тдыха, призвав отдыхать телесно, но  не прекращать  работу мысли. Его
заверили.
     И отправились отсыпаться.
     Шеманихин как пришел, так сразу и рухнул на койку, даже раздеваться  не
стал. Павел грустно поглядел в зеркало, потрогал отросшую щетину, и подумал,
что  если затеет сейчас бритье, будет  полным  идиотом.  Поэтому  он наскоро
слазил в душ  и  тоже заполз под  одеяло.  Кстати,  пока он мылся, Шеманихин
умудрился раздеться, и при этом он, видимо, не просыпался, потому что одежда
как попало валялась рядом с вешалкой, а туфли, одна  из которых наползала на
другую, напоминали брачующихся коров.
     Павел  проспал часов  пять, потом неожиданно  проснулся.  Ему ничего не
снилось,  и  никакой  шум  не потревожил  его.  Просто сон вдруг улетучился.
Некоторое время  Павел ворочался,  даже попытался внять  призыву Куксевича и
немного  подумать   о  методе  победы  над  коварным  икс-приводом.  Сон  не
возвращался.
     И тогда  Павел,  толком не  отдавая  отчета  - зачем он это  делает?  -
тихонько добыл из сумки диск, вогнал его драйв, переносной свой терминальчик
вместе с очками взял в руки и вновь заполз под одеяло.
     Бесшумно   раскрылся  куб-экран.   Павел  с  глухой,  непонятно  откуда
взявшейся тоской открыл  меню почтового броузера и некоторое время набирался
решимости.  Потом  все-таки  надел  очки  - Шеманихин  тоже  мог  неожиданно
проснуться. Иллюзорный куб погас тут же,  едва Павел воткнул штекер от очков
в нужное гнездо.
     Курсор  прыгнул  к меню адресов сам.  Высветился единственный адрес, на
который  можно  было  выйти  при помощи  найденного  диска.  По префиксам  и
расширениям   Павел    не   сумел   определить   местонахождение   адресата.
Единственное, что он мог  сказать - этот  адрес явно за пределами  доминанты
Земли.  Хотя,  возможны  исключения  -   посольства,  например,   пользуются
собственными адресами, причем через метрополию - почта-то мгновенная.
     Отогнав  сомнения,  Павел  решительно  нажал  на  иллюзорную  кнопку  с
короткой надписью "Вызов".
     Где-то в Галактике, возможно - за  тысячи  световых лет, а возможно - в
соседней каюте сработал вызов на точно таком же или совсем другом терминале.
И  кто-то - человек или  чужой - должен был точно  так же ткнуть курсором на
иллюзорную кнопку, только на этой кнопке другая надпись. Или другой символ.
     "Ответ".
     Интерфейсный куб броузера растворился - на первый план всплыло об®емное
изображение.
     Человек.   Нет...   Чужак.   Перевертыш.   Точно   перевертыш,   причем
метаморфированный в форму, наиболее близкую к людям.
     Павел прекрасно разбирался в чужих. По  роду деятельности  -  внешность
создателей  всегда накладывает отпечаток на создаваемую технику. А Павел был
ксенотехником, причем хорошим ксенотехником.
     Звуковое сопровождение  Павел  благоразумно отключил перед  вызовом.  И
теперь только увидел, как шевельнулись губы перевертыша.
     Павел вытащил  в об®ем  окна  бегущую строку и переключил клавиатуру  с
русской раскладки на интер.
     "Я  вас  не  слышу.  Набирайте  ответы   вручную",  -   посоветовал  он
незнакомцу.
     Мигом возникла ответная строка.
     "Кто вы?"
     "Человек."
     "Где саркофаг?"
     "Саркофаг? - переспросил Павел, потом догадался: - Это такой чешуйчатый
шкаф?"
     "Да. Он цел?"
     "Наверное. А кто вы?"
     "Он точно цел?"
     "Когда я видел его в последний раз, он был цел."
     "Как давно это было?"
     "Около э-э-э... Двадцати часов назад. Земных часов..."
     "Я понял. Кто вы?"
     "Ученый. Исследователь."
     "Вы исследуете скаут Роя, на борту которого находился саркофаг?"
     Павел напрягся. Этот перевертыш явно в курсе дел!
     "Да. Саркофаг еще и сейчас там находится."
     "Вы имеете доступ к скауту?"
     "В принципе, да."
     "Идите на скаут, задраивайте люки и стартуйте по любому из имеющихся на
этом диске курсов."
     Павел слегка ошизел от такого предложения.
     "Даже если  бы я  и был согласен, не получится. Скаут  сам находится на
борту более крупного судна."
     "Это не имеет значения. Привод скаута способен рассчитывать и исполнять
операции  с  настолько  незначительной  погрешностью,  что  стартовая  сфера
превышает по размерам собственно скаут всего на несколько миллиметров."
     Чужак  вдруг  СТРАННО  поглядел  на  Павла,  отчего  по  коже  невольно
пробежался холодок, и зачем-то добавил:
     "Земных миллиметров, естественно."
     Вот  это  было  для  Павла  новостью.  Приводы,  которыми  пользовалась
доминанта Земли оперировали погрешностями в сотни метров.
     Секунду поколебавшись, Павел набрал:
     "Может  быть,  вы заодно  назовете мне причину, по которой я должен это
сделать?"
     "Сорок пять миллионов пангала. Миллион вперед."
     У Павла брови поползли на лоб.
     "Вводите приходный код."
     Словно  загипнотизированный,  Павел  глядел  на  собеседника.  Миллион.
Миллион пангала.
     Идентификационные карты у исследователей отобрали, но  положить  деньги
на счет  можно  было и без нее. Если  помнить код и номер.  Снять деньги без
карты невозможно. А положить - пожалуйста.
     Он поправил очки, протянул руки к клавиатуре... Код  - его Павел, как и
многие, помнил наизусть,  несмотря на двенадцатизначность цифры после восьми
символов интера.
     Счет  у  Павла   был   льготный,  с  расширенным   сервисом.   Открылся
дополнительный кубик с надписью: TъANSFEъ.
     Банковские операции в пределах доминанты Земли по  традиции  велись  на
английском языке.
     Веря и не веря Павел проследил,  как на счет ему капнуло - ни много, ни
мало - один миллион пангала.
     "Ну и  дела,  -  с легким смятением  подумал  он. -  Я  разом заработал
больше, чем за десять лет после Академии..."
     "Ну, как? Когда стартуете и будете вне досягаемости кого бы то ни было,
мы обсудим условия, на которых  вы  сможете получить остальные деньги, а это
еще сорок четыре миллиона. Заранее предупреждаю: саркофаг обязательно должен
быть на борту, и он должен быть неповрежденным."
     Павел все еще пребывал в смятении.
     "Уважаемый,   -  пальцы  плохо  слушались,  и   приходилось   на   ходу
корректировать текст. - Я ученый, а не авантюрист. Я даже стрелять не умею."
     "Стрелять не придется. Придется просто направить скаут по рассчитанному
курсу и  прибыть в указанное место. После этого получайте денежки, и гуляйте
на все шесть сторон."
     "Я никогда не водил корабли."
     "Это просто. Диск  будет  с вами, и любая консультация будет доступна в
любое время."
     "Мне надо подумать."
     "Торопитесь. Больше я не скажу ни слова. Лучше  будет, если вы вызовете
меня откуда-нибудь  из глубокого космоса, и вы  будете на корабле один.  И с
саркофагом - с целым и невредимым саркофагом. Тогда и поговорим."
     Если честно, Павел несколько кривил душой. Корабли пилотировать он умел
- не так уж это было и сложно. Опыта у него не хватало, это да, но запустить
расчет  пульсации,  понять,  что  расчет  не  содержит  фатальных  ошибок  и
стартовать сумеет любой инженер.  А Павел считал себя хорошим инженером. Тем
более, что на диске уже имеются какие-то  просчитанные курсы, которые  нужно
только подновить...
     Павел вдруг  сообразил, что думает не  "Лететь или не лететь",  а  "Как
лететь".  Словно уже  принял  ошеломляющее  предложение  чужого-перевертыша,
обретающегося непонятно где. Возможно, в далекой звездной системе...  и вряд
ли в соседней каюте.
     "Несколько  миллиметров,  надо  же,  - вертелось у  него  в  голове.  -
Интересно было бы проверить..."
     "А в скауте дежурят десантники", - мелькнула унылая мысль.
     Тем  не  менее  Павел  усыпил  терминал,  тихонько   встал  и  принялся
одеваться. Шеманихин ровно сопел на соседней койке.
     Обе камеры с куртки Павел снял и оставил на столе.
     Уже перед выходом он спохватился: "Диск!"
     Торопливо вынул блестящий кругляш  из драйва и  сунул  во  все  тот  же
карман куртки.
     "Ну, - подумал Павел. - Поглядим..."
     Что именно он вкладывал в это "Поглядим", Павел предпочел не  уточнять.
В конце концов, миллион пангала за то, чтобы встать и прогуляться до трюма -
неплохой гонорар.
     Все,  кого он встретил  по пути  до центрального  ствола и от ствола до
тактического  трюма,  не   обращали  на  него  никакого  внимания.   Кое-кто
здоровался, хотя  Павел узнал всего одного военного. Наверное, они все знали
экспертов  в  лицо.  У  трюмного  шлюза,  привалившись  к  переборке, скучал
одинокий десантник. Павел отметил, что скафандр его отключен.
     Десантник Павлу просто кивнул:
     - Что, осенило?  - спросил он с участием  в голосе. Наверное, он знал -
что такое идти на пост в неурочное время. Но шел, ибо работу выбирает каждый
себе сам.
     - Да, появилась одна мыслишка... Не хочу всех будоражить, вдруг ошибся.
     - Бывает, - вздохнул десантник отворяя шлюз.
     Трюм  был  все   так  же   ярко  освещен.  Поверхность  скаута   тускло
отблескивала  в  свете  юпитеров. Павел на  миг  представил, как  этот шарик
мгновенно  исчезает, уходя за барьер. Праздничный свет, растерянность, потом
легкая паника охраны, Куксевич, мечущий громы и молнии...
     Картинка была настолько  яркой,  что Павлу  пришлось  потрясти головой,
чтобы ее отогнать.
     У  открытого шлюза скаута  десантников  было трое.  Все  с любопытством
уставились на приближающегося Павла.
     - Что, профессор? - спросил один. - Не спится?
     - А ты бы и рад прикорнуть, - подколол Павел, - да служба не позволяет.
Или ты прикорнул, пока никто не видит?
     -  Да пошел ты, - сердито шикнул десантник. И что-то еле слышно добавил
- видимо, непечатное.
     -   В  корабле  есть  кто-нибудь?  -  справился  Павел  по  возможности
нейтрально.
     - А что?
     - Не люблю, когда заглядывают через плечо.
     -  Тогда пляши: никого. На  охране только  мы. Можешь задраить шлюзы  и
попробовать смыться!
     Десантники довольно заржали, а  Павла сначала бросило в холод. Потом он
сообразил,  что  вояки  просто  веселятся  - они  и мысли не допускали,  что
корабль может стартовать  не из  космической пустоты,  удалившись  от любого
достаточно крупного  гравитационного очага,  а  вот так  вот, прямо из трюма
эскадренного крейсера "Вагрант".
     - Непременно попробую. Вы тогда не удивляйтесь, если шлюзы задраятся.
     И он  нырнул  в  отверзнутый  зев  шлюза, откуда лился желтоватый свет,
подобранный по спектру под родное солнце перевертышей - Оао.
     Первым делом  Павел направился поглядеть на  саркофаг.  Кстати,  почему
саркофаг?  Там что,  действительно замурована какая-нибудь спящая красавица?
Тогда понятно, почему перевертыш-меценат так пекся о целостности саркофага.
     Нет,  ну  времена! Человеку, которого видят впервые в жизни, предлагают
угнать  трофейный скаут и тут же переводят на  счет целый миллион! И обещают
еще!
     "Подумай, Павлуха,  -  нашептывал  внутренний  голос.  -  Неужели  тебе
заплатят эти чертовы миллионы?  Если ставки  так высоки, значит тут замешана
публика,  покрупнее  и  позначимее,  нежели  какой-то  там  ксенотехник   из
провинции. Сожрут и не поморщатся."
     Но  кто-то азартный и алчный внутри возражал: "А миллион-то у нас уже в
кармане! Чем черт не шутит - вдруг и остальное заработаю?"
     Саркофаг  пребывал  в   грузовом  отсеке,  то   бишь  в  камере  матки.
Целехонький. Отблескивал чешуйками и загадочно...
     Павел долго  подбирал нужный  глагол, но  поскольку саркофаг  ничего не
делал и  делать  не мог, глагол не подбирался. Наконец, Павел  извернулся  и
сформулировал: и выглядел загадочно.
     Конечно!  Если за  этот невзрачный шкаф сулят миллионы,  он - хочешь-не
хочешь - будет выглядеть загадочно!
     Второе, что  сделал Павел, это  проверил пищевую  камеру, примыкающую к
рубке. Там было полно  вакуумных пакетов со стандартными белково-углеводными
рационами производства перевертышей.  Людям эти  рационы  вполне годились  в
пищу,  хотя особо вкусными  их трудно было  назвать. На вид  пищи хватило бы
месяца на три,  а  то  и  поболе.  Вода,  насколько  знал  Павел,  на скауте
циклически регенерировалась,  поэтому запасов ее  на  борту можно было  и не
иметь  вовсе.  Кроме  того, нашлось несколько упаковок синтетического  сока.
Тоже производства перевертышей, и тоже годящегося людям.
     "Так-так,  -  подумал  Павел.  -  Ну хоть бы  что-нибудь  не  позволяло
согласиться с чужаком..."
     Он  нерешительно  опустился в  пилотское кресло и так  же  нерешительно
оживил  компьютер. Вставил диск в соответствующий драйв. Дал задание системе
наведения.
     "Корабль  будет готов к  прыжку через  15 минут, -  сообщила система. -
Считываю поправки."
     Быстро, подумал Павел.
     Он  все  еще  не принял  окончательного решения. Но система уже  начала
расчеты пульсации по курсу, введенному с диска.
     "Внимание! Корабль разгерметизирован. Принять меры?"
     Надпись мигала.
     "Мы  подключались  к  нерву,  -  лихорадочно  прикидывал  Павел.  -  Не
нарушится ли управление шлюзами? Не должно, вроде..."
     Стопроцентной уверенности у Павла не было. Поэтому он  пока игнорировал
тревожный сигнал корабельных стражей исправности.
     "Корабль будет готов к прыжку через 12... 10... 8 минут."
     Цифры в кубе медленно менялись. Время  до прыжка таяло.  Павел  сидел в
пилотском кресле ни жив, ни мертв.
     Казалось,  прошла  большая  часть   вечности,  пока  система  наведения
сообщила:
     "Прыжок просчитан. Подтвердите старт."
     "Внимание! Корабль разгерметизирован. Принять меры?"
     Нетвердой рукой Павел подтвердил принятие мер.
     Надпись продолжала мигать.  В рисунке  огоньков  на индикаторной панели
что-то неуловимо  изменилось,  и  после пятисекундной паузы мигающая надпись
сменилась стабильной: "Герметичность установлена."
     Снаружи трое десантников вопросительно уставились на затянувшийся шлюз.
     "Боже, что я делаю, -  подумал Павел, наводя курсор на кнопку старта. -
Что я делаю..."
     Старт.
     Миг холода и двойственности. Рождение и смерть. Реальность и вымысел.
     Десантники  в опустевшем  трюме  "Вагранта"  продолжали  с  недоумением
пялиться на место, где  только  что в прочных лапах  гравитационного захвата
покоился трофейный  корабль.  Теперь скаута не стало, а обиженный захват выл
от векторной перегрузки.
     А еще  спустя несколько секунд кто-то из  вахтенных догадался  включить
сирену.
     Тревога. Аврал.
     Крейсер "Вагрант" забурлил, словно потревоженный муравейник. Но все это
было уже несущественно. Крохотный сферический кораблик исчез за барьером,  и
очутился  в  трехмерном  мире за двести шестьдесят четыре  с третью световых
года от стартовой сферы. Он  не оставил регистрируемого трека. Он  не вызвал
гравитационных возмущений в  точке финиша. Он был похож  на бесплотную тень,
не имеющую веса и об®ема, и не знающую преград.
     Впрочем, во многом так оно и было - во время прыжка-пульсации.
     Только   Павел  Неклюдов,  специалист-ксенотехник  достаточно   высокой
квалификации,  по-прежнему  не  понимал  -  как  инженерам Роя  удалось  это
реализовать, хотя сам только что пережил все перипетии прыжка.
     Некоторое  время  он  сидел  в  кресле,  пытаясь  взять  себя  в  руки.
Постепенно в голове его выкристаллизовалась единственная мысль: "Самое время
вызвать перевертыша..."
     Смутную,  почти  не  видимую  в желтом  свете тень,  что  колыхалась  у
арки-выхода из рубки, Павел не замечал.
     Он  запустил броузер  и вызвал  чужака-незнакомца. Ждать практически не
пришлось - тот ответил сразу, словно жил рядом с терминалом связи.
     - Ну, как  успехи?  -  спросил  он  спокойно,  но  Павлу казалось,  что
перевертыш волнуется и не хочет это показать.
     -  Я  в  космосе, - сообщил Павел сухо. - Сам не понимаю, зачем  я  это
сделал.
     - Отлично, - перевертыш очень по-человечески просиял. - Вам не придется
жалеть  об этом поступке, я  вас уверяю.  Думаю,  самое время познакомиться.
Сделайте одолжение, расскажите о себе.
     Павел неопределенно повел плечами:
     -  Разве это так  важно? Впрочем, ладно: меня зовут Павел  Неклюдов, я,
как вы уже успели убедиться, человек, подданный колонии Тау Хромой Черепахи,
доминанта Земли.  Ученый-ксенотехник.  Мне тридцать  земных лет. Что еще вас
интересует?
     -  Да,  в общем-то,  ничего,  Павел,  - ответил перевертыш на удивление
корректно и  доброжелательно.  - Если  хотите, можете  звать меня  Коллегой,
потому что я тоже в известной  степени ученый. Извините,  но  больше  я  вам
ничего о себе не сообщу. Я считаю  обещанную вам сумму достаточным для этого
основанием.  Даже  тот миллион,  который  уже  осел у  вас  на счету  -  уже
достаточное основание, не так ли?
     - Да ради бога, Коллега. Не хотите называть свое имя - не называйте.  К
тому же, я не уверен, смогу ли его произнести. Я ксенотехник, а не лингвист.
     Коллега оценил шутку и светски склонил голову:
     - Вы нравитесь мне все больше и больше, Павел. Полагаю, мы ко взаимному
удовольствию сработаемся. Итак, что  мне  нужно от вас: приведите  корабль с
саркофагом  в  указанную  на диске точку. Вас  встретят. Вручат деньги. И  с
этого   момента   можете   считать   себя   более   не   связанным  никакими
обязательствами:  купите себе билет куда заблагорассудится. Или корабль себе
купите - какую-нибудь симпатичную яхточку, денег у вас хватит.
     - А куда конкретно нужно привести корабль?
     -  Не знаю, - Коллега всплеснул руками. - На  диске  сказано. Вы сейчас
находитесь...
     - Двести пятьдесят - чуть больше на самом деле - световых лет от границ
Скопления  Хромой  Черепахи.  Земных лет, конечно.  Я еще не ориентировался,
поэтому не знаю - в какую сторону и к какому из магнитных полюсов...
     Как ученый Павел считал своим долгом уточнять терминологию.
     - Ладно. Запускайте  астрогационную  программу, она все вам  расскажет.
Павел,  я  позволю  себе дать вам два...  нет, три  совета. Совет первый: не
пытайтесь открыть саркофаг.  Ничего с ним не делайте,  пусть пребывает в том
состоянии, в  каком  он  сейчас находится.  Совет  второй:  не пытайтесь нас
обмануть. Идите туда, куда указано на диске. Так будет правильнее. Для всех,
и в первую очередь лично для вас.  И третий совет:  торопитесь. Мы и так уже
запаздываем...
     - Скажите, Коллега,  - спросил Павел, подчиняясь смутной  догадке. -  Я
ведь не первый, кто везет вам саркофаг?
     -  Нет, - честно признал Коллега.  - Вы шестой.  Или даже седьмой, если
считать... Впрочем, это неважно. Знаете, Павел, я, пожалуй дам вам еще  один
совет, четвертый и последний. Во  время полета  могут случиться некоторые...
м-м-м...  странности, скажем так.  Так вот, не  верьте собственным глазам. И
тогда все будет нормально. До встречи.
     И  Коллега  отключился.  Оборвал разговор, можно сказать,  на  ключевой
фразе.
     Странности. Значит, чутье Павла не обмануло.  Эта история не так проста
и  незамысловата, как казалась  раньше. Он  шестой -  или  даже седьмой -  в
чьей-то эстафете,  и эстафетной палочкой,  скорее всего, является этот самый
саркофаг. До зарезу нужный "им" - кому-то, кого представляет Коллега. Скорее
всего,  подумал Павел,  никакой  он  не ученый,  а  наверняка бандит.  Очень
крупного калибра. Хотя,  не исключен  вариант, что  он все же  ученый,  зато
работающий на бандитов очень крупного калибра.
     Павел  вдруг  остро  осознал,  что  идти  на  попятную уже  поздно.  Он
вляпался, и вляпался глубоко. Правда, задание казалось несложным.
     "Ага,  -  вставил  внутренний  голос.  -  Предыдущим пятерым  (или даже
шестерым) задание  тоже,  скорее  всего, казалось несложным. Но  они  его не
сумели выполнить".
     Павлу   была   известна   только   судьба  предшественника-перевертыша.
Незавидная судьба.  Обратиться в  кучу  бестолковой органики под  нейтронным
залпом... Бр-р-р...
     Неужели судьба остальных столь же незавидна? А не п