ю вокруг места, указанного Симо,
"второй наиболее вероятной зоной падения бомбы". В соответствии с этим
решением 15 марта подводный аппарат "Алвин" вышел в район моря, указанный
испанским рыбаком; экипаж "Алвина" решил совершить пробное погружение и
испытать работу оборудования на большой глубине.
  Погружение началось в 9 ч 20 мин. На дне моря в этом районе расположены
глубокие долины с крутыми склонами. В 11 ч 50 мин "Алвин", следуя изгибам
одного из таких склонов, достиг глубины 777 м. Видимость на этой глубине
была всего 2,5 м, но члены экипажа заметили в иллюминатор фрагмент
парашюта. На несколько минут "Алвин" завис над впадиной шириной около 6 м,
освещая ее своими мощными прожекторами, после чего на борт судна
обеспечения с помощью гидроакустической системы связи было передано
кодовое название водородной бомбы: "Приборная доска".
  Для того чтобы отыскать бомбу, оперируя из указанной Симо Ортсом исходной
точки, "Алвину" потребовалось всего 80 мин. Но отыскать злополучную бомбу
- это еще не все. Сразу возникла опасность, что "Алвин", фотографируя
закрытый парашютом предмет (для окончательного отождествления его с
водородной бомбой), может столкнуть его в находящуюся рядом расщелину,
слишком узкую для того, чтобы в нее мог войти даже очень маленький
подводный аппарат. Кроме того, существовала опасность детонации
тротилового заряда водородной бомбы от малейшего удара или толчка.
  В течение четырех часов экипаж "Алвина" проводил фотосъемку предмета с
парашютом, затем после получения соответствующего приказа на "Алвине" были
выключены все огни и двигатели, и аппарат продолжал оставаться возле
находки в качестве часового до подхода смены - глубоководного аппарата
"Алюминаут".
  "Алюминаут" опустился на грунт через час. С его помощью к парашюту было
прикреплено предназначенное для гидролокационного распознавания
устройство-ответчик. Гидроакустический сигнал с поискового судна, поступая
на это устройство, приводит его в действие, и ответчик излучает
собственный сигнал на другой частоте, позволяющий опознать предмет с
прикрепленным к нему ответчиком и найти его.
  Прикрепление ответчика к парашюту заняло три часа. "Алюминауту" пришлось
оставаться у находки еще 21 ч - наверху ждали окончания обработки
фотографий, сделанных "Алвином". Полученные наконец фотографии
подтвердили, что находка действительно является бомбой. Гэст присвоил
находке название "Контакт-261", бомбу окрестили кодовым именем "Роберт", а
парашют - "Даглас".
  Подводные аппараты стали по очереди предпринимать попытки зацепить стропы
парашюта подъемными тросами. При каждой такой попытке "Роберт" все глубже
зарывался в ил и соскальзывал все ближе и ближе к краю недоступной для
подводных аппаратов расщелины.
  19 марта Гэст распорядился оставить эти попытки ввиду их бесплодности. Он
приказал членам экипажей подводных аппаратов постараться зацепить якорем
стропы или купол парашюта с тем, чтобы оттащить "Роберта" в более удобное
место на мелководье, откуда можно попытаться поднять бомбу на поверхность.
  В этот же день разразился сильный шторм, сделавший всякую работу подводных
аппаратов невозможной. Лишь 23 марта "Алвин" смог снова опуститься под
воду. Подводники опасались, что в результате шторма бомба сместится,
полностью зароется в ил или свалится в недоступную расщелину.
  Но "Роберт" терпеливо ожидал их на прежнем месте. Со спасательного судна
был спущен прочный нейлоновый трос с якорем, и "Алвин" стал маневрировать,
стараясь зацепить якорем стропы или полотнище парашюта. Сделать это было
очень трудно, так как после каждого захода "Алвина" с целью зацепить
парашют со дна поднимались тучи ила, снижая видимость под водой
практически до нуля, и всякий раз приходилось ждать примерно полчаса, пока
ил осядет. После одной из попыток бомба внезапно сместилась и соскользнула
на метр по направлению к краю расщелины. "Алвин" поспешно всплыл, уступив
место "Алюминауту", продолжившему безуспешные попытки зацепить парашют.
  Гэст и его консультанты стали опасаться, что "Алвин" и "Алюминаут" никогда
не смогут справиться с поставленной перед ними задачей. Поэтому они решили
вызвать на место подъемных работ подводный поисковый аппарат, управляемый
с поверхности. Он был оборудован тремя электродвигателями, фото- и
телекамерами, гидроакустической аппаратурой, а также механической рукой
для захвата различных предметов. Аппарат этот находился в Калифорнии и был
сконструирован для работы на глубине не более 600 м; раскрытие его
механической руки оказалось недостаточным для захвата бомбы. Его быстро
переоборудовали для погружения на глубину 850 м и 25 марта доставили в
Паломарес. Механическую руку решили использовать для захвата не самой
бомбы, а ее парашюта.
  В тот же день, вернее в ту же ночь, "Алвин" предпринял очередную попытку
зацепить своим якорем стропы парашюта, к которому была прикреплена бомба.
При этом подводный аппарат буквально сел на бомбу и был почти накрыт
всколыхнувшимся от движения воды парашютом. При всплытии якорь "Алвина"
прочно зацепился за нейлоновые стропы. На место немедленно был вызван
спасатель "Хойст", который начал вытаскивать бомбу с парашютом по склону
подводной долины на более удобное место. Бомба с парашютом весила менее
тонны, нейлоновый трос, с помощью которого "Хойст" пытался вытащить
находку, был рассчитан на груз свыше 4,5 т; и все же, когда бомба была
поднята на 100 м относительно своей первоначальной позиции на грунте, трос
оборвался. Он перетерся об острую грань якорной лапы.
  Экипаж "Алвина" горестно наблюдал в иллюминаторы, как "Роберт" вместе с
парашютом кувыркается по склону дна, приближается к краю расщелины и
исчезает в туче поднятого со дна ила. "Алвин" вынужден был всплыть,
поскольку его батареи разрядились, на смену ему под воду ушел "Алюминаут",
который, следуя сигналам прикрепленного к парашюту устройства-ответчика,
обнаружил "Роберта" на глубине 870 м неподалеку от края глубокой расщелины.
  Тем временем на поверхности моря разбушевался шторм, и подъемные работы
были приостановлены. "Алвин" смог уйти под воду только 1 апреля, но к тому
времени "Роберт" исчез. На поиски "блудной бомбы" ушло четыре дня. 5
апреля телекамеры подводного поискового аппарата снова обнаружили
"Роберта" - течение размыло ил, в который зарылся смертоносный снаряд.
Механической рукой удалось захватить шелк его парашюта. Под воду спустился
"Алвин" и сделал несколько попыток прицепить к механической руке, которая
была отсоединена от поискового аппарата, прочный нейлоновый трос. Во время
одной из этих попыток "Роберт" стал сползать к расщелине. За сутки с
небольшим он переместился на 90 м.
  "Алвин" сделал еще один заход, стараясь прикрепить к механической руке
подъемный трос; при этом он слишком близко подошел к парашюту и прочно
запутался в нем. Положение "Алвина" усугублялось тем, что заряд его
аккумуляторных батарей должен был иссякнуть через четыре часа. К счастью,
ему удалось вырваться из объятий "Дагласа" и всплыть.
  Утром следующего дня "Алвин", несмотря на штормовую погоду, снова работал
на грунте. Экипажу аппарата удалось наконец прикрепить подъемный трос к
механической руке. Несколько часов спустя на грунт спустился управляемый с
поверхности поисковый аппарат, который, словно подражая "Алвину", тоже
запутался в стропах парашюта. На этом аппарате не было экипажа, который
мог бы с помощью умелого маневрирования высвободить аппарат из цепких
нейлоновых пут.
  Быстро оценив ситуацию, Гэст принял решение поднимать пока не поздно
ядерную бомбу вместе с парашютом и запутавшимся в нем поисковым аппаратом.
  Подъем бомбы и поискового аппарата осуществляли со скоростью 8 м/мин. В
ходе подъема поисковый аппарат внезапно вырвался из парашютных пут.
Операторам удалось отвести его в сторону, не повредив при этом подъемных
тросов. Когда "Роберта" вытащили на глубину 30 м, подъем был
приостановлен, и в операцию включились аквалангисты; они опоясали
смертоносный цилиндр несколькими стропами..
  7 апреля в 8 ч 45 мин по местному времени трехметровая бомба показалась
над поверхностью моря. Подъем ее занял 1 ч 45 мин. Водородная бомба
находилась на морском дне в течение 79 дней 22 ч и 23 мин.
  Дозиметрический контроль показал отсутствие утечки радиоактивных веществ.
Специалисты по разминированию обезвредили детонаторы бомбы. В 10 ч 14 мин
Гэст произнес фразу, которой завершилась одиссея "Роберта":
  - Бомба обезврежена.
  На следующий день аккредитованным на месте этих необычных спасательных
работ журналистам было разрешено осмотреть и сфотографировать бомбу - на
всякий случай, чтобы пресечь возможные слухи о неудаче спасателей.
  На этом самая дорогостоящая в мире спасательная операция окончилась.


  ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СУДОПОДЪЕМНЫХ РАБОТ


  ЧЕЛОВЕК ПОД ВОДОЙ

  Вряд ли можно сомневаться, что в водолазном деле будущее почти
безраздельно принадлежит аквалангистам и пока еще фантастическим
людям-амфибиям. Подобно тому как водолазный костюм со шлемом полностью
вытеснил неуклюжий жесткий скафандр, так и облаченный в эластичный
резиновый костюм аквалангист сделает анахронизмом современных водолазов с
их тяжелыми металлическими нагрудниками и свинцовыми галошами.
  Однако возможности аквалангистов тоже не беспредельны. Впервые это было
доказано летом 1947 г., когда погиб член группы Кусто Морис Фарг. Причиной
его смерти явилось азотное опьянение, неоднократно наблюдавшееся ранее у
водолазов в шланговом снаряжении, которым для дыхания подавался сжатый
воздух. Фарг погиб, достигнув глубины 120 м. Столь же плачевно окончилась
шестью годами позже попытка аквалангиста Хоупа Рупа повторить "рекорд"
Фарга. Прошло 15 лет, и в июне 1968 г. два американца Нил Уотсон и Джон
Грюнер после длительной тренировки сумели опуститься с аквалангом на
глубину 133 м. Какой-либо практической ценности рекорд, естественно, не
имел. Было ясно и так, что сжатый воздух не годится для дыхания на больших
глубинах.
  Использование различных газовых смесей вместо обычного воздуха позволило
значительно увеличить предельно допустимую глубину погружения человека, но
и это нельзя было считать решением проблемы покорения больших глубин.
Аквалангист, применяющий для дыхания газовую смесь, также повергается
опасности кессонной болезни и газовой эмболии - закупорки кровеносных
сосудов пузырьками газа. Нельзя забывать, кроме того, и низкую температуру
воды на больших глубинах, вызывающую быстрое переохлаждение организма
аквалангиста. Правда, в настоящее время уже создан ряд костюмов с
искусственным обогревом, что позволяет надеяться на успешное решение
данной проблемы. Наиболее многообещающим представляется "мокрый" скафандр,
обогрев которого обеспечивается за счет тепла, выделяемого при распаде
радиоизотопов. Такой костюм разрабатывается Комиссией по атомной энергии
США. Если результаты лабораторных испытаний оправдают возлагаемые на него
ожидания, подобный скафандр позволит аквалангисту оставаться в холодной
воде неопределенно долгое время без какой-либо потери тепла организмом.
  Но и в этом случае аквалангист будет продолжать дышать воздухом или
газовой смесью со всеми вытекающими отсюда последствиями. В настоящее
время мы можем в лабораторных условиях, а вскоре и в реальной обстановке,
обеспечить погружение человека на глубину 300 м. Несомненно, что еще в
этом столетии предельная глубина погружения достигнет 600 м. Однако даже
при наличии подводных обитаемых лабораторий продолжительность периода
декомпрессии для таких глубин составит около двух недель, что явится
слишком дорогой ценой.
  Где же выход из создавшегося положения?
  Энтузиасты, подобные Кусто, полагают, что покорение человеком морских
глубин зависит от его способности приспособиться к окружающим условиям -
от физиологической перестройки аквалангиста, которая позволит ему
длительное время находиться в холодной воде на больших глубинах.
  Существует, однако, возможность и другого решения.
  Доктор Иоханнес Килстра, сотрудник Дьюкского университета в штате Северная
Каролина, заставил мышей дышать вместо воздуха жидкостью. Погруженные во
фторуглеводород "Фторуглеводород представляет собой изотоническую
жидкость, перенасыщенную кислородом, объемное содержание которого в этом
химическом соединении в 30 раз превышает содержание кислорода в
атмосферном воздухе" они хотя и с трудом, но вдыхали эту жидкость, вместо
того чтобы тут же захлебнуться в ней, чего с полным основанием следовало
ожидать. Но это еще не все. Килстра доказал, что использование для дыхания
жидкости предотвращает возникновение кессонной болезни. Он подверг мышь
декомпрессии от давления 30 кгс/см2 до 1 кгс/см2 всего за три секунды,
причем животное ничуть не пострадало от такой процедуры. Для водолаза
подобная операция означала бы подъем с глубины 300 м на поверхность со
скоростью 1200 км/ч.
  Поскольку мыши, как и человек, относятся к классу млекопитающих и обладают
сходными с человеческими органами дыхания, Килстра решил сделать следующий
шаг и продолжил свои эксперименты вместе с Фрэнком Фалейчиком, водолазом,
специалистом в области подводной фотографии, увлекавшимся к тому же
затяжными прыжками с парашютом. Фалейчик охотно согласился стать объектом
дальнейших опытов Килстры.
  "После того, как его трахею подвергли анестезии, в нее ввели состоявший из
двух трубок катетер, направив по одной трубке в каждое легкое, - писал
впоследствии Килстра. - "Затем воздух в одном легком вытеснили 0,9 %-ным
физиологическим раствором, нагретым до температуры тела. Процесс "дыхания"
состоял в введении новых порций физиологического раствора при
одновременном откачивании такого же объема. Подобная операция повторялась
семь раз".
  В последующих экспериментах физиологическим раствором заполнялись
одновременно оба легких Фалейчика.
  Если результаты экспериментов Килстры будут успешно повторены в реальных
условиях, это будет означать, что человек сможет погружаться на огромные
глубины и оставаться там в течение гораздо более продолжительного времени.
Отпадет необходимость в декомпрессии, а опасность кессонной болезни
навсегда уйдет в прошлое, поскольку организм водолаза не будет более
поглощать ни одной молекулы инертного газа.
  Но до какой же глубины сможет погружаться человек? Проведенные ВМС США
эксперименты показали, что продолжительность десатурации тканей
человеческого организма после того, как они были насыщены в результате
вдыхания газа, сжатого до давления, соответствующего любой заданной
глубине, не зависит от времени пребывания человека на этой глубине. При
дыхании сжатым воздухом предельная глубина погружения практически
составляет 90 м; погружение с предварительным насыщением увеличивает этот
предел примерно до 900 м. На более значительной глубине любой газ, каким
бы легким он ни был, будет сжат до такой плотности, что мощность легких
станет недостаточной, чтобы им дышать.
  Но что будет, если вместо газа человек станет дышать жидкостью? Тогда,
согласно мнению д-ра Джорджа Бонда, участника знаменитого эксперимента
"Силаб", он сможет погружаться до глубины порядка 4 км. По мнению Бонда,
мы уже сейчас располагаем для этого достаточными техническими
возможностями.
  - Все мы дышим жидкостью, - отмечает он. - Если бы наши легкие высохли, мы
были бы мертвы через одну-две минуты. Поэтому использование для дыхания
жидкости не таит в себе каких-либо серьезных опасностей.
  Вполне вероятно, что водолазы будут доставляться на дно океана в
специальных исследовательских подводных лодках. Предварительно им сделают
под местной анестезией трахеотомию и в образовавшееся отверстие введут
дыхательную трубку. В комплект их снабжения войдут специальные резервуары,
насосы и системы регулирования. В резервуарах будет находиться 7 л
рингеровского раствора-чистой соленой воды-широко применяемого в настоящее
время в медицине. Чтобы обеспечивать необходимое насыщение этого раствора
кислородом, будет предусмотрен небольшой по размерам источник кислорода
под высоким давлением.
  Затем легкие и полости тела водолаза заполнят раствором и после очень
быстрой компрессии в воздушном шлюзе подводной лодки он сможет выйти в
воду. Проведя под водой около часа, водолаз вернется на лодку, где
подвергнется быстрой декомпрессии в воздушном шлюзе. По окончании этой
операции из легких водолаза выпустят жидкость. Никакой дальнейшей
декомпрессии не потребуется, и водолазу не будут грозить даже малейшие
проявления кессонной болезни.
  С мнением Бонда соглашается столь авторитетный специалист в области
водолазного дела, как Жак-Ив Кусто. Появление таких водолазов он считает
возможным в 1980 г., вероятным в 1995 г. и несомненным в 2020 г.
  Теперь остается задать вопрос: что же принесут с собой подобные достижения
для спасательных работ.
  Не так уж много. На глубине 600 м или даже 6 км водолаз сможет выполнить
то же самое, что он делает, находясь на расстоянии 60 м от поверхности:
наблюдать, управлять механизмами, работать с помощью инструментов.
  Все это означает, что сколь бы глубоко ни погрузился водолаз,
эффективность его действий будет строго ограничена методами подъема
затонувших объектов или возможностями созданных нами спасательных
устройств. В будущем водолазы явятся неоценимыми помощниками при подъеме
со дна моря различных грузов и очень небольших предметов, но при
выполнении спасательных работ на больших глубинах - порядка 2000 м и более
- будут играть в лучшем случае второстепенную, вспомогательную роль.


  ИТАЛЬЯНСКИЕ "КОЛЕСНИЦЫ"

  Нельзя, однако, столь же категорично отвергать значение для спасательных
работ небольших быстроходных подводных лодок. Маленькие подводные лодки, с
экипажем или автоматически управляемые с поверхности, завоевали большую
популярность в 60-е годы нашего столетия. Достигнутые с их помощью успехи
в выполнении таких спасательных операций, как обнаружение и подъем
водородной бомбы у Паломареса, представляются, на первый взгляд, весьма
впечатляющими.
  Как известно, глубина подводного хода лодок времен второй мировой войны
составляла около 100 м, тогда как их расчетная глубина погружения
равнялась примерно 200-250 м. Атомные подводные лодки могут передвигаться
на глубине 300 м и более, а их расчетная глубина погружения достигает 600
м. Однако ни одна из подобных лодок не пригодна для выполнения подводных
исследований и наблюдений или же достаточно крупных спасательных работ на
дне океана. Они не могут также считаться прототипами современных
исследовательских подводных аппаратов.
  Первые сверхмалые подводные лодки были построены итальянцами в годы первой
мировой войны. Они представляли собой неуклюжие аппараты - "колесницы" -
длиной 7 м и были оборудованы двигателем, работавшим на сжатом воздухе.
Скорость лодок в подводном положении составляла 2 уз. На носу и корме
"колесниц" закреплялись съемные тротиловые заряды массой 160 кг. Лодка
управлялась экипажем, который сидел на ней верхом, как на лошади, держа
головы над поверхностью.
  Эти неповоротливые создания сумели в октябре 1918 г. потопить австрийский
линкор "Вирибус Унитис". К несчастью, корабль к этому времени уже успел
перейти в руки союзников, и участники дерзкой операции вместо
благодарности получили разнос от начальства.
  Однако эта неудача не обескуражила итальянцев. Во время итальянской
агрессии в Абиссинии (Эфиопия) в 1935 г. лейтенанты Тезеи и Тоски на базе
подводных лодок в Специи приступили к созданию электрических торпед, во
многом напоминавших прежние "колесницы": два человека, составлявшие экипаж
такой торпеды, сидели на ней верхом. Однако на сей раз на них были надеты
кислородные дыхательные аппараты с полузамкнутым циклом дыхания. Когда
Англия вопреки опасениям Муссолини не выступила в защиту Абиссинии, работы
над новыми "торпедами" прекратили. В 1940 г. итальянцы возобновили работы,
развернув их в больших масштабах. На базе созданного нового оружия был
сформирован специальный отряд, получивший название "Десятой л