их числе: недифференцированность области политики от социальной и личностной сфер; различия протопартийных группировок не столько по отношению к конкретным вопросам политики, сколько к более широким характеристикам образа жизни населения; существенные различия в политических ориентациях поколений; отсутствие консенсуса в отношении целей и средств развития; высокий уровень политической апатии населения; слабая дифференциация политических интересов широких масс17. Анализ различных политических культур должен был способствовать пониманию того, какие политические решения и ресурсы необходимы для достижения изменений в желаемом направлении.
При каких условиях ценностные изменения оказываются более вероятными? Утверждалось, что наименее предрасположены к трансформациям ценности, легитимизирующие функционирование базовых политических структур. В этой ситуации ценностные изменения возможны при условии, когда новые социальные группы (обладающие иными по отношению к существующим базовыми ориентациями) смогут получить   контроль   над  доминирующими   правительственными и прочими структурами или когда эти структуры будут подвергнуты кардинальным преобразованиям. Чем больше степень распространенности ценностей среди широких слоев населения, тем менее вероятны их быстрые изменения. В случае если ценности укрепляются посредством поддержки их выражения и наказания оппозиции к ним, то ценностная система остается более стабильной. Когда наиболее уважаемые члены сообщества разделяют базовые ценности, значение этих ценностей оказывается стабильным. Однако если, по мнению представителей местных элит, старые ценности не являются более адекватными, то они скорее всего получат новую интерпретацию18.
Как известно, в 60 - 70-е годы модернизационные модели были подвергнуты серьезной критике. Наиболее активно это делалось в рамках концептуального направления так называемого зависимого развития. Критике подвергалось игнорирование социальных, политических, культурных характеристик истории и современной ситуации развивающихся обществ. Основное направление критики было связано с претензией модернизационных проектов на универсальность. Неудовлетворенность теориями модернизации и политического развития, которая была достаточно распространенной и в последние два десятилетия отражала среди прочего и некоторые тенденции в науке более общего плана. К ним следует отнести рост скептицизма в отношении западных ценностей и политико-социальных институтов как таковых.
Тем не менее полемика относительно теории модернизации продолжалась. В качестве аргумента изначальной правоты этой теории (несмотря на отдельные оговорки) ее сторонники приводят явления кризиса    авторитаризма,  наблюдавшиеся   не  только в Восточной Европе и СССР, но и в Китае, Восточной Азии, Южной Европе и Латинской Америке19. Заметим также, что проблематике политической культуры было уделено внимание в обширной литературе советологического характера20.
Ценностным трансформациям в социально-политической области уделялось внимание и при изучении западных обществ. На основе эмпирических исследований было предложено несколько вариантов объяснения этого феномена. В рамках одного из них изменения в установках связывались с жизненным циклом людей, причем рост консервативных настроений прямо связывался с возрастом индивида. В рамках другого подхода изменения ценностей группы рассматривались как результат смены состава последней. Кроме того, была выдвинута идея периодических эффектов, когда те или иные политические и социально-экономические события оказывают значимое влияние на установки большинства населения21.
Одним из наиболее известных в этой связи является проект изучения ценностей, реализованный под руководством Р. Инглхарта. Автор выдвинул две центральные гипотезы. Во-первых, индивидуальные приоритеты и ценности отражают социально-экономический контекст: индивид оценивает как более важное то, в чем он испытывает относительный недостаток. Во-вторых, взаимосвязь социально-экономических условий и ценностных ориентации людей не является одномоментной, а предполагает существенный временной лаг. Базовые ценности индивида в значительной мере отражают условия, превалирующие в юношеском возрасте. В результате проверки гипотез на основе сравнительного анализа репрезентативных массивов он сделал следующий вывод. Отсутствие серьезных потрясений, наблюдавшихся в западном обществе после 1945 г., и беспрецедентный рост благосостояния оказали решающее влияние на ценности людей. Послевоенные поколения делали меньший акцент на ценностях экономической и физической безопасности по сравнению со старшими возрастными группами, пережившими вторую мировую войну, годы Великой депрессии. Более молодые возрастные когорты отдавали приоритет таким нематериальным ценностям, как потребность в общении и качестве окружающей среды22.
Итак, рассмотренные теоретические предпосылки, генезис и особенности формирования современных подходов к изучению политической культуры позволяют увидеть, какое содержательное наполнение получают отдельные компоненты политической культуры в рамках основных исследовательских парадигм, уяснить происходящие изменения в политической культуре в контексте социальных изменений в обществе. Все это следует иметь в виду при изучении состояния политической культуры.

Цитируемая литература
1 Среди работ этого периода можно выделить такие: Кейзеров Н. М. Политическая культура социалистического общества. М., 1982; Бабосов Е. М. Политическая культура и ее роль в формировании личности. Минск, 1982; Политическая культура социализма / Общ. ред. Л. Н. Коган. Фрунзе, 1984; Васильев В. П., Щегорцев В.А., Яковлев А И. Политическая культура трудящихся: понятие, содержание, структура и функции, М., 1981: Лисенков Н. М. Политическая культура советского человека. М., 1983.
2 Политическая культура социализма. С. 24.
3 См.: Лисенков Н. М. Указ. соч. С. 9.
4 Almond G. Comparative political systems // Journal of Politics. 1956. N. 18. August. P. 396.
5 Beer S. H. and Ulam A.B. Patterns of Government. N. Y, 1958. P. 7.
6 Macridis R. Interest groups in comparative analysis // Journal of Politics. 1961. February. P. 40.
7 Almond G. A A Dicsipline Divided: Schools and Sects in Political Science. 1990. Sage.
8 Almond G. A and Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton University Press, 1963.
9 Almond G. A.  A Dicsipline Divided Schools and Sects in Political Science.
10 Geertz C. Thick Description: Toward an Interpretive Theory of Culture // Idem. The Interpretation of Cultures. N. Y., 1973.
11 White S. Poutical Culture in Communist States' Some Problems of Theory and Method // Comparative Politics. 1984. N 16.
12 Merelman R. M. On Culture and Politics in America: A perspective from Structural Antropology // British Journal of Political Science. 1989. P. 465-493.
13 Lane Rutb. Political culture. Residual category or general theory? //. Comparative Political Studies. 1992. Vol. 25. N 3. October.
14 Wildarsky A. Choosing preferences by constructing institutions: a cultural theory of preference formation // American Political Science Review. 1987. Vol. 81. N 1. March.
15 Political Culture and Political Development / Pye L and Verba S. (eds). Princeton, 1965. P. 13.
16 Hikeles A. and Smith D. H. Becoming Modem. London, 1974.
17 Pye L. The Non-Western Political Process // Politics ill Transitional Societies / Kebschull H. G. (eds). N. Y, 1968.
18 Williams R. M. Change and Stability in Values and Value Systems // Stability and Social Change / Barber B. and Inkeles A (eds). Boston Little, Brown, 1966.
19 Pye L V. Political Science and the Crises of Autoritarianism // American Political Science Review. 1990. N 84.
20 В ряду важных работ назовем: Browuy A. Political Culture and Communist Studies. London: Macmillian, 1984; Pipec R. Russia under Old Regime. N. Y., 1974; Tucker R. C. Political Culture and Leadership in Soviet Russia: From Lenin to Gorbachev. Brighton, 1987; White St. Political Culture and Soviet Politics. L, 1984.
21 Kavanagb D. Political Science and Political Behaviour. L, 1983. P. 19.
22 Ingiebart R. Political Value Orientations // Jennings Al. K. (et al). Continuites in Political Action: A Longitudinal Study of Political Orientations in Three Western Democracies. Berlin; N. Y., 1989.




Глава пятая

ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ
Политическая ментальность является одним из часто употребляемых и вместе с тем неоднозначно толкуемых понятий в современном гуманитарном знании. В последнее время этот термин стал использоваться не только в научном, но и в политическом языке средств массовой информации. Поэтому в поисках ответов на насущные вопросы политики и исследователи с неизбежностью сталкиваются с вопросами теоретико-методологического осмысления и эмпирического анализа феномена политической ментальности.

1. Политическая ментальность в ракурсе 
социологического анализа
В целом при трактовке понятия "менталитет" очевидным является акцент на его психологических основаниях. Так, например, в опубликованной недавно работе "Ментальность россиян" это понятие определяется как некая специфика психической жизни представляющих данную культуру (субкультуру) людей, детерминированная в историческом аспекте экономическими и политическими условиями жизни. Менталитет как область психологической жизни людей проявляется через систему взглядов, оценок, норм, умонастроений, представлений, которые основываются на имеющихся в данном обществе знаниях и верованиях. Последние наряду с доминирующими потребностями и архетипами коллективного бессознательно задают иерархию ценностей и соответственно характерные для представителей данной общности убеждения, идеалы, социальные установки1.
Каковы особенности интерпретации понятия ментальности применительно к сфере политики? В энциклопедическом словаре "Политология" отмечается, что понятие "менталитет" используется главным образом для обозначения оригинального способа мышления, склада ума или умонастроений социальной группы, слоя, класса. В широком смысле оно охватывает совокупность и специфическую форму организации, своеобразный склад различных психических свойств и качеств, особенностей и проявлений. В более узком, политическом смысле ментальность - "общая для членов социально-политической группы или организации своеобразная политико-психологическая основа, позволяющая единообразно воспринимать и оценивать окружающую политическую реальность, понимать друг друга и действовать в соответствии с определенными устоявшимися в общности нормами и образцами"2.
Следует специально оговорить специфический ракурс подхода к анализу политической ментальности, который задается в значительной степени рамками политико-социологического изучения. В наиболее общем плане, как уже отмечалось, в задачи политической социологии входит изучение и объяснение взаимосвязей и отношений между политикой и обществом, между социальными и политическими институтами, между политическим и социальным поведением. Причем в первую очередь внимание сосредоточивается на тех сторонах сознания, поведения, ментальных структур, которые дают возможность объяснить процессы и явления в области политики. Подобное рассмотрение проблематики политической ментальности современного российского общества диктуется также и тем, что в целом "политическая социология раскрывает отношение общества к государству и институтам распределения и формирования власти, которое проявляется прежде всего в направленности политического сознания и поведения людей. Политическая социология призвана ответить на вопрос, как осознаются индивидуумом, социальными группами и слоями, партиями и общественными организациями существующая политическая реальность, система властных отношений, политические права и свободы"3.
Исходя из этого становится понятным, что одним из существенных моментов политической ментальности является процесс отражения в сознании людей сложившихся социальных отношений, формирования схемы восприятия, оценки людьми своего положения в социуме. Таким образом, если говорить о методах изучения политической ментальности, то речь среди прочего должна идти об анализе эмпирических проявлений идеологий.
В этом плане обращает на себя внимание исследовательская традиция школы "Анналов". В трудах ее представителей проблемы исторической ментальности получили основательную разработку. Целесообразно, по нашему мнению, принять во внимание точку зрения о том, что было бы опасно заключать понятие политической ментальности в рамки как чисто психологические, так и истории идей, которой свойственно выводить ментальности из доктрин и интеллектуальных творений ученых людей4. Важно, что в русле этой исследовательской традиции достаточно широко распространены интерпретации, в рамках которых ставится знак равенства между "ментальностями", "картинами мира", "идеологиями"5.
В этой связи представляет несомненный интерес рассмотрение (хотя бы и краткое) подходов к изучению идеологий. Это тем более важно, поскольку методология подходов к эмпирическому анализу политических ценностей и убеждений (опора, на которую необходима при практическом исследовании политической ментальности) в значительной своей части формировалась в связи с прикладными задачами изучения политических идеологий.

2. Структурные компоненты идеологий как составляющие политической ментальности
Известно, что проблемы исследований идеологий прошли через всю историю Нового времени и дошли до наших дней. Причем терминологическое поле использования этого понятия было и остается весьма широким. Показателен в этом плане следующий перечень вариантов интерпретации данного феномена. Идеологию понимают, например, как процесс производства значений, знаков и ценностей в социальной жизни; как совокупность идей, присущих конкретной социальной группе или классу; как идеи, необходимые для легитимации доминирующей политической силы; как ложное сознание, способствующее политическому господству; как систематически разрываемая, искаженная коммуникация; как форма мышления, детерминируемая социальными интересами; как социально необходимые иллюзии; как канал или пространство, в рамках которого актор определяет смысл окружающего его мира; как совокупность убеждений, ориентированных на действие; как семиотическое блокирование6.
В рамках каких конкретных подходов к изучению идеологий интересующая нас проблематика разрабатывалась наиболее активно?
Прежде всего, речь должна идти о получившем довольно широкое распространение аттитьюдо-бихевиористском подходе, где идеология определялась в терминах взаимосвязи между установками (ценностями, идеями, убеждениями) и поведением (мобилизацией, действиями, движениями)7. Следует обратить внимание на предложенные здесь "координатные оси" анализа политических идеологий: когнитивную (знания и убеждения), оценочную (нормы и ценности), прагматическую (планы и цели), социальной базы (группы, общности). Немаловажной также является трактовка идеологии как проявления массовой психологии. В этом случае идеология понимается как субъективная система мышления, которую составляют всевозможные формы рационализации, совокупности образов и восприятие социальной реальности, эмоционально окрашенное отношение к политическим идеям и действиям8.
Здесь же следует иметь в виду активно разрабатывавшуюся проблему структурных составляющих идеологии. Потребность в ее решении была вызвана среди прочего необходимостью определения таких компонентов идеологии, которые были бы доступны для непосредственного эмпирического изучения. Несмотря на продолжающиеся дискуссии по этому вопросу, можно говорить о наличии в структуре идеологии элементов различного уровня обобщения и систематизации. Можно сослаться в этой связи на опыт вычленения различных уровней идеологии9.
При таком подходе первым выступает уровень, на котором мировоззрение получает более или менее систематическое, последовательное и четко сформулированное выражение. Вторым является уровень так называемой "параидеологии". Здесь получают выражение разнообразные идеологические элементы, однако в значительно менее систематизированном виде. Третий уровень идеологии непосредственно связан с практикой, опытом индивида и нерефлективно выражается как здравый смысл. По всей видимости, политические ценности, установки, убеждения, как интериоризированные индивидами характеристики социума - эмпирические проявления идеологии, - в наиболее отчетливом виде проявляются на втором и третьем из предложенных выше уровней.

3. Политические установки и ценности
Эмпирические исследования политических установок и ценностей как составляющих идеологий в начале своего появления имели преимущественно описательный характер. В большей части они опирались на концепции и методы, предложенные в начале 60-х годов в США. Широко известными в этой связи являются работы Ф. Конверса, А. Кэмпбелла и других авторов10. Остановимся несколько подробнее на центральных посылках и результатах, которые были получены в ранних работах Ф. Конверса и позднее подтверждены другими авторами.
Здесь идеология определялась как система убеждений, с которой соотносится совокупность индивидуальных установок. Понимание людьми политической реальности, возникающие в этой связи оценки рассматривались в терминах систем убеждений индивидов. Системы убеждений определялись через образующие их элементы и отношения. Причем каждый элемент, по мнению авторов, имеет определенное, не сводимое к другому значение и входит одновременно в более широкую совокупность. Наличие фактора ограничений или внутреннего соответствия системы убеждений приводит к тому, что изменение одного из элементов влечет изменение другого. Отношения между элементами системы убеждений структурируются посредством специфических параметров, определяющих ассоциативные или диссоциативные отношения между ними.
Системные качества убеждений, характеризующие их внутреннюю структуру в целом, определяются тремя факторами: логическими, психологическими и социальными. Наибольшая роль, по Конверсу, принадлежит социальным факторам. Это значит, что природа социально-политической среды, в которую включен индивид, оказывает решающее влияние на формирование систем убеждений. Социальное окружение индивида обеспечивает его информацией о значимости тех или иных сторон политической жизни, о возможных параметрах их оценки, о соотнесении друг с другом.
На основе приведенных посылок системы убеждений изучались с помощью опросных методик, позволявших анализировать эмпирические данные в обобщенном виде. Последнее давало возможность описывать идеологию в терминах системы убеждений нескольких типологических групп индивидов, которые в совокупности представляли исследуемое население. Основные результаты исследований в рамках этой концепции можно сформулировать следующим образом.
Во-первых, составляющие системы политических убеждений "среднего индивида" оказываются не столь взаимосвязанными друг с другом, как это можно было предполагать. Так, американские избиратели в значительной части одновременно разделяли два типа представлений, которые в собственно идеологическом смысле слабо стыкуются между собой. Так, избиратели поддерживали усиление роли государства и правительства по обеспечению различных форм социальной защиты и в то же время выступали за необходимость снижения налогов, "несмотря на то что это приведет к сокращению важных социальных программ"11. Результаты английских исследователей показали, что даже применительно к меньшинству людей, обладающих хорошо артикулированными и стабильными политическими представлениями, логическая взаимосвязь установок оказывается относительно слабой12.
Во-вторых, широко распространено непостоянство политических установок. Поддержка предлагаемых решений тех или иных вопросов может меняться во времени весьма стремительно, в зависимости от хода политических процессов, особенностей социально-экономической ситуации и прочих обстоятельств.
В-третьих, наблюдаются очевидные индивидуальные различия в концептуализации политического выбора. Было изучено, в какой степени при объяснении людьми конкретных