а: на работе, во время
обеда, во время прогулки, во время разговора с товарищами, во время
свидания и даже во время сна. "Отдых" для таких - понятие очень
своеобразное. Гуляя в лесу или купаясь в речке, они прекрасно отдыхают, ни
на минуту не расставаясь с обуревающей их творческой идеей.
   Именно так было с Семеном в этот день.
   Все началось с пустяков.
   Стуча выхлопными трубами своего дизель-мотора, вниз по реке проплыла
машина, "отгрызающая берег". Ребята знали, что испытания этой машины
происходят даже по воскресеньям - их нужно было срочно закончить. Тем не
менее, Ваня Быков, увидев машину, счел нужным заметить:
   - Даже в выходной день испытывают. Вот что значит нужная вещь для
великих строек коммунизма. Это вам не ЗР-2.
   - Звуковой разрыхлитель - тоже машина нужная, - вставил Семен.
   - Для сельского хозяйства, конечно. Но она же не может прокладывать
каналы!.. А каналы теперь очень важны для нашей страны! Они и посевную
площадь позволят увеличить, и электроэнергию дадут, и климат изменят! -
мечтательно проговорил Быков с зажмуренными глазами.
   - Отдыхать надо, ребята! А вы все про технику, да технику! - сонливо
заметил Шурик Пышной, медленным движением руки отбрасывая в сторону горсть
песка.
   Но, помолчав несколько секунд, он тут же добавил:
   - Семен! А нельзя будет приспособить этот самый ультразвук для
строительства каналов?
   - Что ты глупости говоришь! - даже вскипел Семен.
   Действительно было на что рассердиться! Этот мямля Шурик совершенно
ничего не соображает! Проплывшая мимо машина специально сконструирована
для расширения русел рек и каналов. А звукоразрыхлитель при чем? Он только
вспахивает поле! Никакого отношения ни к рекам, ни к каналам, ни к воде,
конечно, машина не имеет!
   - Да-а-а-а... ребята... - все также мечтательно продолжал Ваня Быков. -
А я все-таки жалею, что не попал на великие стройки... Может быть
попроситься, чтобы меня отправили вместе с этой зубастой машиной? А?
Семен! Ты поговоришь обо мне с главным инженером?
   Но Семен уже не слышал вопроса. Странная, какая-то далекая и очень
смутная мысль начала копошиться в его голове.
   "Звукоразрыхляющая машина для великих строек коммунизма... Для
строек... Для каналов..." - слышал он слова, словно их кто-то повторял над
самым ухом назойливо и властно.
   Перед умственным взором Семена прошла какая-то несуразная машина,
которая вырисовывалась только смутными контурами и скорее походила на
облако, быстро меняющее свою форму.
   Семен приподнялся и сел на песок. Теперь ему открылась блестящая на
солнце рябь реки. Смутно доносились до слуха веселые крики купающихся и
всплески воды. Семен пытался снова вызвать в своем воображении образ
странной машины, но из этого ничего не получалось.
   А тут, как нарочно, со своим резиновым кругом притащился Вася и,
распластавшись рядом на песке, принялся рассказывать какую-то историю.
   Но этого было мало. Все словно сговорились помешать Семену мечтать о
какой-то новой и необыкновенной машине. Три девушки в ярко-зеленых
купальных костюмах по приглашению Васи перенесли свою одежду и
расположились рядом.
   Поднялся веселый хохот. Это Сергей и Вася начали соревноваться в
остроумии.
   - Вы меня наверно не узнаете? - спросила одна из девушек, усаживаясь
рядом с Семеном.
   - Нет, - буркнул Семен: он был застенчив и не сразу находил, о чем
можно разговаривать с девочками.
   - А я вас искала! Не верите? Вот спросите своих товарищей, - весело
болтала девушка, подбрасывая вверх и ухитряясь ловко ловить на лету горсть
песку.
   - А зачем я вам понадобился?.. - выдавил Семен, сосредоточенно следя за
полетом песка.
   - Какой вы смешной! Голову поверните и посмотрите на меня хорошенько.
   - Ну, повернул...
   - Все не узнаете? Вы же передавали мне бумажку от главного инженера. А
я ее потеряла. Я в плановом отделе работаю.
   Семен сообразил, в чем дело, и улыбнулся.
   - Да. Беспокойство было из-за этого. Никто не знал, куда я девался в
тот день.
   - Хорошо, что главный инженер у нас такой добрый! - продолжала щебетать
девушка. - Я его на следующий день встретила и во всем призналась, так он
меня почти не ругал! Вынул блокнот и тут же написал новую бумажку. А вам
нравится наш главный инженер?
   - Конечно, - угрюмо протянул Семен. Ему казалось, что если бы девушка
не тарахтела над ухом, то образ новой машины появился бы перед ним
немедленно.
   - Ой! Какой вы неразговорчивый! А я о вас много слышала от папы.
Знаете, кто мой отец? Его зовут Сергей Петрович, он работает механиком на
машине, которая называется ЗР-2. А знаете, как вас папа хвалил? Он такое
про вас рассказывал!
   - Простите. Как вас зовут? - спросил Семен, чтобы хоть на минуту
остановить этот словесный поток.
   - Людмила. А можно просто Мила. Фамилию мою вы, конечно, не забыли? Она
же у меня смешная. Девчата часто в шутку называют меня то вторником, то
средой...
   Ну и над вашей фамилией можно подшутить. Елена Павловна, секретарь
главного инженера, называет вас знаете как? Бурыкин-Мурыкин.
   - Знаю... - сдавленно проговорил Семен.
   Ему очень хотелось отделаться от чрезмерно жизнерадостной и
разговорчивой соседки, но как это сделать, он положительно не знал. Семен
повернул голову к ребятам, как бы прося у них защиты. Но все были увлечены
каким-то веселым разговором и не обращали на него внимания.
   - Да! Неплохо было бы, Степан, приспособить звукоразрыхлительную машину
для великих строек, - громко проговорил Семен, обращаясь к Кириллину.
   - Так за чем же остановка! Думай! Ты же у нас самый главный
изобретатель, - ответил за Степана Чердаков.
   Шутка Чердакова показалась Васе очень смешной. Он громко хохотал,
приговаривая:
   - О-о-й!.. Не могу... Изобретатель!..
   Вдруг Семен увидел, что девушка усаживается поудобнее и уже приоткрыла
свой маленький ротик, чтобы снова держать большую речь. Спасение он видел
в одном: заговорить с ребятами.
   - Вася! А, Вася! Что это ты сегодня совсем не куришь? - спросил Семен,
искоса озираясь на свою соседку.
   Вася сел на песок и сразу стал мрачным.
   - Это серьезный вопрос, товарищи, - проговорил он задумчиво. -
Представьте себе - бросил!
   - Как? Почему? - спросили сразу несколько человек.
   - Тут действовало три причины, так сказать, комплексным образом.
   - Какие? Расскажи! Интересно!
   Вася поджал ноги по-турецки, обвел унылым взглядом ребят и начал
приглушенным голосом.
   - Прежде всего - влюбился. Да! Представьте себе! Чего вы смеетесь?
   Понравилась мне одна девушка. А она заявила твердо: до тех пор, пока ты
не перестанешь сосать эту гадость и давиться при мне дымом, не буду с
тобой разговаривать!
   - Ой, как это замечательно! - воскликнула соседка Васи, всплеснув
ладонями.
   - Это одна причина и не самая главная, - степенно продолжал Вася. -
Вторая - новую рубашку насквозь прожег в трех местах. Очень обидно! Это
уже посущественней...
   - А третья? - нетерпеливо спросил Ваня Быков, видя, что рассказчик
медлит.
   - Третья, пожалуй, самая серьезная. Встретил меня как-то главный
инженер, похлопал по плечу и говорит: - Что это ты, Вася, над собой
вытворяешь? Зачем ты куришь? Хочешь казаться более солидным? Так ты и так
очень солидный и представительный! Зачем же портить свое здоровье? Очень
мне жаль тебя, поскольку ты, с моей точки зрения, человек весьма дельный!
Таких способных людей как ты - считанные единицы! Сейчас ты молод и
бросить курить тебе будет легко. А дальше - труднее! Очень прошу тебя -
прекрати это бессмысленное занятие!
   - А перестать врать он тебя еще не просил? - язвительно осведомился
Чердаков.
   Все ожидали, что Вася обидится. Но он только небрежно махнул рукой и
ответил шутливо:
   - Об этом у нас будет разговор в следующий раз.
   - Это неправильно, девочки! - разочарованно протянула соседка Семена.
   - О чем ты? - спросил Чердаков.
   - Ну, как же! Главными причинами он считает разговор с инженером и свою
прожженную рубашку, а благородное влияние любимой девушки ставит, нахал,
на последнее место. Разве это не противно слушать?
   Во время этого разговора Семен получил полную возможность снова
углубиться в разгадку странной идеи, скорее смутного предчувствия,
настойчиво бродившего в его голове. Разговорчивая соседка, по-видимому,
сочла поведение Семена невежливым, обиделась и демонстративно улеглась на
песок, уткнувшись носом в свой локоть, так что перед Семеном торчали
только ноги.
   "Что же это может быть за машина?" - - мучительно думал Семен.
   Он медленно водил головой по сторонам, рассеянно вглядываясь в
окружающие предметы, как будто они могли подсказать решение. В сущности
говоря, он почти ничего не видел. Творческий процесс целиком поглотил его
внимание. Как сквозь дымку, перед ним поблескивала водная гладь. Кажется,
где-то далеко плыла лодка. Рядом резвились купающиеся, брызгались, ныряли,
шумели. Но все это ощущалось смутно. Воображение Семена, создающее и
быстро ломающее какие-то еле уловимые контуры каких-то деталей, заслоняло
собой реальный мир.
   Но что это? Подсознательное чувство, иногда помогающее творчеству,
вдруг подсказало Семену, что он перед собой видит нечто интересное. Это
уже не была игра воображения. Нет! Перед ним было нечто явно реальное,
очень простое и удивительно интересное!
   Взгляд Семена остановился на ступне ноги рядом лежащей девушки. Она
беспрерывно шевелила пальцами, чуть передвигая ногу. Благодаря этому в
песке образовалось маленькое продолговатое углубление.
   Что-то магическим образом притягивало внимание Семена к этой канавке.
Вот пальцы ноги углубляются в песок... Быстрым движением небольшое
количество песка отбрасывается в сторону... Часть песчинок снова осыпается
в углубление...
   Что тут интересного? Такое очень часто можно увидеть! Но
изобретательская мысль Семена работала лихорадочно, в глубине сознания
формировалась какая-то техническая идея, быть может имеющая только
косвенное отношение к видимому.
   Счастлив тот, кто на минуту может увлечься творчеством настолько, что
забудет об окружающем. Но, к сожалению, с такими людьми бывают иногда
неприятности. Так произошло и с Семеном.
   Он забыл, что перед ним чужая нога. В движении пальцев ему сейчас
чудился только технический процесс отбрасывания песка. А сами пальцы,
вероятно, казались неясными контурами какого-то скребкового приспособления.
   Семен нагнулся, поднял лежавшую рядом широкую щепку и, протянув руку,
собрался подковырнуть немного песка под воображаемый скребковый механизм.
   При этом он нечаянно задел щепкой ногу девушки.
   - С ума сошли, что ли! Кто разрешил вам царапаться? - взвизгнула
девушка, вскакивая. - Это что за шутки такие? Разговаривать еще не умеете,
а царапаться уже научились!
   Семен отрезвел моментально. Механизм машины, идея которой уже начала
смутно вырисовываться в его воображении, рассеялся, как пар, быстро
вырвавшийся из паровозной трубы. Перед ним стояла совершенно реальная и
очень разгневанная девушка, которую он нечаянно обидел. Семен хотел
попросить прощения и объяснить, в чем дело, но вдруг растерялся, не зная,
как лучше ее назвать:
   Людмилой или Милой.
   "Людмила получится слишком сухо и официально, - думал он, - а Мила -
как-то чересчур фамильярно, мы же плохо знакомы...".
   - Что это значит, Семен? - строго спросил Кириллин.
   - Да тут, понимаешь... одна идея пришла мне в голову, - растерянно
ответил Семен, роняя щепку.
   - Довольно странные идеи у вас появляются! - язвительно вставила
обиженная девушка. - Царапали бы свою собственную ногу...
   - Да я нечаянно! - наконец взмолился Семен, повернув голову к Людмиле.
   Но она не захотела его слушать, схватила в охапку свою одежду, мохнатое
полотенце и торопливо удалилась. За ней молча последовали ее подруги.
   - Товарищ Понедельник! Одну минутку! - закричал Семен вслед. - Я не
собирался с вами шутить! Мне нужно было посмотреть, как будет скатываться
песок. Понимаете?
   Но дело было испорчено еще больше. Услышав свою фамилию, а не имя,
девушка решила, что над ней просто издеваются, и ускорила шаг.
   - Что это за ерунда? - с обидой спросил Ваня Быков.
   - Действительно, Семен! Ты не умеешь прилично себя вести! - добавил
Шурик.
   - Ребята! Даю честное слово... Если бы вы знали, какая идея пришла мне
в голову! Мила шевелила пальцами по песку... Понимаете? Ведь мы с вами
можем придумать ультразвуковую машину для великих строек. Вот увидите! Все
получилось только потому, что она шевелила пальцами! - взволнованно
проговорил Семен.
   - А по-моему, все это получается от чрезмерного воображения,
переходящего в прямое недомыслие... Всего хорошего, - хмуро заявил Вася и,
вскинув на плечо свою резиновую камеру, побрел в том направлении, куда
ушли девушки.
   - Придется тебе, Семен, пойти да извиниться, как следует. Только
сначала ты хоть нам объясни, как было дело, - проговорил Кириллин.
   Семен схватил щепку и тут же принялся чертить на песке какую-то
удивительно замысловатую фигуру.
   - Вот, тут, предположим, стоит ультразвуковой вибратор, только с
особым, удлиненным сердечником... Вот такой формы, - волнуясь объяснял
Семен. - А здесь скребок, все время двигающийся вперед и назад. Ведь
разрыхленная земля осыпается вниз? Правда же? Когда Милка шевелила ногой,
то получалось вот что...
   Семен принялся быстрыми движениями пальцев рыться в песке, все время
оглядываясь на обступивших его товарищей и повторяя:
   - Видите? Видите?
   Долгое время никто ничего не понимал. Вопросы, которые были заданы
Семену, показались ему настолько неуместными, что он даже рассердился.
   - Эх, вы! - вскричал он с досадой, ломая пополам ни в чем не повинную
щепку.
   - Все с начала объяснять прикажете?
   - Не кипятись, пожалуйста, - проговорил Быков, поднимая с песка
половинку щепки, отброшенную Семеном. - А кроме того, вот смотри сюда.
   Рядом со схемой Семена Быков принялся тщательно рисовать свою.
   - Ты утверждаешь, что земля должна осыпаться сюда и подхватываться
здесь вот такой планкой. А почему ты думаешь, что она не будет сваливаться
вот сюда?
   Это точно! Тут никаких сомнений быть не может! Вот смотри... -
продолжал Быков, тщетно пытаясь отобразить свою мысль на песчаной
поверхности.
   - Да ты меня не так понял! - воскликнул Семен. - Разве я такую планку
рисовал! Эх, ты! Это, наверное, получилось потому, что рисунок неясный.
   - Это верно, - пробасил Кириллин. - Семен, конечно, имел в виду, что
планка должна быть изогнута.
   - Идемте-ка лучше поближе к реке! - предложил Чердаков. - Там песок
мокрый и на нем удобнее будет разводить каллиграфию.
   Все согласились и направились к берегу. На месте задержался только
Шурик Пышной и принялся тщательно затирать ногой только что нарисованное
изображение.
   - Надо соблюдать секретность! - бросил он вдогонку удалявшимся
товарищам.
   На влажном песке, почти рядом с водой, дело пошло значительно лучше.
   Схематические изображения получались, конечно, не такими отчетливыми,
как на чертежной бумаге, но в них все-таки можно было свободно разбираться.
   По всей вероятности со стороны казалось, что ребята затеяли у берега
какую-то игру. Они энергично спорили, стирали пятками только что
начерченные линии, то и дело вырывали друг у друга кусочки щепки. Во
всяком случае, всем происходящим очень сильно заинтересовалась маленькая
девочка лет пяти, и, приблизившись к ребятам, проговорила, заложив руки за
спину:
   - Неужели, дяденьки, прыгать будете? А такие большие...
   - Нет! Без специального ленточного транспортера не обойтись, честное
слово, не обойтись! - горячился между тем Кириллин. - Если бы тут шла
такая вот цепь с ковшами - тогда другое дело. Вот таким образом... -
продолжал он, вычерчивая большим пальцем ноги длинную зигзагообразную
линию чуть ли не до самой воды.
   - Ты не веришь, что вибрирующее устройство может подбросить землю на
такую высоту? Вот к этой площадке? - горячо говорил Семен.
   - Не верю, Семен! Не верю! - упирался Кириллин. - Если бы существовал
транспортер - тогда другое дело.
   - Эх, ты... Знаешь, кто ты? Ты - Чугунцев. Он никогда ничему не верит и
ко всему относится скептически.
   - Братцы! А как же будет с электрическими проводами, которые должны
подойти к вибратору? Вот к этому, что Семен изобразил пяткой... -
забеспокоился Шурик. - Ведь они же будут тереться о землю! Изоляция-то
испортится!
   - Вот еще неуч! - обозлился Ваня Быков, выхватывая у Шурика чертежную
принадлежность - кусочек щепки. - Придется провода заключить в железные
трубы! Разве для тебя не ясно? Тут вот еще что. Смотрите... Если
действительно вибратор будет разрыхлять землю только в этих направлениях,
то тогда зачем, спрашивается, нам устанавливать здесь стальные стенки? Вы
только подумайте! Вот смотрите...
   В это время по воде мимо спорящих, обнявшись, проходили три подружки в
ярко-зеленых костюмах. Одна из них глядела куда-то в сторону, с гордым и
независимым видом. Это была обиженная Людмила Понедельник. Несмотря на
горячий спор, Семен тотчас же узнал ее.
   - Людмила... Сергеевна! Прошу простить меня. Я должен вам все
объяснить...
   Вот, посмотрите сюда! - волнуясь, проговорил Семен, вспомнив о своем
грехе.
   Подруги остановились в выжидательной позе.
   - Я ведь не хотел вас царапать, а все это получилось случайно. Но зато,
- взгляните на этот чертеж! - продолжал Семен радостно. - Когда я смотрел,
как ваша нога разрывала песок, то мне в голову пришла идея. Понимаете? Это
так иногда бывает... да вы только полюбуйтесь на то, что мы после этого
придумали! Видите на песке чертеж? Если хотите - я могу вам все объяснить.
   - Ты с ума сошел... - тихо, над самым ухом прошипел Шурик, толкая
Семена в бок. - Разве можно первым встречным!..
   - Ну, я конечно, не все смогу объяснить, а так - в общих чертах, - уже
смущенно продолжал Семен. - Это будет замечательная машина! Совершенно
чудесная! Понимаете?
   - Гордитесь, девушки, что вы видите этот первоначальный чертеж! - с
хорошо разыгранным пафосом проговорил Сергей Чердаков, протягивая обе руки
сначала к зрительницам, а потом к замысловатым изображениям на песке. -
Этот рисунок войдет в историю техники и останется там навеки...
   В это время с резиновой камерой, надетой на шею, подобно хомуту, по
воде совсем близко от берега промчался с радостным гоготом Вася Подвескин.
Волны хлынули на отлогий берег и начисто слизнули с песка исторический
чертеж.
   - Ах, что б тебе! Принесла же нелегкая! - не удержался Семен, сжав
кулаки.
   Девушки весело расхохотались.
 
 
   Глава двадцатая 
 
   В этот же день, сразу после ужина, прихватив с собой маленькую кожаную
сумочку с мелким инструментом, Семен направился через парк к трехэтажному
корпусу, который тут почему-то назывался "профессорским".
   В передней квартиры Чугунцева Семена встретила высокая женщина в
длинном и узком платье, с ожерельем на шее и подозрительно начала
осматривать его ноги.
   - Вытерли как следует? - спросила она мягким грудным голосом, как-то не
соответствующим ее сухопарой фигуре.
   "Наверное - жена, - решил Семен. - Такая же аккуратная и строгая, как и
сам математик".
   Убедившись, что на ботинках не заметно следов грязи и поразительной
чистоте, царившей даже в прихожей, не угрожает никакая опасность, женщина
провозгласила нараспев:
   - Ленечка! К тебе пришли-иии!
   Даже как-то страшно было ступать по совершенно новеньким дорожкам,
идеально уложенным на блестящем паркетном полу. Чистота и порядок резко
бросались в глаза всюду, куда только ни посмотришь.
   "Вообще - замечательно! - думал Семен, стараясь ступать на ковер как
можно аккуратнее. - Неплохо было бы пригласить эту гражданку в гости в
наше общежитие! Она бы быстро приструнила Шурку Пышного, который иногда
вешает свои штаны на спинку кровати так, что одна их треть волочится по
полу..."
   Математик обрадовался приходу Семена. Он радушно пригласил его сесть в
кресло рядом с письменным столом. Теп