ществляемого  самой личностью,  таким
образом, как если  бы личность могла стать всем,  чем она захотела бы стать.
Конечно   же,  такая  крайняя   точка   зрения   почти  неизбежно   содержит
преувеличение,    которое    прямо    противоречит   фактам    генетики    и
конституциональной психологии. Если уж на то пошло, это просто глупо.
     С     другой     стороны,     сторонники     Фрейда     и     Роджерса,
терапевты-экзистенциалисты и специалисты по психологии развития личности все
больше говорят об открытии  самости и о демаскирующей терапии. При этом они,
пожалуй, недооценивают  такие факторы, как воля, решимость и все те способы,
которыми мы действительно создаем сами себя  посредством принятия осознанных
решений.
     (Конечно, мы не должны  забывать, что обе эти  группы можно  обвинить в
чрезмерном  увлечении  психологией и недостатке внимания  к  социологии.  То
есть,  в  созданной  ими системе  не нашлось  достаточно места для  могучего
воздействия  автономных  детерминант  общества  и  окружающей  среды,  таких
факторов,  действующих   извне  на  индивида,  как  бедность,  эксплуатация,
национализм,   война   и   структура   общества.   Разумеется,   ни   одному
здравомыслящему психологу не придет в голову отрицать тот факт, что личность
в определенной степени беспомощна перед этими  силами.  Но, в конце  концов,
его  главная профессиональная  обязанность  -- это  изучение индивида,  а не
экстра-психических общественных  детерминант.  Психологам, в  свою  очередь,
кажется, что социологи ставят слишком сильный акцент на общественных силах и
забывают об автономности  личности, воли,  ответственности  и т.  д. Поэтому
разумнее будет различать эти две группы  как  специалистов, а не  как невежд
или глупцов.)
     38 Абрахам Маслоу. Психология Бытия
     В  любом  случае,  похоже  на то, что мы и "открываем", и "демаскируем"
себя, а также решаем, кем нам быть. Этот конфликт  точек зрения представляет
собой проблему, которая может быть решена эмпирическим путем.
     8. Мы  все время обходим стороной не только проблему  ответственности и
воли, но  и  связанные  с ней  проблемы силы и мужества.  Недавно психологи,
занимающиеся  психоанализом   эго,   осознали  существование  этой   великой
переменной человеческого бытия и  с тех пор  посвящают много внимания  "силе
эго". А для бихевиористов эта проблема по-прежнему остается "белым пятном".
     9.  Американские  психологи  услышали  призыв   Олпорта  к   разработке
идеографической психологии, но совершили в этой области немного. То же самое
можно  сказать и о клинических психологах. Сейчас нас начали  подталкивать в
этом направлении  уже феноменологи и экзистенциалисты, и противостоять этому
дополнительному давлению будет  очень трудно. Более того, я даже думаю,  что
ему  теоретически  невозможно  противостоять.  Если  изучение   уникальности
индивида  не умещается в рамках наших представлений о науке, то тем хуже для
такой концепции науки. Значит, ей тоже придется пережить возрождение.
     10.  В  американской  психологической  мысли феноменология  имеет  свою
историю  (см.:  87),  но  я  думаю,  что  в  целом  она  переживает  упадок.
Европейские    феноменологи,    с   их   до    боли   тщательно   собранными
доказательствами, могут  кое-чему научить нас, напоминая о  том,  что лучший
способ понять другое человеческое существо, --  по крайней мере, в некоторых
случаях пригодный способ, -- это проникновение  в его мировоззрение и умение
увидеть  его  мир  его  же   глазами.   Разумеется,  такой  вывод  с  трудом
воспринимается с точки зрения любой позитивистской философии науки.
     11. Ударение, которое экзистенциалисты делают на предельном одиночестве
и  единственности  индивида, является не  только  полезным напоминанием нам,
чтобы мы  занимались  дальнейшей  разработкой  концепций  принятия  решений,
ответственности, выбора, самосозидания,  автономности,  идентичности и т. п.
Это также придает остро
     Психология расширяет сферу влияния 39
     ту  проблеме  связи   между  людьми  в  их  единственности,   понимания
посредством  интуиции  и  сопереживания, любви и альтруизма,  отождествления
себя  с другими и гомономии в целом.  Мы принимаем все  это как должное.  Но
разумнее было бы рассматривать это как чудо, которое ждет своего объяснения.
     12.  Мне  кажется, что еще  одну идею, которой экзистенциалисты уделяют
особое внимание, можно сформулировать очень просто. Это  глубинное измерение
бытия  (или,  пожалуй,  "трагический  смысл   бытия"),  противопоставляемого
мелкому и легковесному существованию, которое представляет собой нечто вроде
"редуцированного"  бытия, формы защиты  от предельных проблем существования.
Это  не  просто  литературная  концепция. Она  имеет  реальное  практическое
значение, например,  в  психотерапии.  Я (да и  другие) начинаю  все  больше
верить в то, что трагедия иногда может оказать терапевтическое воздействие и
что терапия зачастую приносит наилучшие результаты, когда людей "загоняют" в
нее через боль. Это  происходит, когда  существование,  лишенное  глубинного
измерения,  не  дает  ответа  на  поставленные  вопросы:   тогда  приходится
обращаться  к  фундаментальным  принципам.  Психология,  которая  не  ведает
глубинного измерения, также  не  приносит  желаемых  результатов,  что очень
четко демонстрируют экзистенциалисты.
     13.  Экзистенциализм, наряду  с  другими  направлениями,  помогает  нам
понять пределы  словесной, аналитической,  концептуальной рациональности. Он
представляет течение  мысли,  призывающее вернуться  к чистому  переживанию,
непосредственному опыту,  как предварительному  условию  любой концепции или
абстракции.  Я считаю, что этот призыв является  обоснованной критикой всего
западного образа мысли,  характерного для  XX  века,  включая ортодоксальную
позитивистскую науку и философию, которые обе нуждаются в пересмотре.
     14. Вероятно, самой  значительной  победой, одержанной феноменологами и
экзистенциалистами,  является запоздалая революция в  теории науки. Пожалуй,
не следовало бы говорить, что эта победа была "одержана" ими,
     40 Абрахам Маслоу. Психология Бытия
     скорее,  они  "помогли"  ее  одержать,  потому  что  немало  других сил
трудилось  над  разрушением  сциентизма  как  официальной  философии  науки.
Преодолевать  нужно  не  только  картезианский  раскол   между  субъектом  и
объектом. Необходимы  и другие кардинальные  перемены, потребность в которых
вызвана включением psyche и чистого опыта в сферу реальности, и эти перемены
должны коснуться не только  психологии как науки, но и всех остальных  наук,
поскольку лаконизм, простота, точность, упорядоченность,  логика, изящество,
определенность и т.п. относятся, скорее, к царству абстракции, чем к царству
опыта.
     15. И напоследок, о том, что в экзистенциальной литературе  повлияло на
меня больше  всего,  а именно, -- о проблеме будущего  в  психологии. Нельзя
сказать, что  эта проблема,  как и все  вышеупомянутые мною  проблемы,  была
совершенно мне незнакома. Я  даже не могу  себе представить, чтобы  она была
незнакома кому-нибудь из  тех,  кто серьезно  изучает теорию личности. Кроме
того, труды Шарлотты Бюхлер, Гордона Олпорта  и Курта Голдстайна должны были
подсказать нам  необходимость  систематического  изучения динамической  роли
будущего  для  личности   в  ее   настоящий   момент.  Например,   развитие,
становление, вся сфера возможного с необходимостью обращены  в будущее. Туда
же  указывают  концепты  потенциала  и  надежды, желания  и  воображения;  к
будущему   обращены  угроза  и  опасение  (нет  будущего  =  нет   невроза):
самоактуализация бессмысленна, если она не связана с реальным будущим; жизнь
может быть гештальтом во времени и т.д., и т.п.
     И  все   же,   то  фундаментальное   и  центральное   значение,   какое
экзистенциалисты придают  этой проблеме, должно кое-чему научить нас (см., в
частности:   110).  Я   думаю,   будет  правильно  сказать,   что  ни   одна
психологическая  теория  не  будет  полной,  если ее  центральным звеном  не
является концепция, согласно которой будущее человека находится в нем самом,
будучи активно  в  каждый  момент настоящего. В этом  смысле  будущее  можно
рассматривать как внеисторическое, в понимании Курта Ле
     Психология расширяет сферу влияния 41
     вина. Мы также  должны понять, что будущее  -- это единственное,  что в
принципе  неизвестно  и  непознаваемо,  а это значит,  что все привычки, все
механизмы защиты и  нападения  -- сомнительны  и двусмысленны, поскольку они
зиждутся  на  былых  ощущениях.  Только  гибкая  творческая  личность  может
по-настоящему  управлять будущим,  только  такая личность может  уверенно  и
бесстрашно взглянуть в лицо новизне. Я убежден, что большая часть того,  что
мы в  настоящий  момент  называем психологией, -- это изучение хитростей,  с
помощью  которых  мы  пытаемся  избавиться  от  боязни  абсолютной  новизны,
заставляя  сами  себя поверить  в то, что будущее  будет  таким  же,  как  и
прошлое.
     Заключение
     Эти  соображения  укрепляют   мою  надежду  на   то,  что  мы  являемся
свидетелями  развития  психологии,  а  не  нового  "изма",  который  мог  бы
превратиться в антипсихологию или в антинауку.
     Вполне возможно, что экзистенциализм не просто обогатит  психологию. Он
может также дать дополнительный толчок к созданию новой области  психологии,
психологии полностью  развившейся  и подлинной Самости  и ее способа  бытия.
Сутич предложил называть это онтопсихологией.
     Становится все более и более ясно  -- то, что мы в психологии  называем
"нормой", на самом деле является психопатологией серости, настолько лишенной
драматизма и настолько широко распространенной, что мы даже, как правило, не
замечаем  ее.  Изучение экзистенциалистами подлинной  личности  и подлинного
человеческого  бытия помогает  направить  на эту большую  ложь,  эту жизнь в
иллюзиях и страхе мощный  луч чистого света -- и увидеть, что это болезнь, и
весьма распространенная.
     Я не думаю, что нам надо всерьез воспринимать зацикленность европейских
экзистенциалистов  на  страхе, страдании,  отчаянии и  тому подобных  вещах,
единственным
     42 Абрахам Маслоу. Психология Бытия
     лекарством  от  коих  они  считают  снобизм.  Эти  вселенские  стенания
интеллектуалов начинаются каждый раз, когда не срабатывают внешние основания
нравственных ценностей. Им следовало бы узнать у психотерапевтов, что утрата
иллюзий  и обретение  идентичности,  какими  бы  болезненными  они  ни  были
поначалу, в конце концов возвышают и укрепляют личность. А полное отсутствие
упоминаний  о  пиках  переживания,  о  переживании радости и  экстаза,  даже
нормального счастья вызывает сильные подозрения, что  эти авторы  никогда не
испытывали таких переживаний, что они не знают радости. Словно они  способны
видеть  только одним глазом, да и тот  отравлен желчью. Большинство людей  в
разной  мере познали  и  трагедию, и  счастье. Любая  философия, которая  не
принимает  этого  во  внимание,  не  может  считаться всеобъемлющей*.  Колин
Вильсон (307) проводит четкую границу между "позитивными" экзистенциалистами
и "негативными"  экзистенциалистами.  И с этим  разграничением  я  полностью
согласен.
     Более подробно на  ту же  тему  см.  мою работу Eupsychian  Management.
lrvin-Dorsey, 1965, p. 194-201

     Часть II
     РАЗВИТИЕ И МОТИВАЦИЯ
     3. ПРЕОДОЛЕНИЕ ДЕФИЦИТА И СТРЕМЛЕНИЕ К РАЗВИТИЮ -- ДВА ТИПА МОТИВАЦИИ
     Понятие "основные  потребности" можно определить через те  вопросы,  на
которые оно отвечает, и те подходы, благодаря которым оно было открыто (97).
Моим самым исходным вопросом был вопрос о психопатогенезе. "Что делает людей
невротиками?"  Если  кратко,  то   я  ответил   так  (и  полагаю,   это  был
модифицированный   и   улучшенный   вариант   аналитического  ответа):   мне
представляется, что невроз  -- по самой своей сути  и  с  самого  начала  --
является "болезнью обездоленных"; его порождает неудовлетворенность, которую
я связываю с определенными потребностями, в том смысле, в каком мы говорим о
потребности в  воде, аминокислотах и кальции, отсутствие которых  приводит к
заболеванию.   Большинство  неврозов  вызвано,  наряду  с  другими  сложными
детерминантами,   неудовлетворенной   потребностью    в   безопасности,    в
сопричастии, в  любви,  уважении  и признании.  Свои "данные"  я собирал  на
протяжении двенадцати лет психотерапевтической и исследовательской  работы и
двадцати  лет  изучения   личности.  Целью  одного  откровенно  контрольного
исследования  (проводимого параллельно с  одним и  тем  же  материалом) была
результативность терапии "замещения". Это сложное исследование показало, что
с преодолением недостаточности болезнь, как правило, исчезает.
     Эти  выводы,  которые,  кстати,  сейчас  разделяют  многие  клиницисты,
терапевты  и  специалисты по  детской психологии (чаще  всего формулируя  их
иначе), все больше способствуют естественному,  непринужденному, спонтанному
выявлению потребности посредством  обобщения экспериментальных данных (такой
путь,  что  касается  объективности,  лучше  прямолинейных,  произвольных  и
преждевременных обобщений, предшествующих накоплению знаний (141)).
     Развитие и мотивация 45
     Ниже  приводятся характеристики  пролонгированной недостаточности. Речь
идет   об   основной   или   инстинктообразной  потребности,   если:   1   )
неудовлетворение ее порождает болезнь;
     2) удовлетворение -- предотвращает болезнь;
     3) восстановление удовлетворенности излечивает от болезни;
     4)  в  определенных  (сложно  обусловленных) ситуациях,  предполагающих
свободу  выбора,  человек  предпочитает   преодоление  этой  недостаточности
удовлетворению всех других потребностей;
     5)  у здорового  человека эта недостаточность функционально отсутствует
или незаметна.
     Есть еще две  субъективные характеристики, а именно  --  осознанное или
бессознательное  желание  и  чувство  обделенности  как,  с  одной  стороны,
переживание утраты, а с другой -- предвкушение.
     И последнее, к вопросу об  определении.  Множество  проблем, с которыми
сталкивались  пишущие  на  эту  тему авторы, когда  они пытались  определить
мотивацию   и  обозначить   ее  границы,   является   следствием  стремления
использовать  исключительно  бихевиористские,  наблюдаемые  внешне критерии.
Изначальным  критерием   мотивации,   и   поныне   приемлемым   для  всякого
человеческого существа,  за исключением  психологов-бихевиористов,  является
субъективный критерий.  Мотивация -- это мое стремление  к чему-то,  или моя
потребность в  чем-то, или моя  жажда чего-то, или  мое желание чего-то, или
мое ощущение нехватки чего-то. До сих пор  не обнаружено никакого объективно
наблюдаемого  состояния,  которое  в  достаточной мере совпадало бы с  этими
субъективными   показателями,   то   есть   пока   не  существует  толкового
бихевиористского определения мотивации.
     Разумеется,   мы  должны   продолжать  искать   объективные   корреляты
субъективных  состояний. В тот день, когда  мы  откроем общезначимый внешний
коррелят  удовольствия, тревоги или  желания, психология  шагнет  вперед  на
целое  столетие. Но пока мы  его не  открыли,  мы  не  должны  внушать  себе
обратное. И не следует пренебрегать
     46 Абрахам Маслоу. Психология Бытия
     имеющимися  в  нашем распоряжении субъективными  данными. К  сожалению,
нельзя  попросить крысу,  чтобы  она  рассказала нам  о  своих  субъективных
ощущениях. Но, к счастью, мы можем попросить об этом человеческое  существо,
и  не существует никаких причин  не делать этого, покуда у  нас не  появится
более надежный источник информации.
     "Дефицитом" я называю те потребности,  неудовлетворение которых создает
в организме, так  сказать, "пустоты", которые  должны  быть заполнены во имя
сохранения здоровья организма, и более того, должны быть заполнены извне, не
самим  субъектом,  а другими  человеческими существами.  Это  определение  я
сформулировал для того, чтобы  противопоставить  эти потребности  совершенно
другому типу мотивации.
     Никому  не  придет  в  голову  усомниться  в  том,  что мы  "испытываем
потребность" в  йоде  или витамине С.  Я хочу напомнить читателю,  что  наша
"потребность" в любви стоит в том же ряду потребностей.
     В  последние  годы  все  больше  и  больше  психологов  сталкиваются  с
необходимостью  определить основания развития  или самосовершенствования,  в
дополнение   к   понятиям  равновесия,  гомеостазиса,   снятия   напряжения,
самозащиты  и  прочих форм  мотивации, направленной на  самосохранение. Тому
есть много разных причин.
     1.  Психотерапия.  Стремление к здоровью обусловливает саму возможность
терапии. Это ее абсолютно необходимое условие. Если бы  такого стремления не
существовало,  было бы  непонятно, почему действие терапии не ограничивается
созданием защиты от боли и тревоги (6, 142,50,67).
     2.  Травмы мозга.  Работа  Голдстайна на  эту  тему  (55)  всем  хорошо
известна.  Он счел необходимым разработать концепцию самоактуализации, чтобы
объяснить перестройку способностей личности, получившей травму мозга.
     3.  Психоанализ.  Некоторые психоаналитики,  в частности  фромм (50)  и
Хорни (67),  полагали, что даже невроз  нельзя понять, если не предположить,
что он является урод
     Развитие и мотивация 47
     ливой  формой  выражения  стремления  к  развитию,  к  совершенству,  к
реализации потенциальных возможностей личности.
     4.  Творчество.  Для понимания  творчества  в  целом чрезвычайно  важно
изучение нормально развивающихся людей и результатов  их развития, причем  в
сопоставлениии  с  людьми  больными;  особенно же требуют разработки понятий
развития и спонтанности теория  искусства и  теория эстетического воспитания
(179, 180).
     5. Детская психология.  Наблюдения  за детьми  все с  большей и большей
ясностью  показывают, что  здоровые  дети  получают  удовольствие  от своего
развития и  движения вперед, обретения  новых навыков  и  способностей.  Это
прямо противоречит теории Фрейда, согласно  которой, каждый ребенок отчаянно
жаждет приспособиться и достичь состояния покоя или равновесия. На основании
этой  теории,  ребенка  как существо  неактивное  и  консервативное  следует
постоянно подгонять вперед, выталкивая из предпочтительного для него уютного
состояния покоя в новую пугающую ситуацию.
     Хотя  клиницисты   утверждают,  что  эта  Фрейдова  концепция  верна  в
отношении  переживших  испуг и  неуверенных  в  себе  детей  и,  отчасти,  в
отношении  всех человеческих  существ, тем  не  менее в отношении  здоровых,
счастливых, уверенных в себе детей она практически неверна. У таких детей мы
ясно  видим стремление к росту, взрослению,  желание  сбросить с себя старое
состояние, как  старую  одежду. Особенно  ясно  мы  видим  у них,  наряду  с
желанием   обрести   новые   навыки,   явное   наслаждение  от   постоянного
удовлетворения  этого желания. Карл  Бюхлер назвал это явление Funktionslust
(24).
     Для представляющих различные  группы авторов, особенно для Фромма (50),
Хорни  (67), Юнга (73), Ш. Бюхлер (22), Ангьяла (6), Роджерса (143), Олпорта
(2),  Шахтеля  (147),  Линда  (92) и,  с  недавнего времени,  для  некоторых
католических  психологов  (9,   128),  рост,   индивидуация,   автономность,
самоактуализация,  саморазвитие,  продуктивность,  самопознание являются,  в
большей или меньшей степени, синонимами, обозначающими скорее смутно
     48 Абрахам Маслоу. Психология Бытия
     представляемую   область,   чем  четко  сформулированное   понятие.   Я
придерживаюсь мнения, что в настоящее время  четко обозначить эту область не
представляется возможным. Это и нежелательно, поскольку определение, которое
не рождается легко и естественно из хорошо известных фактов, скорее искажает
реальную  карти