Дверь на лестничной площадке, что вела в комнату Энни, была открыта. Но
старушка спала, потому что слышался скрип кровати и невнятное бормотание.
Если бы Энни бодрствовала, то в комнате стояла бы тишина. Бьянка прошмыгнула
мимо и шагнула босыми ногами на лестницу.
     Внизу из-под двери Смита пробивался свет в гостиную. Услыхав его смех,
Бьянка осторожно подошла ближе.
     - Клюшки для гольфа, - проговорил он. - Гольф-клуб для отдыха в Скуа!
Ну, у тебя и воображение! Незнакомый голос ответил обиженным тоном:
     - Откуда мне знать? Мне казалось, что все шотландцы играют в гольф,
поэтому и купил набор клюшек. Своего рода маскировка... Они стоили кучу
денег. Даже не хочется говорить - сколько.
     - Маскировка? Уж лучше бы ты напялил парик или приклеил нос - не так бы
бросалось в глаза. Клюшки для гольфа! - снова фыркнул Смит. - Да над тобой
завтра будет потешаться весь остров.
     Бьянке показалось, что Смит пребывает в хорошем настроении. Обычно в
такие минуты ему нравится кого-то поддразнивать. И одновременно
почувствовала, что страшно голодна. Овсяной каши, что она съела за ужином,
хватило только на то, чтобы заморить червячка, но, как выяснилось, не
надолго. Энни крепко спит и не узнает, что Бьянка ослушалась ее.
     Она приоткрыла дверь и сквозь щелочку увидела, что фитиль лампы
приспущен. Свет шел не от нее, а от камина. Несмотря на теплую ночь, огонь
горел вовсю.
     Мужчины устроились по обе стороны от камина. Смит и толстенький
коротышка, которого она видела сегодня утром на пристани. Между ними -
маленький столик с двумя стаканами и бутылкой виски. А на другом - большом
столе, что стоял ближе к Бьянке, - еда. Очень вкусная. Хлеб, сыр, масло. У
девочки сразу заурчало в животе. Задержав дыхание, она проскользнула в
комнату.
     - Надеюсь, что ты не спрашивал ни у кого про гольф-клуб? - сдержанным
тоном спросил Смит.
     - Ну, вообще-то... да... спросил. Тарбутт ответил, что такого здесь
нет.
     Смит взял в руки стакан и пригубил из него. - А он случаем не
расхохотался тебе прямо в лицо? Нет, он, конечно, не стал бы. Он человек
вежливый. Но вот в чем беда... начнутся пересуды, всякого рода толки. Хотя,
может быть, и обойдется. Они просто решат, что ты слегка не в себе. До тех
пор, пока не свяжутся с ... - Смит задержал дыхание и наклонился вперед. -
Никто не видел, как ты шел сюда?
     Незнакомец покачал головой:
     - Я все сделал, как ты велел. Сказал, что притомился и иду спать. А
потом вылез через окно. Прошел три мили, - он хмыкнул. - А по мне, так все
тридцать. - Он вынул из кармана коробочку для сладостей, достал оттуда
ириску, развернул бумажку и сунул конфету в рот.
     - Это островные мили, - пояснил Смит. - Они отличаются от тех, к
которым ты привык. Как и любые другие мерки. К примеру, время. Завтра -
совсем не то, что ты думаешь, - во всяком случае, здесь. Это означает - на
следующей неделе. Или в следующем месяце. А может, и на следующий год. Чтобы
это понять, надо пожить здесь. - В его голосе прозвучала горечь.
     Похоже, что он находился отнюдь не в лучшем настроении, - отметила
Бьянка. Но чувство голода пересилило, и она, неслышно ступая босыми ногами,
подошла поближе к столу с яствами.
     - Послушай, - начал незнакомец, - по-моему, ты напрасно жалуешься.
Остров, как картинка. Горы, овцы. Полное слияние с природой.
     - Хотел бы я послушать, что бы ты запел через несколько зимних месяцев,
- хмуро отозвался Смит.
     Незнакомец усмехнулся:
     - Быть может, ты прав. Но я рад, что соприкоснусь с настоящей жизнью.
Во всяком случае, ты устроился неплохо, - желчно закончил он. - Мне было
намного хуже. Приходилось работать с девяти до пяти часов, зная, что в этом
нет никакой надобности. И ждать, ждать...
     - Думаешь, мне легче пришлось? - Смит потянулся к бутылке и налил себе
изрядную порцию. - Забиться в эту дыру на три года! Все равно, что
похоронить себя заживо. Целых три года! На меня иной раз такое находило,
думал, что сойду с ума. Полное безделье. И даже перемолвиться словом не с
кем. Только эта невежественная старуха и...
     Его откровения прервал возглас изумления, сорвавшийся с губ
собеседника:
     - Черт возьми, что это...
     Незнакомец повернулся и посмотрел на Бьянку выпученными глазами. В эту
минуту он больше всего напоминал громадную жабу. И смотрел на нее так, что
девочка, задрожав от ужаса, нырнула за кресло Смита и спряталась за его
спиной. Но постоялец развернулся, протянул руку и вытащил девочку, чтобы она
стояла лицом к нему. Выражение его глаз она не видела, но уголки губ сердито
опустились вниз:
     - Каким ветром тебя занесло? Разве я не предупредил Энни...
     - Это не ее вина, - взмолилась Бьянка. - Она велела мне сидеть как
мышь. Только я проснулась, мне захотелось есть.
     - Сколько времени ты тут торчишь? - выкрикнул незнакомец, похожий на
жабу. Он не мог усидеть на месте и вскочил на свои коротенькие толстые
ножки. - Шпионка! Я покажу тебе, как вынюхивать...
     Но тут вмешался Смит:
     - Совершенно ни к чему разговаривать с ребенком таким тоном, - перебил
он.
     - Надо задать ей хорошую трепку, - квакнул мистер Жаба. - Выпороть как
следует, чтобы не совала нос, когда взрослые разговаривают о своих делах.
     - Ей нет никакого дела до наших разговоров, - отрезал Смит.
     Мистер Жаба сглотнул, посмотрел на девочку и вдруг осел в кресло, как
шарик, из которого внезапно выпустили весь воздух. Достав из верхнего
кармана красный шелковый платок, он вытер выступивший на лбу пот и улыбнулся
Бьянке.
     - Прошу прощения, - проговорил он. - Минутная слабость. Со мной такое
случается. Когда кто-то застает меня врасплох.
     Но Бьянка не поймалась на его фальшивую улыбку. Выражение его глаз
оставалось прежним.
     - Ты и словом не обмолвился о том, что здесь есть девчонка. Не боишься?
     - Риск не такой большой, как может показаться, - ответил Смит. - И к
тому же всегда приходится чем-то поступаться. Ты же не побоялся принять мое
предложение, рискнул и, как видишь, не пожалел о том.
     Мистер Жаба, глядя на собеседника, медленно кивнул и проговорил:
     - Похоже, что да, - откинувшись на спинку кресла, он улыбнулся более
непринужденно, развернул очередную конфетку и отправил ее в рот.
     Смит налил виски:
     - Бьянка, передай стакан джентльмену и познакомься с ним. Это мистер
Табб. Мистер Табб, - повторил он и вдруг усмехнулся с таким видом, словно
само по себе это имя показалось ему ужасно смешным.
     Поколебавшись секунду, Бьянка выполнила его просьбу. Табб обхватил
стакан одной рукой, а другой взял Бьянку за запястье и притянул к себе так,
что она прижалась к его толстому колену.
     - Бьянка? - прожевывая конфету, пробормотал он. - Красивое имя. И не
совсем обычное. Сколько тебе лет?
     - Десять. Пошел одиннадцатый, - ответила она. Его липкая рука вызывала
отвращение. Но она не смела выдернуть свою.
     Мистер Табб удивленно вскинул брови:
     - Ни за что бы не подумал, что ты уже такая большая. У меня две дочери.
Одной девять, другой десять. И даже та, которой девять, намного выше тебя и
выглядит постарше.
     - Да, она маловата для своего возраста, - заметил Смит.
     - Маловата? Нет. Скорее, тощая. Одна кожа да кости. Словно ее совсем не
кормят.
     Он поднял стакан и сделал большой глоток. Кадык на горле скакнул вверх
и затем опустился.
     - Знаешь ли, детям нужно давать молоко, витамины, апельсиновый сок и
все такое прочее. - Нежно прижав стакан виски к груди, он продолжил: - Очень
дорогое удовольствие. И которое приносит массу хлопот. Я твердил это жене,
но только...
     - Ты хочешь есть? - перебил его Смит, обращаясь к Бьянке.
     Она повернулась лицом к нему и сумела осторожно высвободить руку из лап
мистера Жабы. Теперь, когда страх ушел, она снова почувствовала, как желудок
свело от голода.
     - Иди, поешь, - Смит поднялся и прошел к столу. - Вот здесь, слева -
лобстеры. Ты их любишь? Налить тебе немного вина?
     - Это же яд для детей, что ты несешь? - громко проговорил Табб, сидя в
кресле. - Молоко, Смит, молоко, вот что ей нужно. Парное молоко, а не
лобстеры. Во всяком случае, не лобстеры. Вот уж что совершенно не подходит
для детского желудка.
     - А как насчет сыра? - нерешительно предложил Смит и, видя, что его
напарник, похоже, начал клевать носом, повысил голос: - Ну-ка, иди сюда.
Покажи мне, что ей дать? Ты все же семейный человек.
     Мистер Жаба разжал губы и вяло пробормотал:
     - От сыра лучше воздержаться. По крайней мере перед сном. Слишком
тяжелая пища.
     Смит вздохнул с сокрушенным видом:
     - Но тут больше ничего нет. А что тебе обычно дает Энни?
     - Овсянку, - ответила Бьянка. - Картошку. Ну и всего остального
понемногу. Что остается после вас.
     Мистер Жаба хихикнул:
     - Держишь слуг в черном теле? И тебе не стыдно?
     На что Смит ответил растерянно:
     - Да я никогда не имел дела с детишками. И совершенно не представляю,
что им нужно. Мне казалось, что Энни соображает, что к чему... - Он отрезал
изрядный кусок сыра и густо намазал хлеб маслом. Затем достал пустой стакан,
протер его носовым платком и наполнил до краев сливками.
     Бьянка села на табурет возле камина. И пока девочка ела, они молча
смотрели на нее. Тишина, тепло огня и сытость вскоре возымели свое действие.
Глаза ее начали слипаться. Она опустила голову на ручку кресла, в котором
сидел Смит, и задремала...
     Когда она заснула, кто-то поднял ее на руки и уложил в кресло. Потому
что, проснувшись, почувствовала щекой шероховатость обивки. И услышала
голоса.
     - ...остановил свой выбор на Южной Америке, - говорил Табб. - Но жена
не горит желанием. Нет, совсем не горит. Считает, что нельзя прерывать
обучение девочек. Очень озабочена тем, чтобы они получили хорошее
образование. Как будто в Южной Америке нет школ, говорю я ей. Но она
отвечает, что это совсем не то. А если честно, то она вообще ничего не хочет
менять.
     - Весьма здравомыслящая особа, - сухо бросил Смит. - То, что я и
говорил тебе, не так ли? Тише едешь - дальше будешь. Довольствуйся тем, что
можешь позволить себе чуть-чуть больше, чем прежде, то в одном, то в
другом...
     - Этого мало, Смитти... - вдруг умоляющим тоном заговорил Табб. -
Прояви щедрость. Поставь себя на мое место. Зная, что таится в коробочке,
когда можешь купаться в роскоши, и при этом вынужден довольствоваться
крохами...
     Бьянка зевнула и потянулась. Раздался резкий звук, будто захлопнулась
какая-то металлическая крышка. Сонно оглянувшись, она увидела, что мужчины
стоят и смотрят на нее. Мистер Жаба вытянул руку, как будто пытался прикрыть
какую-то небольшую коробку, стоявшую перед ним на столике. А потом
передумал, сунул обе руки в карманы и мягко улыбнулся ей.
     - Проснулась? - спросил он и кивнул Смиту. - Самое время идти в
постель.
     Протирая глаза, Бьянка сползла с кресла. Из-за неудобной позы она
отлежала ногу и покачнулась. Мистер Жаба схватил ее за руку, чтобы не дать
упасть.
     - Но сначала хочу напомнить об одной вещи, - начал он. - Смит уверяет,
что ты не болтушка. Я поверил ему. Надеюсь, что ты закроешь рот на замок, -
он слегка встряхнул ее, не очень сильно и не грубо, но все же в его голосе
прозвучала угроза, - и забудешь о том, что видела меня здесь.
     - Она сама знает, - вмешался Смит. - Так ведь, ведьмочка?     Бьянка
кивнула.
     - Вот и ладненько, - масляная улыбка расползлась по лицу мистера Жабы.
- Ты хорошая девочка. А хорошие девочки иной раз получают хорошие подарки. -
Он помолчал. - Какой подарок ты бы хотела получить?
     - Не знаю, - сонно пробормотала Бьянка
     - Это ни к чему, - напрягся Смит. - Она не привыкла к подаркам.
     - Перестань, - отмахнулся мистер Жаба. - Все маленькие девочки одним
миром мазаны, - в его голосе послышались заискивающие нотки. - Должно
существовать нечто, что ей хотелось бы получить...
     Полусонное состояние придало Бьянке храбрости:
     - Больше всего на свете мне хочется, - выпалила вдруг она, - пойти в
школу!
     - В школу? - поразился мистер Жаба. - А ты разве не ходишь в школу?
     Вместо нее ответил Смит:
     - Нет, не ходит. И никогда не ходила. Думаю, она вообще не умеет ни
читать, ни писать, - он запнулся. - Она бегает тут как дикарка.
     - Господи, боже мой! - воскликнул мистер Жаба. - Но ведь это -
нарушение закона.
     - Лишь отчасти, - после короткой паузы сказал Смит. - Школа здесь есть
только в Скуапорте - в трех милях отсюда. Но автобус, который мог бы
подбросить ее туда, не ходит здесь. И поскольку власти не могут доставить ее
туда, они не настаивают на том, чтобы девочка посещала школу. Конечно, об
этом не говорится прямо. Просто все закрывают глаза, делают вид, что ничего
не знают.
     Мистер Жаба присвистнул:
     - Но это ужасно, - очень медленно и очень серьезно проговорил он. - Не
знаю, что по этому поводу сказала бы жена, но ребенок должен ходить в школу.
     Бьянка взглянула на него:
     - Я хочу научиться читать и писать. А потом, когда вырасту, пойти в
большую школу в Трулле.
     Мистер Жаба пристально посмотрел на нее, и Бьянка подумала, что
поскольку он приехал недавно, то, наверное, понятия не имеет, где находится
Трулл.
     - Трулл - большой остров, - пояснила она, - там есть аэропорт,
кинотеатр и большая школа.
     Бьянка замолчала. Сердце гулко билось в груди. До сих пор она никому на
свете не говорила о своем самом заветном желании.
     Смит внимательно посмотрел на нее и проговорил, обращаясь к своему
гостю:
     - Учитывая нынешние обстоятельства, нам скорее на руку, что она не
ходит в школу, - и, поддразнивая девочку, дернул ее за волосы. - Совсем не
подходящее место для дочери ведьмы. Если ты начнешь водиться с другими
детьми, то потеряешь свои магические способности. Станешь обычной, как и все
они.
     - Ну и пусть. Пусть я стану, как все, зато научусь читать и писать.
     Лицо мистера Жабы вытянулось, словно он сочувствовал ей. И Бьянка
решила, что этот человек относится к числу тех, кто может вдруг страшно
рассердиться на тебя, а через минуту сменить гнев на милость.
     - Несчастный ребенок, - проговорил он все с тем же удрученным
выражением. - Нет, это в самом деле нехорошо, - тут его глаза вспыхнули,
словно его осенила какая-то догадка. - Ну ничего, что-нибудь придумаем,
сообразим, как все исправить. - И скорбный взгляд изменился. Широкая ухмылка
растянула губы чуть ли не до ушей. - Закрой глаза, - скомандовал он.
     Бьянка послушно выполнила приказ. Раздался короткий щелчок. Она
слышала, как Смит негромко проговорил:
     - Не делай глупостей ...
     Но мистер Жаба лишь рассмеялся в ответ.
     - А почему бы и нет? В конце концов тут их еще целая куча...
     Бьянка услышала дробный звук. Словно по столу рассыпались камушки или
леденцы.
     Она попробовала с закрытыми глазами увидеть, что там есть. Иной раз -
это случалось довольно редко, - если она могла замереть и сосредоточиться,
Бьянке удавалось видеть, даже когда глаза оставались закрытыми. Но сегодня
ее сбили с толку непонятные разговоры, к тому же она так устала... И как она
ни напрягалась, ничего не вышло. Она просто пыталась угадать. И поскольку
мистер Жаба постоянно ел конфеты, Бьянка решила, что он собирается угостить
и ее.
     Мужчины о чем-то говорили друг с другом, но настолько невнятно, что
Бьянка не могла разобрать слов. Наконец Смит рассмеялся. Это был странный,
возбужденный смех:
     - Вытяни руку вперед, - распорядился он.
     Она снова послушно выполнила приказ. И что-то твердое и холодное легло
в ее руку.
     - А теперь смотри!
     Она распахнула ресницы. На ее ладони лежал маленький камушек.
Совершенно прозрачный, как стекло. И когда она слегка повернула его,
засверкал так, словно в нем вспыхнул огонек.
     Она подняла глаза на стоявших перед ней мужчин.
     - Тебе понравился подарок? - спросил Табб. - Ты довольна?
     - Да, спасибо, - ответила Бьянка, хотя на самом деле сильно огорчилась.
Она предпочла бы получить конфету. Но поскольку Табб продолжал с выжидающим
видом смотреть на нее, словно хотел услышать что-то более определенное,
закончила: - Очень красивое стеклышко.
     Смит отвернулся и налил себе виски в стакан. Рука его немного дрожала.
Табб издал непонятный звук, словно всхлипнул:
     - Стеклышко, которое стоит бешеные деньги, - проговорил он и, достав
платок, вытер глаза. Лицо его покраснело от смеха.
     Смит тоже засмеялся так, что виски выплеснулось из стакана и забрызгало
жилет.
     - И что мне делать с ним? - серьезно спросила у них Бьянка.
     - Возьми тесемку или шнурок, завяжи и носи на шее, - ответил Смит и
расхохотался пуще прежнего.
     Совет Табба выглядел определеннее:
     - Сбереги его. Оно принесет тебе счастье, - пообещал он, помолчал и
добавил: - Но только в том случае, если будешь держать камень подальше от
чужих глаз. Помни это. Не показывай его никому!     Бьянка кивнула. Энни
обратит на стекляшку не больше внимания, чем на те ракушки, что Бьянка
собирала на берегу. А больше его некому показывать.
     Смит отсмеялся и обратился к своему напарнику:
     - И сам не забывай следовать своему же совету. Не напивайся в городе.
От спиртного у людей развязываются языки...
     - За кого ты меня держишь? - возмутился Табб.
     Смит ничего не ответил и повернулся к Бьянке:
     - А теперь - марш в постель, - проговорил он грубо и резко, словно
вдруг устал от забавы, которую сам и затеял, что повторялась не раз. И тогда
Смит выпроваживал девочку, словно надоевшего котенка или щенка. Поскольку
Бьянка привыкла, это не обижало и не задевало ее. Не сказав ни слова, она
вышла из комнаты и начала подниматься по темной лестнице.
     Забравшись в постель, девочка сонно трогала острые грани и думала,
действительно ли стеклышко приносит счастье, как сказал мистер Жаба, и
надолго ли он задержится здесь, и где находится Южная Америка - остров это,
как Скуа, или большая страна, как Шотландия. В тот момент, когда глаза ее
снова сомкнулись, мужчины, должно быть, вышли в гостиную, потому что Бьянка
отчетливо услышала голос мистера Жабы:
     - Нет... в гостинице больше никого нет. Только мистер Хоггарт, его жена
и двое детишек. Он ботаник. До чего странное занятие для взрослого человека
- собирать цветочки.
     Смит что-то сказал в ответ, чего Бьянка не разобрала, и мистер Жаба
рассмеялся:
     - Не волнуйся... Вряд ли они обратили на меня внимание.

 Пещера колдуньи
     - Он, должно быть, совсем спятил, - сказал Тимоти Хоггарт. - Или глуп
как пробка.
     - Кто? - спросил отец без всякого интереса. - Он следил за тем, чтобы
старенький "форд", который одолжил им мистер Тарбутт, не угодил в очередную
колдобину на проселочной дороге.
     - Да этот малый.
     - Какой малый?
     Тим тяжело вздохнул:
     - Просто поразительно, как ты совершенно не замечаешь людей. Я имею в
виду человека с клюшками для гольфа, который все время жует конфеты.
     - А... Его зовут мистер Табб. Открой ворота, Тим.
     Мальчик вышел из машины. Створки ворот скреплялись проволокой,
скрученной весьма замысловатым узлом. Потребовалось немало сил и времени,
чтобы распутать его. Когда же Тим распахнул ворота и машина, подпрыгивая,
проехала мимо, потребовалось столько же сил и времени, чтобы снова закрутить
концы.
     - Сколько бесполезных усилий, - проворчал Тим, возвращаясь в машину и
усаживаясь на сиденье. - Я имею в виду эти ворота. Ясное дело, что они
вынуждены их ставить, чтобы не пускать скотину. Но ведь можно устроить все
так, чтобы ворота открывались проще и быстрее.
     - В Скуа времени хоть отбавляй. Им незачем его беречь. По-моему, это
единственная вещь, которую им просто некуда девать. Вот и придумывают, куда
бы его израсходовать. - Мистер Хоггарт улыбнулся и протер очки. - Эти ворота
еще хоть отпираются. А вот в Ирландии, насколько мне известно, есть место,
где стена проходит прямо по до