! - ревел Лабан.
   - Ты обманул их, - возразил Людвиг Четырнадцатый. - А  так  как  горло  у
тебя совсем не болит, Юкке-Юу и Туффе-Ту получили свой кул„к обратно.
   Лабан так и выпучил глаза на своего маленького братца.
   - Ты ещ„ раскаешься, - наконец сказал он, скрежеща когтями по полу норы.
   И всем стало ясно, что Лабан ужасно разозлился. Но  Людвиг  Четырнадцатый
совсем не испугался.
   Неизвестно, чем бы вс„ это кончилось, если бы в это время  в  спальню  не
вош„л папа Ларссон. Он стоял  за  дверью  и  подслушивал.  У  лисиц  это  не
считается неприличным.
   - Уже поздно, спать всем! - приказал он.
   - Папа, папа, Людвиг Четырнадцатый обманул меня! - закричал Лабан.  -  Он
обманул...
   - Очень хорошо! - прервал его папа Ларссон.  -  Мой  младшенький  обманул
самого Лабана, самого хитрого лис„нка в лесу! Недурно!
   И тогда Лабану стало стыдно, и, поджав хвост между лапами,  он  нырнул  в
свою кровать.
   Папа Ларссон долго сидел в кресле, переделанном из детской коляски.
   - Во всяком случае, Людвиг не  такой  уж  дурак,  -  бормотал  он.  -  Но
обманывать своих собственных братьев и сест„р ради чужих?..
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   На следующее утро уже Людвиг Четырнадцатый сам будил Лабана.
   - Поднимайся, - сказал он, тряся брата. - Ты ещ„ многому  должен  научить
меня в лесу. Вчера было так интересно.
   Но Лабан был  совсем  не  весел.  Он  ещ„  не  забыл  случай  с  медовыми
пряниками.
   - Я не хочу с тобой разговаривать. Я не хочу водиться с обманщиками.
   - Ты же сам самый великий обманщик на  милю  вокруг,  -  возразил  Людвиг
Четырнадцатый.
   - Это совсем другое дело! - взвыл Лабан и перевернулся на другой бок. - Я
хочу спать.
   Людвиг Четырнадцатый уш„л один.
   Он, конечно, помнил, что папа Ларссон  запретил  ему  играть  с  уличными
зайчишками. Но Лабан отказался идти с ним, значит, он может  пойти  к  своим
друзьям.
   И Людвиг Четырнадцатый направился прямо к Юкке-Юу и Туффе-Ту. У  входа  в
их нору стояла сама Зайчиха.
   - Мои мальчики больше не будут играть с тобой, - сказала она  решительно.
- Ты и твой брат только обманываете их. Я знаю, как вчера вы забрали  у  них
пакет с медовыми пряниками.
   - Разве т„тя Зайчиха не знает, что вчера же вечером  я  вернул  кул„к?  -
возразил Людвиг Четырнадцатый.
   - Ничего не знаю и знать не хочу! - сердито ответила Зайчиха и захлопнула
дверь перед самым носом Людвига Четырнадцатого.
   Он вздохнул и  направился  к  другому  своему  другу  -  к  белочке  Агне
Попрыгунье.
   Белочка сидела на ветке и чистила шишки.
   -  Здравствуй,  Агне!  -  крикнул  ей  Людвиг  Четырнадцатый  и  завертел
хвостиком. - Спускайся вниз, поиграем вместе.
   - Мне нельзя играть с тобой, - ответила Агне. - Моя мама слышала от  т„ти
Зайчихи, как ты  вчера  забрал  два  мешка  медовых  пряников  у  Юкке-Юу  и
Туффе-Ту.
   - Это неправда! - возразил Людвиг Четырнадцатый. - Был только один кул„к.
   - Это вс„ равно! - И Агне запустила в него шишкой, но промахнулась.
   - Это не вс„ равно! - отскакивая, крикнул Людвиг Четырнадцатый. - Я  ведь
вернул этот кул„к зайчатам. Я обманул только Лабана.
   - Ну и вс„ равно. Ты обманщик! - И Агне Попрыгунья перепрыгнула на другое
дерево.
   Людвиг Четырнадцатый чуть не заплакал.
   "Пойду-ка я к ‚жику, - подумал он. - Ежик ещ„ маленький, но уже мудрый".
   Маленький ‚жик жил в старом сарае в глубине леса.
   - Алло, Ежик! - крикнул Людвиг Четырнадцатый, подойдя к полуразвалившейся
постройке. - Ты дома?
   - Нет, - ответил голос. - То есть я хотел сказать: да, я  дома,  но  меня
дома нет.
   - Не надо, не шути! Ведь это  же  я,  Людвиг  Четырнадцатый,  твой  друг.
Выходи.
   - Я не шучу, но я не хочу быть твоим другом, - сказал ‚жик. - Я думал, ты
добрый. А теперь я знаю, что ты  такой  же  обманщик,  как  и  другие  лисы.
Думаешь, я не знаю, что вчера ты отнял три воза медовых пряников у Юкке-Юу и
Туффе-Ту?
   - Это неправда... - начал было Людвиг Четырнадцатый. - Всего один кул„к.
   - Нет, это правда, - сказал Ежик. - Моя мама слышала  это  от  мамы  Агне
Попрыгуньи, которая слышала это от мамы Юкке-Юу и Туффе-Ту.
   Людвиг Четырнадцатый понял, что Ежик не станет  его  слушать,  и  грустно
попл„лся дальше.
   Теперь у него осталось только два друга: горностаи Оке и Бенгт.
   Людвиг Четырнадцатый крикнул в нору:
   - Выходите поиграть!
   - Могу не, хочу не! - ответил Бенгт.
   - Не могу, не хочу! - поправил его Оке.
   - Нам нельзя! - закричали вместе Оке и Бенгт.
   - Почему? - удивился Людвиг Четырнадцатый.
   - Наш ‚жик слышал от мамы... - начал Бенгт.
   - Наша мама слышала от мамы ‚жика, - поправил его Оке, - которая  слышала
от мамы Агне Попрыгуньи, которая слышала от мамы Юкке-Юу и Туффе-Ту, что  ты
выманил четыре горы медовых пряников у зайчат.
   - Один кул„к... - начал было Людвиг Четырнадцатый. - И совсем не я...
   - Мы играть тебя с нами не будем, - перебил его Бенгт.
   - Мы не будем играть с тобой, - поправил его Оке.
   Людвиг Четырнадцатый ст„р слезинку кончиком хвостика.
   "Ну почему мои друзья такие несправедливые?" - мучительно думал он.  Ведь
он-то совсем не хотел быть хитрым и обманывать других,  наоборот,  он  хотел
быть добрым и помогать всем.
   Людвиг Четырнадцатый понял, что слух  скоро  распространится  среди  всех
лесных зверей. И к вечеру, наверное, уже будут  говорить,  что  он  отнял  у
Юкке-Юу и Туффе-Ту сто гор медовых пряников.
   Людвиг Четырнадцатый растянулся на большом пне и задумался. Папа  Ларссон
запретил ему играть с другими лесными зверятами. А они-то, между  прочим,  и
сами не хотят играть с  ним.  Да  ещ„  Лабан  на  него  разозлился,  уж  он,
наверное, придумает, как отомстить Людвигу. Нет, не осталось у него  друзей.
Что же ему делать?
   И Людвиг Четырнадцатый наш„л только один выход. НАДО УБЕЖАТЬ ИЗ ДОМУ.
   Людвиг Четырнадцатый спрыгнул с пня и отправился по совсем незнакомым ему
тропинкам. Долго бродил он по лесу, прокрадываясь через прогалины, чтобы  ни
один враг не заметил его. И наконец решил, что далеко уш„л от родной норы.
   Наступил вечер. Людвиг Четырнадцатый немножко продрог, хотя на  н„м  была
такая т„плая шубка. К тому же он ещ„ и проголодался. Ведь он ничего не ел  с
самого утра, только одну ягодку и один корешок.
   "Скоро они будут ужинать, - подумал Людвиг Четырнадцатый  и  почувствовал
себя так одиноко. - Интересно, скучают они обо мне?"
   Вдруг стало светлее, и лес кончился. Перед ним вырос плет„ный  забор,  за
ним раскинулось широкое поле, а за полем светились огоньки.
   Людвиг  Четырнадцатый  осмотрелся  вокруг.  Понюхал   воздух   и   вскоре
сообразил, где находится.
   Это было то место, где вчера вместе с Лабаном они лежали  и  смотрели  на
дома людей, лошадей, коров, кур, цыплят и яиц.
   "Странно, - подумал Людвиг Четырнадцатый и почесал  себя  за  ухом.  -  Я
пробродил целый день, а оказался почти рядом с домом".
   Он подумал было,  что  ему,  пожалуй,  стоит  вернуться  домой  и  съесть
приготовленный мамой Ларссон ужин. Но он тут же одумался.
   - Я сказал, что должен убежать из дому,  значит,  и  убегу,  -  пробурчал
Людвиг. - Вс„ было бы хорошо, вот только есть хочется.
   Он посмотрел через дырочку в заборе на овсяное поле. Лабан вчера  сказал:
"Вот из этой травы мама варит овсяную кашу".
   Людвиг Четырнадцатый не очень любил овсяную кашу,  но  чем-то  надо  было
набить живот. Он перепрыгнул через канаву, пролез под плетн„м и начал жевать
стебли овса. Но они вовсе не напоминали овсяную кашу.
   - Дурак этот Лабан, - рассердился он.
   Однако он чувствовал, что просто умирает с голоду.
   "У людей всегда есть еда", - любил повторять папа Ларссон. Но  разве  мог
Людвиг Четырнадцатый решиться на такое  опасное  путешествие,  ведь  он  был
совсем не хитрый.
   - Нет, не так уж я и боюсь, - храбрился он. - Есть-то  хочется.  Была  не
была, попробую пробраться к людям.
   Среди высоких стеблей овса Людвиг Четырнадцатый чувствовал себя уверенно.
Здесь люди не могли заметить его. Но когда поле кончилось,  стало  страшнее.
Людвигу Четырнадцатому пришлось прижиматься к самой  земле  и  ползти  между
двумя рядами каких-то невысоких растений.
   Он понюхал воздух. Пахло чем-то вкусным и  сладким.  Папа  Ларссон  любил
рассказывать,  что  люди  выращивают  сладкие  ягоды,   которые   называются
клубникой. И Людвиг Четырнадцатый решил, что он полз„т по клубничному полю.
   Он навострил свои длинные ушки. Что-то  прозвенело  в  темноте!  И  опять
стихло.  Может,  Людвиг  Четырнадцатый  ошибся?  Он  поднял  голову,   чтобы
посмотреть, как быстрее подползти ко двору.
   И ТОГДА ОН УВИДЕЛ ЧТО-ТО УЖАСНОЕ!
   Прямо перед ним стоял кто-то высокий. На н„м было длинное пальто, а  руки
раскинуты в стороны.
   Людвиг Четырнадцатый никогда ещ„ не  видел  живого  человека,  только  на
картинке в книжке у Юкке-Юу и Туффе-Ту.
   Может быть, этот высокий на клубничном поле и есть человек?
 
   Людвиг Четырнадцатый  боялся  даже  дышать.  Он  стоял  как  вкопанный  и
смотрел. И чем больше смотрел, тем чуднее казался ему Этот.
   Людвиг Четырнадцатый прот„р глаза. Нет, он не ошибся. На голове  у  Этого
была большая шляпа, но под ней не было лица с глазами, носом - словом, всем,
что полагается.
   Вот опять послышались звоночки. Пожалуй, это был не человек, а что-то ещ„
более ужасное.
   "ПРИВИДЕНИЕ!" - мелькнуло в голове Людвига. И от страха его  влажный  нос
стал совсем горячим. Как же он забыл про осторожность? С быстротой молнии он
помчался назад в спасительное  овсяное  поле,  потом  один  прыжок  -  и  он
оказался в канаве за забором.
   - По-мо-ги-и-и-те! - закричал кто-то пискливым голосом.
   - По-мо-ги-и-и-те! - заскулил Людвиг Четырнадцатый. Он почувствовал,  что
лежит на мягком, живом, пищащем маленьком пуховом комочке.
 
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   Трудно сказать, кто больше испугался: Людвиг Четырнадцатый или  маленький
пуховый комочек. Во всяком случае, первым заговорил Людвиг Четырнадцатый.
   - Что за манера налетать ни с того ни с сего на невинных зверей?! - начал
он. - Собственно говоря, мне стоило бы заявить на тебя в полицию.
   - Пин-пин-пинтересно, - пропищал пуховый комочек. - Я совсем не  налетала
на тебя, потому что я почти не умею летать.  А  уж  если  на  кого  и  стоит
заявить в полицию, то на тебя. Ведь не я же на тебя упала.
   В канаве было темно. Но Людвиг Четырнадцатый напряг зрение  и  разглядел,
что пуховый комочек был куда меньше его самого. И лис„нок расхрабрился.
   - Что ты делаешь здесь на опушке совсем один и так поздно? - спросил  он.
- Такие малыши, как ты, должны уже давно спать.
   -  Я  боюсь  идь-идь-идти  домой,  -  жалобно  пропищал  комочек.   -   Я
почувствовала запах лисицы, а страшнее зверя, чем лисица, я не знаю.  Людвиг
Четырнадцатый хихикнул. - Ты никогда не видела лисиц?! - удивился он.
   - Никогда, - ответил комочек. - Я знаю только, что у них  длинные  уши  и
вместо хвоста маленький шар-ик-ик-ик. И они скачут.
 
 
   - "Ик-ик"! - передразнил Людвиг Четырнадцатый. - А может, ты смотрела  не
на те рисунки?
   - Ой, какая я глупая, - засмеялся пуховый комочек. -  Я  всегда  повторяю
одни и те же ошибки. Ну,  ник-ник-никак  не  могу  запомнить  разницу  между
лисицей и зайцем. Значит, тогда лиса - это  та,  у  которой  рыжая  шубка  и
большой хвост. Да ещ„ она ужасно хитрая.
   - Вот это точнее, - заметил Людвиг Четырнадцатый.
   - А ты что, видел жив-жив-живых лисят? - спросил пуховый комочек.
   - Неоднократно, - ответил Людвиг Четырнадцатый.
   - И ты ник-ник-никогда их не боялся?
   - Нисколечко! - гордо сказал Людвиг Четырнадцатый.
   - Значит, ты очень храбрый! - воскликнул пуховый комочек. -  А  как  тебя
зовут?
   - Людвиг Четырнадцатый Ларссон.
   - Какое смешное имя, - засмеялся комочек.
   - И совсем не смешное, - рассердился Людвиг Четырнадцатый.  -  Вс„  очень
просто. Наша семья самая большая во  вс„м  лесу.  И  я  совершенно  случайно
оказался четырнадцатым в этой семье.
   - У тебя чет-чет-четырнадцать братьев и сест„р?  -  пропищал  комочек.  -
Есть чем хвастать!
   - Только тринадцать, -  рассердился  Людвиг  Четырнадцатый.  -  Но  можно
подумать, что у тебя их больше!
   - Вряд ли я смогла бы сосчитать их всех, - ответил  комочек.  -  А  зовут
меня Тутта Карлссон.
   В канаве наступила тишина. Оба  думали  одно  и  то  же:  "Кто  же  сидит
напротив меня?"
   И снова первым начал спрашивать Людвиг Четырнадцатый;
   - Ты птица, не правда ли?
   Тутта помотала своей маленькой головкой.
   - Но ведь ты же сама сказала, что летаешь не очень  хорошо!  Тутта  опять
помотала головкой.
   - Ты жив„шь здесь, в лесу? Тутта покачала головой.
   - У людей?
   Тутта утвердительно кивнула.
   - А какого цвета у тебя шубка?
   - У меня нет ни-ни-никакой  шубки,  у  меня  пушинки,  и  они  ж„лтые,  -
ответила Тутта Карлссон.
   Людвиг Четырнадцатый почесал за ухом совсем  как  папа  Ларссон.  "Ж„лтая
птичка, которая не умеет хорошо летать и которая жив„т
   у людей, - размышлял он. - Не может быть, чтобы это была..."
   - Ты же, конечно, не курица? - спросил он в ужасе.
   - Да нет, - пропищала Тутта. - Я ещ„ не курица. А ты  что  за  птица?  Ты
жив„шь в лесу?
   Людвиг Четырнадцатый кивнул.
   - Ты ручной?
   Людвиг Четырнадцатый фыркнул.
   - А какого цвета твои пушинки?
   - У меня нет никаких пушинок, у меня шубка, и она рыжая, - ответил Людвиг
Четырнадцатый.
   - А хвост у тебя есть?
   - О-о, да, конечно.
   - Пин-пин-пинтересно! Значит, я правильно угадала! - воскликнула Тутта  и
ближе подошла к Людвигу. - Ты заяц?
   - Положим, - возразил Людвиг Четырнадцатый.  Тутта  остановилась.  "Дикий
зверь с рыжей шубкой и большим хвостом. Если  это  не  заяц,  то  тогда  это
должен быть..." Тутта задрожала.
   - Тогда, может быть, ты хитрый лис? - заикнулась она.  -  Нечего  сказать
пик-пик-пикантно.
   - "Пик-пик-пик"! - сердито передразнил Людвиг Четырнадцатый. -  Опять  на
тебя напала пик-пик-пикота? Тутта вздохнула с облегчением.
   - Вот здорово, - сказала она. - А то я было подумала, что попала в  такую
ужасную компанию.
   Людвиг Четырнадцатый таинственно улыбнулся. Знала бы Тутта Карлссон...  И
тут у него засосало под ложечкой.
   - Я хочу есть, - захныкал он. - Я не ел целый день.
   - Бедный Людвиг Четырнадцатый! - воскликнула Тутта Карлссон. - А  что  ты
любишь больше всего?
   - Я ем вс„, - ответил Людвиг. - Разве ты не слышишь, как у меня бурчит  в
животе?
   - У меня есть предложение, - обрадовалась Тутта Карлссон. - Проводи  меня
домой. Я ведь очень боюсь ли-ли-лисиц. А там у нас во  дворе  много  всякого
съестного.
   - А мне можно? - удивился Людвиг Четырнадцатый.
   - Конечно же, это совсем не опасно, - заверила Тутта Карлссон. -  Сначала
пройд„м через овсяное поле, потом через клубничную поляну, и мы дома. Ты  же
бежал той дорогой, когда упал на меня.
   Людвиг Четырнадцатый вдруг вспомнил, почему он оказался в канаве.
   - Туда я больше не пойду, - заявил он. - Уж лучше умереть с голоду.
   - Вот глупый! - засмеялась Тутта Карлссон. - Люди совсем не опасны. Да  и
Максимилиан тоже. Даже если ты боишься собак.
   - Я совсем не боюсь ни  людей,  ни  собак,  -  Его  бросило  в  дрожь  от
волнения. - Я боюсь Этого на клубничной  поляне.  Разве  ты  не  видела  гам
такого огромного, такого ужасного, который вот так расставил руки и  страшно
звенит? А его лицо без глаз и без носа...
   Тутта Карлссон рассмеялась, да так, что все е„ пушинки заколыхались.
   - Нечего пи-пищать, - заикнулся Людвиг Четырнадцатый.  -  Если  бы  я  не
сбежал и не спрятался в канаве, Этот догнал бы меня и съел.
   - Пойд„м, - сказала Тутта Карлссон и захлопала крылышками. - Обещаю,  что
Этот не съест тебя.
   - Ты с ним знакома, да? - Людвиг Четырнадцатый разинул рот от удивления.
   Тутта Карлссон ничего не ответила и засеменила через овсяное поле. Вскоре
они оказались на клубничной поляне.
   - Остановись, - зашептал Людвиг Четырнадцатый. - Разве ты не видишь? Этот
так и стоит на месте. Дальше я не сделаю ни шага.
   - Трусишка, - ответила ш„потом Тутта Карлссон. - Я ведь иду первая.
   Людвигу Четырнадцатому очень не хотелось показывать, как ему  страшно,  и
он попл„лся за Туттой Карлссон. Но с каждым шагом  сердце  его  стучало  вс„
громче и громче.
   И вот они уже стояли под самыми распрост„ртыми руками,
   - Вот твой ужасный Этот, - сказала Тутта Карлссон. - Смотри, он же совсем
не движется.
 
   - Да, но на н„м шуба и шляпа! Так что же это? Может, это вс„ же  человек?
- прошептал Людвиг Четырнадцатый.
   - Пин-пин-пинтересно, все лесные звери такие дураки?  -  поинтересовалась
Тутта Карлссон. - Какой же это человек?
   Людвиг Четырнадцатый впервые подумал, что, может быть,  он  действительно
глупый.
   - Скажешь ты наконец, кто это? - грозно спросил он.
   - Пугало!
   И Тутта Карлссон начала опять попискивать от смеха.
   - А ты и вправду считал, что пугало может в два  сч„та  проглотить  тебя,
как червяка? - захл„бываясь, верещала она. - Вот расскажу  я  всем  домашним
жив-жив-животным и пич-пич-пичугам. Ну и посмеются же они, пик-чик-чик!
   - У-у-у, болтушка, пик-чик-чик! - обиделся Людвиг Четырнадцатый. - Откуда
я могу знать вс„ на свете? Люди чего  только  не  напри-думывают.  Лучше  уж
достала бы мне поесть, ты же обещала. Ведь я сво„ обещание исполняю! Ни одна
хитрая лиса тебя не тронет.
   - Пойд„м в домик, там светит лампа,  -  сказала  Тутта  Карлссон.  -  Там
наверняка осталось что-нибудь от ужина. И мы устроим пик-пикник.
   Людвиг Четырнадцатый даже не успел передразнить.  Как  только  он  пролез
вслед за Туттой и заморгал, глядя на лампу под потолком, раздался крик.
   - По-мо-ги-и-те-е, ли-и-са-а-а! - донеслось из угла.
   А потом раздался такой крик, что бедный Людвиг чуть не оглох.
   -  Куда  ты,  куда,  куда  ты!  -   закудахтало   со   всех   сторон.   -
По-мо-ги-и-и-те!
   И тут Людвиг Четырнадцатый наконец понял, куда он угодил.
   КУРЯТНИК!
   Он поискал глазами Тутту Карлссон и увидел, что она спряталась за большим
ведром.
   -  Ты  соврала  мне,  -  сказал  он  и  зазаикался  по-настоящему:  -  Ты
ку-ку-ку-курица!
   - Нет, я не ку-ку-курица, я всего лишь цып-цып-цыпл„нок, - сказала она. -
Это ты обманул меня. Это ты хитрый лис.
   - Нет, - возразил Людвиг Четырнадцатый. - Я лис, но я не хитрый.
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Вскоре в курятнике снова наступила тишина.
   Все с удивлением смотрели на Людвига  Четырнадцатого.  Не  мудрено,  ведь
цыплята впервые видели живую лису.
   - Подумать только, хитрюшка-ворюшка - гость в  нашем  доме,  -  кудахтала
старая курица Лаура. - А ты действительно уверен, что не хочешь нас  съесть?
Я хорошо знаю твоего папу, он, право же, очень мил.
   - Терпеть не могу курятины. Но я в самом  деле  голоден.  Тутта  Карлссон
обещала меня накормить чем-нибудь.
   - Бедняжка, - закудахтала Лаура. -  Конечно  же,  ты  получишь  еду.  Мне
кажется, что вон в той миске есть чем полакомиться.
   Второй раз  Людвига  Четырнадцатого  приглашать  не  пришлось.  Он  мигом
подлетел к миске и начал глотать.
   - Это хорошо, что ты так спешишь, - заметила Лаура. - Как только наешься,
сейчас же исчезай. Не думаю,  чтобы  Петрус  Певун  был  в  восторге,  когда
узнает, что у нас в гостях лис„нок.
   - Петрус Певун - это наш петух, - пояснила Тутта Карлссон. - Он сейчас во
дворе и по„т, но скоро снова верн„тся. А до этого ты должен исчезнуть.
   Но было слишком поздно!
   Через дыру  в  стене  важно  вош„л  Петрус  Певун  и  взмахнул  красивыми
разноцветными крыльями.
   - Кукареку-у, кукареку-у, уже четверть девятого, - пропел он  и,  склонив
головку, прислушался.
   Вдруг он круто повернулся к лис„нку и в ужасе закричал что было мочи:
   -  Ку-ка-ра-ул!  Лис  в  доме.   По-мо-ги-и-те!   Максимилиан-ан,   сюда!
Ку-ка-ра-ул! Спасите женщин и дете-е-ей!
   О Максимилиане - псе, почти таком же хитром,  как  и  сам  папа  Ларссон,
Людвиг Четырнадцатый как-то совсе