Константин Сергеевич БАДИГИН

                    КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ У ОСТРОВА НАДЕЖДЫ

                      Роман-хроника времен XVI века

                            Художник Л. Фалин

     ________________________________________________________________

                               ОГЛАВЛЕНИЕ:

 Глава первая.             ГЛАЗА У НЕЕ СЕРЫЕ,  ВОЛОСЫ РУСЫЕ,  НОС ПРЯМОЙ,
                           ПАЛЬЦЫ НА РУКАХ ДОЛГИЕ
 Глава вторая.             ЛУЧШЕ ХЛЕБ С ВОДОЙ, ЧЕМ ПИРОГ С БЕДОЙ
 Глава третья.             ПОВАР ВЫСМАТРИВАЛ  В КИПЕЖЕ РАССОЛА,  КОГДА  В
                           НЕМ РОДИТСЯ СОЛЬ
 Глава четвертая.          НОВЫЙ ЦАРЬ, НОВЫЕ ПОРЯДКИ
 Глава пятая.              СУЩЕСТВУЮЩИЕ ЖЕ ВЛАСТИ ОТ БОГА УСТАНОВЛЕНЫ
 Глава шестая.             ПОДЛЕ ЧЕЛОВЕКА ВСЕГДА БЕС ВЕРТИТСЯ
 Глава седьмая.            ТОЛЬКО ЕМУ, ОКАЯННОМУ,  ИМЕНИ ЦАРСКОГО НЕТ,  А
                           ВЛАСТЬ ВСЯ В ЕГО РУКАХ
 Глава восьмая.            НЕТ НИЧЕГО ТАЙНОГО, ЧТО НЕ СТАЛО БЫ ЯВНЫМ
 Глава девятая.            КТО БЬЕТ, ТОТ ЛУЧШЕ, А КОГО БЬЮТ ДА ВЯЖУТ, ТОТ
                           ХУЖЕ
 Глава десятая.            ЧИСТЫХ ПОСТАВЬ В ОДНУ СТОРОНУ,  НЕЧИСТЫХ  -  В
                           ДРУГУЮ
 Глава одиннадцатая.       КАК ВОЛКА НИ КОРМИ, А ОН ВСЕ В ЛЕС СМОТРИТ
 Глава двенадцатая.        БОГУ МОЛИСЬ, А К БЕРЕГУ ГРЕБИСЬ
 Глава тринадцатая.        УЖ ЕЖЕЛИ ТЕБЕ ОН УГОДЕН, ТО МНЕ И ПОДАВНО
 Глава четырнадцатая.      КАКИМ ОБРАЗОМ ГОСУДАРЬ ДОЛЖЕН  ИСПОЛНЯТЬ  СВОЕ
                           СЛОВО
 Глава пятнадцатая.        БОГАЧЕ СТРОГАНОВЫХ НЕ БУДЕШЬ
 Глава шестнадцатая.       НА ВСЯКУЮ БЕДУ СТРАХА НЕ НАБЕРЕШЬСЯ
 Глава семнадцатая.        ВЕРХОМ ОНА ЕЗДИТ, КАК АЛЕКСАНДР, ОХОТИТСЯ, КАК
                           ДИАНА,  ХОДИТ,  КАК ВЕНЕРА,  ПОЕТ,  КАК АНГЕЛ,
                           ИГРАЕТ, КАК ОРФЕЙ
 Глава восемнадцатая.      ДИАВОЛА СРЕДИ НИХ ВРОДЕ НЕ БЫЛО, А СМРАДОМ ЕГО
                           ДЫШАЛИ
 Глава девятнадцатая.      ГРЕХ ДА БЕДА НА КОГО НЕ ЖИВУТ
 Глава двадцатая.          ОДНАКО МЫ НЕ ЗАПРЕЩАЕМ НИКОМУ МИРНО  ПРИХОДИТЬ
                           В ВАШИ ЦАРСТВА
 Глава двадцать первая.    ЧТОБЫ, НА ТО ГЛЯДЯ, ДРУГИМ БЫЛО НЕПОВАДНО
 Глава двадцать вторая.    И ВСЯКОГО ЗВЕРЯ БЫЛО НА ТОМ ОСТРОВЕ МНОЖЕСТВО
 Глава двадцать третья.    ОДОБРЯТЬ НЕ ОДОБРЯЮ И ВИНИТЬ НЕ МОГУ
 Глава двадцать четвертая. НА ВЕТЕР ПОЙДЕШЬ - ВО ЛЬДАХ БЕДЫ НЕ НАЙДЕШЬ
 Глава двадцать пятая.     БЕДНЫЙ ЖДЕТ РАДОСТИ, А БОГАТЫЙ - ПАКОСТИ
 Глава двадцать шестая.    ГРЕБЦАМ ПОВЕТЕРЬЕ, А КОРМЩИКУ В ЗУБЫ
 Глава двадцать седьмая.   ТРИ ДОЧЕРИ ОПРИЧНИКА МАЛЮТЫ СКУРАТОВА
 Глава двадцать восьмая.   Я К ЦЕЛИ ИДУ ТИХО И НЕ ПРЯМО, А ОКОЛЬНЫМ ПУТЕМ
 Глава двадцать девятая.   ВСЯКИЙ СПЛЯШЕТ, ДА НЕ КАК СКОМОРОХ
 Глава тридцатая.          ЗА  НУЖНЫЕ   СВЕДЕНИЯ   НЕВОЗМОЖНО   ЗАПЛАТИТЬ
                           СЛИШКОМ ДОРОГО
 Глава тридцать первая.    В МОРЕ ПО ТИШИ ВЕТЕР И ПО ВЕТРУ ТИШЬ
 Глава тридцать вторая.    НА НЕБЕ БОГ, НА ЗЕМЛЕ ЦАРЬ, А НА МОРЕ КОРМЩИК
 Глава тридцать третья.    И В КОРОБ НЕ ЛЕЗЕТ И ИЗ КОРОБА НЕ ИДЕТ
 Глава тридцать четвертая. ОТ ГРЕХА НЕ УЙДЕШЬ, ОТ БЕДЫ НЕ УПАСЕШЬСЯ
 Глава тридцать пятая.     ДА  ПРЕТЕРПИМ  ЛУЧШЕ  РАНЫ  ПРИЯТЕЛЯ,   НЕЖЕЛИ
                           ЛАСКАТЕЛЬНЫЕ ЦЕЛОВАНИЯ ВРАЖЬИ
 Глава тридцать шестая.    И НЫНЕ СИБИРСКОЕ ЦАРСТВО В ГОСУДАРЕВОЙ ВЛАСТИ
 Глава тридцать седьмая.   НЕ  ОСУЖДАЙ  ПРОСТУПОК,  НЕ  ЗНАЯ,  ПОЧЕМУ  ОН
                           СОВЕРШЕН
 Глава тридцать восьмая.   НИКТО ЖЕ ПЛОТЬ СВОЮ ВОЗНЕНАВИДИТ,  НО ПИТАЕТ И
                           ГРЕЕТ ЕЕ
 Глава тридцать девятая.   ВПЕРЕД НЕ ЗАБЕГАЙ, ЧТОБЫ ВОЛКИ НЕ СЪЕЛИ
 Глава сороковая.          ЧТО ЗНАЕШЬ, ТОГО И ЗНАТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ
 Глава сорок первая.       ЧТО БУДЕТ, ТО БУДЕТ, А БУДЕТ ТО, ЧТО БОГ ДАСТ
 Глава сорок вторая.       НЕ ДЕЛАЙ СВОЕГО ХОРОШЕГО, А ДЕЛАЙ МОЕ ХУДОЕ
 Глава сорок третья.       ОН ВИДЕЛ МНОГО БУРЬ И МНОГО ЯСНЫХ ДНЕЙ
 Глава сорок четвертая.    ОБОЙДЕШЬ ДА ОГЛАДИШЬ,  ТАК  НА  СТРОГОГО  КОНЯ
                           СЯДЕШЬ

     ________________________________________________________________


                          Гїлїаївїаї пїеїрївїаїя

               ГЛАЗА У НЕЕ СЕРЫЕ, ВОЛОСЫ РУСЫЕ, НОС ПРЯМОЙ,
                          ПАЛЬЦЫ НА РУКАХ ДОЛГИЕ

     18  марта 1584 года царь Иван проснулся рано и  лежал в  постели,  не
шевелясь.  Окна  плотно закрыты темными занавесями,  чтобы дневной свет не
беспокоил больного  царя.  В  дальнем  углу  спальни  в  тяжелом  поставце
догорала оплывшая восковая свеча.
     Но царь Иван чувствовал,  что уже не ночь,  а утро.  Дышалось сегодня
легче, болезнь немного отпустила его.
     Царь пошевелил опухшими пальцами,  словно желая проверить, повинуются
ли  они ему.  Скосив глаза на икону божьей матери,  освещенную красноватым
огоньком лампады, он прошептал несколько слов молитвы.
     И снова неотвязная мысль будто молотом ударила в голову:  "Кому отдаю
престол,  в  чьи руки?  Федор скорбен душой и телом,  юродивый...  Дмитрий
младенец.  Опекуны?  Не  ошибся ли  я  в  них?!  Был бы жив Иван,  мой сын
возлюбленный, я бы мог умереть спокойно. - Царь Иван застонал, из глаз его
выкатились слезы. - Я убил сына. Иван, Иван! Простишь ли ты меня?"
     Царь жаждал чуда.  Он посмотрел на дверь и  стал молить бога:  "Пусть
откроется дверь и войдет Иван, сын мой, живой и здоровый".
     Но чуда не произошло, все оставалось по-прежнему. Издалека доносились
глухие, стонущие удары церковного колокола.
     Пробравшийся сквозь занавеси солнечный луч  ударил в  лицо  царю.  Он
осветил глубокие морщины,  горбатый, заострившийся нос, вдавленные, мокрые
от пота виски.
     Царь Иван открыл глаза и снова зажмурился.
     - Богдашка! - окликнул он. - Богдашка!
     На  полу у  царской кровати,  в  кафтане и  в  сапогах,  раскрыв рот,
посапывал Богдан Бельский.  Он  происходил не из знатного рода.  Шесть лет
назад  Богдан  Яковлевич получил высокое придворное звание оружничего.  Он
был   близким   царю   человеком,   считался  его   тайным   советником  и
телохранителем и  не  отходил от  царской персоны ни  днем,  ни ночью.  За
взятие города Вильмара царь наградил своего любимца золотой цепью на шею и
золотым на шапку.
     Оружничий с испугом вскочил на ноги.
     - Батюшка царь, прости, заспал, не вели голову рубить...
     Но царь сегодня был милостив.  Нудная тупая боль в боку приутихла,  и
голова не болела.
     Бельскому показалось, что царь замурлыкал свою любимую песню:

                         - Уж как звали молодца,
                         Позывали молодца
                         На игрище поглядеть,
                         На Ярилу посмотреть...

Позвать Бориску Годунова.
     - Иду,  иду,  великий государь!  -  И  Бельский,  на  ходу  натягивая
спустившиеся голенища зеленых сафьяновых сапожек, вылетел из спальни.
     Он был высок,  статен и  красив.  С  русой курчавой бородкой и синими
холодными глазами.
     Искать Годунова не  пришлось.  Ожидая царского пробуждения,  он давно
сидел в маленькой душной приемной.
     - Борис Федорович,  полегчало царю,  -  зашептал Бельский.  - А ежели
опять отойдет да душевную грамоту потребует?! Зовет он тебя.
     Годунов побледнел.
     - Ступай дьяка Андрея Щелкалова упреди, пусть думает, а я - к царю.
     И  Годунов,  изобразив на  лице  тяжкую скорбь,  осанисто прошел мимо
телохранителей в царскую спальню.
     Богдан  Бельский в  тесном переходе столкнулся с  Андреем Щелкаловым.
Всесильный  царский  дьяк  по  лицу  запыхавшегося оружничего  понял,  что
случилось неладно.
     - Царю полегчало, песню запел, - сказал Бельский.
     - Бог милостив... Однако что делать? Савелий Фролов перебелил грамоту
заново,  а прежнюю сжег.  Проклятый лекаришка сказал -  до утра не дотянет
царь.
     - Снова перебелить грамоту.
     - Два дня надобно.
     - Что делать?! Думай, дьяк, иначе всех нас, как курей передушат.
     Щелкалов в упор глянул на Бельского.
     - Я бы помог царю, - едва слышно сказал он.
     - Помог?!
     - Райские кущи скорее увидеть.  Вам с Борисом Федоровичем способнее -
свойственники... Все одно он на ладан дышит.
     Бельский не выдержал взгляда большого дьяка и опустил глаза.
     - Поспешай к великому государю, Богдан Яковлевич, и помни: иного хода
нет...
     Болезни терзали царя Ивана.  Он одряхлел и уже давно не мог сидеть на
коне.  Усилия самых лучших врачей оставались бесплодными.  Тело и  дух его
слабели с  каждым днем.  Все  чаще случались припадки необузданной ярости.
Затемнялось сознание.
     За  последние три года царь Иван до дна выпил чашу стыда и  унижения.
Война с  польским королем Стефаном Баторием была  несчастьем для  русского
государства.  Обладая  великим и  храбрым воинством,  царь  Иван  не  смог
одержать решительную победу.
     Напуганный успехами польского короля и не доверяя своим воеводам,  он
предпочитал уклоняться от сражений,  добиваясь мира непомерными уступками.
В  сложившейся обстановке русское государство удержалось в  своих  древних
пределах благодаря твердости и  беззаветной храбрости защитников Псковской
крепости и  доблести воеводы Ивана Петровича Шуйского.  Если бы  не Псков,
вряд ли Смоленск и Северская земля остались бы за Россией. А может быть, и
Новгород постигла бы печальная участь.
     Слабовольный в страхе, царь Иван, напуганный видениями и чудесами, не
верил в  победу.  Не обращая внимания на советы своих воевод,  он устрашал
себя  явлением кометы,  будто  бы  предвещавшей несчастья.  Будто бы  близ
Москвы люди слышали ужасный голос, возвещавший: "Бегите, бегите, русские!"
И  в  этом  месте на  землю упал  с  неба гробовой камень с  таинственными
письменами.  В  Александровой слободе пострадал от  пожара царский дворец,
сгорела  опочивальня  царя  Ивана,   где   были  оставлены  списки  людей,
осужденных к  смерти.  Говорили,  будто  молния  во  время  рождественских
морозов ударила прямо в опочивальню.
     В  январе 1582 года с польским королем состоялось перемирие на десять
лет.  Царь Иван отказался от  Ливонии,  за  которую воевал двадцать четыре
года,  потеряв много  людей  и  ценностей.  Вдобавок он  уступил польскому
королю города Полоцк и Велиж.
     Но не только этим закончились военные потери. Шведы напали на русскую
землю,  и  царь  Иван отдал им  город Нарву,  где  в  кровопролитной битве
полегли семь  тысяч  русских.  В  Нарве развивалась торговля с  Данией,  с
немцами и  Нидерландами.  Отсюда  шла  торговая дорога в  Европу.  Вольная
заморская  торговля  обогащала  и   укрепляла  русскую  землю.   В  городе
находилось множество товаров и  сокровищ.  Шведы пошли дальше,  вступив на
землю древней Руси;  они взяли Иван-город,  Яму,  Копорье.  Стефан Баторий
требовал,  чтобы шведы напали на северные берега России, разорили торговлю
с  Англией на  Белом море,  захватили гавань Святого Николая и  Холмогоры.
Однако столь дальний поход был не по силам шведам.
     Но  и  этим  не  окончились несчастья.  Царя Ивана постигла беда и  с
другой стороны.  Во  время  переговоров о  мире  с  польским королем он  в
припадке ярости убил своего сына и наследника Ивана. Даже сыну он не верил
и  подозревал в  измене.  За  убийством последовало раскаяние.  Царь  Иван
неслыханно  страдал.  По  ночам,  устрашенный видениями,  он  вскакивал  с
постели,  валялся на полу, стонал, вопил. Он боялся дневного света, боялся
увидеть людей.  Однако по-прежнему безжалостно рубил головы и сажал на кол
невинных по  одному подозрению,  только потому,  что  ему  не  понравилась
улыбка или голос человека.
     В самый разгар Ливонской войны, когда потоком лилась кровь защитников
отечества,  а  иноземные войска врывались в  пределы русского государства,
царь  Иван торжественно отпраздновал сразу две  свадьбы.  Он  женил своего
младшего сына Федора на Орине,  сестре одного из своих любимцев,  умного и
хитрого Бориса Годунова.  Сам он  женился в  седьмой раз на  девице Марье,
дочери  придворного  Федора  Федоровича  Нагого.   Дворец,   как  говорили
вельможи, наполнился многочисленными царскими свойственниками Нагими.
     На свадьбе царя Ивана присутствовали два будущих русских царя:  Борис
Годунов был дружкой царицы Марьи,  а князь Василий Шуйский -  дружкой царя
Ивана.
     Единственной радостной  вестью  оказалось  сообщение  сольвычегодских
купцов  Строгановых о  завоевании  атаманом  Ермаком  Тимофеевичем Сибири.
Купцы молили царя  Ивана взять Сибирь под  свою  руку,  присоединить ее  к
России.  Бить  челом царю сибирским царством явились и  послы Ермака.  Они
привезли меха драгоценных соболей,  бобров и  черных лисиц.  Посол атамана
Иван Кольцо удостоился великой чести поцеловать царскую руку.
     Царь Иван наградил его и других сибирских послов деньгами,  сукнами и
драгоценным оружием.  И знаменитые купцы Строгановы были награждены. За их
службу и  радение царь пожаловал Семену Строганову два  местечка:  Большую
соль и  Малую соль,  а  Максиму и  Никите -  право торговать во всех своих
городах беспошлинно.
     Звонили колокола,  в церквах служили благодарственные молебны. 26 мая
1583 года заключили перемирие со шведами на три месяца,  а после -  на три
года,  оставив в  руках  у  короля  Юхана  Нарву,  Иван-город  и  Копорье.
Уступчивость в  переговорах со шведами объяснялась ненадежностью перемирия
с   королем   Баторием   и   неприязненными  действиями   крымского   хана
Магомет-Гирея,  собиравшегося вторгнуться в  пределы русского государства.
Принуждала к уступчивости и разруха в хозяйстве страны.
     Разоренное продолжительной и  неудачной войной,  русское  государство
переживало  тяжкое  время.   Мелкопоместное  дворянство,   боярские  дети,
возвращаясь с  войны,  заставали у  себя  дома  пустые  земли.  Крестьяне,
задавленные непомерными поборами,  пользовались древним правом и  в  Юрьев
день* покидали своего хозяина.  Одни уходили в крупные боярские вотчины, а
другие искали вольной жизни в новых землях.
     _______________
          * Юрьев день отмечался 26 ноября.  С  давних  времен  крепостные
     уходили  от  своего  хозяина  за  неделю до Юрьева дня и неделю после
     него. В более позднее время обычай стал законом.

     Разорившиеся служилые люди взывали к царю о помощи.  Царь Иван, чтобы
поддержать свое обнищавшее воинство,  отменил право ухода крестьян в Юрьев
день  на  несколько  лет.  Это  были  "заповедные лета".  Они  еще  больше
усложнили и  ухудшили положение крестьян,  открывая дорогу  к  крепостному
праву.
     Царь  Иван снова возжелал укрепить дружественный союз с  Англией.  Он
обещал многие льготы английским купцам,  а  сам,  женившись в седьмой раз,
стал  искать  себе  невесту  в  Англии.  Его  привлекли рассказы купцов  и
английских лекарей о  Марии  Гастингс,  тридцатилетней девице,  племяннице
королевы Елизаветы по  матери.  В  1582  году,  в  августе,  в  Лондон был
отправлен  посол   Федор  Писемский,   главным  поручением  которому  было
сватовство.
     Между тем  19  октября 1582 года царица Марья родила в  Москве сына -
Дмитрия.  Но  рождение сына  не  тронуло сердце царя Ивана,  и  сватовство
Елизаветиной племянницы продолжалось.
     В  1583  году из  Англии в  Москву вместе с  царским послом Елизавета
отправила  своего  посла   Иеронима  Бауса   для   завершения  всех   дел,
государственных и тайных.  Однако английский посол оказался несговорчивым:
много требовал и  ничего не  обещал.  С  надеждой ускорить сватовство царь
Иван  13  декабря 1583  года  велел послу Иерониму Баусу быть  у  себя для
тайных  переговоров.  Но  и  эта  беседа окончилась неудачей.  Несмотря на
посулы и  настойчивые требования,  царь опять не  получил от  посла ничего
определенного.  Иероним Баус настаивал на новых привилегиях для английских
купцов, уклоняясь от основного разговора.
     Время  шло,  здоровье  царя  Ивана  становилось день  ото  дня  хуже.
Торопясь породниться с  королевой Елизаветой,  он решил направить в Лондон
новое  посольство и  крепко  надеялся  получить руку  Марии  Гастингс.  Но
русский посол в Лондон не был назначен из-за осложнившейся болезни царя.
     Увидев  в  спальне  Бориса  Годунова,  царь  Иван  слабо  улыбнулся и
протянул руку.
     - Великий государь, - кланяясь и целуя руку, сказал боярин Годунов, -
что велишь?
     - Я  чувствую себя  бодрее -  пусть  литовский посол немедля едет  из
Можайска в Москву.  -  Царь Иван с усилием поднял голову, но тут же уронил
ее на подушки.  -  Объяви казнь лживым кудесникам: ныне, по их басням, мне
должно умереть, а я... - Царь снова безуспешно попытался поднять голову.
     - Еще что скажешь, великий государь?
     - Пусть лекарь готовит баню, да погорячее.
     Борис  Годунов,  кланяясь,  задом  вышел  из  спальни.  С  годами  он
располнел,  появилось брюшко.  Больше  стали  заметны  его  короткие ноги.
Черная густая борода обрамляла круглое лицо.  Борис  Федорович находился в
расцвете сил, только недавно ему исполнилось тридцать два года.
     Приказы  во  дворце  выполнялись быстро.  Дворовые  слуги  втащили  в
спальню большую дубовую бочку с теплой водой,  лекаря осторожно выпростали
из  покрывал царя Ивана,  раздели и  перенесли в  бочку.  С  кряхтением он
уселся на скамеечку и снова,  как и вчера,  почувствовал облегчение.  Иван
Васильевич по шею сидел в воде.  Над краями бочки торчала облысевшая седая
голова с провалившимися висками и сбитой на сторону бородой.
     Царь долго сидел с  закрытыми глазами,  будто дремал.  Главный лекарь
Иоганн Лофф  дважды осторожно подливал из  ведра в  бочку горячей воды.  И
царь каждый раз приговаривал:
     - Добро, добро.
     Вошел  Богдан  Бельский и,  отозвав  Годунова в  угол,  прошептал ему
несколько слов.
     На лбу у боярина выступил пот. Это было признаком душевного волнения.
     Наконец царь Иван,  нагорячившись в бочке,  потребовал пестрый халат,
подаренный недавно  турецким султаном.  Лекаря  вынули  из  воды  дряблое,
морщинистое тело, насухо вытерли мягкими простынями, одели исподнее.
     Усевшись на  постель,  царь  велел всем дворовым покинуть спальню,  а
Бельского и Годунова оставил при себе.
     - Скажи,  Богдан, не впусте ли сватовство, отдаст ли за меня королева
Елизавета племянницу,  любезную Марию Гастингс? Осенью, ежели все по-моему
будет,  сыграем свадьбу...  "Глаза у нее серые,  волосы русые, нос прямой,
пальцы  на  руках  долгие",  -  словно про  себя,  добавил царь,  вспомнив
донесение посла Писемского.
     Бельский внутренне усмехнулся,  подумав,  каково будет  англичанке за
полумертвым царем. Но сказал с поклоном:
     - Отдаст  Елизавета племянницу,  великий  государь.  Купцы  заставят,
им-то выгода нужна.
     Царь  подумал,  что  женитьба на  племяннице королевы была  бы  очень
кстати. Чувствовать дружескую поддержку державной родственницы полезно для
ослабевшего в неудачных войнах русского государя. "У меня были бы, - думал
царь,  -  одни враги и одни приятели с королевой Елизаветой. Мы воевали бы
вместе и вместе мирились. Я разрешу ей вывозить все товары из моей страны,
какие она  хочет,  лишь бы  английские купцы доставляли мне  огнестрельный
снаряд,  боевые доспехи, серу, медь, олово, свинец и все нужное для войны.
Королева может содействовать мне если не  войском,  то деньгами...  А  все
виноват этот враг бога и всех христиан".
     Царь  Иван представил себе польского короля Стефана Батория верхом на
коне,  въезжающим в город Полоцк.  Вокруг бесновались от радости ляхи.  От
бессильной злобы царь заскрежетал зубами.
     - На Обь-реку хотят англичане ходить своими кораблями,  из первых рук
пушнину торговать,  -  донеслись до  него,  как сквозь вату,  слова Бориса
Годунова. - Аглицкой посол Баус об том хлопочет.
     Царь Иван хотел что-то сказать,  но только махнул рукой.  Он хрипло и
часто дышал, хватаясь за грудь.
     - Хочу  на  душевную  грамоту  глянуть,   все  ли  там  написано,  не
запамятовал ли чего,