могли  познакомиться с районом  и
определиться  с  выполнением  задачи.  Перед  началом  операции  проводилась
доразведка, позволявшая окончательно уточнить детали.
     Ночное фотографирование  ущелий  и  перевалов  (а  оживление  в лагерях
моджахедов, передвижение караванов с  оружием и выход на позиции происходили
в  основном  скрытно,  по  ночам)  с   подсветом  светящими   авиабомбами  и
фотопатронами ФП-100 оказалось не всегда эффективным. Множество резких теней
возникавших  в  горах   при   искусственном   освещении  делало   применение
аэрофотоаппаратов  УА-47  практически  бесполезным  -  полученные снимки  не
поддавались  дешифровке. Выручала комплексная  разведка с использованием  ИК
оборудования и радиотехнических  систем  СРС-13 и СРС-9,  засекавших  работу
радиостанции противника. Усовершенствованная ИК аппаратура  "3има" позволяла
ночью  обнаруживать  по  остаточному  тепловому  излучению   даже  следы  от
проехавшего  автомобиля или потухший костер. Готовя "работу  на день" вокруг
Кабула,  Баграма и Кандагара по ночам работали до 4 - 6 разведчиков Су-17М3Р
(с августа 1988 - Су-17М4Р).
     Появление  в небе разведчиков не сулило моджахедам ничего хорошего. Как
правило вслед за ними прилетали ударные самолеты да и сами разведчики обычно
несли вооружение  позволявшее  им самостоятельно выполнять  охоту в заданном
районе.  При этом самолет  ведущего  помимо разведывательного контейнера нес
пару тяжелых НАР С-24, а ведомого - 4 НАР С-24 или бомбы.
     К   1981   году  боевые  операции  в  Афганистане  приобрели  масштабы,
потребовавшие   применения   больших  групп  самолетов.   Из-за   трудностей
базирования на территории ДРА (главным образом, малого количества аэродромов
и проблем с подвозом боеприпасов и  топлива)  сосредоточение привлекаемой  к
нанесению  ударов  авиатехники  производилось на аэродромах  ТуркВО и  САВО.
Существенную  долю  там составляли Су-17М3,  выгодно отличавшиеся от  других
самолетов  значительной   боевой  нагрузкой  и  большей  эффективностью  при
действиях по наземным целям. "Пропускавшиеся" через  Афганистан полки  Су-17
размещались на аэродромах  Чирчика, Мары и Кокайты. Местные  полки  работали
"за речкой" почти  постоянно и в случае задержек  с плановой  заменой частей
оказывались в ДРА "вне очереди".
     Работа  с  баз  ТуркВО   требовала  использования  на  Су-17  подвесных
топливных  баков   что  снижало   боевую  нагрузку.  Пришлось   пересмотреть
используемые варианты  вооружения в пользу наиболее эффективных. Су-17 стали
снаряжаться фугасными  и осколочно-фугасными  авиабомбами (ФАБ  и  ОФАБ),  в
основном, калибрами  250  и 500  кг  (применявшиеся  ранее "сотки" оказались
недостаточно  мощными  для  ударов в  горах).  Многозамковые  бомбодержатели
МБД-У6-68,  каждый из которых мог нести  до шести  бомб, применялись редко -
поднять  в  жару  большое  количество  боеприпасов делающих  оптимальным  их
подвеску  на МБД Су-17 было просто не под силу да  и  каждая из  балок  сама
тянула на полтораста килограммов.
     Широко применялись на Су-17 бомбовые связки и разовые бомбовые  кассеты
РБК,  "засевавшие"   осколочными  или  шариковыми  бомбами  сразу  несколько
гектаров.  Они были  особенно  эффективны  в  условиях где  каждый камень  и
расщелина становились укрытиями для противника Недостаточно мощные 57-мм НАР
С-5 заменялись новыми  80-мм НАР С-8 в блоках  Б-8М. Вес их боевой части был
увеличен до  3,5  кг, а дальность пуска  позволяла  поражать цель не входя в
зону зенитного огня. Обычно боевая нагрузка  Су-17  определялась  из расчета
надежного   выполнения   задания  и   возможности  безопасной   посадки  при
неисправности (по посадочному весу  самолета) и не превышала 1500 кг  - трех
"пятисоток".
     Летняя  жара   не   только  снижала   тягу   двигателей   и  надежность
оборудования. Сами летчики  не  могли подолгу ожидать  вылета  в раскаленных
кабинах  поэтому  вылеты  по  возможности  планировались  на  раннее   утро.
Установившийся  распорядок  обычно сводился  к  нескольким  вылетам  с утра,
сменявшимся полуденной  передышкой позволявшей  переждать жару,  и  вечерней
"добавкой" если противник продолжал выказывать активность. "Капризными" были
и  некоторые  виды боеприпасов: зажигательные баки, НАР и управляемые ракеты
имели  ограничение  по  температуре и не могли  долгое время  оставаться  на
подвеске под палящим солнцем.
     Важной   задачей   также  были  "превентивные  акции,  направленные  на
уничтожение  караванов с  боеприпасами и оружием  разрушение  горных троп  и
перевалов по  которым  моджахеды  могли  подобраться к  защищаемым объектам.
Мощные бомбы ФАБ-500 и сбрасывавшиеся залпом ФАБ-250 вызывали обвалы в горах
делая их непроходимыми, применялись они и для  уничтожения скальных укрытий,
складов  и  защищенных  огневых  точек.  Типовыми вариантами вооружения  при
вылете на  "охоту" были два ракетных блока  (УБ-32 или Б-8М) и две  бомбовые
кассеты (РБК-250 или РБК-500) или четыре НАР  С-24, причем в обоих вариантах
подвешивались два ПТБ-800.
     На  стороне  противника  были хорошее знание  местности,  поддержка  на
селения  и  умение  пользоваться  естественными укрытиями  и  маскироваться.
Отряды  оппозиции быстро  передвигались  и  оперативно рассредотачивались  в
случае опасности. Обнаружить их с воздуха было нелегко даже по наводке из-за
отсутствия  характерных  ориентиров  на  однообразной местности.  К тому  же
самолеты и вертолеты все чаще натыкались на зенитный огонь. В среднем в 1980
году вынужденная посадка приходилась на 830 часов налета или примерно на 800
- 1000 вылетов (а мест пригодных для посадки подбитого самолета, было крайне
мало).
     Для  повышения боевой живучести  конструкция и  системы Су-17 постоянно
дорабатывались. Анализ повреждений показал, что чаще всего выходят  из строя
двигатель,  его  агрегаты, топливная  и  гидросистемы,  управление самолета.
Проведенный  комплекс  доработок включал  установку  накладных подфюзеляжных
бронеплит,  защищавших  коробку   приводов,  генератор  и  топливный  насос,
заполнение   топливных  баков  пенополиуретаном  и  наддув  их  азотом,  что
предотвращало воспламенение и  взрыв при попадании в  них  осколков и  пуль,
изменения в конструкции прицела АСП-17, устранившие  его  перегрев. Устранен
был  и  дефект  в  конструкции тормозного парашюта, замок крепления которого
иногда  обрывался,   а  самолет  выкатывался  за  пределы   ВПП   и  получал
повреждения.  Выручали прочность  конструкции  и  выносливость Су-17. Бывали
случаи, когда возвращавшиеся с боевого задания поврежденные машины слетали с
полосы и  зарывались в грунт по самое "брюхо".  Их удавалось восстановить на
месте и  вновь ввести в строй. Двигатели АЛ-21Ф-3 надежно  работали  даже  в
несущий песок и камни "афганец", перенося и немыслимые в нормальных условиях
забоины   лопаток   компрессора,   и  загрязненное  топливо   (трубопроводы,
протянутые от советской границы для  его доставки, постоянно обстреливались,
подрывались,  а  то  и просто  развинчивались  охочим  до дармового горючего
местным  населением).  В  результате  Су-17М3  к  1985  году  по  надежности
опережали штурмовики и боевые вертолеты, имея  наработку на отказ 145  часов
(при среднем в ВВС 40-й армии значении 133,7).
     Для  снижения  потерь  были  выработаны новые  рекомендации  по тактике
боевого применения самолетов.  Заход  на  цель  рекомендовалось  выполнять с
большой  высоты  и  скорости,  с  пикированием  30  -  45°,  что  затрудняло
противнику прицеливание и снижало эффективность зенитного огня. По данным на
1985 год,  на  скорости  свыше  900  км/ч  и  высотах  более  1000 м  боевые
повреждения у  Су-17  вообще  исключались. Для  достижения  внезапности удар
предписывалось выполнять с ходу, сочетая в одной атаке пуск ракет со сбросом
бомб.  Правда, точность  такого  бомбоштурмового удара  (БШУ)  из-за большой
высоты  и  скорости  снижалась  почти вдвое, что приходилось  компенсировать
увеличением количества самолетов ударной группы, выходивших на цель с разных
направлений, если позволяла местность.
     Уже  в 1981 году насыщенность  районов  боевых  действий средствами ПВО
достигла  таких  масштабов,  что   при  планировании  операций   приходилось
принимать  во  внимание  необходимость  их  преодоления. Вокруг  укрепленных
районов  и  баз  моджахедов  насчитывалось  до нескольких  десятков зенитных
огневых точек.  Снижение  риска  достигалось умелым  использованием  рельефа
местности, обеспечивавшим скрытность подхода и внезапность выхода на цель, а
также выбором путей отхода после атаки.
     Как правило,  первой в намеченном районе появлялась пара Су-17, задачей
которой  была доразведка и целеуказание осветительными и  дымовыми  бомбами,
упрощавшее  ударной группе  выход на  цель. Пилотировали их наиболее опытные
летчики, имевшие боевой  опыт и навыки  обнаружения  малозаметных  объектов.
Поиск  противника выполнялся на высоте  800 - 1000 м  и скорости  850  - 900
км/ч, занимая около 3-5 минут. Дальше все решала быстрота удара, не дававшая
противнику организовать ответный огонь.
     На  обозначенную   САБ  цель  через  одну-две  минуты  выходила  группа
подавления  средств  ПВО  из 2  --  6  Су-17.  С высоты  2000  - 2500 м  они
обнаруживали позиции  ДШК и ЗГУ и с пикирования наносили удар НАР С-5, С-8 и
кассетами  РБК-250 или РБК-500. Уничтожение  зенитных  точек выполнялось как
одиночным самолетом,  так и  парой - ведомый "добивал"  очаги ПВО.  Не давая
противнику  опомниться,  через  1-2  минуты  над  целью  появлялась основная
ударная   группа,  выполнявшая  атаку  с  ходу.  На  укрепления  и  скальные
сооружения обрушивались  бомбы  ФАБ-250  (ОФАБ-250)  и  ФАБ-500  (ОФАБ-500),
ракеты  С-8 и  С-24.  Надежные и  простые в эксплуатации С-24  имели большую
дальность и  точность  пуска (особенно  с  пикирования) и применялись  очень
широко. Для борьбы с живой силой использовались кассетные боеприпасы РБК-250
и   РБК-500.  При  действиях  в   "зеленке"  и  на  открытых  местах  иногда
использовались зажигательные баки с огнесмесью. Пушки постепенно  утрачивали
свое значение - их  огонь  при больших  скоростях  и  возросших высотах  был
неэффективен.
     Для   повторной  атаки   самолеты  выполняли  маневр  с   расхождением,
поднимаясь до  2000 - 2500  м  и  вновь наносили удар с разных  направлений.
После  отхода  ударной  группы  над  целью  опять   появлялись   разведчики,
производившие  объективный   контроль  результатов  БШУ.  Выполнение  задачи
следовало подтвердить  документально  -- в противном случае наземные  войска
могли  ожидать   неприятные  сюрпризы.   При  выполнении   особенно   мощных
авиационных  налетов  фотоконтроль  выполнял   специально   вызывавшийся   с
кабульского аэродрома Ан-30. Его  богатое фотооборудование позволяло сделать
многоспектральную  съемку  местности и  точно определить степень разрушений.
Надежную  радиосвязь  с КП  и согласованность действий обеспечивал постоянно
находящийся в воздухе самолет-ретранслятор Ан-26РТ.
     Если   удар  выполнялся  для  поддержки  наземных  частей,  требовалась
повышенная  точность, поскольку  цели  находились  вблизи  своих  войск. Для
организации взаимодействия с  авиацией  частям придавались  авианаводчики из
ВВС которые налаживали связь с летчиками ( указывали им положение  переднего
края  пуском  сигнальных ракет или дымовыми  шашками.  Атака  при  поддержке
наземных войск  продолжалась до  15  -  20 минут. С  помощью  авианаводчиков
наносились и удары по вызову  для подавления вновь выявляемых огневых точек.
Для обеспечения скрытности маневра  войск  или  прикрытия  их  отхода  Су-17
привлекались   в   качестве   постановщиков   дымовых  завес.   Для   оценки
результативности  атак  летчики не  позднее  чем через 5  -  10 минут  после
посадки  когда  еще свежи были впечатления  должны  были подать в штаб полка
донесение немедленно передававшееся на КП ВВС.
     Еще одной  задачей  Су-17 стало минирование с воздуха опасных районов и
горных   троп.  Наряду   с  разрушением  перевалов  бомбовыми   ударами,  их
минирование   затрудняло  моджахедам  передвижение,  лишая   преимущества  в
подвижности и неожиданности нападения. Для этого использовались КМГУ, каждый
из  которых нес  по  8 блоков вмещавших  1248 противопехотных фугасных  мин.
Разбрасывание мин Су-17 производили на скорости порядка 900 км/ч.
     При   выполнении  боевых   задач  выявились  и  недостатки,   снижавшие
эффективность  БШУ  и увеличивавшие  риск  повреждении  и  потерь.  Так  при
освоении  афганского  театра  боевых  действии  летчики  выполнив  несколько
успешных  боевых  вылетов  склонялись  к  переоценке  своих  сил, недооценке
противника  (особенно  его ПВО) и начинали  выполнять атаки однообразно  без
учета особенностей местности и характера целей.  Сброс  бомб производился не
по  единой методике  что приводило к их рассеиванию. Несколько звеньев Су-17
были  даже  возвращены  на  базы  из-за  низкой точности ударов  и опасности
попадания  по  своим войскам. Так, летом 1984  года  под Кандагаром  ведущий
группы  Су-17, отказавшийся от помощи авианаводчика, по ошибке сбросил бомбы
на свой пехотный батальон. Погибли четыре человека и девять были ранены.
     Другим  недостатком   было  частое  отсутствие  точных   данных  о  ПВО
противника (по  сведениям разведки, в районах  базирования моджахедов в 1982
году  насчитывалось  до 30 - 40 зенитных средств, а в опорных  пунктах -  до
10).  Зенитные пулеметы  и ЗГУ маскировались, прятались в укрытиях и  быстро
выдвигались на огневые позиции. Шаблонность  атак и  затягивание времени  на
обработку  цели в  таких условиях становились  опасными. В  районе Кандагара
летом 1983 года Су-17М3 был сбит при выполнении шестого (!) захода  на цель.
Другими причинами потерь были ошибки пилотирования и отказы техники.
     Возросшее  напряжение боев  привело к большим нагрузкам на  летчиков  и
техников  самолетов.  Специалисты НИИ  авиакосмической  медицины,  изучавшие
"человеческий фактор",  определили, что  чрезмерные  нагрузки на организм  в
течение 10 - 11 месяцев интенсивных боевых вылетов  приводят к "существенным
функциональным  сдвигам и нарушениям в  сердечно-сосудистой  и  двигательной
системах, у 45%  летчиков  отмечается переутомление  и  нарушения нормальной
психической  деятельности". Жара и обезвоживание приводили к потерям в  весе
(в некоторых случаях до 20  кг)  - люди буквально высыхали на солнце. Медики
советовали снизить летную нагрузку, сократить время ожидания перед вылетом и
создать  благоприятные  условия  для  отдыха.  Практически  же  единственной
реализуемой  рекомендацией  стало  соблюдение  предельно  допустимой  летной
нагрузки, определенной в 4 - 5 боевых вылетов за смену.
     На  основе  накопленного  опыта  были  сформированы  смешанные  группы,
состоявшие из истребителей-
     бомбардировщиков, штурмовиков и вертолетов, дополнявших друг  друга при
поиске и уничтожении  противника.  С  их применением в декабре 1981 - январе
1982  года была  проведена тщательно подготовленная  операция по уничтожению
исламских комитетов "власти  на местах" в провинции Фориаб, организовывавших
вооруженное  сопротивление   Кабулу.  Кроме  сухопутных  войск,  к  операции
привлекался воздушный десант (1200 человек) и 52 самолета ВВС: 24 Су-17М3, 8
Су-25, 12 МиГ-21 и 8 Ан-12. От армейской авиации в  операции  участвовали 60
советских  и  12 афганских  вертолетов. Вся операция  готовилась  в  строгом
секрете - уже был опыт нанесения ударов по  пустым местам в случаях, когда в
разработке планов участвовали афганские  штабисты.  На  этот случай для  них
была  разработана легенда, и  только  за  2  -  3 часа  до  начала  операции
афганских военных посвятили во все детали.
     Масштабы операции  потребовали, помимо группы подавления ПВО самолетами
МиГ-21, выделения трех ударных групп, насчитывавших  по 8 Су-17М3 (первой из
них  придавались  еще  и  8  Су-25,  особенно  эффективных  при  штурмовке),
вооруженных  ФАБ-250 и  РБК-250  с шариковыми  бомбами.  Удар  на  этот  раз
наносился не только по складам  с вооружением, позициям ПВО  и опорным базам
вооруженных отрядов. Уничтожению  подлежали штабы исламских комитетов, жилые
здания,  где могли скрываться моджахеды, и сельские школы, в которых  велась
"антикабульская агитация". После  отхода  ударных групп местность обработали
Ми-24Д, они же обеспечили  огневую  поддержку при высадке  десанта с Ми-8Т и
Ми-6.  Несмотря  на  низкую облачность,  действия  авиации  помогли добиться
успеха - база в  этом  районе перестала существовать.  Потери составили один
Ми-24Д и два Ми-8Т, сбитые огнем из ДШК.
     В апреле 1982 года  подобная операция  по  уничтожению базового  района
моджахедов  проведена  была  в  Рабати-Джали (провинция  Нимроз),  а 16  мая
начались  боевые  действия  по очистке  от  вооруженных  групп  долины  реки
Панджшер.  В  них участвовали 12 000  человек,  320 танков,  БМП и БТР,  104
вертолета и 30 самолетов,  в том числе 12 Су-17М3. Успех второй панджшерской
операции   обеспечили   разведчики,  которые   в   течение  10   дней   вели
аэрофотосъемку района предстоящих действий, отсняв для составления подробных
фотопланшетов около  2000 кв.  км местности. Всего  за  время операции  были
израсходованы 10 549 авиабомб и 61 297 НАР.
     Афганская  кампания  приобрела  масштабы  настоящей  войны,  в  которой
авиации     приходилось     выполнять     разнообразные    боевые    задачи.
Истребители-бомбардировщики  Су-17  с  афганских  аэродромов  и  баз  ТуркВО
уничтожали объекты и базы противника, вели непосредственную поддержку войск,
поддерживали  штурмовые  группы и десанты, проводили разведку, минирование с
воздуха, целеуказание  и  постановку дымовых завес. При штурмовке и атаках с
малых высот  чаще  применялись  Су-25,  обладавшие лучшей  маневренностью  и
защищенностью. Однако успех очередной боевой операции оборачивался усилением
оппозиции  и активности ответных нападений.  Безнадежность продолжения войны
стала  очевидной,  но  к  ее  прекращению  Бабрак  Кармаль  относился  резко
отрицательно.  Несмотря на предпринимавшиеся усилия по очистке провинций  от
вооруженных отрядов моджахедов  и  насаждению "народной  власти", фактически
под контролем находились только крупные  города и  патрулируемые зоны вокруг
аэродромов, воинских частей и  некоторых дорог. Карта,  на  которой летчикам
указывались  рекомендуемые места  вынужденной  посадки  и катапультирования,
красноречиво говорила о том, кто на самом деле является хозяином положения.
     Это  отлично  видели  и  афганские  летчики  (на  "сухих"  летал  355-й
авиаполк, стоявший в Баграме), без энтузиазма относившиеся к боевой  работе.
В воздух они поднимались крайне редко, в основном  чтобы не утратить навыков
пилотирования. По словам советских советников участие элиты афганской  армии
-летчиков  в боях больше напоминало  цирк,  а не работу. Справедливости ради
надо сказать,  что  и среди  них встречались смелые пилоты  не  уступавшие в
летной  подготовке  советским  летчикам. Таким был заместитель  командующего
афганских ВВС генерал-лейтенант Мустафа, семью которого  вырезали моджахеды.
Летчика  дважды  сбивали он получил тяжелые  ранения но продолжал летать  на
Су-22М много и охотно. Большинство  же, безо всякого энтузиазма относились к
боевой работе, при  зенитном огне  стараясь не подходить к цели ближе чем на
15  - 20 км. Иногда их действия внушали такие опасения,  что группу афганцев
сопровождали советские истребители  прикрывавшие не столько "коллег" сколько
свои наземные части.
     Если бы афганские товарищи по оружию только плохо воевали - это было бы
еще  полбеды.   Высокопоставленные   чины   правительственных  ВВС  выдавали
противнику  подробности готовящихся операций,  а рядовые  летчики, случалось
перелетали  в соседний Пакистан. 13  июня 1985 года  в  Шин