остей! Прием!
     --  Пикник  перенесем  в другое  место,  о гостях  не беспокойтесь!  --
услышал  он  в  ответ  голос  Майкла и,  облегченно  вдохнув,  повернулся  к
боевикам: -- Ребята, вперед на покорение вершины! Они были у самого подножия
горы,  когда заметили вертолет. Открыв ураганный огонь, он сделал всего лишь
один  заход  и  тут  же  улетел  прочь,  давая   им  понять,  что  опасность
ликвидирована.   Сержант,   не   видел  расправы  над  бандой,  но  Вирджил,
наблюдавший за этим коротким боем, заверил Билли, что после такого огня вряд
ли  кто  мог  уцелеть.  На  всякий  случай,  он  еще  минут  пятнадцать  вел
наблюдение, но ничего подозрительного не увидел.
     -- Ты внимательно рассмотрел бандитов? -- спросил сержант.
     -- Да! Если вы  имеете  в виду, была ли у них рация, то я ничего такого
не заметил, а там... -- Он пожал плечами. -- Черт их знает!
     Сержант понимал, что нужно  быть готовым ко всему -- за этим  небольшим
отрядом могло двигаться и более крупное соединение...
     "Прогулка" закончилась, подумал Майкл начинался трудный  и утомительный
переход  к  цели  --  горам  Кандагара.  Почему именно горы  Кандагара?  Это
единственное,  что удалось  засечь во  время  разговора  Уоркера  с каким-то
неизвестным. К сожалению, разговор был перехвачен случайно и  потому попал к
Майклу не сразу. Майкл приказал  вести плотное наблюдение  за местом, откуда
велись переговоры, но было поздно, Уоркер больше там не появлялся.
     Анализируя  перехваченный  разговор,  Майкл   долго  раздумывал,  какое
принять  решение. Найти  в  горах Кандагара небольшую  группу  людей -- дело
малоперспективное, но не попытаться он не мог. Полковник снабдил своих людей
самой  современной  телескопической  оптикой, и  конечным  пунктом определил
самую  высокую вершину  гор. Очевидно, только  так  можно  будет  обнаружить
группу Уоркера, а далее вступит закон: "Кто сильнее, тот и победитель!"
     Здесь он, конечно, немного лукавил:  в международном отделе по борьбе с
наркобизнесом  Майкл  славился  своей  осторожностью,  и  потому  не  мог не
подстраховаться  и  с  другой  стороны.  Речь  шла  о  космосе.  Поставив  в
известность  свое  непосредственное  начальство   и  получив  одобрение,  он
связался с  сотрудниками  Управления спутниковой  разведки и, не  вдаваясь в
подробности,  поставил  перед  ними  задачу  немедленно   сообщать   на  его
передатчик сведения о появлении  в определенном  квадрате вооруженных групп.
Он  понимал,  это  не Бог  весть что,  но  тоже может  помочь им  обнаружить
противника.
     Опасаясь, что сообщение могут перехватить, Майкл договорился, что будут
переданы  только  координаты подозрительной группы и кодовый сигнал. А  пока
Майкл обдумывал свои планы, отряд Савелия вылетел из Москвы.
     Афганские сюрпризы
     Как  и  было запланировано, Джабраилова  перебросили в район  Кандагара
вертолетом.  Опытный  пилот,  более пяти  лет  провоевавший  в  Афганистане,
уверенно  долетел ночью  до отмеченного на карте места  и пожелал  Джабраилу
удачи. Он понятия  не имел,  куда именно летит, и  вскрыл запечатанную карту
маршрута только  перед  самой границей. Это позволило ему сделать вывод, что
парня ждет очень непростая задача.  И  дай  Бог вернуться ему домой  живым и
здоровым.
     В эту же ночь группа Савелия Говоркова, стараясь не производить лишнего
шума,  вышла   на  окраины  Хорога.  Несмотря  на   четкую   договоренность,
условленного сигнала не  было, и  Савелий,  приказав  всем спрятаться,  стал
намеренно прохаживаться на открытом  пространстве без оружия. Ждать долго не
пришлось: не успел он  сделать и  пятнадцати шагов,  как рядом услышал тихое
покашливание, и тут же два раза прогудел  детский рожок. В ответ, как и было
условленно, Савелий тихо бросил: -- Детям давно спать пора!
     К  нему  вышел невысокий пожилой  мужичок. Оглядываясь по сторонам,  он
подошел к Савелию и удивленно спросил:
     -- А  где остальные?  Ждать времени нету! -- Они все здесь,  --  угрюмо
кивнул Савелий. -- Где? -- Он испуганно осмотрелся, словно попал в ловушку.
     --  Почему  вы  такой нервный, дядя?  Боитесь, или  что-то не  так?  --
хмыкнул брезгливо Савелий. -- А вы что, ничего не знаете? -- А что мы должны
знать? -- нахмурился Савелий.
     --  Война  у  вас  началась!  --  выпалил  тот.  --  Какая   война?  --
взволновался Савелий.  --  В Чечне! Ваш Грозный Грачев бомбить  начал. --  В
голосе  мужичка было столько  оттенков,  что  было  непонятно, радуется  он,
бравирует со страху  или издевается.  -- Сказал, что до Нового года  поймает
вашего Дудаева.
     -- Надеюсь,  не сказал, до какого  Нового года? -- усмехнулся  Савелий,
потом повернулся и тихо бросил: -- Ко мне, ребята!
     Словно  из-под  земли  появились  шесть  человек.  --  Это надо же!  --
восхищенно  воскликнул  проводник.  -- Специально пришел  заранее, а вас  не
сумел заметить!
     -- Работа такая. Мы готовы!
     -- Вот и хорошо. Хотел вас проинструктировать, но сейчас вижу,  что это
лишнее: народ  вы  бывалый и сами  все  знаете. Только одно  скажу:  никаких
вольностей. Что бы ни случилось, кто бы перед  нами ни появился -- ничего не
предпринимать.
     -- Ничего  себе!  А  если  нас  кто  убить  захочет? -- весело  спросил
Иннокентий.
     -- Если бы  кто-то хотел вас убить, то я бы никогда  не согласился  вас
сопровождать, -- рассудительно ответил мужик. Потом посмотрел на Иннокентия,
на Савелия и добавил: -- Вас порекомендовал уважаемый человек, и я взялся за
это  дело, а коли  взялся, можете не  сомневаться,  доставлю вас до места  в
полной безопасности,  а  гарантия...  --  Он  вдруг подмигнул. --  Гарантией
является моя жизнь!
     --  Аргумент, что  надо, -- кивнул Савелий  и  недовольно  взглянул  на
смутившегося  Иннокентия.  --  Вопросов  нет,  --  снова  повернулся   он  к
проводнику.
     -- Вот и ладненько, -- вздохнул тот, перекрестился и произнес: -- Пошли
с  Богом!  --  И   не  оглядываясь  двинулся  к  дороге.  Савелий  удивился,
предполагая, что  они  должны избегать дорог, но ничего не сказал  и  махнул
своей группе следовать за проводником.  Еще больше он удивился, когда метров
через пятьсот мужик подвел их к большой повозке с резиновыми шинами.
     -- Послушай, мне что-то не совсем понятно...  -- начал Савелий, но  тот
его сразу прервал:
     -- Командир, намекаю в  последний раз:  я  взялся переправить вас через
границу, так? -- Ну! -- буркнул Савелий.
     -- Прямо  сказал,  что гарантией является моя жизнь, а не те "зеленые",
что  вы  мне  вручили,  так?  --  Казалось,  что учитель терпеливо об®ясняет
неразумному ученику таблицу  умножения. -- Вроде так, -- согласился Савелий.
--  В таком случае, прошу  вас довериться мне. Если вас смутила  эта телега,
можем, конечно, обойтись и без  нее,  но мне кажется, лучше плохо ехать, чем
хорошо идти. И пусть вас не  тревожит, что  ехать будем таким,  с позволения
сказать, транспортом, за все заплачено и все схвачено. Так у вас говорят?
     -- Так, -- улыбнулся Савелий и уже весело добавил:  -- Понял, не дурак,
дурак бы не понял! По коням, ребята! -- повернулся он к своей команде, и все
без слов заняли места в телеге.
     --  Рассаживайтесь поудобнее:  ехать  часа  три.  Кто  хочет,  может  и
вздремнуть, --  спокойно заметил возница. -- Не  сомневайтесь, утром будем в
Афганистане.  Кстати,  командир,  --  обратился он  к Савелию. --  Наш общий
приятель велел мне обращаться по всем вопросам к тебе.
     -- Слушаю,  -- нахмурился Савелий. -- Вас как, эстафетой  передать, или
перебросить через  границу  и оставить  без  присмотру?  --  А проводник  из
местных? -- спросил Савелий. -- Почти,  -- загадочно хмыкнул мужик  и тут же
пояснил: -- Язык знает, молчалив, нос в чужие дела не сует.
     -- Ценный кадр, -- подмигнул Савелий. -- До сих пор не жаловались.
     -- Но  я слышал, что  в Афгане вроде  не совсем спокойно, --  осторожно
намекнул Савелий. -- Тем более. -- Сколько он запросит?
     -- Если просто вести -- одна цена, а если с охраной -- другая. -- Мужик
выразительно посмотрел  ему в глаза,  не  забывая  понукать  кобылу.  -- Как
быстро ты сможешь с ним связаться? -- Как прибудем, через полчаса он будет у
вас. -- Если не возражаешь, я немного подумаю. -- Конечно! -- кивнул тот. --
Но-о-о! Пошла, сивая!
     Савелий  перебрался  к  своим  ребятам, кивнул  на  возницу. Понятливый
Иннокентий заговорил с ним, пока Савелий советовался с остальными. -- Ты все
слышал,  Андрюша? --  спросил  Савелий. --  Да, --  тихо ответил Воронов. --
Предложение, заманчивое, но... -- он поморщился. -- Скорее всего, эти ребята
служат и тем и другим, а это весьма опасно...
     -- А что ты скажешь, Малешко? -- Слухай,  командир, ты шо, плохо знаешь
мисто? -- Ты Афган имеешь в виду? В общем, неплохо, -- Савелий улыбнулся. --
Но я не  столько о проводнике, сколько об охране: наверняка они действуют по
своим законам.
     -- А в таком случае вряд ли они согласятся вести нас наугад и потребуют
подробностей,  а  по  нашей  легенде  мы через Афган следуем  транзитом,  --
рассудительно проговорил Воронов.
     -- Ты, братишка,  как всегда  прав, -- со вздохом  произнес Савелий. --
Значит, будем сами добираться.
     -- Та не пэрэживай, командир, прорвемся, --  подмигнул Малешко, и глядя
на  его мощную фигуру и огромные кулаки-кувалды, Савелий весело бросил: -- У
круг,  робяты, у  круг! --  А  то! -- хмыкнул  Малешко.  Савелий  вернулся к
мужику.
     -- Мы тут посоветовались и решили, что  доберемся как-нибудь  одни,  --
проговорил он. -- Хозяин -- барин! -- пожал тот плечами. -- Но у меня к тебе
будет  личная  просьба, --  после небольшой паузы  добавил  Савелий. --  Чем
смогу...
     -- С теми ребятишками ты тесно связан? -- спросил он напрямик.
     -- Да как сказать... -- Проводник почесал в затылке.
     -- А так и сказать, как спрошено, -- прищурился Савелий.
     -- Чем-то ты миг, паря, нравишься, -- тот усмехнулся и покачал головой.
-- А когда мне кто-то нравится... Говори, что нужно?
     --  Сущие  пустяки,  -- с  улыбкой  заверил Савелий. -- Коль  скоро  мы
отказываемся от  помощи, то хотелось бы, чтобы  и  вреда  не было. -- Я ясно
выражаюсь?
     -- А чего тут не понять? Нейтралитет, что ли? -- Что-то вроде этого, --
согласился  Савелий. -- Послушай! -- неожиданно  воскликнул мужик. --  Тебя,
случаем, не Бешеным кличут?
     -- Так, жить  становится  все веселей! -- нахмурился Савелий. -- Откуда
тебе известна моя кличка?
     -- Конечно, тебе вряд ли запомнилось  мое лицо, хотя... -- Мужик  хитро
улыбнулся.
     -- Не  тяни  кота  за яйца, говори, --  грубо  бросил  Савелий, пытаясь
вспомнить этого человека, но все было напрасно, хотя голос был явно знаком.
     -- Помнишь ту ночь, когда ты в побег из зоны подался?
     Савелий отлично  помнил  ту  ночь, час  за часом, минуту  за минутой. И
вдруг его осенило:
     -- Неужели ты тот самый дежурный, кому я ящики разбросал?
     -- Не только  разбросал, но  и помог их назад  сложить? -- улыбнулся он
радуясь что его, наконец, вспомнили.
     -- Послушай,  а ты  отлично сохранился,  --  покачал восхищенно головой
Савелий. --  Тогда  ты мне  таким старым  показался...  -- А  ты чего хотел:
"червонец"  почти оттащил к тому  времени, "сухарился" специально,  чтобы на
тяжелые  работы не загнали. А сейчас чего: питание -- отличное,  нервы особо
не  трачу, опять же отдых  --  каждый  год, считай,  в  Крым  летаю,  в море
купаюсь.  А как  же!  Здоровье  поддерживать надо! --  рассудительно  сказал
проводник.  -- Да-а, после  вашего побега менты так гайки закрутили,  что не
дай Бог! А потом и вовсе базарить начали, что вы все трое загнулись в тайге.
-- Он глубоко вздохнул.  --  Может, расскажешь? Очень уж мне  интересно! Это
надо же такому  случиться! Скажи кто,  не поверил  бы! -- Он  так  был  рад,
словно встретил старого приятеля, которого давно отчаялся увидеть.
     -- А что тут рассказывать? Тихоня погиб при прыжке с вагона, ударился о
ферму моста, а Угрюмый...  -- Савелий с  сожалением вздохнул.  --  Его менты
штырем  под опилками  проткнули,  он ненамного пережил Тихоню. -- Он показал
себе на грудь. -- Прямо сюда! Тащил я его на себе  несколько дней, а потом и
похоронил в тайге.
     -- Да, бедовый ты парень, -- восхищенно заметил мужик. -- Один в тайге,
где на тыщу километров никого нет... Как же ты выжил?
     --  Эх, отец, жить захочешь -- и не то выдержишь. Хотя, если честно, то
и я мог свободно там  загнуться; влез на дерево  и брызнул с высоты метров в
двенадцать...
     -- Правду  говорят:  кто должен  помереть  от  поноса,  не  утонет,  --
философски заметил проводник. -- Что ж тебя спасло?
     -- Не что, а кто... -- Савелий нахмурился и задумался.
     Взглянув   на  Савелия,  мужик  понял,   что  не  следует  его   сейчас
поторапливать: видно, воспоминания  задели за живое.  Молчание длилось минут
пять, и  только,  когда кобыла пошла  почти  шагом, возница негромко бросил,
чуть дернув вожжами: -- Но-о, проклятая, совсем охамела!  Савелий осмотрелся
вокруг, словно не  понимая, где находится,  пришел в себя  и продолжил,  как
будто не было  длинной  паузы: -- Подобрала меня егерша. --  Не  Варвара ли,
часом? -- перебил проводник. -- Ты и ее знаешь?
     -- Лично не знаком, но наслышан от Браконьера, помнишь такого?
     -- Помню, -- кивнул Савелий. -- А с ним что стало?
     -- С ним? -- Мужик сплюнул. -- Через несколько дней после вашего побега
его сильно побили:  кровью  харкать начал,  ну и...  --  Он махнул рукой. --
Пролежал дней пять на "больничке" да и загнулся... А ты как дальше?
     -- А что дальше? Выходила она меня, на ноги поставила...
     -- Постой, я вроде слышал,  что  тебе  дело пересматривали,  или я чего
путаю? Перед самым освобождением слух прошел.
     --  Ага, пересмотрели...  --  Савелий  решил, что о реабилитации  лучше
умолчать. -- До трешки сократили, а там... -- Он неопределенно махнул рукой.
     -- Сократили за то,  что завалил тех, кто ментов замочил? -- неожиданно
спросил проводник, пытливо глядя ему в глаза.
     -- Пусть потом не лезут! --  весело воскликнул Савелий, ловя себя вдруг
на мысли, что  мужичок  не так прост,  как показалось  с первого взгляда. --
Решили подраздеть меня.
     -- Нашли с  кого шмотки снимать,  -- усмехнулся провожатый. -- Помню до
сих пор,  как ты Аршина и его дружков отметелил. -- Он поморщился.  --  Ты ж
видно  не знаешь,  что Аршин так  в зоне и  загнулся. После  того как ты ему
челюсть сломал, ему раз пять операцию делали, да все не в масть, стал тощать
на глазах,  и вскоре килограммов  двадцать-тридцать осталось в  нем. Короче,
как-то заснул и не проснулся.  Слушай, а ты, случаем. Короля не встречал? --
Нет, а что? -- Он  же  тебе  ксиву забрасывал в зону: интересовался, как ты,
вроде даже  и адресок сообщал... Видно, повидаться хотел:  чем-то ты по душе
ему  пришелся. А  за  свое дело  ты  не  сумлевайся: Мишка  хоша и маленький
человек, а тоже свое слово имеет! -- Кто такой Мишка? -- спросил Савелий. --
Как кто? Ты с ним и  разговариваешь. -- Что ж, очень приятно  познакомиться.
-- Савелий пожал ему руку.
     -- А мне приятно увидеть  тебя живым и здоровым, -- улыбнулся Мишка. --
Скажи, дело, на которое вы направляетесь, опасное? -- понизив голос, спросил
он.
     -- Как тебе сказать, -- пожал плечами Савелий. -- Понял, молчу и больше
ни о чем не  спрашиваю. Однако  один  совет все-таки дам...  -- Что ж, у нас
"страна советов", говори! -- В Афганистане сейчас очень неспокойно, особенно
в  районе Кандагара:  там сосредоточились  недовольные "духи". Не знаю,  как
вам, а нам хлопот они приносили много, пока  мы их не пощипали. Сейчас у нас
вроде нейтралитета.
     -- Что  делать: жить-то всем хочется, -- заметил  Савелий, и со стороны
было непонятно,  одобряет  ли он рассказ Мишки, или  осуждает. -- Во  всяком
случае,  благодарю  за  информацию,  хотя  и  не  знаю,  сможем   ли  мы  ею
воспользоваться.
     --  Дело  ваше:  я сказал, а вы  уж  решайте. Но-оо,  милая! -- Судя по
всему, настроение у проводника стало гораздо лучше.
     Последние слова  его  Савелий уже  не  слышал,  целиком  погрузившись в
недалекое прошлое. Неожиданная  встреча заставила его вспомнить тех людей, с
которыми он встречался в  неволе. Даже в местах  лишения свободы  они сумели
сохранить в своей душе первозданную чистоту ощущений.
     Взять, к примеру, Митяя, совсем постороннего  для него человека. Рискуя
жизнью, он предупредил Савелия о грозящей ему опасности и сам за это попал в
больницу с  проломленной головой. Как это об®яснить?  Или взять того  парня,
что  следил за  ним.  Савелий  уже  начинал  подумывать  о том, как  бы  его
проучить,  а  он передал  ему  спасительную доску, которой  Савелию  удалось
прикрыться  от смертоносных  штырей. А ведь они даже  не знали друг друга. И
этот парень тоже шел  на риск. Да еще какой! Узнай об  этом "кумовья", могли
пришить и соучастие в побеге. А Угрюмый?
     Как только Савелий вспоминал об Угрюмом, у него начинало щемить сердце.
Какая  судьба  у  человека!  Сколько  ему  пришлось  пережить  и  выстрадать
безвинно! Едва не на коленях ползал перед этим сморчком Тихоней, пресмыкался
перед ним. И  как же у него  изменился  взгляд, когда  он освободился от его
власти!
     Савелий  подумал, что он повлиял на судьбы этих людей. Не появись он на
их горизонте, и Митяю не разбили бы голову, в живых бы остался Угрюмый, да и
Варвара продолжала бы спокойно жить  в  своем заповеднике, воспитывать дочку
Егоринку. Неужели он  приносит несчастье людям, ставшим ему близкими? Отчего
судьба так  несправедлива к нему? В чем же его вина? Разве он хотел, чтобы с
ними произошло подобное? Конечно же, нет! Так почему же так скверно на душе?
Почему он ощущает постоянное чувство вины? И нужно ли ему это? Сейчас, когда
он снова вступил на опасный путь и рядом с ним находятся люди, которые могли
спокойно сидеть  дома,  встречаться с любимыми, ходить  в кино, имеет ли  он
право  осуждать себя за то, что они выбрали этот путь? Нет, не  имеет!  Он и
сам расстался  с  близким  ему  человеком,  в  отношениях  с  которым  стали
появляться первые нежные ростки большого и благородного чувства.
     Интересно,  что  сейчас  делает Наташа? Ухаживает за братиком?  Готовит
обед  или  тренируется? Сколько  в  ней  нежности,  чистоты  и неподдельного
чувства   ответственности   перед   любимым    человеком!   Она   была   так
непосредственна  в своем поведении,  что  могла  обрадоваться  обыкновенному
полевому  цветочку, красивому камешку  или стеклышку.  Ее  прекрасные  глаза
блестели от счастья при его появлении всякий раз. Казалось, что она бросится
ему на шею и покроет поцелуями.
     Как  бы ему  сейчас  хотелось  увидеть  ее, прижать  к  себе! Это  было
какое-то наваждение,  но  Савелий был рад  ему. Он  не мог не думать об этой
девушке,  представлять ее  руки, глаза, волосы. Иногда ему казалось,  что он
даже ощущает ее запах.
     Скрип колес телеги по песку вдруг прекратился.  Савелий поднял голову и
взглянул на своих ребят. Те мирно посапывали, и только неутомимый Иннокентий
бодрствовал.
     --  Почему остановка?  --  спросил  Савелий.  --  Последний контрольный
пункт, -- отозвался проводник.
     -- Последний? -- удивленно переспросил Савелий. -- А разве другие были?
     -- Конечно! -- усмехнулся тот. -- Правда, обошлось без остановок. -- Он
с волнением огляделся вокруг. -- Странно...
     -- Проблемы? -- Иннокентий пытливо взглянул на проводника.
     -- Ничего не могу пока сказать... -- Его голос был явно  встревоженным.
Савелий решил разбудить свою команду, потянулся к одному...
     -- Пока не надо, -- заметил возница. -- Подождем немного.
     -- Это обязательно? -- спокойно спросил Савелий. -- Да, обязательно, во
избежание недоразумений, -- многозначительно ответил он.
     Савелий уже хотел, плюнув на  все, приказать ему двигаться  вперед, как
тот поднял руку и