напряжения  и  тревоги,
может оказывать наиболее существенное и даже поразительное влияние на  боль.
Обезболивающее свойство гипнотического транса известно на протяжении  многих
веков, вследствие чего  создаваемые  трансом  возможности  используются  для
достижения различных хирургических целей.
   Регрессия возраста
   К  наиболее  впечатляющим  феноменам  из  области  гипнотического  транса
относится способность человека “давать времени обратный ход” и повторно, как
бы с помощью видеомагнитофонной записи, проигрывать события  и  происшествия
из периода раннего детства.  Если  попросить  находящегося  в  гипнотическом
трансе субъекта, чтобы
   он вернулся в тот период времени, когда впервые  пошел  в  школу,  весьма
вероятно, что он вспомнит имена своих школьных друзей  и  учителей,  учивших
его в подготовительном и первом классе. Кроме того, он может  с  невероятной
точностью описать впечатления, которые были для него приятными,  неприятными
или значимыми каким-либо иным образом. Такого рода воспоминания в  состоянии
бодрствования восстановить не удается.
   Некоторые сообщения  о  феноменах,  имеющих  место  благодаря  регрессии,
кажутся невероятными. Одного эпилептика посредством регрессии  возвратили  в
период времени до первого его припадка. Электроэнцефалограмма, снятая в этот
момент, оказалась совершенно нормальной.  Когда  больному  внушили,  что  он
находится в возрасте, когда эпилепсия у него уже  проявилась  припадками,  и
продолжает взрослеть, на ЭЭГ вновь обнаружились признаки патологии.
   Интересен случай, описанный в 1970 году  Э.  Фроммом.  26-летний  японец,
американский  гражданин  в  третьем  поколении,  родившийся  в   Калифорнии,
утверждал, что  никогда  не  говорил  по-японски.  Возвращенный  посредством
регрессии в 4-летний возраст, он  спонтанно  стал  говорить  по-японски,  но
утратил эту способность, когда регрессия ограничивалась возрастом 5 и  более
лет.
   В настоящее время исследователи единодушны во мнении,  что  регрессия  на
самом деле обеспечивает воспроизведение форм поведения, свойственных раннему
периоду жизни, причем таким образом,  который  исключает  любую  возможность
симуляции.
   Профессор В. С. Ротенберг в статье “Гипноз и образное мышление” пишет: “В
качестве эксперта-невропатолога я был свидетелем впечатляющих  экспериментов
В. Л. Райкова, когда он внушал своим взрослым здоровым испытуемым,  что  они
находятся в состоянии неонатального периода и им два дня от роду.  Это  было
совершенно  необычное  зрелище  для  невролога.  У  испытуемых  в  состоянии
неизменного сознания (как до,  так  и  после  гипнотического  внушения),  не
выявлявших  никаких  признаков  патологии   со   стороны   центральной   или
периферической нервной системы,  при  внушении  неонатального  периода  в  9
случаях  из  10  наблюдались  более  или  менее  выраженные   сходящееся   и
расходящееся косоглазие, эпизоды “плавания” глазных яблок, их  периодические
дискоординационные движения в вертикальном и горизонтальном направлении. При
этом отмечалась неспособность фиксировать взор на поднесенном к  лицу  ярком
предмете. Одновременно регистрировался спонтанный или вызванный  сосательный
рефлекс, эпизодически возникал (у половины испытуемых)  детский  “плач”  без
слез, но с характерной вокализацией и мимикой. Во  время  такого  плача  при
сопутствующих   тактильных   разнообразиях   иногда   возникали   выраженные
хаотические  некоординированные  движения  верхних  и  нижних   конечностей,
наблюдалось сгибание рук в кистевых и локтевых уставах с  приведением  их  к
туловищу,  что  несколько  напоминало  позу  эмбриона.  Картина  дополнялась
веерообразным расхождением 2—5 пальцев стопы,  разгибанием  большого  пальца
стоп, т. е. характерными для младенцев
   разгибательными  стопными  рефлексами.  После   завершения   эксперимента
наступала спонтанная амнезия  на  весь  период  гипноза.  Некоторые  сходные
феномены при внушении новорожденности получены также Г. Лозановым”.
   Рисунки, выполненные субъектом, подвергшимся регрессии, и его  ответы  на
вопросы психологических тестов также  напоминают  то,  что  мы  наблюдаем  у
ребенка. Рисунки были выполнены в гипнотическом  трансе.  Когда  их  автора,
находившегося уже в состоянии бодрствования, попросили, чтобы он представил,
будто он ребенок определенного возраста, повторно нарисовать то же самое  он
не смог.
 
    
   Творческие возможности
   Умственные процессы в гипнотическом трансе не прекращаются.  Более  того,
они могут протекать весьма живо, причем субъект может спонтанно  формировать
некоторые  идеи.  Гипнотическая  индукция  может  привести  к  высвобождению
мыслей, воспоминаний и чувств, которые в состоянии бодрствования сохраняются
в скрытом состоянии.
   Одним из немногих авторов, который рассматривает гипнотический транс  как
состояние, способное стимулировать  творческие  процессы,  был  С.  Криппнер
(1968).   По   его   мнению,   активизирующий   творческий   фактор    носит
“предсловесный”,  подсознательный  характер,   а   гипноз   так   интенсивно
фокусирует сознание, что оно начинает воспринимать  подпороговые  стимулы  и
тем самым становится более продуктивным.
   Влияние  гипнотического  транса  на  творческие  возможности   испытуемых
исследовалось Бауэр-сом (1967). Цель его работы состояла в  проверке  теории
творческой деятельности, согласно которой развитие  творческих  возможностей
индивида объясняется отсутствием у него защитных  механизмов,  включающих  в
себя тщательное  избегание  неприемлемых  мыслей  и  чувств.  Проявление  же
функций  защиты  у  нетворческой  личности  выражается  в  привязанности   к
общепринятым,  установленным  нормам,  категориям,  положениям,   ценностям.
Бауэре считал, что если освободить испытуемых от действия “функций  защиты”,
то это должно повысить уровень их творческих  возможностей.  Результаты  его
экспериментов показали, что уровень творческих возможностей у
   испытуемых в гипнотическом  трансе  значительно  возрос.  Таким  образом,
экспериментально было доказано, что гипнотический транс может способствовать
повышению уровня  творческих  возможностей  человека.  Бауэре  сформулировал
гипотезу, в основу которой был положен принцип,  что  каждый  человек  может
проявить более высокий уровень  творческих  способностей.  Препятствиями  на
этом пути оказываются, как правило,  неуверенность  в  своих  силах,  боязнь
критики, отсутствие должной решительности. В  результате  человек  сплошь  и
рядом не берется за решение многих проблем,  которые  потенциально  являются
для него вполне посильными и доступными.
   Советские авторы, В. Л. Райков совместно с О. К.  Тихомировым,  проводили
эксперименты по активации творческих способностей испытуемых в гипнотическом
трансе. Было  показано,  что  активация  творчества  в  гипнозе  зависит  от
внушенных условий и того образа личности, который испытуемому внушается. При
внушении  образа   талантливой   личности   повышался   уровень   притязаний
испытуемого,  улучшалась  возможность  внутренней  мобилизации  на  процессе
выполнения  поставленных  перед  ним  задач.   Наоборот,   внушение   образа
малограмотного человека приводило к снижению  активности  внимания,  памяти,
ассоциативных функций и ухудшало результаты выполнения творческих задач.
   Следует подчеркнуть, что требования, предъявляемые в гипнотическом трансе
— играть  на  инструменте  или  рисовать  как  можно  лучше,  —  оказываются
значительно менее результативными, чем внушение  образа  великого  музыканта
или
   художника. При чувственном отождествлении себя  с  этим  образом  как  бы
автоматически,  без  дополнительных   уточняющих   инструкций,   реализуется
потенциальное множество заложенных в личности возможностей.
   Гипнотический транс “извлекает” из субъекта значительно больше,  чем  сам
субъект в состоянии осознать.
   Постгипнотические феномены
   Человеку, находящемуся в состоянии гипнотического транса, можно  внушить,
чтобы в определенный момент после пробуждения или же в ответ на определенный
сигнал, он выполнил  ряд  действий.  Соответствующая  реакция  обычно  носит
автоматический характер, причем даже, если она ничему не служит, субъект как
бы защищает и рационализирует ее не осознавая того, что импульс к реализации
этой реакции был “заложен” в него гипнотизером.
   Я приведу пример постгипнотической отрицательной галлюцинации,  внушенной
одному испытуемому в присутствии психолога  К.  Я  внушил  испытуемому,  что
когда он выйдет из транса, то не  будет  ни  видеть,  ни  слышать  К.  После
пробуждения испытуемый начал рассказывать мне о том,  что  он  чувствовал  в
состоянии транса. Мой знакомый К. стоял у окна,  и  я  попросил  испытуемого
посмотреть через окно на улицу, не идет ли дождь. Он встал, подошел к  окну,
посмотрел прямо на К. и сказал: “Нет, дождя нет!”. Я спросил, что он  видел,
он заявил, что видел, как обычно, здания, людей и машины. В этот  момент  К.
стал
   громко говорить и обращаться к испытуемому, но он не обращал на  него  ни
малейшего внимания: он вел себя так, как будто К. не было в комнате. Я  взял
книгу, поднял ее вверх и спросил его, видит ли он  ее.  Испытуемый  ответил,
что, естественно, видит и удивляется, почему я задаю ему такой вопрос. Вслед
за этим я передал  книгу  К.  и  вновь  спросил  его,  видит  ли  он  книгу.
Испытуемый округлил глава и вскричал: “Боже  мой!  Книга  висит  в  воздухе!
Левитация!”. Он был убежден, что в комнате нет никого, кроме  нас  двоих,  и
сохранял эту уверенность до тех пор, пока я не загипнотизировал его повторно
для устранения действия внушения.
   Сущность постгипнотических форм  поведения  анализировали  многочисленные
специалисты, единодушно  пришедшие  к  выводу,  что  внушаемое  гипнотизером
выполняется  испытуемым  не  в  нормальном   состоянии,   а   в   состоянии,
напоминающем гипнотическое. Согласно этой гипотезе, при выполнении того, что
было внушено в гипнозе,  происходит  спонтанное,  самопроизвольное  развитие
локального постгипнотического транса.
   Нужно  заметить,  что  некоторые  испытуемые  при  выполнении  того,  что
содержится  в  постгипнотическом   внушении,   действуют   как   бы   будучи
ошеломленными, выполняют соответствующие  акты  как  бы  автоматически.  Так
бывает прежде всего в тех случаях, когда индивида что-то заставляет прервать
выполнение  одного  действия  и  перейти  к  выполнению  другого   действия,
значительно отличающегося от того, что выполнялось данным  индивидом  ранее.
Забывание того, что выполнялось в соответствии с постгипнотическим
   внушением,   особенно   часто   встречается   в   тех   случаях,    когда
соответствующее  действие  необычно,  странно   или   противоречит   навыкам
поведения данного индивида.
   В  других  случаях,  когда   данное   действие   по   своему   содержанию
соответствует личности  пациента  и  особенностям  его  окружения,  при  его
выполнении он может казаться полностью осознающим то,  что  сделал,  а  свое
поведение  нередко  рационализирует,  выдавая  его  за  продукт  собственных
намерений.  Особенно  часто  так  бывает  в  тех  случаях,  когда   внушение
формируется таким образом, что испытуемый  получает  возможность  выполнения
навязываемого ему действия в соответствии с собственной  мерой  времени.  Он
неосознанно ожидает момента, благоприятствующего выполнению этого  действия,
как можно более  незаметным  образом  с  тем,  чтобы  избежать  конфликта  с
собственными нормами поведения и не мешать другим  заниматься  их  делами  в
данном временном промежутке.
   Отсюда  не  следует,  что   пациент,   действующий   в   соответствии   с
постгипнотическим внушением, не находится в особом виде транса.  Обычно  его
поведение  неотличимо  от  того,  что  он  совершает  в  обычном   состоянии
бодрствования. В соответствии с реальной сферой влияния и  продолжительности
действия постгипнотического внушения возникает интересный вопрос:
   проходит ли действие внушения само по себе или же  можно  добиться  того,
чтобы оно стало устойчивым?
   Многие   гипнологи   приводят    доказательства    того,    что,    когда
постгипнотическое внушение должно быть реализовано по истечении более или
   менее длительного временного промежутка, проходящее  время  не  ослабляет
силу  постгипнотического  внушения.  Интересный  пример  приводит  известный
психолог  Д.  Г.  Истебрукс,  описав  случай  с   человеком,   на   которого
постгипнотическое внушение повлияло по истечении 20 лет. Этот  исследователь
убежден, что при периодическом подкреплении постгипнотическое внушение может
сохранять свою силу в течение неограниченного времени.
   Другой психолог, У. Р. Уэллс, побудил трех своих испытуемых,  находящихся
в гипнотическом трансе, запомнить ряд бессмысленных слогов.  Далее  им  была
внушена постгипнотическая амнезия (забывание)  на  протяжении  одного  года,
причем было подчеркнуто, что  эти  слоги  всплывут  в  памяти  испытуемых  в
определенный час. Каждый из испытуемых выполнил то, что ему было внушено,  в
точности.  Результаты  других  экспериментов  Уэллса  свидетельствуют,   что
внушение, осуществленное в гипнотическом трансе пациента, с течением времени
исчезает или стирается не всегда, что может  иметь  большое  терапевтическое
значение.
   Необходимо рассмотреть проблему постгипнотического  забывания  (амнезия),
происходившего  в  трансе,  имеющего  место  у  немногочисленных  индивидов,
способных к вхождению в глубокий гипнотический транс.  Такой  субъект  после
пробуждения может помнить все детали того, что происходило в трансе, а затем
забыть все или некоторые впечатления об этом. Он может не помнить ничего,  а
в последующем припомнить все или некоторые из этих событий.
   Постгипнотическая амнезия зависит от
   прямого или косвенного внушения, содержание которого сводится к забыванию
того, что происходило. Поскольку многие индивиды автоматически отождествляют
гипноз со сном,  они  предполагают,  что  происходящее  в  трансе  запомнить
невозможно.  Полная  постгипнотическая  амнезия  отличается  лишь  в  случае
достижения наиболее глубоких гипнотических состояний.
   Если испытуемому, находящемуся в глубоком гипнотическом трансе, приказать
помнить  то,  что  происходит,  то  амнезии   у   него   не   будет.   Можно
целенаправленно в гипнотическом трансе вызвать амнезию  на  имя,  адрес  или
события более или менее отдаленного прошлого.
    
   4. Гипнтический транс - лекарство или яд?
   После  нашумевших   телесеансов   А.   Кашпировского   в   печати   стали
высказываться различные  предположения,  что  гипнотический  транс  является
потенциально  опасным  и  может  причинять  людям  вред.   Эта   возможность
подчеркивалась  в  газетных  публикациях:  “Изнасилование  в   гипнотическом
трансе...”, “После телесеанса в течение  нескольких  дней  ученицу  пытаются
вывести из гипнотического транса...”, “Убийство, совершенное в гипнотическом
трансе...”.
   Представленные   выдержки   соответствующих    статей    обязаны    своим
происхождением теориям, согласно которым людьми  можно  манипулировать,  как
марионетками, с помощью  гипнотических  сил  и  заставлять  людей  совершать
чудовищные злодеяния.
   Большое беспокойство вызывает то, что время от времени  авторами  мрачных
предостережений  по  поводу  гипноза  оказываются  некоторые   отечественные
ученые, например, И. М. Аптер. За рубежом по этому  поводу  пишут  и  ставят
фильмы. Например, в фильме о Джеймсе  Бонде  красивых  женщин,  введенных  в
гипнотическое состояние, обучают, как свергать правительство  своей  страны.
Датский  психиатр  П.  Д.  Рейтер  описал  случай,  когда  один  учитель   в
гипнотическом состоянии совершил несколько правонарушений и прострелил  себе
руку. Другой человек, находясь под влиянием  гипнотизера,  пытался  ограбить
банк и при этом убил двух полицейских.
   Требуется выяснить, являются ли эти  преступления  следствием  применения
гипноза. В нашей жизни существует огромное множество людей,
   которые настолько послушны авторитетам, что готовы сделать  все,  что  от
них потребуют, даже  если  при  этом  их  поступки  будут  противоречить  их
принципам.
   Каждый  человек  должен  следовать  тем  принципам  и  законам,   которые
формируются обществом. Поэтому некоторые люди  испытывают  безоговорочное  и
неколебимое уважение к авторитетам или к мнению большинства.
   Убедительные опыты провел американский психолог Аш. Начатые в 50-х годах,
эти опыты продемонстрировали коллективное влияние.
   Небольшая  группа  испытуемых:  семь—девять  человек.   Им   предлагаются
(каждому по очереди) две лежащие рядом карточки. На левой  изображена  всего
одна линия, на правой прочерчены три. Одна из  трех  этих  линий  на  правой
карточке по длине равна той единственной, что изображена на левой  карточке.
Которая из них? Разница довольно значительна,  совершенно  нетрудно  увидеть
справа одну из трех линий, равную одинокой  левой.  Но  испытуемый,  стоящий
последним  в  группе,  удивляясь  простоте  задачи  и  легко  готовясь  дать
безошибочный ответ, вдруг с ужасом слышит, что все предыдущие один за другим
уверенно  и  единодушно  называют  равной  совсем  другую  линию,   явно   с
очевидностью большую (или меньшую, но все одну и ту же!). Доходит очередь до
него, до последнего из этой группы. И он уступает общему мнению. Называет ту
линию, которую обозначали все.
   Все предыдущие “испытуемые” — помощники  психолога,  “подсадные  утки”  в
этом эксперименте. А последний этого не знает.
   Эксперименты показали, что каждый  третий  из  этих  наивных  “последних”
всецело уступал общему мнению. Воочию видеть не то, что слышишь,  но  верить
услышанному — вот эффект внушающего коллективного давления. Оттого-то  столь
велики трудности человечества, что даже  при  явлении  голого  короля  часть
толпы вполне искренне видит  его  одетым.  При  полном  экономическом  крахе
общества  продолжают   с   чувством   глубокого   удовлетворения   возносить
преимущества социализма.
   В опытах Аша только один из трех уступал “общему мнению”. Но  ведь  здесь
была очень упрощенная ситуация, она  не  затрагивала  внутренних,  глубинных
интересов и влечений личности. Просто психологический эксперимент, ничем  не
чреватый, для реальной жизни несущественный. И  то  все  выходили  из  опыта
психологически   чрезвычайно   потрепанными,   смущенными,   взволнованными,
растерянными, недоумевающими. Было совершенно ясно, что с  ростом  сложности
проблемы уступчивость, внушаемость, приспособляемость резко  возросли  бы  и
захватили бы куда большее число испытуемых. Так, после  нарочитой  поддержки
авторитета группы, т. е. после еще  одной  имитации,  специально  повышающей
весомость подтасованного общего мнения, сдавались ему  уже  двое  из  каждых
трех испытуемых. Устоявшие жестоко  сомневались  в  себе,  чувствовали  себя
удрученными, ощущали подавленность, неприятную изоляцию и  отчужденность.  У
тех же, кто пошел на уступки, возбуждение  нервной  системы  снизилось.  Они
были, как все, а дл
   человека быть со всеми и как все — символ и залог душевного покоя.
   Другой  психолог  изменил  методику.  Он  усаживал  несколько  человек  в
специальные  кабинки,  откуда  они  видели  на   стене   световые   проекции
сравниваемых линий, расположенных точно так же, как у Аша, — на карточках. В
кабинке  у  каждого,  кроме  того,  были  сигнальные  экраны,   по   которым
испытуемый, раньше чем дать собственный ответ,  видел,  каково  мнение  всех
остальных членов группы. Здесь каждый из группы оказывался “последним”,  ибо
наличие электросвязи между кабинками было обдуманным обманом, все сигналы со
своего пульта делал  экспериментатор.  Каждый  оказывался  в  своей  кабинке
наедине с очевидной реальностью —  на  стене  горят  световые  линии,  а  на
сигнальном экране загораются лампочки, которые показывают “мнение груп