льством  большое будущее. Но я не
    понимаю,  почему нужно отвергать кирпич? - Бондаренко с грустью, как мне
    показалось,  посмотрел на рыжий камень, стоящий торчком на зеленом сукне
    стола. - Зачем от него отказываться?

    -  По  той  же  причине,  по  которой мы отказались от парусных судов, -
    сказал я, пустив в ход вертевшееся у меня в уме сравнение.

    Довод этот не произвел, однако, на моего друга никакого впечатления.

    -  Парусные суда, к твоему сведению, используются до сих пор, - возразил
    он.  -  От  них  вовсе  не отказываются. В некоторых отношениях они даже
    непревзойденны,  ветер  ведь  дует  бесплатно.  И  вообще,  если  уж  ты
    затронул  проблему использования ветра, у нее - большое будущее. Недаром
    у  нас в стране все больше строят ветроэнергетических установок. Так что
    твой пример неудачен.

    Я  пожал  плечами.  Переговорить  Бондаренко,  когда он на своем упрямом
    коньке, дело безнадежное.

    - Чем ты собираешься заниматься? - спросил я, чтобы переменить разговор.

    -   Да,  вот,  -  Бондаренко  впервые  за  все  время  нашего  разговора
    усмехнулся,  -  проблемой  укладки  кирпича.  Ты  прав: тут есть над чем
    поломать голову.

    -   Ну,   а   я   -   разработкой  системы  сверхскоростного  панельного
    строительства,  -  в моем тоне невольно про звучал как бы оттенок угрозы
    кирпичу.  -  Всю  тяжелую  работу  у  меня  будут делать машины. Не хочу
    хвастать,  но  физической работы людей ты у меня на стройке уже почти не
    найдешь. Вот такую я поставил перед собой задачу.

    - В час добрый!

    Бондаренко пожал мне руку.

    Над  своим  проектом  я  работал  уже  давно.  Вначале  у меня ничего не
    получалось.   Проектировщики   и  строители-стахановцы  еще  раньше  так
    "обсосали"  принятую  систему  сборки  зданий  из  крупных  блоков,  что
    резервов  на мою долю почти не оставалось. Усовершенствованием отдельных
    приемов   укладки  "кубиков"  мне  удалось  наскрести  часы,  которые  и
    составили  весь  полученный выигрыш во времени. Мне же нужны были недели
    и  месяцы.  Я  ведь  намеревался  строить  дома  по  крайней  мере вдвое
    быстрее, чем до сих пор.

    По  опыту  я  знал,  что  если  какая-нибудь  система  перестает  давать
    заметные   количественные   выигрыши,  значит  в  ней  нужно  произвести
    какие-то качественные изменения. Но какие?

    Долго  бился  я над этой задачей, то часами расхаживая из угла в угол по
    своему рабочему кабинету, то ведя хронометраж на стройке.

    Счастливое  решение  пришло  мне  в  голову,  когда  я  наблюдал  работу
    башенного  крана.  Все  видели,  вероятно,  много раз, как кран несет на
    крюке  своей  стрелы  огромную  бетонную  плиту,  а  рабочий, стоящий на
    верхнем   этаже   здания,  машет  флажком,  а  то  и  просто  рукавицей,
    сигнализируя  крановщику,  чтобы  он  точно  поставил  плиту  на  место.
    Крановщик  обычно  не  видит,  куда он подает деталь. Он сосредоточивает
    свое  внимание  на  рукавице  и,  не  сводя с нее глаз, нажимает рычаги,
    управляющие моторами.

    На   больших   стройках,   например,  при  сооружении  высотных  зданий,
    крановщик,  находящийся  на  25-м  этаже, получает команды по радио - из
    динамика, установленного в кабине.

    И  вот  у  меня  возникла  идея. Человек, подсказывающий крановщику, что
    нужно  делать, должен сам управлять краном. Для этого в будке крановщика
    нужно   поместить   автомат,  который  будет  нажимать  рычаги,  получая
    приказания с земли.

    Человек  внизу,  крановщик, он же сборщик, пусть отдает команды голосом.
    Для  современной техники сконструировать такой прибор, который отзывался
    бы  на  десяток-другой  словесных  команд,  ничего  не стоит. И подавать
    команды  лучше  всего  не в микрофон, а в ларингофон, которым пользуются
    летчики.  Ларингофон  удобно помещается на шее говорящего и, кроме того,
    он  не воспринимает посторонних шумов, а это тоже очень важно. Настройке
    ведь, как и в самолете, бывает шумно.

    Таким  образом,  человек,  не повышая голоса и имея обе руки свободными,
    будет  распоряжаться  работой  крана.  Кран  будет слушаться только того
    человека,  у  которого  находится ларингофон. Этот прибор, как известно,
    воспринимает  звуки  прямо  от  голосовых связок человека, и посторонние
    могут кричать и шуметь сколько угодно, ларингофон их не услышит.

    Таким  путем я убивал сразу двух зайцев. Во-первых, управляемые по радио
    краны  позволят сократить число людей на стройке. Во-вторых, они намного
    ускорят   работу.   Ведь   на   переговоры   сигнальщика  с  крановщиком
    затрачивается много драгоценного времени.

    -   Левей,   еще  левей!  -  кричит  в  микрофон  или  показывает  рукой
    сигнальщик.  -  Еще  чуть-чуть!  Тише!  Так!  Нет  - много. Давай назад:
    вправо.  Еще  немного. Хорош! Ниже теперь! Еще ниже! Легче. Стоп! Опусти
    кран,  чтобы  можно  было  отцепить  плиту.  Обожди  минуту!  Отцепили -
    забирай крюк!

    Куда  быстрее  и без лишних слов была бы поставлена плита на место, если
    бы  крановщик  стоял  внизу  и своими глазами видел, как плывет плита по
    воздуху  и  куда  ее  нужно положить. Отпадет уйма лишних перемещений то
    вправо, то влево, то вверх, то вниз, - вся эта напрасная суета.

    Как только я пришел к этому выводу, я понял, что держу ключ в своих руках.

    Разработка идеи отняла, однако, еще порядочно времени.

    Когда  наше конструкторское бюро составило все расчеты, и мы изложили их
    на  бумаге,  приложив  подробно  вычерченные  схемы,  их  рассмотрели  с
    большим вниманием.

    Нам предложили проверить все расчеты на модели.

    -  Вы  понимаете, - говорил один из участников совещания, полный человек
    с  быстрыми  порывистыми  движениями,  тщательно  перелиставший всю нашу
    папку  и засыпавший нас вопросами, - ведь, если ваши расчеты верны, а я,
    -  он  положил  пухлую  руку на папку с материалами, - грубых ошибок тут
    пока  не  обнаружил,  - это значит, что ваш метод мы будем рекомендовать
    для  массового  строительства.  В  нашей  стране  столько  строится, что
    всякое  ускорение  работ  крайне  ценно. Но, прежде чем принять решение,
    нужно  быть уверенным, что и на практике все пойдет так же гладко, как в
    вашем докладе.

    В  докладе,  откровенно  говоря,  не  все  прошло  так  уж  гладко. Были
    серьезные  возражения  у  некоторых  товарищей. Опровергнуть их мы могли
    только практическим испытанием.

    Мы  дали заказ на изготовление кранов заводу, который выпускал настоящие
    мощные  машины.  Там  заинтересовались  нашей  идеей  и  довольно быстро
    изготовили  три  модели.  Части  дома:  куски  стен, потолков, лестницы,
    балкончики - мы отливали из бетона сами в лаборатории.

    Признаюсь,  что, хотя предстояло собирать "игрушечный" дом, я волновался
    так,  как  никогда  в  жизни.  Наконец  все было готово. Что сказать про
    первые  испытания?  Два  месяца  мы  упорно  работали  с утра до вечера,
    собирая  дом  и  снова  его  разбирая,  пока не добились, наконец, такой
    слаженности  в  работе,  какую  наблюдаешь в симфоническом оркестре, где
    даже  паузы имеют свой смысл. Расчет времени мы вели уже не на минуты, а
    на секунды.

    Толстяк  оказался прав. Проект наш подвергся сильным изменениям. Но зато
    теперь мы готовы были предъявить его любой комиссии.

    Снова собрались все в большом зале заседаний.

    На   длинном   столе   посредине   зала   были   разложены   миниатюрные
    "строительные  материалы",  как  на  настоящей  строительной площадке, и
    ходили по игрушечным рельсам три башенных крана.

    Мы продемонстрировали нашу систему во всем ее великолепии.

    Некоторые  члены  комиссии  попробовали  сами  принять участие в сборке.
    Нацепив  ларингофоны,  они  принялись командовать кранами, и те послушно
    подносили  им  требуемые  детали.  Толстяк оказался ловким сборщиком, он
    опередил своего соседа и то и дело покрикивал в шутку:

    - Не задерживай! Нажимай!

    Потом  он  стал  нарочно  путать  команды,  но  кран  путаные команды не
    выполнял.  Получив  неправильное  приказание,  кран отвечал гудком - "Не
    понимаю".

    -  Это  все  хорошо,  -  сказал  неугомонный испытатель, освобождаясь от
    ларингофона  -  Но  сейчас  мы  топчемся все вокруг стола. На стройке же
    сборщики  могут  очутиться  друг от друга на четверть километра. Как они
    будут переговариваться?

    Я  ответил,  что  к  ларингофону  можно  добавить переключатель, который
    позволит сборщикам разговаривать с помощью обычной радиотрансляции.

    Были высказаны и другие пожелания.

    Для опытной сборки уже настоящих домов нам выделили целый квартал в Киеве.

    Нашу модель передали в школу ФЗО, где готовили кадры будущих сборщиков.

    В  самый разгар строительства я получил телеграмму от Бондаренко, что он
    будет  в  Киеве  - проездом, на один день. Я встретил друга на вокзале и
    потащил   его,   не   слушая  возражений,  прямо  на  стройку.  Впрочем,
    Бондаренко и сам интересовался нашими делами.

    -  Я  все равно бы к тебе заглянул, - усмехнулся он, когда мы уже сидели
    в автомобиле - Для этого и через Киев поехал.

    Стройка,   как  я  и  рассчитывал,  произвела  на  моего  друга  сильное
    впечатление.  Представьте  себе огромные корпуса, раскинувшиеся на целый
    квартал.   Вдоль   них  катятся  по  рельсам  башенные  краны  -  этакие
    "гулливеры",  собирающие дома Вот могучая металлическая рука несет кусок
    стены  высотой  в целый этаж - с готовым окном и балконными дверями. Раз
    -  и  стена ставится на место. Сверху кладется плита, образующая потолок
    для  целой комнаты А вот и балкон плывет по воздуху, направляясь прямо к
    предназначенному   для  него  месту.  Краны  несут  лестничные  марши  и
    площадки   с   уложенной   уже   мозаикой,   внутренние   перегородки  -
    оштукатуренные и с готовой электрической проводкой.

    Всего  пять  человек  собирают дом. Четверо сборщиков командуют кранами,
    они  же  скрепляют  уложенные  детали  в  одно  целое. В руках у рабочих
    инструменты,  со  всем  освободить  их  от  ручного труда я не сумел, но
    инструмент  этот  не  простой,  а электрифицированный - и привертывание,
    скажем,  какого-нибудь  болта  осуществляется  нажимом  кнопки.  Так что
    физических усилий затрачивается очень мало.

    Когда  кусок  стены  поставлен на место, сборщик отсылает освободившийся
    кран  краткой  командой  "на  склад",  и  тот  "сам" катится к небольшой
    площадке,    где    уложены   материалы.   Здесь   командование   краном
    перехватывает  пятый рабочий "грузчик" (не знаю, как лучше его назвать),
    который  с  помощью  ларингофона  "приказывает"  крану  взять  со склада
    нужную по ходу сборки деталь и отнести ее сборщику.

    Я  подумывал уже о том, чтобы "сократить штаты" на стройке еще на одного
    человека   Грузчик,  например,  станет  не  нужен,  если  детали  домов,
    подвозимые  автомашинами,  сразу  будут  укладываться  на земле в нужном
    порядке.  Тогда  краны  смогут  самостоятельно брать детали и нести их к
    сборщикам - современная техника позволяет осуществить такую автоматизацию.

    Бондаренко,  с  которым  я  поделился  своими соображениями, одобрил эту
    мысль Вообще он был искренне восхищен стройкой.

    -  Здорово  у  вас  все  это  продумано,  - сказал он - У нас так еще не
    получается И он вздохнул.

    -  А  ты  все  еще  уповаешь  на  кирпич?  -  спросил  я,  полагая,  что
    окончательно убедил его в преимуществе своей системы.

    -  Что  ж,  и  кирпич  - материал хороший, - уклончиво возразил он. Этот
    упрямец по-видимому и не собирался отказываться от своего кирпича.

    На  прощание  Бондаренко  дал  нам  хороший  совет подвозить материалы в
    таком порядке, чтобы они прямо с ходу шли в дело.

    -  Вы  выгадаете  на  разгрузке, - сказал он - Зачем детали выгружать на
    землю,  а  потом  брать  их  с  земли. Пусть ваши краны берут их прямо с
    кузова  автомашины.  Мы на наших - кирпичных стройках, - улыбнулся он, -
    стараемся избегать таких ненужных промежуточных операций.

    Я поблагодарил за совет, мы им воспользовались.

    Уже  потом,  когда  я  проводил  друга,  я  спохватился, что, увлеченный
    своими  успехами,  так  и  не  расспросил Бондаренко толком о его делах.
    Боидаренко же, по скромности, промолчал о себе.

    Прошло   еще   несколько   месяцев.   Победа   была   одержана   полная.
    Стахановцы-сборщики   внесли   в  нашу  систему  столько  новых  дельных
    предложений,  что  огромный  домина  вырастал  теперь буквально на голом
    месте за 50 дней.

    Мне  предложили  поехать  в  один  из  городов,  где  собирались дома по
    разработанному  нашим  коллективом  методу.  Я выбрал Минск. Там работал
    Бондаренко.  "Заодно  повидаемся,  - подумал я - Кстати, посмотрю своими
    глазами,  над  чем  он  бьется". Я знал, что он испытывал какой то новый
    метод кладки кирпича.

    На этот раз мой друг встречал меня на вокзале.

    -  Ну,  как,  - спросил он, когда мы подошли к ожидавшей нас машине, - в
    гостиницу или ко мне?

    -  К  тебе,  -  сказал я, полагая, что Бондаренко отвезет меня к себе на
    квартиру.

    Но шофер повез нас на окраину, где строились большие дома.

    Мы подъехали к длинному корпусу. Он был уже выложен этажей на восемь.

    Бондаренко  порывисто  распахнул  дверцу  автомобиля. Я понял, что моему
    другу не терпелось показать мне что-то новое.

    Лифт  поднял  нас  на  верхний  этаж.  По  деревянному трапу сошли мы на
    междуэтажное   перекрытие  -  будущий  пол  девятого  этажа  Вокруг  нас
    возвышались   кирпичные   стены,   выведенные   метра  на  полтора  выше
    человеческого роста.

    Никаких  каменщиков,  к  моему удивлению, на стройке не было. Зато вдоль
    стены   ползла   большая   машина,  внутри  которой  слышалось  какое-то
    покряхтывание и постукивание.

    Вот  закрытая  кожухом  машина  прошла перед моими глазами, и я заметил,
    что стена после ее прохода выросла на один кирпич.

    Машина  ходила  взад  и  вперед,  как  челнок  в ткацком станке, и стена
    вытягивалась  вверх.  Строчка  швов  между  кирпичами была очень ровной,
    камни  укладывались  удивительно  аккуратно. В нужных местах машина сама
    выкладывала оконные проемы.

    То  и  дело кран подносил к "комбайну" металлическую корзину с кирпичами
    и  вставлял  эту  кассету  в  специальный  магазин.  Комбайн  расходовал
    кирпичи  с проворством пулемета, сбрасывая пустые кассеты, которые снова
    подхватывал  кран.  Гибкий  шланг  соединял движущуюся машину с насосом,
    который накачивал раствор.

    -  Ну,  как?  -  спросил  Бондаренко  после того, как я минут пятнадцать
    молча наблюдал "механического каменщика" в действии.

    Я  стоял пораженный. Действительно, осуществлено удивительное: впервые в
    истории   кирпич  укладывался  не  руками  человека!  Вероятно,  так  же
    дивились  люди  в  свое  время на первый токарный станок-автомат, первую
    самобеглую коляску, первый полет на воздушном шаре.

    Однако  меня точил в то же время маленький червь сомнения. Мне казалось,
    что  как  ни великолепен сам по себе камнеукладочный комбайн, в принципе
    не  все  здесь  продумано  до  конца.  Ведь комбайн работает так складно
    только  потому,  что  кирпичи  заранее  уложены  в  кассеты в правильном
    порядке. Кто это делает?..

    - Мы получаем кирпичи в этих кассетах прямо с заводов, - сказал мой друг.

    Я  это  отлично  знал: еще сырыми, кирпичи закладываются в металлические
    корзинки,  в  таком виде вставляются в печь, затем вынимаются оттуда и в
    той  же таре - готовые, обожженые - доставляются на стройки. Но сырой-то
    кирпич кто-то должен укладывать в кассеты!

    -  Выходит,  что  ты  перенес  ручной  труд  со строительной площадки на
    кирпичный завод, - укорил я своего друга.

    Тот засмеялся.

    -  Ну, нет, - сказал он. - Плох бы я был, если бы спихнул свою заботу на
    других.  Так  дела  по-настоящему  не  делаются.  Мы  сконструировали  в
    придачу  к  нашему  "каменщику"  еще  и  специальную  машину для укладки
    сырого  кирпича  в кассеты. И теперь, - мой друг невольно повысил голос,
    -  кирпич  ни при изготовлении, ни при перевозке, ни при укладке в стену
    совершенно  не  трогает  рука  человека. Знаешь, у нас есть хлебозаводы,
    где  все  -  от  приготовления  теста  до  упаковки  готовой продукции -
    производится  без  прикосновения  человеческих  рук.  Вот так же обстоит
    дело и с кирпичом.

    Я не выдержал и, обернувшись к Бондаренко, пожал ему руку.

    - Здорово! - сказал я горячо.

    -  Мы  позаимствовали  кое-что у вас, - говорил Бондаренко, водя меня по
    стройке   -  Вот,  например,  управление  по  радио  башенными  кранами.
    Действительно,  эти  махальщики  с флажками были каким-то анахронизмом в
    наш  век  высокой  техники.  Они  напоминали  того  человека  с флажком,
    который шел впереди паровоза, когда появились первые железные дороги.

    Облицовка   кирпичного   здания   снаружи   производилась   механическим
    "каменщиком"  -  поменьше  того, что укладывал кирпичи. Светлые кремовые
    плитки  придавали  дому  вид, точно он отлит из пластмассы Изнутри стены
    отделывались цветной сухой штукатуркой.

    -  Тоже  новое  изобретение, - заметил Бондаренко, показывая штукатурный
    автомат. - Тут ведь много всякого вложено. Не мы одни потрудились.

    Я  наблюдал  эту  механизированную  стройку,  где все работы выполнялись
    машинами,  а  люди,  управлявшие  ими,  затрачивали физических усилий не
    больше,  чем  мои сборщики, и сердце мое наполнялось гордостью. Поистине
    могуч советский человек!

    Пока  выкладывался  верхний  этаж,  в нижних, словно бабочки из коконов,
    одна за другой "выводились" готовые, красиво отделанные квартиры.

    -  Через  две  недели после того, как уложат последний кирпич, - сообщил
    Бондаренко,  -  в  дом  можно  въезжать.  Все строительство, - он окинул
    взглядом большой корпус, - займет два месяца. Почти как у вас.

    Бондаренко засмеялся.

    -   Можно   и   быстрее,   -  заметил  я.  -  Например,  облицовку  стен
    керамическими   плитками   может   производить   тот   же  "механический
    каменщик", что кладет кирпичи.

    Мне  хотелось  вносить  свои  предложения,  тоже  принять участие в этой
    великолепной стройке.

    -  Вы  выгадаете  и  в  людях,  -  добавил  я. Уже вечером на квартире у
    Бондаренко мы подвели итоги.

    -  Ведь и мы сейчас фактически собираем дом - сказал Бондаренко - Только
    вы   собираете   из   крупных   блоков,   а  мы  из  кирпичей.  Пока  вы
    устанавливаете  одну  крупную деталь, мы за то же время с помощью машины
    укладываем  в  стену  несколько  сот кирпичей. Все прочие детали мы тоже
    получаем  в готовом виде с заводов, как и вы. Но это еще полдела. Есть у
    нас одна мечта...

    Бондаренко помедлил и, понизив задушевно голос, продолжал:

    -   Хотим   сделать   так,   чтобы   наш   "каменщик"   работал   совсем
    самостоятельно.  Представляешь?  Пустить  их несколько штук и пусть идут
    один  за  другим.  Их  можно будет раз наладить, и они станут непрерывно
    собирать дом от первого до самого верхнего этажа. Чем тебе не автоматизация?

    -  Да-а... - сказал я задумчиво, направляясь к дивану, где для меня была
    приготовлена  постель  -  Скажи  мне  кто-нибудь лет тридцать назад, что
    дома бу