другие тяжелые недуги, дающие право  на  государственную  пенсию. Они решают
вопрос  о  программе  семинара,  большую  часть  вопросов  его  проведения и
обсуждают почти все предлагаемые доклады.
     Я неоднократно имел счастье быть приглашенным  жителями деревни сделать
доклад на таком семинаре. И если я говорю "счастье", то , так я и думаю.
     Когда читаешь доклад слушателям, которые, может быть, и  не в состоянии
следить за всеми  словами, или которым,  видимо, нужно больше  времени,  чем
обычно,   чтобы   воспринять   различную   словесную   аргументацию,   важно
незамедлительно переходить к  существу  данной проблемы. Главная тема должна
быть  и  основным  содержанием.  Если  темой  является  наказание,  то ядром
выступления может быть преднамеренное причинение  страданий,  и  оно  должно
быть  так  наглядно  конкретизировано,  как,  например,  это  сделал  Фуко в
отношении  пытки   или  Сайп,  который   в  речи  при  выборе  его  ректором
университета  в Осло  описал,  что он испытывал,  когда  ему наносили  удары
палкой в немецком концентрационном лагере.
     А если темой доклада является справедливость, то основное время речи не
должны занимать  всевозможные  высказывания философов о сущности правосудия,
но на первый план должны выйти конкретные примеры различных спорных ситуаций
в  связи  со  справедливостью,  связанные  между  собой  простыми  основными
положениями.
     Как и многие преподаватели университета, я сталкиваюсь во время обычных
лекций с  одной проблемой. Время идет очень быстро.  Надо так много сказать:
примечания, цитаты, другие мысли,  связанные  с. лекцией. Надо также воздать
должное великим мыслителям, предшественникам данного предмета. Работая много
лет в одной области, собираешь немало сведений. При  необходимости встречи с
обычными смертными,  которые не обладают  этими познаниями, а еще больше при
встрече с необычными  людьми происходит нечто иное. Внезапно оказывается уже
не само  собой разумеющимся  знать все те вопросы, что  держишь в голове. Но
небольшая часть этого все-таки важна.  Эти  существенные  фрагменты и должны
выступить на передний план, когда присутствуют необычайные слушатели.
     Но тем  самым лектор переносится  в ситуацию давно прошедших времен. Он
опять возвращается в настоящий университет,  каким  тот  был когда-то давно.
Тогда у всех, кто там работал, была возможность сесть вместе и поговорить на
темы, представляющие общий интерес. Только тогда было мало  отраслей науки и
мало учителей, так мало, что  они  были вынуждены заниматься друг с  другом,
чтобы таким образом приблизиться к универсальному.
     Злой рок современных  университетов состоит в их неудержимом росте. Это
создает  идеальную  питательную среду  для  специализации,  которая  во  все
возрастающем масштабе  таит в себе опасность  того, что индивидуум  все свое
время будет проводить исключительно в кругу  своих  коллег.  Тогда  исчезает
необходимость пояснять  центральные пункты, кажется даже излишним объяснять,
что именно они являются  основными.  На вывеске, собственно говоря, указано:
"университет", но более точным названием было  бы "ресторан самообслуживания
для различных областей знания". Когда моими слушателями становятся необычные
люди из  Видарозена, я чувствую  себя профессором университета больше, чем в
любой другой среде.
     Наряду  с  семинарами  для  тех,  чье  духовное развитие затруднено,  я
довольно  часто  читал  доклады  для  смешанного  состава  слушателей.  Так,
примерно семестр мои лекции в университете  посещали  как  мои  "нормальные"
студенты, так и труппа из Видарозена. Как-то шла речь о  принципах вынесения
судебного приговора. Очень скоро некоторые студенты  отвлеклись. Может быть,
они нашли лекцию скучной, а товарищей  недостойными.  Другие  же,  напротив,
выдержали и  в конце лекции поблагодарили.  Они утверждали, что  больше, чем
когда-либо, узнали  по данной теме и особенно  оценили то,  что я так  много
времени уделил  сущности проблемы. Мне же  все представлялось в  ином свете.
Лишь  в  конце я  собрался  с  духом,  чтобы  достаточно  сосредоточиться на
главном.
     Вероятно, я не единственный лектор,  который  впадает  в панику, думая,
что все, что он  говорит, само собой разумеется. Там позади, в  другом конце
аудитории, сидит студент,  которого  я считаю светлой головой.  А  там - еще
один/который два семестра  назад присутствовал на моей лекции; вероятно, оба
знают материал вдоль и поперек. И вместо того, чтобы объяснять,  даю краткие
указания. Вместо аргументов студенты получают заголовки  и определения. Если
слуша-тельская аудитория состоит из разных людей, легче не  впасть в панику.
Старания объяснить,  может  быть,  окажутся  и  безрезультатными, но попытка
состоялась.
     Другой  момент   -  способность  восхищаться.  Если  моими  слушателями
оказываются  жители  кэмпхилла; возникает  дружеская  атмосфера  открытости,
восприимчивости и воодушевления. Кто-то, может быть, засмеется в тех местах,
где  не  ожидаешь. Другие производят странные ритмические движения  головой,
третьи нарушают обычное торжественное молчание, издавая какие-то звуки. Но в
целом среди слушателей царит заразительная веселость. У некоторых это просто
радость быть здесь,  принадлежать к большому сообществу и разделять всеобщее
воодушевление. Другие, может быть, рады какой-то шутке в лекции и жадно ждут
следующей, а прочие, возможно, находят удовольствие в умственном напряжении,
в стремлении следить за мыслью, и радуются полученным сведениям. Вся комната
излучает  чувство  тепла,  воздух  напоен благотворными эмоциями  -  хороший
климат для учебы.
     Когда я говорю  с  жителями поселений, у меня  иногда  возникает, то же
ощущение, что и в 1968 году, когда я читал доклад в Беркли. Я чувствую то же
любопытство,  ту  же  радость  -  чувства,  обращенные не  внутрь,  а  щедро
разделенные друг с  другом, со всеобщим и очень возбуждающим воодушевлением.
Я вспоминаю,  как профессор Пауль Лазарсфельд  во время одного  из посещений
Осло  рассказал  недоверчивым  норвежским   преподавателям   университета  о
способности американских  студентов  воодушевляться.  Один  из  них  однажды
похлопал  его   по   плечу,   воскликнув:  "Замечательная  лекция,  господин
профессор!" Такие реакции у  нормальных  норвежских студентов очень редки, у
не очень нормальных, наоборот, встречаются.

6.4 Жители деревень в качестве студентов
     Но  действительно  ли  жители  деревень  понимают,  о  чем  говорится в
лекциях? Не является ли их присутствие только данью  вежливости, своего рода
алиби, чтобы так называемые нормальные  студенты  испытали  радость от своей
учебы, полагая,  что они делают  для сельчан что-то хорошее? Не притворяются
ли они,  не сидят  ли только для того, чтобы  заполнить аудиторию, и слушают
слова или звуки, которые не имеют для них никакого значения?
     Не могу сказать это с определенностью. Но я знаю из  моего собственного
горького опыта, что жители  поселений  очень критичные слушатели. В качестве
лектора я  терпел в деревнях ощутимые поражения. Я  читал лекции, которые не
встречали никакого интереса  и не вызывали  у слушателей никакой  реакции  -
несмотря на вежливость. Есть две  совершенно  противоположных  причины  этих
поражений. С одной стороны, я  запутывался  в  академических мелочах, потому
что я  соблюдал две традиции: много времени тратил  на объяснение того, что,
собственно, я хотел бы .сказать, и устанавливал побочные связи со всеми, кто
когда-либо  соприкасался  с   данной   темой.  С  другой  стороны,  пропадал
содержательный  аспект.  Так как я боялся наскучить  своим"  слушателям-,  я
просто опускал различные  сложные  вещи или  облекал  их в форму  анекдотов,
которые и оставались  анекдотами,  а не способствовали наглядному объяснению
основных пунктов доклада. Но когда я отваживался говорить непосредственно по
существу   обсуждаемой   проблемы,   оставаться  серьезным  и   представлять
логическую аргументацию,  насколько возможно, с помощью небольших конкретных
историй  или  аллегорий,  я  выходил   победителем.   Могут   помочь   также
художественные иллюстрации.
     Но  все  это имеет  еще  более глубокий  смысл.  Откуда мы,  собственно
говоря, знаем, как достичь понимания  другими  людьми?  Благодаря  понятиям,
благодаря артикуляции  звуков, благодаря атмосфере, возникающей в помещении,
благодаря столкновению  колебаний  воздуха,  вызываемых очень умными людьми?
Когда  я  писал эти  слова,  я  получил  от  одной  приятельницы приглашение
посетить  выставку  ее  картин.  В,  нем  она  цитировала  шведского лирика,
художественного и литературного критика Гунцара Экелефа:
     "Я  верю  не в  воздействие,  но в  отождествление.  Чувствуешь в  себе
"иностранный легион", скопище тайных защитных сил. Конечно, в искусстве есть
традиции,  связанные  с  таким  излишним вопросом, как, например,  вопрос  о
возникновении искусства  и тому подобном. Но  истинна лишь одна  традиция, а
именно,  внутренняя,..  о которой не скажешь  лучше,  чем то, что это  речь,
связующая души."
     Люди, являющиеся не такими, как все,  представляют  собой  своего  рода
живую загадку. Нам  ее не разгадать.  Так называемые аутистические  дети  во
многих  отношениях явно  загадочны.  .Что в них  происходит?  Почему они  не
говорят,  почему  не объяснятся? Например, Эва. Раньше  ей  ставили  диагноз
чрезвычайно отсталой. Тут и ее робкая улыбка в отдельные моменты, тактика, с
которой  она  защищает   свой   любимый  стул   в   темной  комнате,  и   ее
недвусмысленные сигналы, когда ее ущемляют в правах.
     Для  лучшего  общения  с  людьми,  которые  не  соответствуют  норме, в
распоряжении,  пожалуй,  лишь  два  основных образа мышления.  Либо  считать
данных людей ущербными;  это значит, что их выразительный аппарат дефективен
и поэтому общение может  осуществляться  только на весьма примитивном уровне
понимания.  Или же  они  действительно другие, другой  род  людей и  поэтому
приспособлены   для   иного   рода   общения.  Никогда  не   будет   научных
доказательств, которые  могли бы нам помочь  при решении этих  вопросов. Мы,
таким образом, должны найти другие критерии, чтобы решить, какую предпосылку
положить в  основу. Важный критерий  можно вывести из обычных норм поведения
при  общении в  сомнительных  случаях; при сомнении  выбирай  то, что  более
выгодно  для  слабой  стороны.  Сомнение  решай  в  пользу  обвиняемого. При
сомнении не считай, что у других нарушена способность к общению.

6.5 Потребители или производители?
     Когда входишь в интернаты для людей  с  затрудненным  развитием,  часто
бросается в глаза телевизор, работающий всегда,  когда  есть  хоть  какая-то
программа.  Эти люди  не могут  отправиться  в мир,  и мир  приходит к  ним.
Современная техника раздвинула  стены  и дала  возможность  и им следить  за
событиями  дня.  Согласно  указу  норвежского  министерства  здравоохранения
доступ  к  телевидению относится к основным правам  пациентов  приютов.  Вот
выдержка из решения от 2 сентября 1981 года:
     "Если  особые   обстоятельства   не   требуют   иного,  пациенты  имеют
безусловное право  на то, чтобы  иметь собственный телевизор в комнате. Если
его использование из-за большой силы  звука  мешает  другим, пользующийся им
должен, конечно,  соблюдать  определенные  ограничения  вплоть  до  удаления
телевизора.  Но  само  собой  разумеется,  что  учреждение  не  может вообще
запретить телевизоры в комнатах пациентов."
     Это решение  было частью ответа на  запрос одного врача,  работавшего в
сфере учреждений  для людей с затрудненным развитием, который  в то же время
был   уполномочен   проконтролировать   одну   кэмпхилл-деревню   в    своем
административном округе. Он выразил  свое  недовольство по поводу многого из
того, что там происходило,. в особенности тем, что  телевидение устранено из
деревень.
     А что произошло потом?
     В сущности, ничего. Телевидение все еще не нашло доступа к поселениям -
за исключением комнат глухих сельчан.
     Важнейшие причины этого запрета были объяснены  совету  по  медицине  в
письме упомянутой  деревни. Основным пунктом  ответа в ноябре 1982 года было
то, что телевидение разрушило бы социальную жизнь в деревне:
     "Мы в поселениях стараемся пробуждать инициативу  каждого в отдельности
и способствовать межличностным контактам.  Телевидение  мешает осуществлению
обеих целей... Проблемой институтов является  то,  что  они могут предложить
пациентам лишь небольшое  число  стимулирующих мероприятий. В такой ситуации
понятно,  что   телевидение  сохраняется.  В  сельском  сообществе  ситуация
совершенно иная. Там почти каждый вечер происходят культурные и общественные
мероприятия."
     Действие  и  взаимодействие  являются  важнейшими  основами  поселений.
Телевидение,  напротив,   основано   на  заимствовании  и  потреблении.  Оно
функционирует  так,   что   многие   получают   легко  усваиваемый  продукт,
производимый немногими - модель, соответствующая основному образу действий в
индустриальном  обществе.  Очевидно,  что  телевидение  оказало  бы  вредное
воздействие на  социальные структуры сельских объединений. Легче потреблять,
чем производить.
     Упомянутый врач  на административной должности и министерство, конечно,
тоже имеют аргументы на своей  стороне.  Большинство  граждан  рассматривают
телевидение как нечто само собой  разумеющееся.  Многие  школьники  проводят
больше времени  перед экраном, чем в  школе. Для старых  людей телевизионные
изображения являются единственным обществом. Кто будет утверждать здесь, что
те, кто живут в  поселениях, не могут смотреть телевизор? Но не  обладает ли
эта культура достаточной силой,  чтобы  сделать телевизор явно проигравшим в
споре  о  том,  что полезно для сельчан? Разве там люди ходят в театр только
из-за недостатка альтернатив?
     Тема эта  неоднократно обсуждалась как на  собраниях деревень, так  и в
отдельных  семьях.  В общем  в  отношении  телевизора  существует,  кажется,
отрицательная позиция.  Но  раздаются  и  противоположные  голоса. Почти все
знают телевидение по посещениям семей вне  поселений.  Некоторые  хотели  бы
смотреть и дальше свою любимую программу.  Сельчане,  которые  не  считаются
имеющими аномалии или затруднения з развитии, все же против телевидения. Для
них оно представляет  собой род наркотика. Подобное в деревнях нежелательно.
Так что  все остается по-старому и в обозримом  будущем, вероятно, ничего не
изменится.

6.6 Пробыть кем-то другим
     В  прошлом  году в  Видарозене  было  поставлено  тринадцать  различных
театральных пьес. Некоторые спектакли прошли несколько раз. Так  что жизнь в
деревне постоянно заполнена подготовкой  какой-либо  театральной постановки,
кульминацией которой является спектакль в большом зале.
     Все  сельчане  принимают  в  этом  участие.  В вымышленном мире  театра
находится роль  для каждого. Здесь  есть короли и черти, ведьмы, молчаливые,
солдаты, узники концлагеря, которым угрожает смерть,  и участники процессий.
Я только одинединственный раз участвовал в такой постановке, и каждая минута
ее была мне ненавистна.
     Я играл  пастуха в рождественской пьесе. За месяц  до этого я отказался
сыграть офицера СС. Еще раз противостоять нажиму я не смог.  Но  у меня есть
один недостаток: я почти неспособен заучивать какой-либо текст наизусть. Мой
текст в роли  пастуха  состоял только из четырех  рифмованных  строк, но это
были  нелогичные  строчки, как я продолжаю  думать.  Целыми днями я носил  в
кармане маленькую записку  с  текстом и пытался запомнить последовательность
отдельных слов. Нас  было  четверо  вестников, и я надеялся,  что  никто  не
заметит, если  я буду  только шевелить губами. Одним из  нас четверых был Z,
бегун. Правда, он помнил  текст, но впадал в панику, когда до  него доходила
очередь, и убегал. У Карла нарушена речь, он тоже молчал.  Третьим вестником
была Карен, датчанка. Она и спасла ситуацию. Наш текст был слышен в ее ясном
датском  звучании,  и  моя  неспособность  стала  очевидной  для  всех. Меня
удручало  также  то,  что  многие  рассматривали  мой  провал  как моральный
поступок, как будто я не пытался учить текст наизусть. Но я ведь делал это.
     Когда я думаю об этом происшествии, случившемся два года тому  назад, я
воспринимаю  это  как  тройное  поражение.  Во-первых,  я не способен  учить
что-либо наизусть. Еще хуже, что я  не осмелился признаться в этом. Мне было
ужасно стыдно открыть свою слабость. Я  не воспринимаю это как часть себя. И
в третьих,  для меня, видимо, было  проблемой отказаться от  своей привычной
роли. Это, вероятно,  и явилось причиной моей неспособности выучить наизусть
четыре строчки. Возможно, это позволяет сделать вывод о закостенелой позиции
самодовольства, побуждающей  меня  медлить, покидая надежные рельсы реальной
жизненной ситуации  и вступая на целину.  Может быть, участие  в театральных
постановках  чрезвычайно  важно  для  дальнейшего развития тех из  нас,  кто
больше всего  теряется. Сельчане все отважились  участвовать. Z дал  тягу, а
мне было стыдно. Кажется, жизнь в деревне особенно важна для нас обоих.

        7
ОЧЕЛОВЕЧИВАНИЕ ЖИЗНИ
     7.1 Коммуникации
     Между домами Видарозена пролегают укрепленные и неукрепленные тропинки,
их  сложное  переплетение позволяет ощутить биение пульса деревни.  Водители
машин,  прибывая  в  деревню,  разочарованы,  потому   что  большая  стоянка
находится  вне  деревни.  Вдоль  большинства  улиц  и дорог стоят  маленькие
фонарные столбы, едва достигающие метра в высоту, чтобы  не конкурировать со
звездами. От этих  фонарей  на поверхность  улицы  падает лишь слабый  свет.
Улицы и дороги созданы для ходьбы, и на этом основана организация социальной
жизни: большинство сельчан утром уходят из дома, чтобы приняться за работу в
мастерских или других домах. На обед  приходят домой, после этого - снова из
дома, чтобы участвовать в культурных  мероприятиях.  Внешняя  система  связи
становится, таким  образом,  системой  постоянных коммуникаций между людьми;
это арена постоянного взаимодействия, которого никто не может избежать. Сеть
улиц и дорог - важная предпосылка жизни в деревне.
     Из окна  можно наблюдать один  из важнейших результатов такой сети: она
делает, возможным общение самых разных  людей.  Тут,  например, можно видеть
так называемого немого в беседе с тем, кто считается вполне  нормальным. Тут
пекарь галантно  подает руку восьмидесятилетней преподавательнице эвритмии -
своего рода воспитывающего танца - чтобы помочь ей перейти по льду. Наконец,
можно  увидеть  две  очень  медленно  продвигающиеся  фигуры,  одна  - из-за
повреждения  ноги,  а  другая - потому что она родом из страны, где не знают
оледеневших улиц.

7.2 Границы раскола
     В сочетании с самыми различными обязанностями, которые выполняет каждый
отдельный  сельчанин,  такая  система  тропинок  приводит  к тому, что  люди
постоянно встречаются друг с другом. Они постоянно буквально перебегают друг
другу дорогу.  Так как они  вежливы, они обмениваются несколькими словами. А
так как они благоразумны, они говорят о том, о чем думают. При этом здоровые
люди несут  особую ответственность. Терье  не знает, где ему провести летний
отдых; не  могли  бы вы взять его с собой в поездку по Югославии? Дом Сельмы
Ла-герлеф на следующей неделе почти осиротеет; нельзя ли  тем, кто останется
в нем, обедать у Оле Булля? Ганс опечален, потому что Ганна его дразнила, ты
не мог бы ей об  этом  сказать?  Конечно,  часто обсуждаются проблемы - и не
только обсуждаются, но и разрешаются. В деревнях дискуссируют также, как и в
общественных или частных учреждениях, но заметно важное различие: в деревнях
дискуссии чаще всего  принимают  форму непринужденных встреч. В учреждениях,
напротив, они  становятся  формальными  собраниями  персонала, заседаниями и
совещаниями. Такие