Чарльз Тарт
   Практика внимательности

 В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ
     книга о том, как жить в настоящем
     Перевод М.П.Папуша
     Charles T.Tart. Living the mindful life. A handbook  for living in  the
present moment
     Boston & London: Shambhala, 1994
     Москва: Издательство Трансперсонального Института, 1996


     Введение

 ГЛАВА ПЕРВАЯ
     Мы -- невнимательные роботы,
     способные измениться

 ГЛАВА ВТОРАЯ
     Упражнения
     на развитие внимательности

 ГЛАВА ТРЕТЬЯ
     Углубление практики

 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
     Результаты практики внимательности
     Первое дополнительное занятие

 ГЛАВА ПЯТАЯ
     Результаты практики внимательности
     Второе дополнительное занятие

 ГЛАВА ШЕСТАЯ
     Результаты практики внимательности
     Последняя дополнительная встреча

 ПРИЛОЖЕНИЕ I
     Распространение внимательности
     на повседневную жизнь

 ПРИЛОЖЕНИЕ II
     Рекомендуемая литература
     Примечания


     Чарльз Тарт
     ПРАКТИКА ВНИМАТЕЛЬНОСТИ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ
     М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1996. -- 240 с.

     Аннотация
     Быть  пробужденным!  Почему  этот так просто звучащий призыв составляет
общую   цель  духовных  традиций?  В   книге,   основанной  на   стенограмме
практического семинара, автор  обучает  применению практик  Г.И.Гурджиева  и
буддийской  медитации  в повседневной жизни. Приводимые  простые  упражнения
помогают развить в себе способность полного присутствия в настоящем моменте.
     © Ch. T. Tart, 1994
     © Изд-во Трансперсонального Института, 1996






     ====================================================================






     Введение
     Временами я,  как и все  вы, страдаю из-за  печального состояния нашего
мира. Не стал  ли  конец  холодной войны  поводом  для возникновения  ужасов
"этнических  чисток",  когда каждая  маленькая этническая  группка старается
уничтожить своих традиционных врагов, не опасаясь чьего-то вмешательства? Не
предстоит ли  нам,  нашим  детям  и  самой  Земле медленная  смерть  по мере
накопления бездумно выбрасываемых нами ядовитых отходов?
     Боль от понимания этого усиливает неудовлетворенность. Я пытаюсь что-то
предпринять, но ничто не  помогает.  Что  я могу  сделать?  Что  значат  мои
действия? Что может сделать общество, нация, весь мир? Вы читаете газеты или
смотрите  телевизор и узнаете о  замечательных планах спасения мира, которые
вызывают надежду и желание действовать, но в конце концов  все это кончается
ничем.  Я,  как  и  все  вы,  иногда  воодушевляюсь  движениями,   лидерами,
программами и планами, которые выглядят полезными, однако обычно они тонут в
бюрократической  волоките, в лучшем случае  оказываясь бесполезными, если не
ухудшающими положение.
     Соблазнительное  отчаяние  по  поводу  состояния  нашего  мира,  нации,
общества, друзей,  а также нашего  собственного ни  к  чему  не  приводит  и
проблемы не  разрешаются сами собой. Можем ли  мы сделать  что-нибудь,  хоть
немногое,  что действительно  будет  полезным  и  не  пройдет  впустую,  как
множество хороших идей?
     В  одном   старом  анекдоте  обсуждается   вопрос,  какой  из  способов
управления  был  бы  оптимален  для  психиатрической  больницы:  республика,
демократия,  социализм, просвещенная  монархия,  меритократия, коммунизм или
диктатура?
     Мы можем вовлечься в обсуждение  вопроса, хотя нетрудно видеть,  что он
не имеет смысла.  Психиатрической лечебнице недостает не идей, страстей  или
творческой энергии; проблема  состоит  в  том, как  использовать имеющуюся в
наличии  человеческую  энергию. Ведь  это умалишенные! Как бы ни были хороши
идеи и цели, их осуществление неизбежно будет извращенным и деструктивным.
     Нужно излечить столь широко распространившееся помешательство, привести
людей в  чувство, помочь  им вернуться к действительности  из мира  иллюзий.
Если бы  мы могли  это сделать,  любая форма правления послужила бы добру, и
здоровое  общество  могло  бы  разумно  обсуждать,  какая  из  них  является
наилучшей.
     Иногда  идеи и  движения  совершают что-то  хорошее  в  нашем  мире, по
крайней мере временно. Но поскольку во многих аспектах наш мир действительно
является большим сумасшедшим  домом, полным  сумасшедших  идей  относительно
того,  что  является  нормальным,  то  вещи и  люди  продолжают двигаться  к
худшему. Я говорю  сейчас о  мире в  целом,  но нередко это  в такой же мере
относится и к нашему внутреннему миру.
     Лично я не располагаю социальными,  национальными или широкомасштабными
программами  по решению  мировых  проблем.  Но  из  личного  опыта  и  своих
психологических  исследований  я могу сделать  вывод,  что все, что способно
помочь  людям  стать  немного  нормальнее,   восприимчивее,  пробужденнее  к
реальности и  к своей глубинной  духовной природе,  может  помочь.  Наиболее
активные люди, которые не в такой  степени отравлены  всевозможными  идеями,
могут принести  больше пользы миру,  перестать пополнять и без того огромный
запас негативных чувств, ведущий к  деструктивности,  и могут способствовать
духовному пробуждению других.
     В  процессе  своего  личного   развития  и  профессионального  изучения
человеческого  сознания я  узнал  несколько полезных  вещей,  которые  могут
помочь  людям  встряхнуться   от   спячки,  стать  более   внимательными   и
чувствительными. Рассказывая о  них в этой книге,  я надеюсь хоть в какой-то
степени помочь нашему страдающему миру.
     Давайте поразмыслим  о  четырех состояниях человека,  а  именно  о сне,
невнимательности, внимательности и пробуждении.
     Сон.  Человек  может  просто лежать  и быть  инертным  по  отношению  к
окружающему миру. Это относительно безобидное состояние,  если только мир не
предъявляет к человеку особых требований.
     Но человек  не  всегда  полностью  пассивен.  Около двадцати  процентов
обычного сна занято  сновидениями.  Будучи пассивным внешне, внутри себя  мы
проявляем определенную активность: оказываемся в различных местах, совершаем
различные поступки, надеемся на что-то,  испытываем страх, переживаем успех,
терпим неудачи.  Сновидение -- состояние очень активное, хотя мы и не  можем
вспомнить значительную часть того, что видим во сне.
     Внешняя  пассивность  вызывается  состоянием  сонного паралича. Если, к
примеру,  нам снится,  что  мы идем куда-то или хватаем  что-то, все нервные
импульсы, необходимые для того,  чтобы  идти или хватать, посылаются к нашим
мышцам.  К счастью,  когда мы находимся  в состоянии сна, определенная часть
мозга посылает к  мышцам парализующие сигналы, обездвиживая нас. Иначе время
сна  стало  бы  невероятно  опасным,  так  как  ум человека  был бы  в  мире
сновидений, а тело действовало бы в реальном мире.
     Предположите  теперь,  что  мышцы не парализуются  и  вы  действуете  в
физическом мире, однако вы воспринимаете только мир сна,  и ум действует как
во сне, так что с точки зрения норм бодрствующего сознания это показалось бы
странным и иррациональным. Предположите, что наше обычное состояние сознания
имеет гораздо больше  общего со сном, чем это  принято думать.  Предположите
также, что в некотором -- весьма реальном -- смысле  наш ум и  наши  чувства
находятся  где-то  далеко, когда мы,  тем не менее,  действуем в  физическом
мире.  Допустите мысль о том, что  это верно, по  крайней мере отчасти,  для
многих людей, которые считают при этом, что они работают ради спасения мира.
     Невнимательность. Это  слово не что иное, как набор букв, призывающий к
тщательному осмыслению. Невнимательность причиняет нам множество страданий.
     Я приведу три примера невнимательности из собственной жизни.
     Вчера утром, отправившись на кухню за завтраком, я случайно наступил на
хвост своему коту Спарки.  Он громко мяукнул от боли и некоторое время после
этого держался  от меня  подальше. Я чувствовал  себя ужасно:  казалось  бы,
высшее существо,  человек, и вдруг приносит боль этому  маленькому созданию!
Причем я  делаю это не впервые. После того как мой ум механически проговорил
привычные оправдания --  например, что  кот мог  бы не лезть под ноги,  -- я
подумал, в который уже раз,  что  нужно всего  лишь  немного внимательности,
чтобы  помнить,  что на  кухне  может находиться малыш  Спарки  и  я  должен
постараться не наступить на него.
     Не впервые я даю себе зарок быть внимательнее.
     Несколько   недель   тому  назад   на   занятиях  в   университете   по
гуманистической  и  трансперсональной  психологии я  прокомментировал  слова
девушки-студентки таким  образом, что  это прозвучало  весьма  фривольно.  Я
заметил, что говорю что-то  не то, когда  уже  были произнесены три четверти
фразы,  так  что  останавливаться  было  поздно.  Прозвучали  еще  несколько
замечаний,  так  что  дискуссия продолжалась.  Мне  хотелось остановиться  и
извиниться перед девушкой, но я увлекся предметом обсуждения и забыл о своем
намерении.
     Через несколько дней другая студентка пришла ко мне и сказала, что ее и
некоторых  других студенток  задело мое  фривольное замечание.  Это было  не
только досадно само по себе, но и совершенно не соответствовало их ожиданиям
относительно меня. Я публично принес извинения и даже ухитрился использовать
свой промах как печальный пример  страдания, причиняемого невнимательностью,
однако  до  этого  момента  несколько  человек  в  течение  нескольких  дней
переживали по поводу моего поступка.
     Мне кажется, что в этом случае страдание больше, чем в  случае с котом.
Кот забыл про боль через несколько минут, а боль, которую мы причиняем людям
своей невнимательностью к их чувствам, может длиться довольно долго. Так что
я  невольно внес  свою лепту в море человеческих страданий. Не исключено при
этом, что кто-то из нечаянно  обиженных  мною перенес свои чувства на других
людей, продолжая множить страдание.
     За  несколько недель до  этого я вместе с  несколькими трансперсонально
ориентированными  психологами  и  психиатрами,  христианским  священником  и
известным  специалистом  по  сравнительному   религиоведению   участвовал  в
дискуссии, где затрагивалась  проблема природы зла. Не могу сказать, чтобы я
любил это слово. Люди иногда, конечно, действуют  ужасно,  нанося друг другу
огромный вред, но  я стараюсь  по мере  возможности видеть  и поощрять в них
лучшие стороны.
     Когда пришла моя очередь высказаться о том,  что такое зло, я извинился
по  поводу  отсутствия  у  меня  ясного  понимания  предмета  и  желания  им
заниматься.  Лучшее,  что  я  мог  сказать  тогда,  так  это  то,  что  зло,
по-видимому, не сводится к принесению вреда другим существам, что  это нечто
вроде получения удовольствия,  чувство  власти  и наслаждение  от  понимания
наносимого кому-то вреда. Я  сознался, что временами  испытывал удовольствие
от  нанесения вреда людям и что  очень не  люблю в  себе это чувство и боюсь
его,  хотя и  признаю  в себе  такую  склонность.  Однако я  настаивал,  что
вообще-то стараюсь не допускать подобного рода удовольствия.
     На следующий день я  мчался на машине  по  скоростной  полосе, стараясь
быть  внимательным к окружающему миру  и к собственному  состоянию. Практика
внимательности  в ходе повседневных дел  и  немного формальной  медитации --
основная духовная  практика на данном этапе моей  жизни. Но в тот момент это
мне не слишком удавалось: немного внимательности -- и десять минут блуждания
ума.
     Я  заметил,  что кто-то пытается обогнать меня,  но  я занимал при этом
скоростную полосу,  а на других  было слишком  интенсивное  движение,  чтобы
иметь  возможность объехать меня справа. Мне казалось,  что еду я достаточно
быстро, и не  хотел уступать дорогу.  И  тут  меня внезапно  осенило,  что я
предаюсь злу.  Я наслаждался страданием другого и  чувствовал себя сильным и
довольным от того, что я делал и чувствовал.
     Разумеется,  это  было  небольшим злом  по  сравнению  с  тем,  которое
творится  в мире,  но,  тем  не  менее,  это было  злом  в  моем собственном
понимании. Я не был внимателен к своим  убеждениям. На более глубоком уровне
я  не  был  внимателен  к  моей реальной  глубинной природе, которая,  как я
полагаю, не отделена  от природы других людей.  Так что страдание, которое я
причинял   человеку,  пытавшемуся  меня  обогнать,  было  также  страданием,
причиняемым  мною  самому  себе.  Я  был  невнимателен   к   нашей  всеобщей
взаимосвязанности,  к  тому, что мы все  единое  целое,  так  что  причинять
неприятность другому -- значит причинять неприятность себе.
     Таким образом, мы имеем несколько уровней невнимательности: от  простой
невнимательности к непосредственному физическому окружению до взаимодействия
с другими в контексте своих наиболее важных ценностей и реальной природы.
     Г.И.Гурджиев,  ближневосточный мистик и учитель, говорил,  что "человек
спит".  Мы  живем  в  запутанном мире  своих невротических  фантазий, во сне
наяву, и, к  сожалению,  при этом мы  поступаем неразумно и невнимательно  в
физическом  мире, доставляя массу  страданий себе  и  другим. Нет охраняющих
ночной  сон  парализующих  нейронных  цепей,  которые  удержали  бы  нас  от
невнимательных и вредоносных, вследствие невнимательности, действий.
     В  той мере, в какой мы являемся невнимательными  роботами,  по  своему
неразумению порождающими страдания,  существует  лишь  один вопрос,  имеющий
реальное значение: как нам пробудиться?
     Внимательность.  На  своем обычном уровне  функционирования люди  могут
быть  достаточно  вежливы и уважительны по отношению друг  к другу. Но часто
это всего лишь привычки, фактор обусловленности, вроде обусловленности собак
Павлова.  Привычки,  конечно,  делают  жизнь  более  удобной  для  всех,  но
обусловленное восприятие мира вызывает лишь упрощенные реакции, как внешние,
так и внутренние. Между тем реальность постоянно  изменяется, и порой тонкие
оттенки  остаются  незамеченными,  так  что   наше  привычное  восприятие  и
мышление, заученный способ чувствовать  и  действовать  определенным образом
ведут нас ко многим ошибкам.
     Однако можно научиться быть  внимательными в своей  повседневной жизни,
воспринимать мир  во всех  его  тонкостях и  более  правильно действовать по
отношению  к другим и самим  себе. Это трудно описать, хотя такие слова, как
свежесть,   внимание,  умное  восприятие,  живость   могут   указать  верное
направление.  Ограниченность  привычной  жизни,  обусловленных   восприятий,
чувств и действий может  постепенно быть преобразована в более  живую, более
эффективную и разумную жизнь.
     Пробуждение. "Человек спит". Какой будет жизнь,  если мы сможем реально
преодолевать нашу обусловленность, видеть  жизнь свежим взглядом ребенка, но
с  умом  и силами  взрослого,  если  мы  освободим  нашу  жизненную энергию,
заблокированную старыми травмами, защитами и привычками, умерим непрестанные
потуги нашего беспокойного ума и начнем понимать, кто мы есть на самом деле,
если будем внимательными на самом глубоком уровне?
     Большую  часть  своей  жизни   я   старался   выяснить,  кто  же  я   в
действительности, кто  мы такие.  Я посвятил многие  годы  серьезным научным
исследованиям в  области  психологии  измененных  состояний сознания  (ИСС),
парапсихических явлений  и человеческих  возможностей,  работе в  буддийских
центрах, христианских церквах и центрах развития, изучению японского боевого
искусства айкидо, суфийским кружкам и многим  другим экзотическим группам; я
уж  не  говорю  о  многих  других вещах, которые могли  бы быть ценными  для
других, но оказались бесполезными для меня.
     Мне  повезло в  том  отношении, что мой личный поиск способствовал моим
научным  занятиям, так  что  психологические исследования,  проводимые мною,
подчас были полезны другим в их духовном  поиске.  Мне повезло  также в том,
что  в процессе  овладения научным методом, который можно  рассматривать как
специальное обучение  особому роду внимательности, я научился ясно мыслить и
быть осторожным в выводах. В некотором смысле я все в большей степени ставлю
стремление к истине, как я способен ее понимать, выше стремления к  счастью.
Однако  счастье,  вызываемое  стремлением  к  истине  и приносящее  огромное
удовлетворение, превыше всего.
     Не поймите меня неправильно, я не принадлежу к тем, кто "пробужден" или
владеет истиной.  Мне самому  вполне очевидно мое невежество и  определенная
ограниченность.  Но  я  научился  некоторым  способам  меньше  погружаться в
иллюзию, быть  более внимательным, находиться  в большем  соприкосновении  с
внешним и внутренним миром и, по крайней мере, быть чуть более пробужденным.
     В 1986  году я  опубликовал некоторые наиболее  важные результаты своих
поисков  в  книге  "Пробуждение:  преодоление  препятствий  к  осуществлению
возможностей человека". Я применил знания современной психологии к изложению
(и в отдельных моментах к некоторому расширению)  одной из  великих традиций
обучения внимательности -- учения Г.И.Гурджиева.  Эту книгу  я считаю  самой
важной из моих работ.
     Она содержит систематизированное  толкование природы сна наяву и техник
пробуждения. Она предназначена для моих коллег-психологов трансперсонального
направления  и для  широкой публики -- для  тех,  кто стремится  стать более
внимательным  и  пробудиться.  Судя  по  письмам,   полученным  мною,  книга
оказалась полезной многим людям.
     После 1986  года  я  продолжал учиться  внимательности  в  повседневной
жизни, а  также занялся регулярной  практикой  медитации, приносящей моменты
более глубокой внимательности и прозрения. Я не уверен, что с той поры нашел
что-нибудь  принципиально  новое,  но я  стал более  гибким в  своей  жизни,
практике  и, возможно, научился тоньше -- а вместе с тем и проще -- выражать
свои знания.
     Последние  девять лет  я под  руководством нескольких тибетских  лам, в
частности под руководством  знаменитого Согьяла  Ринпоче, изучаю дзогчен  --
учение тибетского буддизма. Мне это представляется естественным продолжением
предыдущей  работы.  Учение о  внимательности, основное  в  системе дзогчен,
подкрепляет многое из того, что я знал ранее  относительно  внимательности и
пробуждения, а учение о сострадании и служении в высшей степени помогает мне
в  обучении сердца --  в  том,  в чем  я  всегда  нуждался.  Учение  дзогчен
значительно глубже моих собственных представлений, и я надеюсь обрести с его
помощью более глубокое понимание и жизненную практику.
     Осенью  1991  года  Согьял Ринпоче  предложил  мне провести семинар  по
психологическому   пониманию   внимательности   для   Содружества  Ригпа  --
организации,  способствующей  распространению учения  Ринпоче в  Соединенных
Штатах. Форма, которую принял  этот семинар  -- день,  посвященный основам и
технике  внимательности, вначале и затем три вечера, посвященные  применению
внимательности в повседневной  личной жизни, -- оказалась удачной. Участники
семинара  располагали различным опытом  в формальной  медитации  и  практике
психологического  развития  и принадлежали к  различным профессиям (там были
инженер, физик, няня, социальный работник, плотник и школьный учитель). Один
из  них  два  года изучал  саперное  дело,  чтобы усилить  внимательность  в
повседневной  жизни. Вопросы слушателей, касающиеся  различных специфических
ситуаций,  и их  рассказы об опыте внимательности  в повседневной жизни,  их
успехи и неудачи весьма  обогатили содержание нашей работы.  К  счастью, все
записывалось на магнитофон.
     Как было  отмечено, мой стиль проведения семинаров сильно отличается от
стиля  моих  книг.  Он  менее  формален, богаче, динамичнее  и живее. Я лишь
слегка  отредактировал  текст  и  добавил  кое-что  для  лучшего  понимания,
стараясь  держаться как можно ближе к духу семинара. На семинаре один и  тот
же  материал нередко  рассматривается под