Ян Экхольм. Тутта Карлссон 
   Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. 
 
   Пересказ Е. Терещенко и А. Максимова. 
 
 
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
 
   Ты знаешь Ларссонов? Нет, не тех Ларссонов, что иногда заходят в гости  к
Перссонам.
   Я говорю о хитрых Ларссонах.  А  если  я  ещ„  добавлю,  что  эти  хитрые
Ларссоны живут в норе, то ты сразу догадаешься, что я хочу тебе рассказать о
самой большой и самой хитрой во вс„м лесу семье.
   Ты, конечно, очень часто ходил над их норой, но даже и не подозревал, что
она так близко, под самыми твоими ногами. Ну, вспомни  каменистый  холмик  в
лесу, там, где раст„т высокий колючий кустарник,  где  весной  раньше  всего
тает снег и где солнце теплее всего припекает летом!
   Вот там, глубоко в земле, папа Ларссон и устроил  себе  уютную  квартиру.
Если бы тебе удалось заглянуть туда, ты увидел бы просторную кухню. У  одной
стены стоит большой деревянный ящик - это буфет, где  Ларссоны  хранят  свою
лисью еду. Сюда же мама Ларссон складывает пустые консервные банки,  которые
невоспитанные люди разбрасывают по лесу. Лисы используют  эти  банки  вместо
тарелок и кастрюль. Из тарелок, как ты понимаешь, они едят,  а  в  кастрюлях
варят рассыпчатую картошку и молочные каши. Посреди кухни  стоит  стол,  его
смастерил папа Ларссон из дубового пня,  к  которым  приколотил  дощечки  от
ящика. Мама Ларссон обила их бер„зовой корой, и теперь  стол  покрыт  модной
скатертью.
   Гостиная, где семья обычно собирается по вечерам, почти такая же большая,
как кухня. А рядом с гостиной - детская, с  кроватками,  устланными  еловыми
ветками. В них очень тепло и уютно спать.
   В этот дом ведут три входа: один - из большого  дупла,  другой  -  из-под
заросшего мхом камня, а третий - потайной. О н„м знает лишь папа Ларссон. Он
строго хранит эту тайну и откроет е„ лишь в том случае, если семья  окажется
в опасности.
   Может, тебе кажется, что эта нора слишком просторна? Но она  должна  быть
такой, ведь лисья семья очень большая. Первым, конечно,  надо  назвать  папу
Ларссона, известного плута, который всегда выходит, как говорится, сухим  из
воды. Сейчас он уже стар и надеется, что дети его скоро подрастут  и  станут
такими плутами, что смогут сами прокормиться.
   Потом надо назвать маму Ларссон. Е„ не часто встретишь в лесу, потому что
она должна сидеть дома и создавать уют.
   А на  это  уходит  очень  много  сил  и  времени,  ведь  детей  у  не„  -
четырнадцать, и у всех хороший аппетит. Самый  старший  и  самый  сильный  -
Лабан. Совсем недавно он закончил лисью школу. Там он  был  таким  способным
учеником, что учителя надеялись: он станет таким же  хитрым,  как  сам  папа
Ларссон.
   Его  братишек  и  сестр„нок  зовут  -  Леопольд,  Лаге,  Лассе-младший  и
Лассе-старший, Леннард, Лео, Лукас, Лаура, Линнеа, Луиза,  Лидия  и  Лотенн.
Все они ещ„ ходят в школу и получают пят„рки по плутовству и лисьим уловкам.
   Пока я назвал  тебе  только  тринадцать  лисят,  но  есть  еще  и  Людвиг
Четырнадцатый. Он совсем маленький рыжий клубочек с  беленькой  точечкой  на
самом кончике хвоста. В школу он ещ„ не ходит.
   Но не думай, что Людвиг  Четырнадцатый  царственно  изнежен.  Он  д„ргает
своих братьев и  сест„р  за  хвосты,  и  тогда  все  кувыркаются,  кусаются,
борются, спорят, ругаются и кричат так громко, что мама Ларссон уверяет, что
над их норой дрожит весь лес.
   Но если лисята любят покувыркаться, то папа Ларссон больше любит посидеть
и порассказать о своих приключениях: о  том,  как  он  обманывал  охотничьих
собак и даже самих охотников, как он подбирался к жилищам людей и воровал  у
них прямо из-под носа, и о том, какой он хитрый и какой он умный  и  как  он
будет счастлив, если его дети хоть чуть-чуть будут похожи на него.
 
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Охотнее всего папа Ларссон рассказывает о своих встречах с  Максимилианом
- собакой из дома, что у самой опушки.
   - Он почти такой же плут, как и я,  -  любит  говорить  папа  Ларссон.  -
Интересно, кто из вас обманет его первым.
   - Я самый хитрый! - кричит всегда Лабан.
   - Нет, я, - пищат Леопольд, Лаге, Лассе-старший  и  Лассе-младший,  а  за
ними и все остальные, тыча носами друг друга в бока.
   Как-то вечером громче всех крикнул Людвиг Четырнадцатый:
   - А  вс„  равно  я  первый  обману  Максимилиана!  Все  дружно  и  громко
рассмеялись, что даже начали икать.  Но  прошло  время,  и  однажды  в  нору
Ларссонов пришло горе. Папа Ларссон уселся в кресло, переделанное из детской
коляски. Он так задумался, что даже не заметил, как  мама  Ларссон  вошла  с
большой чашкой утешительного черничного сока.
   - Ах-ах-ах, - стонал папа Ларссон. -  Мне  трудно  смотреть  кому-либо  в
глаза.
   - Ох-ох-ох, - вторила ему мама Ларссон. - Что подумают наши родственники!
   - Бедный, бедный наш старый дедушка, -  вздыхал  папа  Ларссон.  -  Самый
мудрый и самый правдивый во вс„м лисьем роду, и вдруг у него такой правнук.
   - Нет, он не пережив„т этого, - вздыхала мама Ларссон,  смахивая  хвостом
слезинки.
   Как ты думаешь, что же произошло? Может быть, кто-нибудь из семьи попал в
беду? Да, у папы и мамы Ларссонов случилось несчастье. У них  оказался  сын,
который не хотел быть хитрым! Надо же, он не хотел учиться обманывать других
и не считал папу героем. И у кого бы  вы  думали  зародились  такие  вредные
мысли? Представьте себе, у Людвига Четырнадцатого.
   - Только не пори его, - всхлипывала мама Ларссон.
   - Ах-ах-ах, - простонал папа ещ„  раз.  -  Уж  я  поговорю  с  ним.  Папа
поднялся с кресла и подош„л к кусочку бер„сты, что висела  на  стене.  А  на
этом кусочке было написано клюквенным соком: ДА  ЗДРАВСТВУЕТ  ХИТРОСТЬ!  УРА
ЛАРССОНАМ!
   Людвиг Четырнадцатый крадучись вош„л в гостиную.
   - Ты хотел поговорить со мной, папа? - спросил он.
   - Мой дорогой, любимый сыночек... - От неожиданности папа  Ларссон  начал
издалека. - Ты ещ„ не умеешь читать, но, может  быть,  ты  уже  знаешь,  что
написано на этой табличке.
   Людвиг Четырнадцатый помотал хвостиком.
   - Это девиз нашей семьи. С  незапамятных  врем„н,  -  гордо  сказал  папа
Ларссон.
   - Ты что  думаешь,  я  дурак?  -  спросил  Людвиг  Четырнадцатый,  смешно
повертев головкой. - Вс„ это я знаю. Но я знаю ещ„ больше: обманывать других
плохо.
   Пана Ларссон почесал себя за ухом.
   - С кем ты связался? - спросил он. - С каким хулигань„м?
   - Это не хулигань„, - ответил Людвиг  Четырнадцатый.  -  Это  мои  лучшие
друзья - зайчата Юкке-Юу и Туффа-Ту. У них есть  книжки.  У  них  дома  есть
книжки, где можно прочесть, что все должны быть добры друг к другу.
   Папа Ларссон долго чесал себя за другим ухом. Наконец он промямлил:
   - Конечно, все должны быть добры к другим. Но это и значит, что мы должны
их обманывать. У зайцев должна быть ещ„ одна книжка, где так и написано.
   - Меня это не интересует, - дерзко ответил Людвиг Четырнадцатый. -  Я  не
хочу быть хитрым, не хочу обманывать и не хочу врать. Я хочу быть хорошим.
   - А есть ты хочешь? Каждый день? - вкрадчиво спросил папа  Ларссон.  -  А
чтобы есть, нужно быть плутом.
   - Я куплю еду в магазине, - возразил Людвиг Четырнадцатый.
   - А где ты уворуешь деньги? Лучшая еда добывается  честно.  Во  дворах  у
людей, - назидательно сказал папа Ларссон. - А можешь ты пробраться туда без
хитрости?
   - Тогда я не буду есть.
   Папа Ларссон вздохнул, замахнулся лапой, но передумал.
   - Марш в  детскую  и  сейчас  же  ложись  спать!  -  процедил  он  сквозь
оскаленные зубы. - Он безнад„жен, - запричитал  папа  Ларссон,  обращаясь  к
маме Ларссон, которая стояла на кухне  и  облизывала  языком  тарелки  после
обеда. - Только представить себе: лис  не  хочет  быть  хитрым  и  не  хочет
обманывать!
   - Вс„ изменится, когда он подраст„т, - сказала мама Ларссон. Папа Ларссон
вытащил из нагрудного кармашка своей шубы маленькие часики.
   - Он не подраст„т. Я вижу, что скоро осень. Если Людвиг Четырнадцатый  не
будет хитрым, он не подраст„т. Он не сумеет добывать себе еду.  Что  же  нам
делать с ним?
   - Мне кажется, что он играет не с теми детьми, - ответила мама Ларссон. -
Его друзья отвратительно хорошие. Ты слышал, что он говорил про этих зайчат?
Они не научат его добру.
   Папа Ларссон даже выскочил из кресла.
   - Ты права! - воскликнул он. - С этой минуты Людвигу запрещается выходить
без спросу.
   - Но не может же он расти совсем один, - возразила мама Ларссон.
   - У него много братьев и сест„р, - стоял на сво„м папа Ларссон.
   - Которые ходят в школу, - робко напомнила мама Ларссон.
   - Но один-то уже закончил школу. И этот один может  научить  его  такому,
чего даже мы не знаем Он распахнул дверь в детскую:
   - Лабан! Сюда!
   Старший лис„нок крадучись подош„л к родителям. Он уже раздался в плечах и
научился по-взрослому щурить глазки.
   - Мне нужна твоя помощь, - сказал ему папа Ларссон.  -  Ты  успешно  сдал
экзамены в лисьей школе. И почти уже совершеннолетний. Лабан скорчил рожицу,
оскалив ряд острых зубов:
   - Ты ведь знаешь, как  меня  называет  вся  лесная  малышня.  Этого  папа
Ларссон не знал.
   - Хитрый Лабан, - продолжал лис„нок. - Все боятся меня и  знают,  что  на
целую милю в округе я хитрее всех.
   - Ты гордость нашей семьи. - Папа Ларссон похлопал сына  по  плечу.  -  А
теперь вся твоя уч„ность должна пойти нам на пользу. Ты должен  позаботиться
о Людвиге Четырнадцатом. И заставить его думать не так преступно, как он это
делает. Ты ведь, наверное, слышал, как он заявил, что не хочет быть  хитрым.
Отщепенец!
   Лабан скис.
   - Выходит, мне прид„тся играть с самым маленьким? -  обиделся  он.  -  Не
хочу!
   - А чтобы у тебя был брат,  за  которого  стыдно,  ты  хочешь?  -  строго
спросил папа Ларссон.
 
   Лабан покачал головой.
   - Лис просто обязан обманывать, только тогда он может называться лисом, -
продолжал папа торжественно. - В нашей  семье  всегда  были  и  есть  только
настоящие лисы. Ты помнишь, что написано на этой табличке?
   - Да здравствует хитрость! Ура Ларссонам! - закричал Лабан.
   - Вот, мой мальчик,  -  просиял  папа  Ларссон.  -  Ты  сделаешь  Людвига
Четырнадцатого настоящим плутом. Лабан от удовольствия потянулся.
   - Обещаю сделать вс„, что смогу, - сказал он. -  Я  с  охотой  займусь  и
другими братьями и сестрами. Я хитрее всех на милю вокруг...
   - Не очень важничай, - прервал его папа Ларссон. - Пока ещ„ самый  хитрый
в этой семье я. Я сам намерен  обучить  Людвига  Четырнадцатого  всем  нашим
при„мам. Ты же должен лишь проследить, чтоб он не играл с Юкке-Юу,  Туффе-Ту
и другими уличными мальчишками, которые учат его глупостям.
   - Да, папа,  -  покорно  ответил  Лабан.  -  С  завтрашнего  утра  Людвиг
Четырнадцатый будет играть только со мной.
 
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   На следующий день рано утром Лабан  разбудил  своего  маленького  братца,
Людвига Четырнадцатого.
   - Поднимайся, - прошипел он кисло. - Ты и я, мы с тобой будем играть.
   Людвиг Четырнадцатый прот„р глаза.
   - Я не хочу играть с тобой. - И он зевнул. - Все мои друзья считают,  что
ты настоящий плут. Лабан расплылся в улыбке.
   - Приятно слышать. Ну, поднимайся!
   - Я сказал, не  хочу,  -  заупрямился  Людвиг  Четырнадцатый  и  принялся
облизывать свою рыжую шубку. - Юкке-Юу, Туффе-Ту и я, мы собирались  сегодня
играть. В прятки.
   - Ты больше не должен встречаться с этими уличными зайчишками! -  озлился
Лабан. - Это папа решил, что ты больше не будешь играть с ними. Вместо этого
я буду учить тебя уму-разуму.
   - Пожалуйста, ты можешь учить меня и уму и разуму. Но ты не научишь меня,
как обманывать других.
   - Посмотрим, - пробурчал Лабан. - Пойд„м. И лисята вышмыгнули из норы.
   - Вот это гриб, - заявил Лабан, -  показывая  правой  передней  лапой  на
большую красивую шляпку.
   - Грипп? Меня не обманешь, - рассмеялся Людвиг Четырнадцатый. - Ты хочешь
сказать, что если е„ съесть, эту шляпку, то можно заболеть этим...  гриппом?
А почему же тогда белочки их сушат?.
   - Ты глупее, чем я думал, - прервал его Лабан. - Я не имел в виду никакой
болезни. Это гриб. Не грипп, а гриб, понимаешь? Да,  многому  тебя  прид„тся
учить.
   Лисята крадучись пробежали по всем лесным тропинкам. Лабан  учил  Людвига
Четырнадцатого, как называются деревья, кустарники, ягоды,  грибы  и  цветы.
Учил и многому другому.
   К вечеру Лабан спросил Людвига:
   - Может, ещ„ что-нибудь хочешь узнать? А то побежим домой. У меня  совсем
пересохло в горле да и живот пуст.
   - Я хочу ещ„ посмотреть, как живут люди, - сказал Людвиг Четырнадцатый.
   - Этого нельзя! - Лабан замахал передними лапками. - Это очень опасно.
   - Ты что, боишься?
   - Я? Я самый храбрый на милю вокруг. И  они  побежали.  Остановились  они
только у глубокой канавы,  что  возле  самого  леса.  И  вдруг  они  увидели
плет„ную ограду.
   - А вот это называется забор, - тихонечко прошептал Лабан. - То,  что  ты
видишь по другую сторону его, называется поле, там раст„т овес. Из него мама
делает нам кашу.
   - Я бы хотел посмотреть на поле, где мама бер„т крупу, чтобы  делать  нам
рисовую кашу, - также ш„потом ответил Людвиг Четырнадцатый. -  Рисовая  каша
лучше овсяной.
   - Каша! Дурак! - зарычал Лабан. - Посмотри-ка вот сюда,  между  прутьями.
Видишь, вон там, на другой стороне поля, коробку  с  окнами?  Это  нора  для
людей. Называется - дом. А около него коробки без окон, это дома для коров и
лошадей. А в самом главном маленьком домике живут куры, цыплята и яйца.
   Лабан облизал губы.
   Людвиг Четырнадцатый смотрел не мигая, и его глаза делались вс„ круглее.
   -  А  где  жив„т  тот  ужасный  Максимилиан,  о   котором   папа   всегда
рассказывает? - прошептал он.
   - Точно не знаю. Но  буду  первым  из  папиных  детей,  кто  обманет  это
кривоногое страшилище.
   - А может, я обману его раньше тебя! - похвастался Людвиг Четырнадцатый.
   Лабан громко рассмеялся:
   - Ты-то! Ты же не хочешь быть хитрым! Я покажу тебе, как это делается.  Я
обману первого, кто встретится нам на пути домой. Хочешь пари?
   - Не-е-т, - протянул Людвиг Четырнадцатый.
   - А я вс„-таки обману кого-нибудь, - настаивал  Лабан.  -  Просто,  чтобы
доказать тебе, какой я хитрый.
   По  тропинке  возле  самой  норы  Ларссонов  бежали  зайчишки  Юкке-Юу  и
Туффе-Ту.  Они  хотели  припустить  наут„к,  увидя,  что  их   друг   Людвиг
Четырнадцатый ид„т не один, но было  слишком  поздно.  Людвиг  Четырнадцатый
окликнул их:
   - Где вы были?
   - В киоске, и купили медовых  пряников,  -  ответил  Туффе-Ту  и  показал
кул„к.
   - О-о-о-о!.. - застонал вдруг Лабан. - О-о-о-о, бедное мо„ горлышко!
   - У тебя что, горло болит? - дружелюбно спросил Юкке-Юу.
   - Спрашиваешь, - опять застонал Лабан. - О-о-о-о! Людвиг в я как раз ид„м
от доктора Совы. И она сказала мне, что я  очень  болен.  Есть  только  одно
лекарство, которое может мне помочь.
   - А какое? - поинтересовался Туффе-Ту.
   - Медовые пряники, - вздохнул Лабан. - Лечебный  м„д,  лечебный  мед,  он
нежен, сладок и приятен.
   - Значит, вы тоже ид„те покупать медовые пряники? - спросил Юкке-Юу.
   Лабан притворился, что плачет.
   - Я не могу купить медовых пряников. Деньги,  которые  мне  папа  дал  на
неделю, кончились. А больше у папы не выпросишь, и прид„тся  мне  всю  жизнь
ходить с больным горлом.
   Зайчата долго смотрели на Лабана.
   - Это правда? Ты не обманываешь? - спросил Юкке-Юу.
   - Охота мне обманывать вас, лучших друзей Людвига Четырнадцатого.  Скажи,
Людвиг, разве я обманываю?
   Лабан больно ущипнул Людвига Четырнадцатого за кончик  хвоста.  И  вместо
"нет" Людвиг закричал "а-а-а".
   - Что ты говоришь? - дружно спросили Юкке-Юу и Туффе-Ту.
   - Мой младший братишка хочет сказать  "да",  но  иногда  он  переставляет
буквы в слове, - пояснил Лабан. - Когда он говорит "тен", он  имеет  в  виду
"нет", а когда он говорит "ад", он хочет сказать "да",
   - Твой брат говорит правду? - спросил Туффе-Ту у Людвига.
 
   - А-а-а! - вскрикнул Людвиг, когда Лабан снова ущипнул его за хвост.
   - Вот, слышите, он говорит "да". А сам я уже  совсем  не  могу  говорить,
кхе, кхе... - И он прохрипел: - О-о-о, мо„ бедное горло!
   Зайчата стояли в нерешительности, переминаясь с  ноги  на  ногу.  Наконец
Юкке-Юу сказал:
   - Только потому, что ты брат Людвига  Четырнадцатого...  Пожалуйста,  вот
тебе весь кул„к.
   У Лабана вдруг прорезался голос:
   - Две тысячи спасибо! Три тысячи спасибо! Пять тысяч спасибо! Семь  тысяч
спасибо! Вы лучшие друзья во вс„м лесу. Обещаю, что не забуду вас,
 
   ГЛАВА ЧЕТВ‚РТАЯ
   Зайцы ускакали, а Лабан стукнул себя в грудь и воскликнул:
   - Да здравствует хитрость! Вот как должен поступать лис, если ему хочется
медовых пряников! Ну, чем плохо обманывать?
   Юкке-Юу и Туффе-Ту не успели ещ„ отбежать слишком далеко.  Они  услышали,
что сказал Лабан, и тут же возвратились.
   - А мы-то думали, - глядя на Людвига, сказал Юкке-Юу.
   - Обманщик! - добавил Туффе-Ту. - Больше мы с тобой не играем.
   И они снова исчезли, а Людвиг Четырнадцатый повесил нос.
   - Мои лучшие друзья! - упрекнул он. - И тебе не стыдно?
   - Мне никогда не стыдно, - улыбаясь, ответил Лабан. - Глупым зайчатам  не
нужны медовые пряники. А тебе не нужны зайчата. Разве  ты  не  помнишь,  что
сказал папа?
   Лабан открыл пакетик и сунул в него нос.
   - Как пахнут! Ты смотри, а я буду лопать их. Сразу, все-все съем.
   - Ну и дурак, - загадочно сказал Людвиг Четырнадцатый. Лабан было засунул
уже лапу в кул„к, но вдруг остановился и удивл„нно посмотрел на брата.
   - Я - самый хитрый лис на милю вокруг,  -  напыжился  Лабан.  И  вс„-таки
поинтересовался: - Почему же я дурак?
   - Если бы я был в твоей шкуре, я сохранил бы  все  пряники,  пока  мы  не
верн„мся домой, - ответил Людвиг Четырнадцатый. - Представь себе,  как  наши
братья и сестры полопаются от зависти, когда ты будешь есть  пряники,  а  им
останется только облизываться.
   Лабан задумался.
   - Иногда ты довольно разумно рассуждаешь,  -  наконец  согласился  он.  -
Когда мы прид„м домой, я спрячу пакет, а вечером съем пряники при всех.
   Лабан спрятал кул„к под своей кроватью. Только Людвиг Четырнадцатый  знал
- куда.
   А когда все лисята начали укладываться спать,  Лабан,  глядя  в  потолок,
сказал:
   - Пожалуй, время полакомиться медовыми пряниками... - У тебя нет  никаких
медовых пряников, - рассмеялся Леопольд.  -  Я  ведь  хорошо  знаю,  что  ты
давным-давно растратил свои деньги.
   - У меня нет пряников? У меня целый пакет!
   - Не заводи нас, - сказала Лаура. -  Я  тебе  не  поверю,  пока  сама  не
понюхаю.
   Лабан гордо посмотрел на своих сест„р и братьев.
   - Думайте что хотите! - облизнулся он. - Пакет, во всяком  случае,  лежит
здесь.
   И Лабан нырнул под кровать. Но сколько он ни шарил там, кулька не было.
   - Ха-ха-ха, - засмеялись все. - Полакомился! Когда Лабан  наконец  вылез,
нос его был совсем красным от злости.
   - Кто украл мои пряники?! - заорал он. -  Ну-ка,  откройте  свои  глотки!
Все! От кого пахнет м„дом, тот и вор!
   Все лисята разинули рты. Лабан подходил к каждому -  к  Леопольду,  Лаге,
Лассе-старшему и  Лассе-младшему,  Леннарду,  Лео,  Лукасу,  Лауре,  Линнее,
Луизе, Лидии и Лоттен.
   Но ни от кого медом не пахло!
   Остался только  Людвиг  Четырнадцатый.  Лабан  остановился  перед  ним  и
зашипел:
   - Вот кто вор! Ведь только ты видел, где я спрятал пакет!
   - Я не ел твоих пряников, - ответил Людвиг Четырнадцатый, прямо  глядя  в
глаза своему старшему брату. - Вот, понюхай! От Людвига Четырнадцатого  тоже
не пахло м„дом. Лабан почесал затылок.
   - Я не ел твоих медовых пряников, - ещ„ раз сказал Людвиг  Четырнадцатый,
- но я их отдал.
   - Отда-а-л?! - взревел Лабан и от злости перекувырнулся в воздухе. - Кому
ты отдал мои пряники?
   - А пряники совсем не твои, - ответил Людвиг Четырнадцатый. -  Ты  забрал
их у моих друзей.
   - Эти глупые бесхвостые зайцы сами отдали мне пакет