мы с тобой, кажется,
нашли себе  кучу работы. Всегда  удивляюсь,  как самые  крупные неприятности
начинаются с каких-то мелочей.
     - Нужно поговорить  с Лао. У него Диг не  будет ее  искать,  на это ему
фантазии не хватит, а дома ей делать нечего - в этом ты прав.
     - Теперь, если ты хочешь это  продолжать, нужно очень серьезно заняться
Этель. На сей раз по полной  программе. Сначала нужна операция  - необходимо
увеличить  у  нее  скорость  мыслепередачи,  -  и  специальные  занятия   по
блокированию от пси-удара. Сейчас мы все заняты, и придется заниматься с ней
по очереди.  Мне не нравится во  всей этой истории одна вещь. Очевидно,  она
увлеклась Диггирреном, а на то, чтобы он влюбился, совсем  не похоже. Может,
лучше уложим  его на принудительный зондаж, чем  рисковать  Этель? Основания
теперь есть.
     - Я уже  думал об этом, Строггорн.  Только после того, что он вытворял,
Диг  ни за что не даст это сделать добровольно, а силой -  сам понимаешь, мы
снесем ему полголовы с непредсказуемыми последствиями. Разве мы для того его
вырастили, чтобы теперь отправить в сумасшедший дом?
     -  Наверное,  ты  прав.  Все  равно  мне  ее  очень  жалко.  Мне  сразу
оперировать ее для увеличения скорости мыслепередачи или в другой раз?
     - Оперируй. Зачем  ее мучить дважды? Болеть  ей  теперь долго, что так,
что этак.
     - Линган, это ведь нужно резать дополнительные нервные ходы, понимаешь?
     - Можно подумать, я никогда этого не делал сам!
     - Мда. Все-таки чувствуется, что она тебе не родная дочь.
     - Можно дать тебе по морде? - спокойно спросил Линган. - Очень хочется.
     - А кто Этель потом будет оперировать? - спросил Строггорн.

        x x x

     Этель очнулась спустя много часов, удивленно смотря на Строггорна -  он
был без маски,  и она подумала,  что редко можно встретить такого  красивого
мужчину. Он мысленно улыбнулся ей.
     - Имей в виду, я абсолютно не свободен, - сказал он.
     - Что-то не припомню, чтобы у вас была жена.
     - Тем не менее, это правда.
     - Жаль. - Этель, как всегда, подшучивала.
     -  Я  хотел  сказать,  что  тебе придется  теперь  жить у  Лао. Хотя бы
какое-то время.
     - Лао ван Михаэль? А он существует в реальности? Никогда его не видела,
даже в  маске.  - Она  вдруг восприняла совершенно  удивительный мыслеобраз:
мужчина, весь в белом, в клубящемся облаке, и замолчала.  Лао стоял в проеме
купола. Стройный, мускулистый мужчина довольно высокого роста с длинными, до
плеч, светлыми волосами и в самой обычной одежде. На вид она дала бы ему лет
сорок,  но в Аль-Ришаде  все знали,  что  он  был  самым старым человеком на
Земле.
     - Не побоишься  жить у меня? - Лао мягко  улыбнулся. - Я никого  еще не
с®ел в  своей жизни и даже не  замучил  до  смерти. Честное слово. У меня ты
будешь в  безопасности.  Я довольно много времени провожу дома, присмотрю за
тобой, поучу блокироваться. Подружимся?
     Этель никак  не  могла поверить, что Лао - Вард, так он был не похож на
них. От  этого  человека  веяло  покоем  и  безопасностью,  и  она сразу  же
согласилась жить у него.

     Диггиррен разыскивал Этель  повсюду. Она так загадочно исчезла после их
встречи, словно растворилась. Никто не знал, где она, и на работе тоже никто
ничего не знал о ней, кроме того, что Этель в отпуске. Много раз он приходил
к  ней домой, но там давно никто  не жил,  квартира стояла пустая, дожидаясь
неизвестно  где  пропадающей хозяйки.  Забеспокоившись,  Диггиррен  проверил
клиники,  но  она  не поступала  туда. Это становилось  просто  невероятным.
Получалось, Этель действительно исчезла. Какое-то  время он  со страхом ждал
вызова в  Совет, боясь,  что она обратиться  за помощью  к врачу и откроется
примененное насилие, но шли дни, его по-прежнему никто не беспокоил, и Этель
нигде не появлялась.
     Через  три  месяца непрерывных  поисков и  ожидания  Диггиррен  решился
позвонить  ее матери. Регина спокойно выслушала его, сказав,  что  с дочерью
все  в  порядке  и он  может  о  ней не беспокоиться, но  дать  адрес  Этель
категорически отказалась. Тогда Диггиррен решил, что  она завела постоянного
мужчину и живет у него. Эта мысль причинила удивившую его боль. До  этого он
считал, что найти Этель необходимо, чтобы обеспечить себе алиби, но теперь с
трудом осознал, как все непросто.
     Диггиррен  никогда не  любил.  Пережив еще в  шестнадцать  лет  сильное
потрясение, сразу  во время операции на мозге Аоллы Вандерлит погрузившись в
сексуальные  отношения взрослых людей, он так никогда и не смог справиться с
желанием  испытать подобные  чувства,  но  уже  в  реальности.  Сначала  все
казалось очень простым, но чем больше Диггиррен  встречался с женщинами, тем
больше человеческие чувства разочаровывали его. Он начал проводить различные
эксперименты, порой  жестокие, но  с  каждой  следующей женщиной,  казалось,
становилось еще хуже и еще менее интересно. Много раз Диггиррен жалел о том,
что тогда  узнал,  как  это  иногда  (теперь он стал понимать, очень  редко)
бывают  такие сильные чувства,  и  это  еще усилило  его  тщательно  скрытую
ревность к Строггорну. Иногда, во сне, он видел Аоллу. Диггиррен  встречался
с ней всего несколько раз, но она скованно чувствовала себя с ним, старалась
максимально сократить это вынужденное  общение и разговаривала  с ним только
из вежливости. Это как-то довело его до бешенства и больше он не искал с ней
встреч.
     Шли дни, и хотя  Диггиррен понимал, что рано или поздно встретит Этель,
ожидание  становилось  все  более мучительным,  а  теперь  уже почти  полная
уверенность в  том,  что  она  нашла  себе мужчину,  вызывала  необ®яснимую,
учитывая маленькую длительность их знакомства, ревность.

     Ежегодный  бал-маскарад  у  Лингана,  одно  из немногих  развлечений  в
Аль-Ришаде,  как  всегда  собрал  огромное  количество  народа.  Обычно  все
Советники, изменив пси-образ, бывали там, пользуясь возможностью скрыть лицо
маской  и по-настоящему развлечься. Только Линган оставлял все как есть. При
его   двухметровой   фигуре   и  могучем  сложении  прятаться  было   просто
бессмысленно, поэтому он играл роль радушного хозяина.
     Прослушивая зал, Диггиррен с удивлением почувствовал присутствие Этель.
Ему показалось, что  ее телепатема, вызывавшая у него почему-то терпкий вкус
во рту, стала  значительно сильнее. Диггиррен стал разыскивать ее  и наконец
заметил  за  столиком в самом углу с мужчиной,  которого он не  узнал. Этель
смеясь встала и повернулась к  своему другу.  Диггиррен почувствовал, как от
ее смеха все сжалось  у него внутри и кровь  бросилась в голову. Она  была в
ослепительном золотистом вечернем  платье  до пола  с  сильным декольте, без
рукавов, но  с  маленькими кусочками  ткани на  руках,  словно крылышками, и
стояла к  Диггиррену почти голой спиной. Ее каштановые волосы были уложены в
высокую асимметричную прическу с золотистой заколкой в тон платью, оголявшей
стройную шею. Этель повернулась  лицом к залу - полумаска скрывала ее глаза,
которые  только  слегка  поблескивали  в   прорезях,  и  улыбнулась,  слегка
наклонившись к своему спутнику. Прядь волос спустилась мимо уха  вниз, задев
за длинную сережку.
     Диггиррен  стоял  довольно  далеко,  стараясь  не   привлекать  к  себе
внимания,  и  поэтому никак  не  мог  узнать  спутника Этель.  Этот мужчина,
которого он,  казалось, никогда не  встречал, начинал все  больше  волновать
его. Спутник Этель встал, приглашая ее на танец,  и Диггиррен  сразу оценил,
что  мужчина красив,  хотя лицо его также было скрыто полумаской. Изумрудный
камзол  удивительно  сочетался  с  золотистым платьем Этель, большая шляпа с
широкими  полями закрывала  его  волосы,  а  высокие,  тоже  зеленые, сапоги
подчеркивали  стройность  ног.  Диггиррен  удивился,  что  не  может  узнать
пси-образ этого  человека,  очевидно,  эспера, поскольку тот разговаривал  с
Этель  на высокой скорости. Диггиррен прокрался поближе,  пригласив какую-то
женщину на танец, чтобы иметь  возможность незаметно наблюдать за  Этель. Ее
спутник  нежно  обнимал  ее, положив одну руку на почти обнаженную талию,  а
другую  -  на  голое  плечо.  Диггиррену  никак  не  удавалось  приблизиться
настолько, чтобы уловить их разговор,  но когда наконец он смог это сделать,
мыслеголос  мужчины  показался  ему  невероятно  знакомым,  только не  сразу
поверилось  в  то,  что  увидел. У  Диггиррена потемнело  в глазах.  Мужчина
наклонился  к  Этель, нежно  целуя  ее руку,  и  она  мелодично  засмеялась.
"Спасибо,  Строггорн,  ты невероятно галантен сегодня". -  Диггиррен наконец
расслышал мысли Этель. "Разве бывает по-другому, моя прелесть?"
     Только теперь, когда  Этель назвала мужчину по имени, Диггиррен поверил
в то, что видел, и  застыл посреди танца. Партнерша изумленно  уставилась на
него,  все  повторяя: "  Что  случилось?",  только  он  не  слышал  ее.  Мир
закружился  перед  глазами,  Диггиррен с  трудом дошел  до  стула,  все  ища
взглядом эту прекрасную пару, приковывавшую всеобщее внимание. Только теперь
он понял, что никто не  мог узнать  Строггорна,  изменившего свой пси-образ.
Женщина в золотом  платье  плавно скользила в  танце, а мужчина в изумрудном
камзоле  нежно   обнимал  ее.  Эта  картина,  навсегда  оставшись  в  памяти
Диггиррена, даже  много лет  спустя, по ночам, в снах  будет  мучить его, но
сейчас  он   понял   только,  что  какое-то  совершенно  незнакомое  чувство
поселилось в  нем и, смешавшись с  дикой  ревностью к Строггорну,  причинило
чудовищную боль.  Диггиррен не мог напиться - алкоголь не действовал на него
- и  не мог уйти  -  это тоже оказалось выше его  сил. Он так и  просидел до
конца бала, не  в силах отвести взгляд от Этель и Строггорна, и  все  больше
убеждаясь, что  это у  него, безусловно,  у  него  жила она столько месяцев,
никому не показываясь на глаза и забросив работу. И значит,  не было никакой
надежды отбить ее.  Диггиррен хорошо представлял  возможности Строггорна и с
ужасом в душе  осознал, что если Этель полюбила - это  не  оставляло никаких
шансов даже в отдаленном будущем завоевать ее сердце. Только глубокой ночью,
когда Строггорн и Этель, тесно обнявшись,  покинули  бал, он  смог заставить
себя подняться со стула и поехать домой.
     Его душа  разрывалась на  части.  Диггиррен метался  по квартире, не  в
силах  успокоиться и  уснуть. В конце  концов,  совершенно  измучившись,  он
позвонил Креилу,  подняв  того с  постели, и попросил разрешения  приехать к
нему за обезболиванием. Креил не спрашивал его  ни  о  чем и только удивился
очень  большой  дозировке,  которую  пришлось применить, чтобы  хоть  как-то
ослабить боль Диггиррена.
     - У тебя нет психотравмы? - уточнил он.
     - Нет, я все прекрасно помню, но дорого бы дал, чтобы забыть. Только не
получится, боюсь, что теперь уже никогда, - спокойно сказал Диг и неожиданно
закричал, испугав Креила.  - Пожалуйста! Сделай мне еще что-нибудь! Я просто
не вынесу этого!
     - Чего, Диг?
     - Я  не могу тебе  рассказать,  прости. - Диггиррен справился с  собой,
только застывшее страдание в глазах выдавало его боль.
     Креилу потребовалось больше двух часов, чтобы как-то ослабить  боль, но
убрать  ее совсем  не удалось.  Креил пришел к выводу,  что лечит Диггиррена
вовсе не  от того, подумав,  что если  это  Любовь,  вряд  ли теперь помогут
обезболивающие, но расспрашивать он не имел права.

        x x x

     Строггорн  и   Этель  еще  несколько  раз   попадались   Диггиррену  на
праздниках.  Обычно   они  выбирали  места,  где  было  много  людей,  легко
затеряться и, видимо, не собирались афишировать свои  отношения.  Каждый раз
это причиняло Диггиррену почти  смертельную боль.  У него  уже давно не было
насчет них никаких  сомнений, но только однажды он решился задать  несколько
вопросов  Лингану,   когда   помогал   тому  во   время   операции   и  смог
воспользоваться перерывом.
     - Ты  не  знаешь,  Линган, Строггорн  не  собирается  жениться?  -  Диг
старался сказать это как-то  между делом, но тут же понял,  что этот  вопрос
прозвучал несколько странно.
     -  Я всегда  считал,  что  Аолла замужем на  Дорне. Разве  ей  уже дали
развод? - удивился Линган, и Диг пожалел о том, что начал разговор.
     - Но у него есть другая женщина.
     - Разве? Не знал об этом. - Линган нахмурился. - Бедная  Аолла. Хорошо,
что  она  так мало  времени проводит на  Земле. Я не думаю,  чтобы Строггорн
сознался ей в этом.
     - Как же он сможет это скрыть?
     -  Он у нас мастер  на  такие дела. Я только не пойму,  давно это  тебя
стала волновать личная жизнь Строггорна? Не  сказать, чтобы вы были большими
друзьями.
     - Просто часто вижу их вместе.
     - Тогда понятно.  Ты лучше скажи, когда сам собираешься жениться,  пора
бы  уже,  давно не мальчик...  -  Линган  едва  договорил.  Диггиррен  вдруг
расхохотался, и его взгляд стал совсем безумным.
     Вечером, после этого разговора, Линган отчитывал Строггорна.
     - Вы с  Этель довели его до кондиции! Диг сегодня так рассмеялся, что я
уже хотел готовить для  него операционную. А всего-то я и спросил его, когда
он собирается жениться.
     Теперь Строггорн тоже мысленно расхохотался.
     - У  тебя  хорошее чувство  юмора,  Линган. Для  него  это сейчас очень
актуальный вопрос. Лучше ответь, что ты ему сказал про нас?
     -  Ничего не  знаю.  Что я еще  мог  сказать?  Что  вы занимаетесь  его
"лечением?" - он с  укором  посмотрел  на Строггорна.  - Что  вы собираетесь
делать дальше?  Ситуация,  на  мой взгляд,  тупиковая.  Диггиррен совершенно
уверен, что Этель живет с тобой.
     - Зато теперь ему не до других женщин.
     -  Конечно, Этель ему хватит до конца его дней. Но ты  не  уклоняйся от
вопроса, Строггорн.
     -  Этого  я тебе  не  скажу. Но план у  нас есть,  чудовищный по  своей
жестокости, правда.
     - В твоем репертуаре. Девчонку испортишь.
     -  Это  еще неизвестно,  кто  кого испортит.  Я тоже  не  железный.  Не
дождусь, когда  Аолла прилетит. К  ее  прилету нужно эту комедию  закончить,
Линган,  - уже серьезно  добавил Строггорн. - Не допущу,  чтобы она страдала
из-за  какой-нибудь нелепости. В любом случае, у меня не  будет  времени  на
Этель, и мы сорвем всю игру.
     - Ладно. Так  мне ничего  и не сказал. Тяжелый ты человек. Этель только
не обижай, хорошо?
     - Не бойся, никто ее не тронет, пока она со мной. - Строггорн смеялся.
     -  Когда-нибудь  можно  будет  дать тебе в морду? -  совсем  без злости
спросил Линган.

        x x x

     Этель лежала  на  операционном столе,  дома  у Строггорна. Им никто  не
мешал.
     - Строггорн, это обязательно делать? - Она решила задать пару вопросов,
пока он не начал.
     - Занятно. Мне  казалось, мы с тобой уже все обсудили. - Он  вошел  под
купол и сел рядом с ней.
     - Не знаю, у меня есть сомнения. И потом - это жестоко, вы не находите?
Я  даже представить себе  не  могу, какие  Диг может испытать чувства, когда
напорется на все это!
     - Жаль, что ты не была у Инги в голове, но твою собственную запись могу
тебе поставить. Впечатляющее зрелище! - Строггорн сказал это почти зло.
     - Это так, - вздохнула она.
     - Ты влюбилась и теперь тебе стало его жаль.
     - Я? Вы с ума сошли! Да я его просто ненавижу!
     - Угу, поэтому я и вожусь с тобой несколько месяцев, помогая переиграть
Дига. Из-за ненависти!
     - Злой вы человек, Строггорн. - Она помолчала. - Это больно?
     - Ложные воспоминания? Это приятно. Воспоминания же будут приятные.
     - Это как сказать.
     -  Намекаешь,  что  у  тебя ко  мне  никаких чувств,  и  поэтому  будет
неприятно?  Ты  заблуждаешься.  Мне  нет  никакой  необходимости  делать  их
абсолютно реальными.  Диг будет  не в  том  состоянии, чтобы  анализировать.
Конечно, при зондаже врач сразу бы отличил их от  реальных. А так  это будет
ближе  к сну, красивому,  запоминающемуся сну. - Строггорн грустно посмотрел
на нее. - Не  беспокойся, Этель, я  профессионал и не извращу твои  истинные
чувства. Ты права,  мне не  составило бы труда  это сделать, но  у меня  нет
такого  желания. Пойми меня правильно. В моей жизни было  достаточно женщин,
но полюбил я один раз и, боюсь, что навсегда.
     -  Мы знакомы  несколько  месяцев, а  я никогда не  видела  вас с  этой
женщиной. Вы прячетесь, как  моя мать и Линган? А как она относится к  вашим
походам со мной?
     - Ее нет на Земле. И она ничего о тебе не знает. Потом, может быть, я и
расскажу ей все. Посмотрим, это будет зависеть от результата.
     - Значит, это Аолла Вандерлит. Занятно. Как к этому относится ее муж?
     - Какая ты любопытная, Этель! - Глаза Строггорна  смеялись, он понимал,
что Этель  мстит ему за  бесконечное копание  в  своей  голове. - Плохо. Она
давно не живет с ним, и теперь это сказывается на наших отношениях с Дорном.
     - Значит, это ты тот самый Советник, в  личную жизнь которого  заглянул
Диг.  Теперь  я понимаю,  почему ты помогаешь  мне. Наверное,  во всей  этой
истории ты тоже немного виноват. Правда?
     - Правда. Мы наконец перешли на "ты"?
     -  Значит, моя  соперница  - Аолла Вандерлит.  Как ты  думаешь,  он мог
сильно влюбиться в нее?
     - Не знаю. Поэтому и хочу использовать все  способы, чтобы справиться с
этим.
     - В своих корыстных интересах?
     - Не говори глупости! Диг ее никогда не интересовал, даже теоретически,
и виделись они раза  три в жизни. Аолла из тех женщин, кому  мужчины надоели
до чертиков много  лет назад,  а  мы все продолжаем  ее мучить.  - Строггорн
помолчал. - Все это очень сложно, Этель, и слишком запутанно, даже для меня.
Так можно начинать?
     - Хорошо. Будем считать, что я выяснила все, что хотела.
     Строггорн не обманул.  Воспоминания  были  чрезвычайно приятными,  а их
встраивание  напоминало создание сложного сна, который постепенно, чтобы  не
травмировать ее психику, обрастал достоверными подробностями. Этель очнулась
с блаженной улыбкой на устах.
     - Строггорн, так бывает в жизни или это только построенный тобой сон?
     -  В  жизни  должно  быть намного сильнее, чему и  был свидетелем  Диг.
Когда-то и  на  Лингана это  произвело сильное  впечатление, а у  него  была
зрелая  психика.  Но  я  боюсь  встроить  более  сильные  ощущения.   Трудно
прогнозировать, достигнешь  ли ты  когда-нибудь этого в жизни -  зачем  тебя
мучить  надеждами?  Диггиррен ведь  попал именно в  эту  ловушку, только  мы
как-то  не  задумались  над этим.  Я болел, Аолла,  все тогда  чуть-чуть  не
погибли, было не до него. Явной психотравмы не  было, а Диггиррен всегда был
со странностями... Хорошо. Когда решишься с ним встретиться - я должен знать
об этом. Все может быть. Линган  не простит мне, да я  и сам себе не  прощу,
если с тобой что-нибудь случится. Договорились?
     Этель только задумчиво кивнула.

        x x x

     Прошло  еще несколько месяцев, когда Диггиррен встретил Этель в дорогом
красивом ресторане, в который он зашел поужинать. Никак не  ожидая встретить
ее, он сразу вздрогнул и внутренне напрягся.
     Зал тонул в полумраке.  Настенные  светильники под  старину отбрасывали
слабый неровный  свет.  Низкие  столики  с дорогой инкрустацией и  массивные
невысокие  кресла под дерево составляли обстановку  зала. Скатертей не было,
лишь  казавшаяся  дорогой  полировка  столов  впитывала  и  матово  отражала
неровные  отблески света.  На  каждом столе выставлялся  подсвечник  сложной
многоярусной  формы  и,  по просьбе посетителей,  можно было  зажечь  свечи,
придавая совсем необычный вид полупрозрачным тарелкам и искрящимися красными
бликами фужерам. В  дорогих старинных вазах розы склоняли лепестки, создавая
обстановку  интимности. Диггиррен не мог  знать, что  этот зал воспроизводил
одно из  помещений  в  старинном замке Аль-Ришад,  но  ему здесь всегда было
хорошо.  Он постарался  занять  столик поближе к  Этель,  которая  увлеченно
беседовал