сумеем договориться!
     Официант принес бутылку красного бордо, откупорил ее и разлил по бокалам. Загряжский поднял свой бокал, покрутил его, глядя, как вино играет в отблесках огня, притушил профессиональный масленый блеск глаз и сказал:
     - Познакомь меня с Михаилом!
     - С каким Михаилом? - спросила Калерия, чтобы выиграть время, пряча глаза и комкая в пальцах бумажную салфетку.
     - Ты знаешь. С твоим двоюродным братом. С Кабанычем.
     Калерия залпом выпила полный бокал вина, подняла на своего законного мужа полные застарелой неприязни глаза и спросила:
     - Зачем?
     - А вот этого, дорогая, я не могу тебе сказать.
     Он был внешне спокоен, но Калерия Эдуардовна прожила с ним не один год. Она сразу почувствовала, что дело важное, ему просто необходимо, чтобы именно сейчас она свела его с Михаилом.
     - Как хочешь. - Калерия сделала вид, что встает из-за стола.
     - Подожди. - Интонация Загряжского стала просительной, и это порадовало Калерию Эдуардовну. - Подожди. Я хочу предложить ему сделку.., очень выгодную сделку, очень крупную. Пожалуйста, устрой нашу встречу. Я могу и сам попытаться выйти на него, но тогда разговор будет не таким доверительным...
     Официант принес закуски. Калерия сделала над собой усилие и молчала, пока парень суетился перед столом, расставляя тарелки.
     - Да он с тобой вообще говорить не захочет! - произнесла она, окинув мужа презрительным взглядом. - Он помнит, как ты со мной обошелся!
     - Калерочка, не будем ворошить прошлое! - Загряжский положил ладонь на ее руку, посмотрел в глаза с хорошо отработанным лиризмом.
     Не выпей она бокала вина, могла бы сорваться и бросить в него тарелкой. Теперь же Калерия Эдуардовна с удивлением почувствовала, что ласка ей приятна. Она мигом взяла себя в руки: больше ни капли спиртного, а то потеряешь над собой контроль, и мерзавец добьется всего, что ему нужно. Калерия вовсе не собиралась вот так, с бухты-барахты, выполнять его просьбу, не такие у них с мужем были отношения.
     - Ладно, - Калерия вырвала руку, - я спрошу его, захочет ли он с тобой говорить. Встретимся через неделю.
     Дальше ужин прошел в ничего не значащей беседе.
     Эту неделю Калерия Эдуардовна посвятила частному расследованию. Она развила бурную деятельность, выяснила адреса и телефоны нескольких бывших сотрудниц Загряжского, нескольких жен его бывших сотрудников и бывших жен его теперешних сотрудников, двух его бывших секретарш, резонно рассудив, что бывшие жены и бывшие сотрудницы гораздо словоохотливее.
     Она извела огромное количество французского парфюма и бельгийского шоколада, но выяснила в результате, что Загряжский владеет на пару с Посташевым частным конструкторским бюро, занимающимся разработками в области авиастроения, что он непричастен к торговле оружием, наркотиками, драгоценными и редкоземельными металлами, то есть к тем видам бизнеса, где участие Кабаныча кажется вполне естественным.
     Оставалось предположить, что Аркадий хочет продать какую-то разработку своего конструкторского бюро на сторону и именно для этого ищет контакта с Михаилом, рассчитывая, ввиду как бы родственных с ним отношений, на посредничество и относительную безопасность.
     Следующую встречу Загряжский назначил днем в дорогом и очень приличном кафе на Невском. В подвальчике было прохладно и пустовато, что не мешало важным разговорам.
     Калерия Эдуардовна снова тщательно продумала свой туалет и остановилась на кремовом легком пальто - погода позволяла. Под пальто она надела деловой костюм кофейного цвета, что шло к ее карим глазам. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Калерия осталась довольно своим внешним видом, преисполнилась уверенности в собственных силах и отправилась на встречу. В кафе, сняв пальто и удовлетворенно поймав заинтересованный взгляд мужа (он понимал толк в женщинах и умел оценить вкус, а костюм и вправду очень подходил к глазам), Калерия Эдуардовна поставила локти на стол, тем самым как бы обозначив твердость своей позиции, и вместо предисловия решительно заявила:
     - Десять процентов.
     - Что - десять процентов? - удивленно переспросил Загряжский. - Десять процентов чего?
     Он профессиональным взглядом скользнул по точеной фигурке молоденькой официантки. Девушка была хорошенькой и улыбнулась Аркадию от души.
     Калерия Эдуардовна сжала зубы и отчеканила:
     - Десять процентов прибыли от этой сделки.
     - Михаилу? - оживился Аркадий.
     - Мне, - отрезала Калерия, - за то, что сведу тебя с ним. В противном случае он с тобой и разговаривать не станет.
     - Ты с ума сошла! - Холеное лицо Аркадия покрылось красными пятнами. - Ты даже не представляешь себе, о чем идет речь! О каких суммах! О каких людях! Десять процентов? Ха-ха! Да я сам вряд ли получу больше десяти процентов! Я не один на этой стороне, а еще сколько возьмет Михаил за посредничество и безопасность? А кто еще будет участвовать в цепочке? Нет, об этом не может быть и речи!
     Девушка принесла две чашки и чайничек голубоватого фарфора. Загряжский махнул ей рукой, чтобы не мешала, и это порадовало Калерию.
     - Хорошо, - она внимательно смотрела на Загряжского: кажется, его волнение было вполне натуральным, значит, расклад интересов действительно в общих чертах такой, как он говорит, - хорошо, пусть будет пять процентов, но это - последнее слово. Больше я не отступлю. Если согласишься - сведу тебя с Мишей, нет - можешь искать покупателя на свою разработку в другом месте. Только, думаю, в любом другом месте ты, скорее всего, найдешь пулю.
     Калория запустила пробный шар, упомянув о покупателе и разработке, и, судя по реакции Аркадия, попала в точку; в первую секунду ее слова не удивили Загряжского, а когда до него дошел смысл ситуации, он взглянул на жену с уважительным интересом: откуда, интересно, эта стерва Калера знает про разработку, когда она успела все это разнюхать?
     - Ладно, - сказал он наконец, побарабанив длинными пальцами по столу, - пусть будет пять процентов. Это предел.
     - И запомни, дорогой, - проворковала Калерия, развивая успех, - что это не тот случай, когда ты можешь пообещать наивной дурочке все, что угодно, рассчитывая впоследствии отвертеться от выполнения обещаний. Миша проследит, чтобы ты заплатил все до цента!
     - Да уж знаю, - ответил Аркадий, неприязненно глядя на жену.
     Он положил на стол деньги и вышел, сухо кивнув ей на прощание. Пирожное и чай остались нетронутыми.
     Калерия Эдуардовна глубоко вздохнула и подозвала девушку:
     - Принесите мне кофе покрепче! Умеет кто-нибудь в этом заведении варить настоящий кофе?
     - Разумеется! - Девушка пожала плечами.

***

     На этот раз Калерия Эдуардовна действительно встретилась со своим двоюродным братом. Миша здорово растолстел, обрюзг, заматерел, от прежнего человека остался только кривой волчий оскал. Внимательно выслушав сестру, он задумался.
     - Понимаю, почему он захотел поговорить именно со мной, - сказал он наконец, - у меня есть хороший выход на очень богатых японцев. Я веду с ними дела по цветным металлам... Интересно только, откуда твой благоверный это пронюхал. Ну, что же, если у него действительно что-то есть - почему бы на этом не заработать? Как говорил твой покойный папа, дядя Эдик, умнейший человек: надо брать все деньги, которые удается взять без риска для жизни... Ну, насчет риска - это была дань тому осторожному времени, сейчас без риска ни шиша не возьмешь. Ладно, Лера, поговорю с твоим муженьком. Ты не волнуйся, - он посмотрел на Калерию неожиданно теплым взглядом, - я тебе из этой сделки отстегну, тебе после дядиной смерти нелегко приходится, а я обещал ему за тобой присматривать.
     Калерия Эдуардовна позвонила Загряжскому и назначила новое свидание, чтобы сообщить о согласии Михаила и договориться о деталях будущей встречи.
     Даже по телефону было понятно, что у него гора свалилась с плеч, так нужна была ему встреча с Кабанычем.
     Но еще до того, как она встретилась с Аркадием, ей позвонила одна из новых знакомых, та самая словоохотливая секретарша, которую Калория подкармливала бельгийским шоколадом, и сообщила о внезапной смерти Посташева. Калория выслушала, поблагодарила и задумалась.
     "А ведь это он, благоверный мой, постарался, - осознала она абсолютно отчетливо, - чтобы не делиться с компаньоном... Может быть, еще и то сыграло роль, что я запросила свой процент, ему совсем мало показалось того, что остается..."
     Так или иначе, она продумала новую линию поведения.
     На этот раз встреча была назначена в бистро "Калинка", и Калерия Эдуардовна, следуя этой линии поведения, оделась нарочито бедно и небрежно - ношеный-переношеный костюмчик немаркого серого цвета и белая блузочка с отложным воротничком. Макияж соответствовал туалету.
     Увидев Аркадия, Калерия подняла на него полные слез глаза и простонала:
     - Это ужасно! Это так ужасно! Я не спала всю ночь!
     - О чем ты? - удивленно спросил Загряжский, резонно ожидая от своей жены неприятных сюрпризов.
     Он вообще выглядел неважно - беспокойно блестели глаза на осунувшемся лице.
     - О смерти Посташева! - трагически модулируя голос, ответила Калерия.
     - Да ты его и знать не знала! - Аркадий усмехнулся. - Откуда вдруг такое море эмоций?
     - Дело не в том, знала я его или не знала, - горячо заговорила Калерия, - дело в том, что я ни на секунду не верю в его естественную смерть! Это наверняка убийство!
     - Перестань, - поморщился Аркадий, слегка отшатнувшись от жены, - никаких сомнений, самый обыкновенный инфаркт.
     - Не скажи! - Калерия энергично замотала головой. - Профессионалы так умеют обставить убийство, что от естественной смерти не отличишь! Нет, это безусловно, и убили его ваши конкуренты. Почему я так и расстроилась! Если они убили его - они могут убить и тебя.
     - Ну, спасибо, утешила. Неужели это тебя так расстроит? - недоверчиво усмехнулся Аркадий. - Мне кажется, нет у нас с тобой горячих симпатий.
     - Ну что ты, дорогой. - Калерия постаралась изобразить взглядом и голосом теплоту, но это вышло у нее не слишком натурально, - это меня очень расстроит! Но дело не только в этом, - она заговорила наконец с сухой и деловой интонацией. - Ты подумал о том, что будет, если, не дай бог, тебя тоже убьют?
     Ведь тогда сделка, о которой ты хочешь разговаривать с Михаилом, сорвется! И я, дорогой мой, не получу причитающихся мне процентов.
     - Ах, вот в чем дело? - Аркадий повысил голос и взглянул на жену с сарказмом. - Теперь я тебя узнаю!
     Вот теперь это ты, моя Калера! А то - всю ночь не спала, полные слез глаза.., нет, Калерочка, в тебе пропала актриса! Но между нами, родственниками, говоря - не очень хорошая.
     - Хватит ерничать! - резко прервала его Калерия и тут же заговорила серьезно:
     - Выслушай меня, Аркадий. Мы с тобой не виделись много лет, и к кому ты пришел, когда тебе понадобилась помощь? Ко мне.
     Знаю, ты скажешь, что пришел ко мне из-за Михаила.
     Но тем не менее факт остается фактом: в трудную минуту ты обратился ко мне. В глубине души ты знаешь, что я всегда протяну тебе руку помощи и никогда не предам.
     Аркадий Ильич был твердо уверен, что Калерия не только никогда не протянет ему руку помощи, но даже и не задумается оттолкнуть его протянутую руку, а будет он на ее глазах падать в пропасть, она еще и подтолкнет его пинком в зад. Но сейчас он решил не обострять отношений.
     - И что же, моя дорогая, ты предлагаешь? Отдать тебе все прямо сейчас?
     - Нет, ну зачем же так! - Калерия Эдуардовна закатила свои карие глаза и сладко потянулась. - Конечно, это было бы очень благородно с твоей стороны и послужило бы только скромной компенсацией за мою загубленную жизнь, но я ставлю перед собой только реальные задачи и не переоцениваю твое благородство. Ты просто должен сделать такие распоряжения, чтобы в случае твоей смерти предмет сделки передали мне.
     - Ну, дорогая, ты даешь! - Загряжский просто позеленел от злости. - Твоя наглость переходит всякие границы! Да я в таком случае двух минут не проживу!
     Зная твой чудный характер...
     - Повеселился, и хватит! - оборвала мужа Калерия. - То, что я тебе сказала, - это обязательное условие. Его выставил Михаил. Не будет распоряжения на случай твоей смерти - не будет и сделки. Деньги будут задействованы огромные, Михаил поставит на карту очень много. Если сделка сорвется - ему этого не простят. Он должен быть уверен в том, что при любом повороте событий получит твои материалы.
     А то, что ты меня боишься, - лестно, конечно, но совершенно зря. Я убийство собственного мужа на душу не возьму. - Она окинула Аркадия презрительным взглядом и добавила:
     - Даже такого мерзавца, как ты.
     Кроме того, я первой окажусь у прокуратуры на подозрении, а мне это совершенно не нужно.
     - А братец твой уголовный?
     - Мише это тоже не нужно. В этой сделке будут участвовать иностранцы, поэтому он постарается соблюсти максимум приличий. Ему гораздо удобнее, чтобы в качестве продавца выступал ты, с твоими званиями и должностями... Короче, если хочешь, чтобы Михаил организовал сделку, - соглашайся.
     - Хорошо, - помолчав некоторое время, сказал Загряжский, - похоже, вы прижали меня к стенке.
     Вас устроит, если я помещу все материалы в достаточно надежное место и оставлю у нотариуса письмо, в котором опишу, как это место найти?
     - Устроит, - подумав, ответила Калерия голосом подозрительного таможенника, разговаривающего с закоренелым контрабандистом, - только ты должен в моем присутствии оставить этому нотариусу распоряжение передать мне это письмо в случае твоей смерти.
     - Ладно, - простонал Загряжский, - а веревку намылить не надо? В общем, это все, чего ты хочешь?
     - Все, - коротко ответила Калерия Эдуардовна.
     Загряжский издал не то стон, не то вздох и откланялся.
     На следующий день они встретились с Аркадием в приемной нотариуса.
     - Ты не находишь, дорогая, - ехидно спросил Загряжский у своей жены, - что в последнее время мы с тобой встречаемся едва ли не чаще, чем в годы совместной жизни?
     - Что же делать, - ответила Калерия с тяжелым вздохом, - за все приходится платить.
     Нотариус пригласил Загряжских в свой кабинет.
     Аркадий Ильич передал ему запечатанный конверт и письменное распоряжение вручить этот конверт в случае смерти завещателя его жене. Калории Эдуардовне Загряжской.
     А через три дня в китайском ресторане прогремели автоматные очереди.
     - ..Жизнь не удалась! - снова сказала Калерия своему отражению в зеркале.
     В одночасье она лишилась и мужа, и брата. Но существовала призрачная надежда разбогатеть. Если получить в свои руки разработку.., главное - иметь ее в руках, а там уж Калерия придумает, как обратить ее в деньги.

***

     Дома Надежду встретил только кот Бейсик. Хотя как раз не встретил - не выбежал из комнаты на звук открываемой двери, не терся об ноги и не играл развязавшимся пояском от плаща. Надежда слегка забеспокоилась, разделась и прошла в комнату.
     Кот сладко спал на диване, раскинувшись во всю ширь и показывая Надежде пушистое пузо цвета топленого моло