критских непристнойностей, как никто другой  за  последние  тридцать
лет, причем живо и свободно использовал их в своей речи. Помимо основной
работы Колф изучал эротические стихи всех народов и  столетий.  Говорят,
что, ухаживая за своей женой - тоже филологом, он ласкал ее слух словами
любви на персидском языке Средневековья. Он окажется очень полезен нашей
группе,  являясь  контрбалансом  для  напыщенного   ничтожества,   каким
показался мне Ф. Ричард Хейман.
   Астер Миккелсон была биохимиком  из  штата  Мичиган.  Она  входила  в
группу, разрабатывавшую проект синтеза  жизни.  Я  встретился  с  ней  в
прошлом году на конференции АААС в  Сиэтле.  Несмотря  на  скандинавское
имя,  она  не  относилась  к  тем  нордическим  существам,  которые   до
умопомрачения нравились мне.  Темноволосая  и  худощавая,  она  являлась
олицетворением хрупкости и застенчивости. Она была не выше  пяти  футов,
и, вряд ли весила больше ста фунтов. Думаю, что ей  было  около  сорока,
хотя выглядела она моложе. Ее глаза горели предупреждающим огнем.  Черты
лица были очень изящны. Она предпочитала строгий  стиль  в  одежде,  что
подчеркивало ее мальчишескую фигуру,  как  бы  сообщая,  что  ей  нечего
предложить сластолюбцам. В моем мозгу возник образ Ллойда Колфа и  Астер
Миккелсон в одной кровати. Мясистые складки его громоздкого,  волосатого
тела наползают на ее хрупкие формы. Ее худощавые бедра  и  длинные  икры
бьются в агонии,  пытаясь  охватить  его  необъятную  плоть.  Ее  колени
утопают в его изобилии. Я просто физически ощутил  несовместимость  этой
пары, поэтому закрыл глаза и отвернулся. Когда я снова открыл их, Колф и
Астер как и прежде, стояли бок о бок - огромная плоть  рядом  с  хрупкой
нимфой - и с тревогой смотрели на меня.
   - С вами все в порядке? - спросила Астер. У нее был высокий и  тонкий
голос, почти как у девчонки. - Мне показалось, что вам не по себе.
   - Я немного устал, - соврал я. Я не  мог  объяснить,  почему  у  меня
вдруг возник подобный образ, и почему это так изумило меня. Чтобы скрыть
свое смущение, я повернулся к Кларику и поинтересовался,  сколько  будет
еще членов комиссии.
   - Один, - ответил он. - Элен Эмсилвейн -  известный  антрополог.  Она
будет с минуты на минуту.
   С этими  словами  дверь  медленно  поползла  в  сторону  и,  согласно
предсказаниям, в комнату вошла сама Элен.
   Кто не слышал про Элен Эмсилвейн? Что можно добавить к этому? Апостол
релятивистской культуры?
   Женщина-антрополог, которая уже давно не являлась  женщиной?  Ученый,
настойчиво занимающийся ритуалом половой зрелости и культами плодородия,
без колебаний предложивший себя в качестве члена рода и кровной  сестры?
Кто не слышал о той, которая ради  науки  работала  вместе  с  ткачихами
Угадугу? О той, кто написала основной труд по технике мастурбации  и  из
первых рук  узнала,  как  проходит  посвящение  девственниц  в  студеных
пустынях Сиккима? Мне казалось, что Элен всегда была  с  нами,  совершая
один за другим свои подвиги; публикуя книги, за которые в  другую  эпоху
ее просто бы сожгли, и мрачно сообщая телезрителям факты, которые  могли
потрясти даже самых умудренных жизненным опытом ученых мужей. Наши  пути
пересекались не раз, хотя в последнее время этого не  случалось.  Я  был
удивлен ее внешней юностью - а ведь ей было, по крайней мере, пятьдесят.
   На ней  был,  по-моему,  огненно-красный  наряд.  Ее  плечи  окружала
пластиковая сетка, сквозь  которую  проходили  черные  волокна,  которые
каким-то хитрым образом должны были  походить  на  человеческие  волосы.
Должно быть, это и были человеческие  волосы.  Они  образовывали  густой
каскад, доходивший  до  середины  ягодиц.  Просто  радость  фетишиста  -
длинные, шелковистые и густые. Было что-то дикое и  первобытное  в  этом
волосяном шатре, скрывавшем Элен. Недоставало  только  кости  в  носу  и
церемониальных насечек на щеках. Я решил, что она  голая  под  волосами.
Когда она проходила по  комнате,  сквозь  волосяной  покров  можно  было
уловить розоватые проблески. В какой-то миг мне показалось, что я  видел
розовые соски и гладкие  ягодицы.  Но  подобный  сладострастный  эффект,
производил лоснящийся сатиновый плащ, который  полностью  покрывал  тело
Элен, позволяя увидеть лишь то, что она считала  нужным.  Ее  грациозные
тонкие  руки  были  обнажены.  Ее  грудь,  напоминавшая  грудь   лебедя,
триумфально пробивалась сквозь волосы и блестящие пряди. Ее  собственные
темно-каштановые волосы не подавлялись одеждой. Эффект был  потрясающим,
одновременно феноменальным и абсурдным. Я покосился на Астер  Миккелсон,
когда Элен торжественно вошла в комнату.  У  той  от  удивления  дрожали
губы.
   -  Прошу  простить  за  опоздание,  -  прогудела  Элен   изумительным
контральто. -  Я  была  в  Смитсоновском  институте.  Они  показали  мне
великолепный набор ножей для обрезания, отделанных слоновой костью.  Они
из Дагомеи.
   - И позволили тебе опробовать их на практике? - спросил Ллойд Колф.
   - Мы еще не успели дойти до этого. Но, Ллойд, дорогуша, мне бы  очень
хотелось, чтобы после этого идиотского совещания  ты  вернулся  туда  со
мной. Я с радостью продемонстрирую свои навыки. На тебе.
   - Ты опоздала на шестьдесят три года, - отозвался Колф. - Элен,  меня
удивляет, что ты так быстро забыла то, о чем должна знать.
   -  О  да,  дорогой!  Ты  совершенно   прав!   Тысяча   извинений.   Я
действительно совсем забыла! - И она рванулась к Колфу, чтобы поцеловать
его в щеку. При этом ее волосяной  покров  метнулся  в  разные  стороны.
Санфорд Кларик закусил  губу,  очевидно,  его  компьютер  не  располагал
подобной  информацией.  Ф.  Ричард  Хейман  заерзал  на   стуле.   Филдс
улыбнулся.  На  лице  Астер  появилось  скучающее  выражение.  Я   начал
подумывать, что мы весело проведем время.
   Кларик прокашлялся.
   - Ну а теперь, когда мы все в сборе,  позвольте  на  некоторое  время
занять ваше внимание...
   И он коротко изложил наши задачи. При  этом  он  использовал  экраны,
информационную  кубатуру,  звуковые  синтезаторы  и  другое  современное
оборудование. В основном, мы должны были  сделать  визит  Вонану-19  как
можно более стоящим и приятным. Но кроме этого  мы  получили  инструкции
пристально следить за пришельцем, по  мере  возможности  сдерживать  его
самые яростные порывы и незаметно выяснить,  является  ли  он  настоящим
посланником или же просто умным мошенником.
   Так получилось,  что  относительно  последнего  вопроса  наши  мнения
разошлись.
   Элен Эмсилвейн фанатично верила, что Вонан действительно  из  2999-го
года.
   Мортон Филдс придерживался такого же мнения, хотя особо не кричал  об
этом. Он считал появление посланника символичным, потому что  тот  якобы
должен помочь нам в нелегкое время. И поскольку Вонан по всем  критериям
подходил для подобной миссии, Филдс принимал его.
   Ллойд Колф считал, что  сама  мысль  о  серьезном  восприятии  Вонана
смешна.
   Ф. Ричард Хейман краснел от одного предположения,  что  ему  придется
обниматься с кем-то таким неразумным.
   Меня тоже было трудно купить на заявления Вонана.
   Астер Миккелсон  занимала  нейтральную  позицию,  а  точнее  сказать,
агностическую. Астер обладала истинной научной объективностью -  она  не
желала что-либо утверждать, пока лично не встретится с пришельцем.
   Вежливое несогласие между учеными  немного  проявилось  под  носом  у
Кларика. Но остальное состоялось за обеденным столом. Он был устроен для
нашей  шестерки  прямо  в  Белом  доме  за   его   же   счет.   Бесшумно
передвигавшиеся слуги сновали туда-сюда, принося нам самые  деликатесные
блюда. Мы много пили. Определенные несогласия начали давать о себе знать
в нашей плохо подобранной группе. Можно было не сомневаться, что Элен  и
Колф раньше уже спали вместе и собирались это повторить. Они  совершенно
не скрывали своих намерений, что серьезно расстроило  Хеймана,  который,
похоже, тоже имел кое-какие намерения. Мортона  Филдса  тоже  сексуально
заинтересовала  Элен,  и  чем  больше  он  пил,   тем   больше   пытался
продемонстрировать это. Но Элен была слишком занята разглагольствовавшим
на санскрите старым и толстым Колфом.  Так  что  Филдс  переключился  на
Астер Миккелсон, чья сексуальность могла  приравняться  к  сексуальности
стола. Она отвергла его домогательства с хладнокровием женщины,  которая
привыкла  к   подобному.   Я   держался   обособленно,   чувствуя   себя
освобожденным  от  телесной  оболочки  наблюдателем.  Вот   что   значит
старательно  подобранная  группа,  исключающая   любые   разногласия   и
конфликты, подумал я. Бедняга Санди Кларик отобрал шестерых  безупречных
ученых, которые должны были самоотверженно поработать на благо нации. Мы
не провели вместе и восьми часов, а уже  появились  расхождения.  А  что
будет, когда появится  хитрый  и  непредсказуемый  Вонан-19?  Мне  стало
немного не по себе.
   Банкет закончился около  полуночи.  На  столе  валялись  ряды  пустых
бутылок. Появились правительственные лакеи и объявили, что проведут  нас
по тоннелям.
   Я понял, что Кларик разместил нас в разных  отелях,  разбросанных  по
всему городу. Филдс сделал пьяную попытку прихватить с собой  Астер,  но
ей удалось каким-то образом увернуться от него. Элен и Колф ушли вместе,
взявшись под руку. Когда они поднимались в лифте, я видел, как его  рука
нырнула под ее волосяной покров. Я вернулся в  свой  отель.  Я  не  стал
просматривать, чем занимался Вонан этим вечером в Европе,  решив  вполне
справедливо, что мне еще предстоит столкнуться с  его  проделками,  а  я
прекрасно обойдусь без последних.
   Спал я плохо. Во сне меня преследовал образ Элен  Эмсилвейн.  Никогда
не думал, что на меня сможет  так  подействовать  рыжеволосая  ведьма  в
плаще из  человеческих  волос.  Надеюсь,  что  подобное  мне  больше  не
приснится.., никогда.

Глава 7

   На  следующий  день   наша   шестерка   и   Кларик   сели   в   поезд
внутригородского метрополитена до Нью-Йорка. Через час мы были на месте.
Как раз в  это  время  возле  конечной  станции  проходила  демонстрация
апокалипсисов. Они слышали о скором  прибытии  Вонана-19  в  Нью-Йорк  и
проводили предварительное выступление.
   Огромное  помещение  станции  было  переполнено  потными,   лохматыми
фигурами. В  воздухе  проплывали  транспаранты,  горевшие  живым  огнем,
провозглашая непонятные лозунги или  просто  обыкновенные  ругательства.
Над всем этим ухало монотонное песнопение апокалипсисов  -  своеобразный
крик анархии, в котором я смог разобрать лишь два слова:
   - Смерть.., пламя.., смерть...
   Элен Эмсилвейн была поражена. Апокалипсисты интересовали ее  так  же,
как и шаманы, поэтому она попыталась прорваться в  гущу  событий,  чтобы
все познать на личном опыте.  Кларик  попросил  ее  вернуться,  но  было
поздно - она уже пробиралась сквозь толпу.  Ее  схватил  один  бородатый
предсказатель смерти и разорвал сплетение маленьких пластиковых  дисков,
которое в это утро являлось ее  одеянием.  Диски  разлетелись  в  разные
стороны, обнажив полосу от горла до талии. Одна из грудей Элен выступила
на всеобщее обозрение  -  удивительно  упругая  для  женщины  ее  лет  и
удивительно правильной формы для такой худой, долговязой фигуры. У  Элен
от восторга округлились глаза. Она вцепилась в своего нового  обожателя,
пытаясь с его помощью понять суть апокалипсизма, пока тот тряс, лапал  и
тузил ее. К ним направились трое  полицейских,  которых  послал  Кларик,
чтобы спасти Элен. Она приветствовала  первого  из  них  ударом  в  пах,
отчего тот отлетел назад. Он исчез в толпе  с  готовностью  подхвативших
его фанатиков, и мы больше не видели его.  Оставшаяся  пара  полицейских
размахивала парализаторами, пытаясь  оттеснить  апокалипсисты.  Поднялся
яростный  вой.  Сквозь  беспрерывное  "смерть..,   пламя..,   смерть..."
прорывались  резкие  крики  от  боли.   Группа   полуобнаженных   девиц,
подбоченясь, прошествовала мимо нас словно в кордебалете. Они  на  время
заслонили мне обзор. Когда я снова смог  увидеть  толпу,  я  понял,  что
полицейским удалось образовать островок вокруг Элен, и они выводили  ее.
Похоже, она  была  переполнена  впечатлениями,  потому  что  без  устали
повторяла:
   - И стены эхом отзывались:
   - Смерть.., пламя.., смерть...
   Кларик  предложил  Элен  свой  пиджак,  но  она  только  отмахнулась,
совершенно не волнуясь по поводу своей обнаженной плоти  или,  наоборот,
стараясь показать ее. Каким-то  образом  нас  вывели  оттуда.  Когда  мы
проходили через дверь, я услышал душераздирающий крик, заглушивший  все,
словно человека четвертовали. Я никогда не узнаю, кто кричал и почему...
   - ..смерть... - выходя, услышал я.
   Нас уже ждали машины, которые доставили нас с отель,  находившийся  в
центре Манхеттена. Со 125-го этажа открывался  отличный  вид  на  город.
Элен  и   Колф   беспардонно   заняли   двухместный   номер.   Остальные
расположились в одноместных.  Кларик  снабдил  каждого  из  нас  толстой
пачкой отпечатанных листов, в  которых  предлагались  методы  общения  с
Вонаном.
   Сложив свои стопкой, я выглянул в окно. По отдаленной улице двигались
безумные потоки людей. Время от времени они  сталкивались,  жестикулируя
руками, напоминая разъяренных муравьев.  По  центру  улицы  периодически
проносился клин хулиганов. Я понял, что это были апокалипсисты.  Сколько
это уже продолжалось? Я не соприкасался с внешним миром  и  не  понимал,
что  в  любой  момент  в  любом  городе  человек  может  столкнуться   в
беспорядками. Я отвернулся от окна.
   В комнату вошел Мортон Филдс. Он принял  мое  предложение  что-нибудь
выпить, и я  нажал  на  кнопки  пульта  программированного  обслуживания
номера. Мы сели и стали не  спеша  потягивать  ром.  В  душе  я  выразил
надежду, что он не станет пудрить мне мозги психологическими  терминами.
Но он был не из того сорта людей: он говорил  откровенно,  язвительно  и
разумно.
   - Правда, это похоже на сон? - спросил он.
   - Вы имеете в виду этого человека из будущего?
   - Я имею в виду все происходящее в мире. Вы настроены fin  de  siecle
?
   - Это было длинное столетие, Филдс. Может, мир будет просто счастлив,
если оно закончится. Может, воцарившаяся вокруг  нас  анархия  -  своего
рода торжества по этому поводу?
   - Можете иметь свою точку зрения, - допустил он. - Вонан-19 -  своего
рода посланник, который явился, чтобы помочь нам.
   - Вы так считаете?
   - Допускаю.
   - Но тогда, судя по его действиям, он не очень  стремится  помочь,  -
заметил я. - Где бы он ни появлялся, обязательно происходит какая-нибудь
неразбериха.
   - Все это неумышленно. Просто он еще не настроился  на  нас,  поэтому
все время спотыкается о первобытные табу. Ему надо дать немного времени,
чтобы получше узнать нас, и он начнет творить чудеса.
   - С чего вы это взяли?
   Филдс важно потрогал себя за левое ухо.
   - Он обладает удивительным обаянием,  непонятными  чарующими  силами,
Гафилд. Нечеловеческими, Божественными силами. Разве вы не заметили  его
улыбки?
   - Да-да. Но что заставляет вас предполагать, что он  использует  свои
чары рациональным образом? Почему бы ему просто  не  повеселиться  и  не
побудоражить толпу? Если он прибыл сюда не в  качестве  спасителя,  а  в
качестве туриста?
   - Через несколько дней мы все поймем сами. Ничего, если я налью  себе
еще?
   - Хоть сразу три, - великодушно позволил я. - Я не оплачиваю расходы.
   Филдс внимательно посмотрел на  меня.  Его  бесцветные  глаза  как-то
странно сфокусировались, словно он носил пару  незаметных  компрессоров,
не зная, как с ними обращаться. После долгой паузы он сказал:
   - Вы знаете кого-нибудь, кто спал с Астер Миккелсон?
   - Нет. А что?
   - Я просто спросил. По-моему, она лесбиянка.
   -  Сомневаюсь,  -  сказал  я.  -  Это  имеет  значение?  Филдс  тонко
рассмеялся.
   - Я пытался соблазнить ее прошлым вечером.
   - Я заметил.
   - Я слишком много выпил.
   - И это я заметил.
   - Астер сказала мне очень странную вещь, когда я пытался затащить  ее
в кровать, - сказал Филдс. - Она сказала, что не спит с  мужчинами.  Она
сказала это таким тоном, словно это общеизвестно, и лишь я такой  идиот.
Я решил поинтересоваться, может, и правда есть что-то такое, чего  я  не
знаю о ней?
   - Вы можете спросить у Санди Кларика, - предложил я. -  У  него  есть
досье на каждого.
   - Я не стану делать этого. Это будет..,  немного  недостойно  с  моей
стороны...
   - Хотеть переспать с Астер?
   - Нет. Получать сведения от  этого  бюрократа.  Пусть  все  останется
между нами.
   - Между нами, профессорами? - подчеркнул я.
   -  В  известном  смысле,  -  Филдс  улыбнулся,  но  это  стоило   ему
определенных усилий. - Послушайте, старина, я  не  хочу  обременять  вас
своими проблемами. Просто подумал - если вы что-то знаете о.., а...
   - О ее наклонностях?
   - О ее наклонностях.
   - Совершенно ничего. Это великолепный биохимик, - ответил  я.  -  Как
человек очень сдержанна. Это все, что я могу сказать.
   Немного погодя Филдс ушел. Я слышал, как в  коридоре  громко  хохотал
Ллойд  Колф.  Я  чувствовал  себя  подобно  заключенному.  А  что,  если
позвонить Кларику и попросить прислать Марту-Сидни. Я разделся  и  залез
под душ, позволив молекулярному душу смывать не только грязь - главное -
усталость после путешествия из Вашингтона. Потом я немного почитал. Колф
дал мне свою последнюю книгу - антологию метафизической любовной лирики,
которую он перевел с финикийских текстов, найденных в  Библе.  Финикийцы
всегда представлялись мне решительными торговцами с Левантом, у  которых
не было времени  на  поэзию,  эротику  и  тому  подобное.  Но  это  была
потрясающая чепуха, грубая  и  жестокая.  Я  даже  не  предполагал,  что
существует столько способов описаний женских половых  органов.  Страницы
украшались огромными гирляндами прилагательных;  каталогами  вожделений,
подобных описаниям продажного скота. До наших дней дошло далеко не  все.
Я поинтересовался, подарил ли он экземпляр Астер Миккелсон.
   Мне нужно было немного подремать. Я проснулся около  пяти,  когда  из
щели информации  в  стене  появилось  несколько  листов  бумаги.  Кларик
рассылал  путеводитель  для  Вонана-19.  Это  была  стандартная  чепуха:
нью-йоркская фондовая биржа, Великий  каньон,  пара  заводов,  индейская
резервация и - это уже было вписано карандашом  -  Лунный  городок.  Мне
стало интересно,  должны  ли  мы  будем  сопровождать  Вонана,  если  он
соберется на Луну. Возможно.
   Весь обед Элен и Астер о чем-то тайно шушукались.  Я  обнаружил,  что
сижу рядом с Хейманом  и  мне  грозит  научное  обсуждение  какой-нибудь
чепухи.
   Ллойд Колф рассказывал сказки на разных языках Филдсу, который мрачно
слушал, потому что снова здорово  напился.  Присоединившийся  к  нам  во
время  десерта  Кларик  сообщил,  что  Вонан-19  уже  на  борту  ракеты,
направлявшейся  в  Нью-Йорк.  По  местному  времени  он  прибудет  около
полудня. После чего он пожелал нам удачи.
   Мы не встречали Вонана на ракетодроме. Кларик ожидал, что там  что-то
произойдет и оказался прав.  Мы  остались  в  отеле,  наблюдая  за  всем
происходящим  с  помощью   экранов.   На   ракетодроме   собрались   две
соперничающие группировки, чтобы приветствовать Вонана. Там  была  масса
апокалипсистов, но это было неудивительно. В  последнее  время,  похоже,
массы апокалипсистов повсюду. Гораздо  больше  удивляла  другая  группа,
состоявшая из тысяч демонстрантов, которых не имея возможности подобрать
лучшее определение,  диктор  назвал  вонанскими  "последователями".  Они
пришли для поклонения.  Камера  с  любовью  показала  их  лица.  Они  не
походили на разукрашенных фанатиков, подобных апокалипсистам.  Это  были
представители среднего класса, большинство с очень  напряженными  лицами
без каких-либо признаков дионисии. Увидев строгие трезвые лица и  сжатые
губы - я испугался. Апокалипсисты  пре