Абдурахман Авторханов. 
   Загадки смерти Сталина 
 
 
   Источник: Загадки смерти Сталина
 
   С. Аллилуева. Двадцать писем другу
 
   А.  Авторханов.  Загадки  смерти  Сталина  Барнаул.   Алтайское   книжное
издательство, 1993. - 256 c.
 
   Подготовка электронного текста: А. Панфилов
   Содержание А. Авторханов. Загадка смерти Сталина
 
   Разногласия между Политбюро и Сталиным
 
   Историческое поражение Сталина
 
   Разгром "внутреннего кабинета"
 
   Последние дни Сталина
 
   Как произошел переворот?
 
   Конец Берия А. Авторханов. Еще раз о "загадке смерти Сталина"
 
 
 
 
ОТ АВТОРА 
 
   На вершине пирамиды советской партократии не было  достаточно  места  для
двух преступных гениев - для Сталина и Берия. Рано или  поздно  один  должен
был уступить место другому или оба погибнуть во взаимной борьбе. То и другое
случилось   почти   одновременно.   Настоящее   произведение   и   посвящено
реконструкции  исторического  процесса  последних   пяти   лет   сталинского
правления (1948 - 1953), приведшего к этому.
   При тиранических режимах, политика есть  искусство  чередующихся  интриг.
Придворные интригуют, чтобы оказаться поближе к  тирану,  а  тиран  -  чтобы
натравливать их друг на  друга:  ведь  придворные,  постоянно  соперничающие
между собой, не способны  организовать  заговор  против  своего  владыки.  В
подобного рода интригах Сталин и его клика не имели себе равных.
   Сталин  окружил  себя  людьми,  преданность  которых  обусловливалась  не
общественными идеалами, а лишь соображениями карьеры. Каждый из них  боролся
за Сталина, ибо Сталин - это власть, но чтобы  они  не  объединялись  против
него в борьбе за власть, Сталин разжигал среди них взаимную  ненависть.  Эта
тактика имела и еще одно преимущество: когда Сталину было нужно  "пустить  в
расход" кого-нибудь из своей клики, он  делал  это  по  доносам  одних,  при
энтузиазме других и при молчаливом согласии остальных.
   У  правящей  элиты   было   атрофировано   самое   элементарное   чувство
коллегиальной солидарности для спасения  своих  отдельных  представителей  -
хотя бы ради своего собственного спасения.  Этим  воспользовался  Сталин  до
войны, на пути к единоличной тирании. Этим Сталин продолжал  пользоваться  и
после войны, пока самый способный из его учеников -  Берия  -  не  превзошел
своего учителя.
   Если каждый из членов последнего сталинского  Политбюро  умер  или  умрет
своей смертью, то это  благодаря  тому,  кого  они  убили:  Берия.  Если  не
состоялась вторая, куда более грозная, чем  в  ежовщину,  "великая  чистка",
если сотни тысяч людей были спасены от чекистских  пуль,  а  миллионы  -  от
концлагерей, то этим, вероятнее всего, страна обязана  тоже  Берия.  Это  не
было его целью, но это было его невольной заслугой.
   Когда Сталин решил  ликвидировать  свою  "старую  гвардию"  (молотовцев),
апеллируя к "молодой  гвардии"  (маленковцам).  Берия  первый  разгадал  его
стратегический план - уничтожить всех членов Политбюро  по  шаблону  20-х  и
30-х годов: "старую  гвардию"  -  при  помощи  "молодой  гвардии",  "молодую
гвардию" - при помощи "выдвиженцев". Но  Сталин  просчитался:  его  окружали
теперь не идейные простофили 20-х, не политические евнухи 30-х годов, о  его
же  духовные  двойники,  выпестованные  им  самим,   по   его   собственному
криминальному  образу  мышления  и  действия.  Но  на  высоте  криминального
искусства самого Сталина стоял  среди  них  только  один  Берия.  К  счастью
народов СССР, Бог лишил Сталина разума в тот самый момент, когда он направил
его гнев в сторону Берия.
   С уму непостижимой оплошностью Сталин выдал себя, сформулировав обвинение
кремлевских  "врачей-заговорщиков":  ведь  обвинение  всей  сети   верховных
органов  госбезопасности  в  попустительстве   "заговорщикам"   было   прямо
направлено против Берия. Берия слишком хорошо знал и Сталина, и судьбу своих
предшественников, чтобы строить  иллюзии.  Сталину  теперь  нужна  была  его
голова. У Берия не было никаких других средств спасти  ее,  кроме  того  как
лишить самого Сталина его собственной головы.
   Вот так и был организован беспримерный по трудности, но  и  блестящий  по
технике  исполнения  заговор  Берия  против  Сталина.  Организатор  заговора
доказал, что он превзошел Сталина в том, в чем последний считался  корифеем:
в искусстве организации политических убийств!
   Естественно,  в  результате  власть  Сталина  оказалась  у  Берия.  Члены
Политбюро, судьбой которых Берия теперь мог распоряжаться, решили  отнять  у
него власть. Возглавленный Хрущевым,  был  создан  второй,  беспримерный  по
трусости  заговор  -  против  Берия,  заговор,  который,  по  существу,  был
убийством из-за угла. Впрочем, таким же был  и  организованный  впоследствии
заговор против самого Хрущева - с той лишь  разницей,  что  его  оставили  в
живых.
   Не абстрактные спекуляции, не искусственные конструкции, а  логика  целой
цепи косвенных доказательств, называемых в  юриспруденции  уликами,  привела
меня к окончательному выводу: Сталин умер  в  результате  заговора.  Заговор
этот не был импровизацией. Он был лишь последним актом  той  продолжительной
послевоенной  трагедии,  в  которой  актеры  как   бы   поменялись   ролями:
предназначенные  к  гибели  герои  умертвили  "бессмертного",  чтобы   самим
остаться в живых. С такой же уверенностью  я  не  могу  этого  утверждать  о
втором аспекте моей темы: как был умерщвлен Сталин. Коллапс как  последствие
шока от заседания Политбюро с  последующим  вредительским  лечением  или  яд
замедленного действия, полученный от Берия? Впрочем,  собранные  мною  улики
для того или другого случая я предоставляю на суд самого читателя.
   Я не буду останавливаться на характеристике использованных мною советских
и западных источников, но немного надо сказать  о  моих  частных  источниках
информации из СССР. В этом отношении оказался  в  несколько  более  выгодном
положении, чем другие историки на  Западе.  Объясняется  это  тем,  что  КГБ
широко разрекламировал мою  книгу  "Технология  власти"  (1959):  на  многих
политических процессах в Москве, Ленинграде,  Киеве  и  других  городах  она
фигурировала - в издании самиздата - как вещественное доказательство  против
подсудимых (за нее мастера фальсификации из ЦК  сочинили  мне  биографию,  в
которой нет ни одного слова правды, кроме моего  имени).  Уже  в  той  книге
написал, что загадочная смерть Сталина последовала, вероятно,  в  результате
заговора четверки (Берия, Маленкова, Хрущева, Булганина) и что подозрительно
само  это  подчеркивание  в  официальном  сообщении   о   месте   нахождения
заболевшего Сталина "в Москве в своей квартире" (А.  Авторханов.  Технология
власти. 1959, стр. 282, 285). Все мои дальнейшие поиски за истекшие  годы  и
были посвящены этой "загадке смерти Сталина". Но так как "Технологию власти"
переиздал не только самиздат, но и ЦК  КПСС  -  в  издательстве  "Мысль",  с
грифом "запрещенная литература", - то у нее  оказался  относительно  широкий
круг читателей. Отсюда и приток ко  мне  по  разным  каналам  дополнительных
сведений о том, как происходили некоторые из описываемых  мною  послевоенных
событий. К сожалению, в  момент  создания  книги  я  был  лишен  возможности
использовать  их  полностью.  Для  этого  тогда  еще  не  наступило   время.
Исключение было сделано только в тех случаях, когда аутентичность  материала
кажется бесспорной или поддается объективной проверке.
 
А. АВТОРХАНОВ 
 
 
 
 
 
   Когда  одного  из  большевистских  завоевателей  Грузии   Буду   Мдивани,
соратника Ленина и врага Сталина, вели в 1937 году на расстрел,  он  крякнул
на весь коридор Метехского замка: "Пусть Сталин не забывает, что за Дантоном
последовала очередь  Робеспьера!"  Сталин  делал  в  дальнейшем  все,  чтобы
грузинский Дантон не оказался пророком. До войны с этой задачей он,  не  без
учета урока Робеспьера, справился блестяще. Робеспьер посылал на эшафот лишь
отдельные группы из Конвента, великодушно оберегая  сам  Конвент,  но  тогда
Конвент послал его туда же. Сталин, как диктатор,  поступил  более  разумно:
разделавшись со своими  ультрареволюционными  гебертистами  (троцкистами)  и
правооппортунистическими    дантонистами    (бухаринцами)     при     помощи
большевистского Конвента, Сталин послал под конец на  эшафот  и  этот  слепо
преданный ему Конвент - ЦК 1934 года. Сталин, если речь  шла  о  его  личной
безопасности, не искал врагов - он уничтожал потенциальных врагов (группами,
классами и даже целыми народами),  считая,  что  уничтожить  их,  когда  они
станут действительными врагами, будет трудно, а может быть, и невозможно...
 
                  Разногласия между Политбюро и Сталиным 
 
 
 
 
РАЗНОГЛАСИЯ МЕЖДУ ПОЛИТБЮРО И СТАЛИНЫМ 
 
   Если выразиться образно, то в послевоенные годы  Сталин  правил  страной,
как рулевой в бурную погоду на  океане,  бездумно  бросающий  дырявую  лодку
навстречу грозным волнам. Пассажиры же  ее  -  члены  ЦК  -  то  беспрерывно
выкачивали воду со дна лодки, то отчаянно метались с одного борта на другой,
чтобы сбалансировать ее движение, но  неумолимый  рулевой  балансировал  его
тем, что бросал их за борт одного за другим. Сколько их  было  выброшено  за
последние три года по "ленинградскому  делу",  по  "сионистскому  делу",  по
"грузинскому делу", по начавшемуся "московскому делу", в которое, по замыслу
Сталина, могли бы быть включены  остальные  уцелевшие  пассажиры  сталинской
лодки?! Не важно, что сами пассажиры  подсказывали  рулевому,  кого  первыми
вышвырнуть, важно другое: все они знали, что при этом рулевом та  же  участь
рано или поздно постигнет каждого из них.
   Сталин пришел  к  выводу,  что  в  сложившихся  условиях  лучше  всего  -
уничтожить всех, и "старогвардейцев" и "младогвардейцев", по  рецептам  20-х
годов.
   Берия и Маленков великолепно научились читать затаенные мысли  Сталина  и
разгадали весь его стратегический план. А тогда  произошло  то,  что  Сталин
считал  абсолютно  исключенным:  по  инициативе  Берия  и  Маленкова   члены
Политбюро  пришли  к  спасительному  для   них   компромиссу   и   заключили
оборонительный союз против замыслов Сталина. Результатом этого союза и  было
решение Политбюро созвать в августе 1952 г. пленум ЦК ВКП(б) и назначить  на
нем созыв съезда партии.
   По формально действующему уставу партии съезды ее должны были  созываться
не реже одного раза в три года. Последний съезд был до войны - в марте  1939
года. Сталин, охотно соглашаясь на аккуратное проведение выборов в тогдашний
советский лжепарламент, никак не соглашался на выборы нового ЦК на очередном
съезде партии. Так было пропущено более четырех сроков созыва съезда, За это
время началась  и  окончилась  Великая  Отечественная  война,  были  приняты
важнейшие международные и  внутренние  решения,  находящиеся  в  компетенции
только съезда партии, а Сталин и не думал его  созывать.  Более  того,  даже
пленум того довоенного ЦК, члены которого в  войну  сыграли  столь  решающую
роль в политической организации фронта и тыла страны, не созывался уже более
пяти лет (по уставу его надо созывать раз в три месяца).
   Трудно найти другую причину несозыва съезда, кроме  боязни  Сталина,  что
"ученики" в рамках устава легально лишат его  единоличной  власти.  Опасения
его не были беспочвенными.
   После "ленинградского дела" Сталин начинает терять контроль над аппаратом
партии и полиции в той же мере, в  какой  растет  там  влияние  Маленкова  и
Берия.
   Сталин не хотел никакого съезда  партии,  пока  не  проведена  намеченная
вторая "великая чистка" - в этом сомневаться не приходится (XVIII съезд тоже
был создан только после первой "великой чистки", в 1939 году).
   Правда, объявление о созыве съезда и его повестке дня  было  опубликовано
за подписью одного  генерального  секретаря  ЦК  Сталина.  Но  так  делалось
всегда. Самым поразительным  был  беспрецедентный  факт:  впервые  за  время
сталинского правления политический отчет ЦК делал не Сталин, а Маленков. Это
сразу вызвало недоумение: что  произошло?  Либо  Сталин  нездоров,  либо  он
намеренно  выдвинул  главным  политическим  докладчиком  ЦК  избранного   им
"кронпринца". Только потом мы узнали, что оба  предположения  были  ложными.
Сталин был здоров, писал больше  "дискуссионные"  статьи,  присутствовал  на
съезде и даже выступил в конце съезда с краткой речью (не по существу работы
съезда, а с обращением к иностранным компартиям, что, как мы дальше  увидим,
тоже имело свое значение). И в "кронпринцы" Сталин никого не намечал, хорошо
зная всю опасность такого предприятия.
   Остаются два других предположения: либо Сталин отказался делать доклад на
съезде, организованном и созванном вопреки  его  воле,  либо  Политбюро,  не
разделявшее теперь многие из практических предложений и мероприятий Сталина,
решило поручить доклад Маленкову, открытие съезда  -  Молотову,  закрытие  -
Ворошилову.
   Хрущев,   которого   партийные   интересы    заставляли    придерживаться
определенной схемы, какую-то часть правды всегда обволакивал туманом лжи. Он
хотел нас уверить, что и поручения Молотову и Ворошилову  тоже  исходили  от
Сталина. Но этим он опровергал самого себя.
   В самом деле, по официальным выступлениям того же Хрущева на XX съезде мы
знаем, что после XIX  съезда,  во  время  первого  организационного  пленума
нового ЦК, Сталин обвинил Молотова в шпионаже в пользу Америки и  Ворошилова
в шпионаже в пользу Англии, а их  жены-еврейки  по  тем  же  обвинениям  уже
сидели в подвалах Лубянки. Но из отчетов о XIX  съезде  мы  знаем,  что  его
торжественно открыл Молотов и торжественно закрыл  Ворошилов.  По  партийной
традиции, эти почетные обязанности раньше исполнял Ленин, а так  как  Сталин
отказался их перенять, то был заведен новый порядок: открывали  и  закрывали
съезды два разных лица из наиболее популярных старых членов Политбюро.
   Спрашивается, как мог Сталин оказать такой почет тем,  кого  он  в  конце
того же съезда  собирался  разоблачить  как  шпионов?  Ясно,  что  они  были
выдвинуты  не   Сталиным,   а   Политбюро   в   результате   вышеупомянутого
"исторического компромисса", как ясно и то, что от расправы Сталина их  спас
аппарат во главе с Маленковым - Берия.
   Тот, кто думает, что Сталину было все подвластно, что стоило  ему  только
"пошевелить мизинцем" - и все его враги взлетят  на  воздух,  забывает,  что
власть  Сталина  основывалась  на  абсолютном  повиновении  непосредственных
управляющих машиной властвования. Они-то теперь и вышли из повиновения.  Что
же мог делать Сталин один, без них? Выйти  на  Красную  площадь  и  призвать
народ к бунту?
   До разбора работы XIX съезда и анализа итогов его пленума ЦК надо бросить
беглый взгляд на недавнее прошлое.
   Наивно  думать,  что  политическое  развитие  в  руководстве   партии   и
государства определялось лишь взаимными интригами сталинцев,  или  объявлять
кажущийся бессмысленным жестокий  террор  Сталина  результатом  паранойи.  И
интриганы и Сталин боролись не только за власть, но и за  определенный  курс
внутренней и внешней политики Кремля. Сталин никого не  убивал  из  любви  к
убийству. Не был он и садистом и еще меньше - параноиком. Такие  оценки  его
действий вытекают из неправильной "антропологической"  предпосылки:  Сталина
рассматривают как человека со всеми человеческими атрибутами, а поэтому  все
его нечеловеческие  поступки  сводят  к  душевной  болезни.  Между  тем  все
поступки, действия, преступления Сталина целеустремленны, логичны  и  строго
принципиальны. У него нет зигзагов душевнобольного человека: помрачение ума,
а потом  просветление,  восторг  сейчас,  меланхолия  через  час,  злодеяние
сегодня и раскаяние  завтра,  как  бывало  с  действительно  больным  Иваном
Грозным. Сталин был политик, действующий уголовными методами для  достижения
цели. Более того, он представлял собою уникальный гибрид политической  науки
и уголовного искусства, превосходя этим всех других  политиков.  Сталин  был
принципиально постоянным в своих злодеяниях - в восемнадцать  лет  он  выдал
свой  марксистский  кружок  в  Тифлисской   духовной   семинарии   жандармам
(оправдывая себя тем  что  так  он  сделал  кружковцев  революционерами);  в
двадцать восемь лет он руководил убийством людей  на  Эриванской  площади  в
Тифлисе во время вооруженного ограбления казначейства; в тридцать восемь лет
он   лично   командовал   в   Царицыне   массовыми    расстрелами    пленных
"белогвардейцев";  в  сорок  восемь  лет  начал  подготовку  к   истреблению
крестьянства; ему было пятьдесят восемь лет, когда по его приказу в  1937  -
1938 годах чекисты умертвили миллионы невинных людей; ему было уже семьдесят
лет, когда  он  без  суда  расстрелял  дюжину  членов  ЦК,  своих  ближайших
помощников. Теперь он решил взяться за остальных.
 
   Сумасбродные  действия,   как   говорит   Хрущев?   Ничуть   не   бывало.
Целеустремленные и целеоправданные действия с гениальным чутьем предвидения.
Если бы Сталину удалось уничтожить Политбюро 1952 года, он, вероятно, жил бы
подольше, а антисталинского XX съезда партии в истории вовсе не было бы.
   К XIX съезду партии Сталин оказался в полной изоляции от остальных членов
Политбюро  по  важнейшим  вопросам  международной  и  внутренней   политики.
Достаточно  беглого  анализа  спорных   вопросов,   чтобы   видеть   глубину
разногласий.
   Так, Сталин просто проспал радикальную революцию  в  мировой  политике  и
дипломатии в результате появления термоядерного оружия. Трубадуры сталинизма
не раз писали, что когда президент Трумэн на Потсдамской конференции сообщил
Сталину эпохальную новость  о  том,  что  американцы  изобрели  беспримерное
оружие - атомную бомбу, то Сталин перевел разговор на тему о погоде. Трагизм
положения в том и заключался что  на  Сталина  эта  бомба  действительно  не
произвела должного впечатления.
   Позднее, назначив Берия председателем советской атомной комиссии, Сталин,
однако не стал вести миролюбивую политику хотя бы до  тех  пор,  пока  будет
готова  советская  бомба.  Наоборот,  он  искусственно,   порою   вызывающе,
провоцировал крупные международные кризисы  один  за  другим:  форсированная
большевизация восточноевропейских государств в нарушение  всех  союзнических
договоров, попытка  аннексии  иранского  Азербайджана,  предъявление  Турции
требования о военных базах в районе проливов, организация движения советских
армян и  грузин  за  возвращение  Турцией  армянских  и  грузинских  земель,
организация гражданской войны в Греции, требование о передаче Ливии  Италией
Советскому Союзу, берлинская блокада,  корейская  война  -  все  это  Сталин
делал, когда у него еще не было серийного производства атомных бомб.
   Можно себе представить, на каком языке Сталин собирался  разговаривать  с
миром после того, как это производство у него появилось бы.
   Коренное разногласие  между  Сталиным  и  Политбюро  возникло  именно  по
вопросу о политике мира. Политбюро стояло на той  же  точке  зрения,  что  и
Запад:  в  эпоху  термоядерного  оружия   результатом   войны   будет   лишь
самоубийство человечества. Поэтому Политбюро пересмотрело основное положение
Ленина,  гласившее:   в   эпоху   империализма   мировые   войны   абсолютно
---------------------------------------------------------------------------в
ойн. В Политбюро думали, что поскольку в  атомную  эпоху  войны  могут  быть
только атомными, а следовательно, и не приводящими к революции, то от  этого
учения Ленина и основанной на нем международной политики надо отказаться.
   Политбюро приводило  и  другие  аргументы:  образовавшаяся  после  второй
мировой войны мировая социалистическая система и движение  широких  масс  за
мир во всем  мире  способны  предупредить  новые  войны.  Это  самое  важное
разногласие между  Сталиным  и  Политбюро  доказывается  анал