мельчайшие растительные организмы, похожие под микроскопом на
    желтые звездочки.

    На  экране было видно, как они, срастаясь, образуют тонкую пленку, такую
    легкую, что она свободно плавает. Пленка постепенно утолщалась.

    -  По  мере  развития  микроорганизмов, - говорил диктор, - материал все
    больше уплотняется. Теперь "кожа" готова. Ее можно пускать в раскрой.

    В   закройном   цехе   станки-автоматы   вырубали  из  поступавших  сюда
    искусственных "шкур" тысячи подошв разного размера.

    -  Но  подошва  продолжает  расти,  -  сообщил  диктор.  И  все  увидели
    огромную,  во  весь  экран  подошву,  снятую  с  помощью "лупы времени".
    Подошва увеличивалась в толщине прямо на глазах.

    -  На  самом  деле  прошло  два  месяца,  -  объяснил  голос.  - Подошва
    увеличилась  настолько,  насколько  она  наносилась  бы при постоянной и
    долгой  ходьбе.  Главное  же  -  она будет расти теперь бесконечно, как,
    например,  чайный гриб, который разводят, вероятно, некоторые из вас. Вы
    сможете износить ботинки, но эту подошву - никогда.

    -  Ну  вот,  -  сказала  с  облегчением  Антонина  Игнатьевна, когда они
    вернулись домой. - Теперь все ясно.

    Она уже без боязни встретила Марью Петровну.

    -  Посмотрите  кино, - посоветовала она соседке, - как делаются ботинки,
    что  у  Пети.  Тогда  вы, наконец, поверите, что я не покупаю ему каждый
    месяц новые.

    -  Ну,  знаете,  - возразила Марья Петровна, - в кино какие хотите трюки
    покажут.  У  меня  племянник  в  институте кинематографии учится. Там им
    специальную лекцию читали. Так и называется: "Оптические обманы".

    -  Но  ведь  ботинки эти существуют, - возразила петина мама и подвинула
    сына поближе к Марье Петровне. - И Петя - тоже. Это не оптический обман.

    -  Положим,  -  веско  бросила та, даже не взглянув на Петю, - мальчишки
    все  обманщики.  И  ваш  ничуть  не лучше. Что вы с ним так носитесь, не
    понимаю!   Какие-то   особенные  ботинки  ему  сделали...  Мог  бы  и  в
    обыкновенных походить. Выдумываете, не знаете чего.

    Тут  только Антонина Игнатьевна поняла, что она все равно никогда ничего
    не  докажет  Марье  Петровне  и  что  она  напрасно  боялась ее мнения и
    страдала из-за этого.

    А ботинки? Петя до сих пор в них ходит.

    "Знание - сила", 1955, ‘ 12.



    В. САПАРИН
    Исчезновение инженера Боброва

                                ЗЕЛЕНЫЙ ЛИМУЗИН

    НИЗКИЙ  зеленый лимузин ничем не выделялся среди автомобилей, замерших у
    перекрестка.   Разве   только   тем,   что   колеса   его   заехали   за
    разграничительную  черту  - белую полосу, которая разделяла шоссе на две
    равные части.

    Прегрешение  было небольшое. Но известно, как строги в своих требованиях
    регулировщики  уличного  движения.  Сержант  Остапчук, дежуривший в этом
    оживленном   месте  загородного  шоссе,  сделал  знак  водителю  зеленой
    машины:  задержаться  для  объяснений.  Вслед  за  тем изящным поворотом
    всего  корпуса, почти балетным па, милиционер двинул вперед застоявшийся
    поток машин.

    Вместе   с  другими  тронулась  и  зеленая  машина.  Когда  она  огибала
    Остапчука,  тот нагнулся, чтобы сделать замечание непослушному водителю,
    но  увидел,  что...  шофера  нет. Остапчук ясно различил баранку руля из
    пластмассы  нежнокремового цвета и такие же шарики на концах рычагов, но
    больше ничего не обнаружил.

    Был  ясный летний полдень. Солнце заливало ослепительным светом ветровое
    стекло  и  пустое  переднее сиденье автомобиля. Лимузин проследовал мимо
    ошеломленного  милиционера и, прежде чем тот успел опомниться, укатил по
    шоссе.

    Сила  работников  милиции  заключается  в  том,  что они всегда стоят на
    почве  реальных фактов. Прошло всего полминуты, а Остапчук уже звонил на
    соседний  пост:  он  передал  описание машины и категорически потребовал
    задержать нарушителя.

    Но  легко  сказать:  задержать!  На  следующем  перекрестке регулировщик
    повелительно  поднял перед зеленым лимузином руку в белой перчатке. В то
    же  мгновение ему стала ясна необдуманность поступка: ведь лимузин, если
    верить  заявлению  Остапчука, был без водителя. Смешно отдавать какие-то
    приказания пустой машине.

    Но  машина  остановилась.  Это сразу настроило регулировщика Серегина на
    спокойный лад.

    "0стапчуку просто почудилось с жары... - решил он. - Или там сидит лилипут?"

    У  Серегина  уже  был однажды такой случай: он хотел пройти на свободное
    место  в  кино,  а  оно  оказалось  занятым.  Маленький человечек сидел,
    свесив ножки, которые на четверть метра не доставали до пола...

    Серегин шагнул к машине.

    Но  едва  опустилась  рука  милиционера,  как  машина тронулась с места.
    Водитель, по-видимому, хотел уйти от неприятных объяснений.

    Возмущенный  милиционер преградил нарушителю путь, но зеленый лимузин не
    собирался  больше  останавливаться.  Блестящий  радиатор  с  желтоватыми
    фарами   решительно   нацеливался   на   живот  милиционера.  Тот  стоял
    неподвижно,  опустив  руки  со  сжатыми кулаками. Машина надвигалась все
    ближе и ближе... Это было своеобразное испытание нервов.

    Но  водитель,  существование  которого отрицал Остапчук, не выдержал: не
    доезжая двух шагов до милиционера, зеленый лимузин свернул в сторону.

    Серегин  нагнулся - при его росте ему пришлось сложиться почти пополам -
    и  заглянул  под  низкую  крышу  лимузина.  На  переднем  сиденье лежали
    шоферские  перчатки  и больше ничего. После Серегин утверждал, что видел
    собственными  глазами,  как  рычаг  скорости  сам  передвинулся и пустой
    лимузин немедленно прибавил ходу.

    Может   ли   человек   стать  невидимым?  В  фантастических  повестях  и
    кинофильмах - да. Но в жизни...

    Милиционер  отстегнул  подбородный  ремень  и  снял  белый  летний шлем.
    Теплый  ветерок  обвевал его разгоряченный лоб; стая воробьев пронеслась
    мимо, напоминая об обыденных, реально существующих вещах.

    Но  Серегин  недолго  пребывал в оцепенении. Трезво рассудив, что налицо
    непорядок,  он  приступил  к действиям. Решительными шагами направился к
    будочке,   где   висел   телефон.  Номер  машины  -  первое,  что  нужно
    установить.  Второе  -  найти  способ,  чтобы  задержать  ее. В том, что
    машину  нужно задержать, сомнений не было. Серегин позвонил на несколько
    постов сразу.

    ...Зеленый  лимузин  миновал  еще  несколько  перекрестков,  пока не был
    выработан  простой  план,  как  остановить его. За это время выяснилось,
    что  машина  на  пустынных участках шоссе развивает большую скорость, но
    немедленно  сбавляет  ее,  как только подъезжает к пересечению дорог или
    начинает    догонять    идущий   впереди   автомобиль.   Она   аккуратно
    останавливалась   перед   светофором,   если  горел  красный  сигнал,  и
    терпеливо  дожидалась разрешительного зеленого огня. Если идущая впереди
    машина   останавливалась,  зеленый  лимузин  тоже  застопоривал.  Особое
    почтение  невидимому  водителю  внушала  поднятая  милиционерская рука в
    белой перчатке.

    На  последнем  обстоятельстве и был построен план. Для его осуществления
    требовалось  всего два человека. Один должен был держать машину на месте
    поднятой  рукой,  другой  в это время подойти к ней и извлечь невидимого
    шофера.  А  возможно  заодно  и  невидимого  пассажира:  на  присутствие
    последнего  намекали  портфель и серая фетровая шляпа, которые лежали на
    заднем сиденье.

    Можно  было, конечно, попытаться остановить таинственную машину, обогнав
    ее  на  другом  автомобиле  и  загородив  дорогу.  Но было замечено, что
    лимузин   не   всегда   останавливался  перед  препятствием.  Если  была
    возможность законного объезда, он огибал препятствие и следовал дальше.

    Самый  простой  вариант  -  задержать  подозрительную  машину  вместе  с
    потоком  автомобилей  перед  светофором  -  отпал,  так  как  впереди на
    протяжении  тридцати  или сорока километров не было больше пересечений с
    железной дорогой, где стояли светофоры.

    ...Небольшая    засада    поджидала   зеленый   лимузин   на   очередном
    регулировочном  посту.  Три  человека в милицейской форме вглядывались в
    каждую подъезжавшую машину. На обочине шоссе трещал заведенный мотоцикл.

    К  этому  времени  были  известны  уже  номер  машины  и все ее приметы.
    Недоставало  только...  самой  машины. Среди подкатывавших к перекрестку
    автомобилей зеленого лимузина не было.

    Старший  инспектор  вскочил  на  мотоцикл  и  с  протяжным  воем  сирены
    помчался  навстречу  потоку  автомобилей.  Он проехал не менее полусотни
    километров  и  ничего  не  обнаружил. Странная машина словно провалилась
    сквозь землю.

                               ИНТЕРЕСНОЕ ЗАДАНИЕ

    ПОЕЗД почти беззвучно мчался вперед.

    Зоя   Виноградова  откинулась  на  спинку  сиденья,  предоставляя  ветру
    обвевать  лицо.  Ветерок  этот  возникал  где-то  под  потолком  вагона,
    легкими  струйками обтекал все сиденья и исчезал в решетчатых отверстиях
    в полу. Окна были плотно закрыты. Ни пыли, ни жары...

    Да,   вот   так   живешь,  работаешь  и  не  замечаешь,  как  постепенно
    оказываешься в будущем.

    Много  ли  прошло  лет,  а  паровой дачный поезд, дымящий на остановках,
    кажется уже анахронизмом - вроде конки.

    И  сверкающая  точка  в  высоте  -  движущаяся  искорка  в голубом небе,
    оставляющая  белый след - это огромная металлическая ракета, уносящая во
    Владивосток  кипы срочных посылок и свежие номера журналов. Сегодня же к
    вечеру они будут на месте.

    А  газеты? Центральные газеты вообще не доставляются больше в отдаленные
    города  по  почте. Зое это дело, слава богу, хорошо знакомо. Изображение
    только  что сверстанной газеты - страница за страницей - из типографии в
    Москве  передается  по  бильдаппарату  во все концы страны и принимается
    местными  типографиями,  где приборы-автоматы быстро отливают стереотипы
    -   точные   копии   московских.   "Правда"  печатается  одновременно  в
    пятидесяти  городах, и свежий номер читают в день выхода во всей стране.
    Смешно  в  старых  комплектах  читать  жалобы  подписчиков на запоздалое
    получение газет.

    Думая  обо  всем  этом, Зоя рассеянно поглядывала в окно. Бывают минуты,
    когда   начинаешь   подводить  итоги  прожитой  жизни.  Такие  мгновения
    раздумья  приходят  иногда совершенно неожиданно: на заседании о котором
    нужно  написать  отчет,  при  случайном пробуждении глубокой ночью или в
    поезде,  как  вот  сейчас,  когда  под монотонный стрекот колес прожитое
    развертывается словно в мысленном кинофильме.

    ...Война...  Зоя  - тринадцатилетняя школьница. На ее плечи легли заботы
    о  домашнем  хозяйстве,  о  младших  братьях.  Мать  поступила на завод,
    изготовлявший  вооружение.  "Может  быть,  и  для нашего отца", говорила
    она,  когда  вечером,  усталая, дожидаясь ужина, тихим голосом сообщала,
    сколько  снарядных  колец  выточила  сегодня.  Отец стал артиллеристом и
    ушел на фронт с первого дня войны.

    Но вот кончилось суровое испытание, которому подверглась родина.

    Отец  вернулся с золотой нашивкой ранения и тремя медалями и поступил на
    тот  самый завод, где во время войны работала мать. Теперь там выпускали
    сельскохозяйственные  машины.  И  мать  тоже осталась на заводе. Старший
    брат поступил в ремесленное училище.

    Однажды  отец  принес  домой  миниатюрную  модель  самоходного комбайна,
    который  он  сконструировал вместе с другими инженерами завода. Комбайн,
    попыхивая  бензином,  ходил  по столу, "стриг" воздух ножами и энергично
    махал  крылаткой.  Младший  брат  был  очарован  этой игрушкой, проревел
    целый  вечер и успокоился только тогда, когда ему подарили ее - машинку,
    которую  нельзя  было  купить ни в одном игрушечном магазине. Кто знает,
    не  с  этого  ли  момента  у  него родилось желание по примеру отца быть
    инженером, чтобы в будущем стать знаменитым машиностроителем.

    В  будущем? Зоя улыбнулась. А разве она сама не мечтала о будущем? И вот
    оно  пришло. Окончен вуз, прошли первые месяцы самостоятельной работы, и
    вот  уже  достаточно  опытная  журналистка  (очень  бы  хотелось сказать
    "известная") едет на интересное задание.

    Во  всяком  случае, оно обещает быть таким, если судить по всему что она
    слышала об инженере Боброве.

    Кто  знает, какие еще мысли пришли бы в голову молодой журналистке, если
    бы поездное радио не напомнило, что ей пора выходить.

                              В ГОСТЯХ У ИНЖЕНЕРА

    ЗА  высоким решетчатым забором в - глубине густого сада стояла невысокая
    одноэтажная дача с большой верандой.

    "Дача   ‘   3  инженера  Боброва"  -  было  написано  на  матовом  шаре,
    укрепленном на верхушке столба. К столбу примыкала калитка.

    Сама  калитка  оказалась  запертой.  Никаких признаков замка или запора:
    должно быть, запирающее устройство помещалось внутри.

    "Нет  даже  замочной  скважины  для ключа, - удивилась Зоя. - Как же сам
    инженер попадает к себе на дачу?"

    Но тут она заметила на столбе кнопку.

    "Есть  звонок,  -  подумала  она,  нажимая  пуговку,  -  значит,  есть и
    привратник. Или инженер сам выходит отпирать свою мудреную калитку?

    -  Кто  там?  -  раздался  голос совсем близко от Зои. Она вздрогнула от
    неожиданности. Голос слышался от... столба, перед которым она стояла.

    -  Это  я,  Зоя  Виноградова,  -  ответила  Зоя,  машинально обращаясь к
    столбу. - Вы назначили мне это время для беседы...

    Зоя  запнулась.  Разговаривать со столбом ей показалось немного смешным.
    Да,  пожалуй,  это  было  и  не  очень  вежливо  со  стороны  инженера -
    заставлять   гостей   отвечать  на  вопросы  дубового  привратника.  Зоя
    разглядела  в  столбе  глубокое  отверстие, закрытое решеткой. Ниже было
    еще  отверстие,  затянутое  сеткой  "Это микрофон, - догадалась она, - а
    там динамик"

    -  Пожалуйста,  войдите,  - сказал вежливо столб, и вслед за тем калитка
    распахнулась, как бы приглашая гостью в сад.

    Зоя  сделала  несколько шагов по песчаной дорожке и услышала позади себя
    легкий  щелчок.  Она  оглянулась:  калитка  закрылась  и захлопнулась на
    какой-то внутренний запор.

    У крыльца дачи ее ждала запертая дверь.

    "Это  уже становится скучным, - подумала она - Опять переговоры? На этот
    раз  с  дверью?"  Но  дверь  распахнулась,  едва  Зоя  ступила на первую
    ступеньку невысокого крылечка.

    Оставалось только войти внутрь.

    -  Прошу  пройти  в  кабинет, - раз дался знакомый голос (уже неизвестно
    откуда),  когда она вступила в небольшой коридор. В конце его раскрылась
    дверь.

    Зоя поняла это как приглашение.

    "Неужели  он  не  встретит  меня  даже  в  дверях  кабинета? - удивилась
    девушка   -  Ну,  подождите,  товарищ  Бобров,  мне  придется,  кажется,
    преподать вам небольшой урок вежливости."

    Но  давать  уроки  было некому. Комната, в которую вошла Зоя была пуста.
    Однако  это  была не приемная и не гостиная, а совершенно явно - рабочий
    кабинет  инженера.  Большой  письменный  стол  у  широкого, почти во всю
    стену,  окна,  чертежная  доска  сбоку  на  массивном треножнике и макет
    завода  в углу, прикрытый прозрачным целлофановым футляром, не оставляли
    никаких сомнений на этот счет.

    Зоя   стояла   посреди  кабинета.  Прошла  минута,  вторая...  Никто  не
    появлялся. Зоя растерянно оглянулась. Что же делать?

    -  Присядьте,  пожалуйста,  -  раздался вдруг все тот же знакомый ей уже
    голос - Обождите немного, прошу извинения.

    "Сначала  я  разговаривала  со столбом, - усмехнулась Зоя, усаживаясь на
    диван  -  теперь,  по-видимому,  с  книжным  шкафом.  Впрочем,  со  мной
    разговаривает,  конечно,  сам  инженер,  принимающий  каждый  раз  новое
    обличье.  Я  ему  скажу,  когда,  я  надеюсь,  он  соблаговолит  наконец
    показаться, что ему особенно идет, когда он представлен в личине столба."

    Однако  таинственный  инженер  не появлялся и не подавал больше ни каких
    вестей о себе. Похоже было, что он совсем забыл о своей гостье.

    Зоя сидела в кабинете, должно быть уже минут десять.

    "Где  же  он  в  конце  концов?"  подумала она не зная, нужно ли все еще
    удивляться или уже пора воз мутиться.

    И  как  бы  отвечая  на  этот  вопрос  книжный  шкаф,  хранивший  долгое
    молчание, кашлянул и деловым тоном сообщил:

    -  Инженера  Боброва  нет  на даче. Но он должен приехать с минуты на ми
    нуту.  Он  просит вас извинить его за непредвиденную задержку и, если вы
    можете, подождать.

    Это был другой голос - с суховатыми интонациями исполнительного человека.

    "Секретарь  Боброва,  -  решила  Зоя  - Но я вижу, он подражает замашкам
    своего шефа."

    В  молчаливом ожидании прошло еще четверть часа. За это время ни чего не
    случилось,  если  не  считать  что  книжный  шкаф  еще  раз извинился за
    опоздание  своего  хозяина  и  рекомендовал вниманию Зои свежие журналы,
    целая стопка которых лежала на низкой вращающейся этажерке.

    "Он  ухитряется даже занимать гостей заочно - подумала Зоя про секретаря
    инженера  -  Может  быть,  он  и  за любимой девушкой ухаживает таким же
    способом  и  так  же  объясняется в любви? Тогда я ему не позавидую." Ей
    захотелось  взглянуть  на этого ультраделового человека. Она представила
    себе  розоволицего  юношу  в  очках  старательного  и  исполнительного -
    этакого   молодого  сухаря,  стремящегося  во  всем  даже  в  старческом
    покашливании,  походить  на  поседевшего  на работе ученого мужа - такие
    случаи бывают от чрезмерной молодости.

    Но  оставалось  строить  только  предположения, так как сам секретарь не
    считал нужным показываться.

    "Это переходит все границы приличия", - подумала Зоя уже с досадой.

    На  самом  деле  положение  было  до  вольно  странное:  сидеть в пустой
    комнате  в  незнакомой  даче бог знает сколько времени, не зная даже, не
    забыли ли про тебя.

    "А  который сейчас час?" подумала Зоя и хотела взглянуть на свои золотые
    часики.

    Но,  прежде  чем  она  успела  бросить  взгляд  на  крошечный циферблат,
    размеренный голос услужливо произнес:

    - Одиннадцать часов двадцать восемь минут!

    И  тут  же  умолк. Это был уже третий голос - равнодушный голос диктора,
    отвечающего  на  "который  час?",  когда  наберешь соответствующий номер
    телефона.

    Шкаф оказался не только хранилищем книг, но и громкоговорящими часами.

    Но как же он угадал, что подумала Зоя?

    "Неужели он читает мысли?" поразилась девушка.

    Кто  был  этот  "он",  Зоя  затруднилась бы сказать. Ведь не шкаф же мог
    угадать  ее  мысль  и  не  секретарь, который отсутствует в комнате и не
    инженер,  которого  вообще  нет  на  даче.  Но кто же? Или это случайное
    совпадение?

                              ЧУДЕСА ПРОДОЛЖАЮТСЯ

    ПРОШЛА  еще  минута,  и шкаф своим деловым тоном знающего дело секретаря
    произнес

    -  Андрей  Николаевич!  Вам  нужно  в  одиннадцать  тридцать позвонить в
    Академию наук.

    Это было уже совсем странно: Андреем Николаевичем звали Боброва.

    Значит,  инженер  приехал на дачу? Секретарь, во всяком случае, считает,
    что он находится у себя в кабинете.

    Но  никто  не  входил  в  дачу, ни одна дверь не стукнула; садик, хорош