ржены
предрассудкам: они не цепенеют перед черной кошкой, не плюют через плечо, не
скрещивают пальцы, -- словом, их не тянет на действия, которые предпринимают
обычные  люди, желая  уберечься  от  мнимых  опасностей.  Они не  сторонятся
неизведанного и не бегут от  непознанного, не отрицают его и не делают  вид,
что его не существует, и в то же время они не склонны воспринимать его через
призму предвзятых суждений и  сложившихся стереотипов, не стараются сразу же
определить и обозначить  его. Их нельзя  назвать приверженцами  знакомого  и
понятного,  они  устремлены  к познанию еще не открытых истин,  но  их поиск
правды -- это не то катастрофическое стремление к безопасности, уверенности,
определенности  и порядку,  что  обнаружил Гольдштейн у пациентов с травмами
мозга, и  не то, что  свойственно компульсивно-обсессивным  невротикам.  Эти
люди совершенно свободно могут позволить себе -- когда ситуация требует того
--   беспорядочность,   небрежность,   неаккуратность,   анархизм,   бардак,
неуверенность, неточность,  нерешительность,  сомнения, даже страх (все  это
вполне допустимо, а иногда даже необходимо как  в науке, так и  в искусстве,
не говоря уже о жизни как таковой).
     Таким  образом,  неуверенность, сомнения,  состояние  неопределенности,
столь  мучительные и тягостные  для большинства  обычных  людей, стимулируют
самоактуализированную личность, побуждают ее к исследованию и познанию.
     ПРИЯТИЕ (СЕБЯ, ДРУГИХ, ПРИРОДЫ)
     Мне   кажется,    что    очень   многие    характеристики,   отличающие
самоактуализированных людей, -- характеристики, на первый  взгляд как  будто
не имеющие  глубинных детерминант,  кажущиеся  совершенно обособленными,  не
связанными  друг  с  другом,  --  на  самом деле  можно  понять  как  разные
производные   или   разные   формы   проявления    одной   основополагающей,
фундаментальной  установки, а именно, отсутствия самодовлеющего чувства вины
и  стыда. Другое дело невротик  --  чувство вины терзает  его,  он порабощен
стыдом  и  движим тревогой. Да что там  невротик! Даже  среднестатистический
представитель  нашей  культуры,  так  называемый  нормальный  человек  готов
поддаться переживанию вины, стыда и  тревоги даже в  тех случаях, в  которых
это  совершенно  не обязательно. Но  здоровый  человек  тем и  отличается от
среднестатистического,  что  он живет в ладу с собой, и если уж на то пошло,
не слишком огорчается по поводу своих недостатков.
     Он  принимает  свою  сущность,  далеко не  всегда  идеальную,  со всеми
присущими  ей  изъянами  и  недостатками. Говоря об этом, я вовсе не имею  в
виду, что ему  свойственно  самодовольство и самолюбование, что он абсолютно
удовлетворен собой. Я хочу сказать,  что  он умеет сосуществовать  со своими
слабостями, принимает свою греховность  и порочность, умеет относиться к ним
так же просто, как мы относимся к природе. Ведь  мы же не  сетуем на то, что
вода мокрая, что  камни  тяжелые, а деревья по  осени  желтеют.  Как ребенок
смотрит на мир наивными, широко распахнутыми глазами, ничего  не ожидая и не
требуя от него,  не критикуя  и  не оспаривая его, просто наблюдая  то,  что
предстает его взору, точно так же самоактуализированный человек воспринимает
свою человеческую природу, природу других людей. Это, конечно же, не тот тип
смирения, который исповедуется на Востоке,  хотя и смирение свойственно этим
людям  -- особенно  когда  они  оказываются перед  лицом тяжелой  болезни  и
смерти.
     Заметьте,  характеристика,   о   которой   я   говорю   сейчас,   имеет
непосредственное   отношение   к  обсуждавшейся  выше   особой   способности
самоактуализированных  людей.  Я  хочу  напомнить об  их способности  видеть
реальность в ее истинном  свете. Эти люди  воспринимают человеческую природу
такой, какая она  есть, а не такой, какой они хотели бы видеть ее. Они смело
смотрят на то, что предстает их взгляду, они не прищуриваются  и не надевают
очки,  чтобы  разглядеть  несуществующее,  не  искажают  и  не  раскрашивают
реальность в те или иные цвета.
     С   наибольшей  очевидностью   эта  способность   к   полному   приятию
обнаруживает  себя на самом  низком уровне  потребностей, на так  называемом
животном  уровне.  Самоактуализированного  человека  можно  назвать крепким,
здоровым животным. Ничто человеческое не чуждо ему, и он не будет испытывать
вины или стыда по поводу своих позывов. У него хороший аппетит, крепкий сон,
он умеет получать удовольствие от  секса  и других физиологических влечений.
Его приятие распространяется не  только на эти, низшие потребности,  но и на
потребности  других  уровней  --   на  потребности  в  безопасности,  любви,
принадлежности,   самоуважении.  Все   побуждения   и   импульсы,   присущие
нормальному  человеку,  самоактуализированные  люди считают естественными  и
заслуживающими удовлетворения, они  понимают, что так распорядилась природа,
они не пытаются  оспорить  ее  произвол или  навязать  ей угодный им порядок
вещей. Естественным продолжением способности к приятию становится пониженная
способность  к отвращению, -- неприятные моменты, связанные с приготовлением
пищи, телесные выделения и запахи, физиологические функции не вызывают у них
того  отвращения,  которым обычно  реагирует  средний  человек  и тем  более
невротик.
     Этой же способностью к приятию  объясняется, вероятно, и тот  факт, что
самоактуализированным людям чужда  всякая поза,  что  они  терпеть не  могут
позеров.  Ханжество, лицемерие, неискренность, фальшь,  притворство, желание
произвести впечатление -- все эти качества совершенно не свойственны им. Они
не хотят казаться лучше, чем они есть, им это не  сложно уже потому, что они
умеют мириться со своими недостатками, а по мере самоактуализации и особенно
на  склоне  жизненного  пути  привыкают  относиться  к  ним  уже  не  как  к
недостаткам, а как ко вполне нейтральным личностным характеристикам.
     Все  вышесказанное еще  не  означает,  что самоактуализированным  людям
незнакомы чувство вины, стыд, печаль, тревога или самозащитные тенденции, --
речь  идет  о  вредной,  ненужной,  невротической (то есть нереалистической)
вине, о таком же стыде и т.п. Низменные, животные позывы и процессы, а также
связанные  с  ними  отправления,  такие  как  секс,  уринация, беременность,
менструация,  старение   и  т.д.,  воспринимаются  этими  людьми  совершенно
спокойно, как неотъемлемая часть реальности.  Здоровая женщина  не  стыдится
быть женщиной, не стыдится своего тела и процессов, происходящих в нем.
     ---
     * Origin: #20 Private Station (2:463/997.21)
     Есть только несколько вещей и обстоятельств, способных вызвать  чувство
вины (или  стыд,  тревогу,  печаль, сожаление)  у этих людей,  среди них: 1)
такие недостатки и пороки,  которые человек может победить в себе (например,
лень,  эгоизм);  2)  непреодоленные  пережитки  психологического  нездоровья
(предубеждения,  зависть, ревность); 3) привычки,  которые,  хотя и не стали
второй  натурой,  могут оказаться весьма сильными,  а также 4)  недостатки и
пороки  той  культуры  или  социальной  группы,  с которой  они,  эти  люди,
отождествляют  себя. В  самом  общем виде можно  сказать, что  здоровые люди
испытывают дискомфорт  только  тогда,  когда  видят, что реальный  ход вещей
отклоняется от возможного, достижимого, а следовательно, необходимого.
        "СПОНТАННОСТЬ, ПРОСТОТА, ЕСТЕСТВЕННОСТЬ"
     Самоактуализированных  людей  можно  охарактеризовать   как  достаточно
спонтанных в своем поведении  и как предельно спонтанных в своей  внутренней
жизни, в своих мыслях, побуждениях, желаниях и т.п. Они ведут себя просто  и
естественно,  не  пытаясь  произвести  впечатления  на  окружающих.  Это  не
означает,  что  их  поведение  неконвенционально,  что  оно идет  вразрез  с
условностями  и  традициями.  Если  бы  мы  взялись  подсчитать,  как  часто
самоактуализированный  человек  позволяет  себе  быть  неконвенциональным  в
поведении,  то  поверьте,  этот  показатель  был бы  не  слишком  высок. Его
нетрадиционность   --   это   не  внешняя  черта,  а  глубинная,  сущностная
характеристика:  здоровый  человек  неконвенционален,  спонтанен,  естествен
скорее  и главным образом в своих побуждениях и мыслях,  чем в поведении. Он
отчетливо осознает, что мир, в котором он живет, полон условностей, что этот
мир просто  не в состоянии  понять и принять  его спонтанность. Он не  хочет
обижать окружающих  его людей, он не  имеет желания  оспаривать принятые ими
нормы поведения,  и  потому  с добродушной  усмешкой  и  со  всем  возможным
изяществом подчиняется установленным традициям, церемониям и ритуалам, столь
дорогим сердцу  каждого обывателя.  Мне  вспоминается, как  одному  из таких
людей присудили премию, над которой он всегда смеялся, и он, не желая делать
из мухи слона  и обижать людей,  хотевших  порадовать его,  с благодарностью
принял эту награду.
     Конвенциональность  самоактуализированного   человека   подобна  легкой
накидке, он, не задумываясь, сбрасывает ее, когда она мешает ему делать  то,
что он считает важным. Именно в такие моменты в полной мере  проявляется его
истинная,   сущностная  неконвенциональность,   в  которой   нет  ничего  от
антиконвенциональности   так   называемой   богемы  и   нигилистов,  которые
оспаривают   все   и   вся,  сражаются  против  несущественных,   пустяковых
ограничений так, словно столкнулись с проблемой вселенского масштаба.
     Внутренняя спонтанность обнаруживается у здорового человека и в моменты
абсолютной   поглощенности  важным  для  него,  интересным  делом.  В  такие
мгновения он как будто забывает о всех  существующих нормах поведения; глядя
на  него  в минуты  увлеченности,  можно подумать,  что  конвенциональность,
свойственная ему в  повседневной жизни, дается ему ценой титанических усилий
воли.
     Он расстегивает пиджак конвенциональности  и  тогда, когда находится  в
компании друзей, которые не требуют и не ждут от него "соблюдения приличий".
Обстоятельства, которые  возлагают  на здорового  человека обязательства  по
соблюдению условных предписаний, видимо,  тяготят его. Подтверждением  этому
наблюдению  может  послужить  тот  факт,  что все  обследованные  нами  люди
предпочитали именно такие  ситуации и такие компании, в которых они  были бы
свободны  от обязанности быть предсказуемыми,  в которых  они могли бы вести
себя свободно и естественно.
     Естественным  следствием этой  характеристики  здорового  человека  или
естественной  сопутствующей  характеристикой  является  их  независимость  в
нравственных  убеждениях; их  моральные  принципы в  большей  мере  отражают
присущее им своеобразие, чем принятые в обществе этические нормы. Не слишком
вдумчивый наблюдатель может счесть таких людей аморальными, поскольку они не
только склонны пренебрегать условностями, но и могут даже, если того требует
ситуация, пойти вразрез предписаниям и нормам. Однако этот наблюдатель будет
в  корне  не  прав. Напротив, эти люди -- высокоморальны, высоконравственны,
хотя  их  моральные  принципы не  всегда  совпадают с  общепринятыми. Именно
такого  рода  наблюдения  приводят  меня  к  убежденности  в  том,  что  так
называемое  этическое  поведение  среднестатистического  человека  настолько
конвенционально,  что   это   скорее   конвенциональное  поведение,   нежели
по-настоящему  этическое,  --  такого  рода  поведение  не  основывается  на
внутренних убеждениях  и  принципах, это не более  чем  бездумное следование
общепринятым нормам.
     Самоактуализированный   человек  не  в  состоянии  всей  душой  принять
условности  окружающего  его  общества, он не может не видеть  повсеместного
ханжества и в результате порой  начинает ощущать себя  шпионом в тылу врага.
Иногда следы этого чувства можно заметить даже в его поведении.
     Мне не  хотелось бы,  чтобы у вас сложилось впечатление, будто эти люди
постоянно  скрывают  свое  недовольство. Нет,  они вполне  способны в порыве
гнева или раздражения восстать против условностей, против  невежества. Порой
они пытаются  открыть  людям глаза, стараются  просветить  их, рассказать им
истину;  они  выступают  в защиту  угнетенных  и  обиженных,  а иногда, видя
тщетность своих усилий,  дают волю скопившемуся гневу, и этот гнев настолько
искренен  и   чист,   настолько  праведен  и  возвышен,  что  кажется  почти
святотатством  препятствовать его проявлениям. Я видел самоактуализированных
людей в гневе, и для меня совершенно очевидно, что им абсолютно безразлично,
какое  впечатление  они произведут  на окружающих,  что они не испытывают по
этому поводу ни тревоги, ни вины, ни стыда, хотя обычно, когда  не затронуты
их  глубинные, основополагающие убеждения  и принципы, они ведут себя вполне
конвенционально, не желая обижать или смущать окружающих.
     Способность к  адекватному  восприятию  реальности, детская  или,  если
хотите,  животная  способность  к  приятию  самого  себя  и   способность  к
спонтанности   предполагают,  что  эти  люди  умеют  четко  осознавать  свои
собственные импульсы, желания,  предпочтения и субъективные реакции в целом.
Клинические   исследования   этой   характеристики   со   всей  очевидностью
подтверждают  мысль Фромма  о том, что среднестатистический человек зачастую
не  имеет  ни  малейшего  представления  о том, что он представляет собой на
самом деле, чего он хочет, что он думает, какова его точка зрения.
     Такого рода исследования и открытия позволяют мне постулировать одну из
самых фундаментальных  характеристик, отличающую самоактуализированных людей
от   обычных,   среднестатистических   индивидуумов.   Мотивационная   жизнь
самоактуализированного человека не только богаче, она качественно отлична от
мотивации среднестатистического человека. Мне кажется,  что самоактуализация
предполагает принципиально иную  психологию  мотивации,  мне  кажется,  что,
говоря  о мотивации самоактуализированной  личности, мы  должны  говорить не
столько о потребностях  дефициентных уровней,  сколько о  метамотивах или  о
мотивах роста. Разница между ними столь же фундаментальна, как разница между
жизнью и подготовкой к жизни. Возможно, что традиционная концепция мотивации
применима    только   по    отношению   к   несамоактуализированным   людям.
Самоактуализированного человека,  в отличие  от обычного, уже  не  беспокоят
проблемы выживания, он просто живет и развивается. Если побудительные мотивы
обычного человека лежат вовне, в  возможности удовлетворения потребности, то
самоактуализированный  человек,  напротив,  движим  внутренними  потенциями,
изначально   заложенными  в  его  природе,  требующими  своей  реализации  и
развития. Можно  сказать проще -- самоактуализированный  человек устремлен к
совершенству, ко все более полному  развитию своих  уникальных возможностей.
Обычный  же  человек  устремлен  к  удовлетворению  тех  из  своих   базовых
потребностей,  которые  еще  не  получили  должного  удовлетворения.  Нельзя
сказать, что самоактуализированный человек,  удовлетворив  все свои  базовые
потребности, уже  неподвластен импульсам и  побуждениям:  он  тоже работает,
тоже старается,  тоже  притязает, хотя и  не в  том смысле, какой мы  обычно
вкладываем  в  эти  слова.  В  первую  очередь  он  движим   потребностью  в
саморазвитии, в самовыражении  и  в самовоплощении, то  есть  потребностью в
самоактуализации. Я все чаще задаю себе  один вопрос.  Быть  может, именно в
самоактуализированных  людях  предельно отчетливо проступает наша  истинная,
человеческая природа,  быть может, именно они ближе  всех к сущности понятия
"человек", ближе  даже с  точки зрения  таксономии?  Этот  вопрос  неизбежно
влечет  за  собой следующий:  вправе  ли мы делать  хоть  какие-то  выводы о
биологической природе человека, если до сих пор мы изучали только ущербных и
недоразвитых  или,  что  еще хуже,  "серых",  вышколенных,  выдрессированных
представителей нашего вида?
        "СЛУЖЕНИЕ"
     Мы  выявили еще одну особенность исследованных нами людей.  Я  говорю о
присущей им сосредоточенности на проблемах внешнего порядка. Если попытаться
найти название этой  особенности, то  я  бы предложил назвать ее служением в
противоположность эгоцентрическим  тенденциям.  В  отличие  от  неуверенных,
тревожных людей  с  их склонностью к постоянному самоанализу  и самокопанию,
этих людей мало беспокоят личные проблемы, они не слишком склонны размышлять
о  себе. Почти у каждого из них  есть призвание  и дело, которым они служат,
которым они  посвящают  себя  без  остатка,  почти  каждый  из  них озабочен
какой-то  важной  проблемой,  решение  которой  требует от  него всех сил  и
энергии.
     Это  не  обязательно  любимое занятие,  не  обязательно  дело, которого
человек желал,  или  занятия, к которым он  стремился,  это может быть дело,
которым он чувствует себя обязанным  заниматься. Именно  поэтому  я говорю о
служении, о жизненной  миссии, а  не  просто о "любимом" деле. Эти люди, как
правило, не  озабочены проблемами личного,  эгоистического характера,  они в
большинстве своем думают о  благе других людей -- всего  человечества, своих
сограждан или же о благе близких и дорогих им людей.
     За  небольшим  исключением  практически  у  всех  наших  испытуемых  мы
отметили одну  характерную  особенность. Эти люди склонны к размышлениям  об
основополагающих проблемах человеческого бытия, они  задаются теми  вечными,
фундаментальными   вопросами,   которые   мы   называем   философскими   или
нравственными. Можно сказать, что  они живут в глобальной системе координат.
В  частном  они  умеют  видеть  общее,  и никакие, даже самые  яркие частные
проявления не скроют от них общей картины. В основе их системы координат или
системы ценностей никогда не лежит местечковый патриотизм, -- как правило, в
ней  отражен  опыт  всей  истории  развития человечества,  она  отвечает  не
сиюминутным  запросам,  не  социальному  заказу, а требованиям  эпохи. Одним
словом, эти люди  в каком-то смысле, несомненно, философы, хотя их философия
не обязательно  наукообразна, иногда это  то,  что  можно  назвать житейской
философией.
     Разумеется, такая установка сказывается практически на всех аспектах их
жизни.  Так, например, один из  главных  симптомов, с  которого  мы начинали
изучение целостного синдрома  самоактуализации и который  был обозначен нами
как  широта (или не-мелочность), несомненно, является проявлением этой более
общей   характеристики.  Способность  вознестись  над  обыденностью,  умение
отрешиться от частностей, расширить горизонты восприятия, посмотреть на вещи
в перспективе,  sub  specie  aeternitati  [с  точки  зрения вечности]  имеет
огромное   социальное   значение.   По-видимому,  именно  этой  способностью
объясняется  умиротворенность, свойственная  самоактуализированным людям, их
умение  сохранять  спокойствие,  не  тревожиться  по пустякам,  -- свойства,
которые облегчают жизнь не только им самим, но и окружающим их людям.
     ОТСТРАНЕННОСТЬ; ПОТРЕБНОСТЬ В УЕДИНЕНИИ
     Обо  всех моих  испытуемых  можно  сказать,  что они  умеют спокойно  и
безболезненно переносить одиночество. Мало того, я готов поклясться, что они
любят одиночество или, по крайней  мере, относятся к  нему с гораздо большей
симпатией, чем среднестатистический человек.
     Часто именно благодаря тому, что одиночество не страшит их,  этим людям
удается сохранить хладнокровие в пылу битвы, они не хватаются за  оружие, не
поддаются  страстям, им чужды хлопоты  и заботы  обывателя. Им не составляет
труда быть отстраненными, сдержанными, спокойными и безмятежными; неудачи  и
поражения не  вызывают у них естественного для менее здоровых людей всплеска
эмоций.  Даже  в  самых унизительных  ситуациях  и  даже  в окружении  самых
недостойных людей  они  умеют  сохранять  благородство  и  гордость,  и  эта
способность,  вероятнее всего, была бы  невозможна, если  б у