расположенных ближе к Гибралтару. Это, правда, увеличивало продолжительность
плавания, однако должно было ввести противника  в  заблуждение  относительно
появления  в  бухте  управляемых  торпед  и  отмести  всякие  подозрения  от
"Ольтерры".
   В  ходе  этой  операции  водители  торпед  встретили  большие  трудности,
связанные как с чрезвычайно активными действиями сторожевых катеров, во всех
направлениях прочесывавших рейд, так  и  с  сильными  течениями,  вызванными
штормом. Им по многу раз приходилось  повторять  свои  атаки  (в  частности,
Тадини - 6 раз) и  прибегать  к  различным  уловкам,  чтобы  удержаться  под
корпусом судна в течение  времени,  необходимого  для  прикрепления  заряда,
борясь с течением, стремившимся увлечь их прочь от объекта. Таким образом, в
результате нечеловеческих усилий трем экипажам,  избежав  подстерегающей  их
каждую минуту опасности, удалось минировать  по  одному  кораблю.  Затем  со
своими торпедами они  вернулись  на  "Ольтерру",  проникнув  через  потайное
отверстие, и снова  приняли  вид  моряков  торгового  флота.  С  праздным  и
рассеянным  видом  они  вышли  на  палубу,  однако  каждый   уголком   глаза
внимательно следил за минированным  им  кораблем,  уже  различимым  в  свете
начинающегося утра, ожидая дальнейших событий. Сколько раз они посмотрели на
часы за эти несколько минут? И вот с обычной точностью наших  взрывателей  с
часовым механизмом один за другим раздались  три  взрыва,  подбросивших  три
груженых корабля в воздух: "Пэт Харрисон" (7 тыс. т)  и  "Махсуп"  (7500  т)
легли на грунт, не затонув полностью лишь из-за малой глубины; а  "Камерата"
(4875 т) исчез под водой.
   Визинтини был отомщен: "Дивизион Большой Медведицы", созданию которого он
так много отдал, добился своего первого успеха:
   Ночью наши агенты разбросали по северному берегу бухты резиновые костюмы.
Как мы и предполагали, они на следующее же утро были обнаружены испанцами  и
ввели англичан в заблуждение. "У нас не было никаких доказательств, -  писал
Голдсуорси, - что "Ольтерра" была замешана  в  эту  историю.  Из  резиденции
английского морского командования  в  Гибралтаре  можно  было  невооруженным
глазом  видеть  надстройки  "Ольтерры",  возвышающиеся  над  внешним   молом
Альхесираса. Возможность,  что  "Ольтерра"  в  какой-то  степени  связана  с
атаками управляемых торпед, была допустима, однако никогда не  было  заметно
ничего такого, что могло бы пролить свет на ее истинную роль".
   Это   было   результатом   технического   совершенства,   принятых    мер
предосторожности, непрерывного самоконтроля и постоянной  маскировки.  Почти
год 10-я флотилия с "Ольтерры"  угрожала  Гибралтару,  и  вот  наконец  были
достигнуты первые результаты. Несмотря на все старания англичан, им так и не
удалось установить подлинную причину гибели судов. Их состояние  можно  было
сравнить с состоянием человека, который,  запершись  в  собственном  доме  и
забаррикадировавшись в своей комнате, по  ночам  просыпается  от  выстрелов,
раздающихся неизвестно откуда и наносящих ему каждый раз новые, правда, пока
не опасные раны. Эти выстрелы сводят его с ума от ярости, потому что  он  не
может обнаружить, где спрятался его противник, и  от  ужаса,  что  рано  или
поздно этот таинственный и неуловимый враг нанесет ему опасную рану, поразив
какой-либо жизненно важный орган (военные корабли).
   С отступлением из Туниса (май 1913 года) фронт приблизился к Италии, надо
было принимать меры к ее обороне. 10-й флотилии  MAC  поручили  организовать
подвижную оборону побережья Сицилии и Сардинии. В то время никто  толком  не
знал, на какой из этих островов хлынет волна завоевателей.
   Наши  подводные  средства  дислоцировались   в   соответствии   с   новой
обстановкой. На  Сицилии  усилили  дивизион  Унгарелли,  уже  много  времени
находившийся в Аугусте.
   На Сардинии создали три оперативные базы: одна группа катеров  находилась
в Карлофорте, а другая - в Боза Марина с задачей  атаковать  десантные  суда
противника в случае их  приближения.  Ленци  командовал  отрядом  катеров  в
целом, де Куал и Массарини были назначены  командирами  групп.  На  обратном
пути после доставки катеров  на  Сардинию  судно  "Сольола"  было  потоплено
артиллерийским  огнем  подводной  лодки  противника;   оно   было   заменено
"Пегасом".
   Третья база специального назначения была  создана  в  порту  Кальяри;  ее
подготовка проводилась особенно тщательно.
   Группа пловцов под командованием лейтенанта Фаравелли получила задание  -
втайне от местных гражданских и военных властей устроить своего рода  пещеру
в гряде, составляющей  западный  мол  порта.  Здесь  был  организован  склад
продовольствия,  снаряжения,  взрывчатых   веществ:   их   количества   было
достаточно для многочисленных  диверсий.  План  был  таков:  если  противник
высадится в Кальяри, наша группа,  воспользовавшись  заранее  подготовленным
убежищем, "исчезнет с лица земли". В то время как горстка пловцов, укрывшись
в пещере, устроенной в молу, будет время от времени совершать  нападения  на
корабли противника при помощи "Миньятте" и "Баулетти", другая группа  должна
будет выбрать наиболее благоприятный момент (скопление  большого  количества
судов в порту и ценных грузов),  чтобы  взорвать  нефтехранилища  и  вызвать
пожар в порту. Подготовка этой операции, которая требовала много  времени  и
напряженной работы, была поручена командиру группы пловцов 10-й флотилии, по
фамилии  Волк,  -  офицеру,  обладавшему  исключительными   организаторскими
способностями и пользующемуся непререкаемым авторитетом у подчиненных.
   Десятого июля все  сомнения  относительно  места  высадки  исчезли:  враг
высадился на Сицилии.
   База  в  Кальяри  была  расформирована,  тогда  как  базы   катеров   под
командованием де Куала и Массарини остались на местах, так как  существовало
мнение, что следующим объектом нападения противника будет Сардиния.
   На Сицилии дивизион Унгарелли находился в процессе реорганизации, так как
в него влились катера, вернувшиеся из Туниса (сам Унгарелли прибыл в Аугусту
9 июля из Специи с  автоколонной,  доставившей  торпеды  и  запасные  части,
необходимые, чтобы снова пустить в ход штурмовые средства,  участвовавшие  в
предыдущих  боевых  действиях).  В  результате  спешной  эвакуации  Аугусты,
подвергшейся  нападению   с   суши,   дивизион   был   вынужден   отойти   и
перебазироваться на остров Белла у Маццаро, близ Таормины.
   С этой новой базы катера много раз ходили к Сиракузам, Аугусте,  Катании,
по мере того как эти порты попадали в руки англичан,  нападая  на  вражеские
конвои. Командование 10-й флотилии прислало подкрепление -  новые  штурмовые
средства и личный состав: с Сардинии прибыл  Ленци,  принявший  командование
всей группой катеров на Сицилии.
   Часто происходили столкновения с кораблями противника. Однажды утром  два
английских крейсера и четыре миноносца подошли к берегу на расстояние 2 тыс.
м и начали артиллерийский обстрел виадука Сан-Августина на дороге Таормина -
Мессина.  Внезапного  появления  нашего  катера  (Ленци  -  Барабино)   было
достаточно, чтобы заставить корабли противника отойти,  прикрывшись  дымовой
завесой .
   В  это  же  время  выполнялись  задания  по  заброске  в  тыл  противника
диверсионных групп. В частности,  Унгарелли,  Ленци  и  Фракассини  высадили
группу диверсантов на мысе Сан-Кроче; выполнив задание, она пересекла  линию
фронта и вернулась на базу. Другая группа, также высаженная нашими катерами,
через несколько дней вернулась в Калабрию, переправившись  через  Мессинский
пролив на надувных лодках. К сожалению, судьба Сицилии не могла зависеть  от
наших маленьких штурмовых средств и от  отваги  их  рулевых:  под  давлением
наступающего противника катера отошли в Мессину.
   Когда противник приблизился к Мессине,  катер  MTSM-262  под  управлением
Ленци  и  Барабино  был  последним  итальянским  кораблем,  который  покинул
Сицилию, направляясь  к  берегам  Калабрии,  где  сразу  же  с  неиссякаемым
упорством была создана новая  база  штурмовых  средств,  чтобы  организовать
сопротивление дальнейшему наступлению противника.
   В Специи, как, впрочем, и в других  крупных  военно-морских  базах,  была
организована внешняя  служба  воздушного  наблюдения;  ее  несли  снабженные
звукоулавливателями  небольшие  суда,  расположенные  полукругом   милях   в
двадцати перед портом. Они имели задачу своевременно сообщать на  базу,  где
стояли наши крейсера, о приближении самолетов противника.
   С некоторого времени эти суденышки стали подвергаться нападению подводных
лодок противника, которые, всплывая недалеко от них, без всякого  риска  для
себя расстреливали их из орудий.
   Командование военно-морского округа Специи предложило нам отыскать способ
защиты этих судов, выполнявших нужное и полезное дело.
   Для подводных лодок противника была устроена ловушка. Теперь на буксире у
некоторых судов  службы  воздушного  наблюдения  находились  наши  торпедные
катера, замаскированные  под  безобидные  шлюпки.  В  катерах  день  и  ночь
дежурили  экипажи,  готовые  атаковать  подводную  лодку,  как  только   она
появится. Дни за днями проходили в долгом, томительном ожидании; это длилось
целыми неделями. Торпедные катера сменялись через 48 час.  Наконец  терпение
было вознаграждено: с катера, которым командовал  лейтенант  Маталуно,  была
обнаружена подводная лодка, внезапно всплывшая поблизости. Не  колеблясь  ни
секунды, Маталуно, сбросив маскировочный тент, отдал буксир, запустил моторы
и поднял военно-морской флаг. Зятем он вышел в  атаку  и  выпустил  торпеду.
Однако подводная лодка, вовремя заметив опасность, скрылась под водой.  Была
объявлена  тревога,  из  Специи  прибыли  противолодочные  суда   и   начали
систематическую охоту  за  подводной  лодкой,  но,  как  это  часто  бывает,
результаты ее остались неизвестными.
   Если эта операция и не имела  положительных  результатов,  она  заставила
противника быть осторожнее. Атаки подводными лодками судов,  несущих  службу
воздушного наблюдения,  больше  не  возобновлялись,  и  они  могли  спокойно
заниматься своим скромным, но очень важным делом.
   10 июня 1943 года, в день военно-морского флота, знамя 10-й флотилии  MAC
было украшено золотой медалью "За храбрость". В приказе говорилось:
   "Прямая  наследница  славы  храбрецов,  которые  своими   действиями   во
вражеских портах в годы первой мировой войны удивили весь мир  и  обеспечили
итальянскому военно-морскому флоту абсолютное  первенство  в  этой  области,
10-я флотилия MAC показала, что семена, некогда брошенные героями,  принесли
достойные плоды. В  ходе  многочисленных  беспримерных  по  своему  мужеству
операций  смельчаки  10-й  флотилии,  презирая   опасность   и   преодолевая
препятствия, воздвигнутые на их пути природой и современной системой  охраны
и обороны  портов,  сумели  настигнуть  врага,  укрывшегося  в  своих  самых
надежных военно-морских базах, потопив два линейных корабля,  два  крейсера,
один  эскадренный  миноносец  и  большое  количество  торговых  судов  общим
водоизмещением свыше 100 тыс. т.
   Героическая 10-я флотилия MAC верна своему лозунгу: "За короля, за  честь
знамени!"
   Тем  временем  в  портах  некоторых  нейтральных  стран,  куда   заходили
вражеские суда, создавались небольшие группы наших боевых  пловцов,  которые
различными способами (скрываясь от хозяев и вражеских  шпионов)  действовали
по  ночам,  когда  представлялся  подходящий   случай,   прикрепляя   заряды
взрывчатых веществ к подводной части кораблей противника, Одна из таких  баз
была организована на итальянском  судне  "Гаэта",  интернированном  в  порту
"Уэльва". Группа из трех человек под  командованием  храброго  унтер-офицера
Вианелло обосновалась на борту под видом членов экипажа. Много неприятностей
доставили этой группе английские агенты, осуществлявшие наблюдение  за  этим
портом ввиду его важности; здесь производилась погрузка  железной  и  медной
руды из Рио-Тино.  Было  минировано  несколько  судов,  но  результаты  этих
действий остались неизвестными.  Наверняка  было  известно  только  то,  что
каждый корабль, прибывающий в Гибралтар  из  испанских  портов,  подвергался
самому тщательному осмотру водолазами службы безопасности и что  по  крайней
мере одно минированное судно было ими вовремя избавлено от зарядов.
   Проводилась подготовка к организации таких баз в Малаге  и  Барселоне,  в
Лисабоне и Опорто. На их деятельности я не буду останавливаться, так как  ее
начало совпадает с сентябрьскими событиями.
   Но  секретная  операция  старшего  лейтенанта  Ферраро,  одна  из   самых
блестящих, осуществленных во время войны,  заслуживает  того,  чтобы  о  ней
рассказать подробно.
   Согласно  имевшимся  в  нашем  распоряжении  разведывательным  данным,  в
турецких портах Мерсин и Александретта наблюдалось оживленное движение судов
противника.  Там  происходила   погрузка   хромовой   руды,   сырья,   столь
необходимого  для  военной  промышленности.  При  участии  службы  секретной
информации военно-морского флота была разработана операция с целью  нарушить
движение судов в этом районе, где до сего времени все было спокойно.
   Принимая во внимание гидрографические  особенности  порта  Александретта,
открытый рейд, на котором корабли должны были становиться на якорь в 2  -  3
км от берега (руда доставлялась к  судам  на  баржах),  наиболее  подходящим
оружием для нападения были признаны "Баулетти", доставляемые к объекту атаки
пловцами.
   Выполнение этой операции было поручено одному из  самых  опытных  пловцов
10-й флотилии - старшему  лейтенанту  Луиджи  Ферраро.  Благодаря  стараниям
специалистов  наш  пловец  был  замаскирован  под   служащего   министерства
иностранных дел, направляемого в итальянское вице-консульство, расположенное
в Александретте. Необходимо было создать условия, которые позволили  бы  ему
пересечь границы половины европейских государств, не вызвав  ни  у  кого,  а
особенно у  турок,  столь  ревниво  оберегавших  свой  нейтралитет,  никаких
подозрений.  Затем  надо   было   снабдить   этого   человека   документами,
оправдывавшими  его  пребывание  в  аппарате  итальянского  вице-консула   в
Александретте, который, принимая во внимание его официальное  положение,  не
должен был быть замешан в эту историю.
   Чтобы   раздобыть   необходимые   документы    -    служебный    паспорт,
рекомендательное  письмо  к   консулу,   свидетельство   о   дипломатической
неприкосновенности багажа, не подлежащего таможенным досмотрам, - надо  было
официально обратиться в министерство иностранных дел.  Однако  по  некоторым
соображениям, в первую очередь из-за опасности разглашения тайны, мы  решили
действовать другим путем. В правительственных учреждениях  в  то  время  уже
ощущалось чувство неверия и безнадежности, что порождало атмосферу  скрытого
пораженчества,  которое  плохо  вязалось  с  нашими  планами.  Кроме   того,
министерство иностранных дел, с которым мы  и  прежде  вели  подобного  рода
переговоры, оказывая нам содействие, обращало наше внимание на тот факт, что
использование мнимых дипломатов дискредитирует весь дипломатический корпус и
поэтому   даже   те,   которые   по   закону   пользуются    дипломатической
неприкосновенностью, могут лишиться доверия из-за таких злоупотреблений.
   Но из всякого положения можно найти выход: один наш  младший  офицер  был
знаком с одной смелой и расторопной машинисткой из министерства  иностранных
дел. Учитывая высокие патриотические  цели  предприятия,  ему  не  составило
большого труда убедить ее помочь нам. Так мы достали паспорт, бланки и  даже
печать министерства (которую мы, использовав, тотчас же вернули).
   В первых числах июля  1943  года  консульский  служащий  Луиджи  Ферраро,
элегантный  молодой   человек   с   непринужденными   манерами,   снабженный
соответствующими   документами,   представился   итальянскому   консулу    в
Александретте маркизу Иньяцию  ди  Санфеличе  (который,  не  будучи  заранее
уведомленным,  его  не  ожидал)  и  вручил  письмо  за   подписью   министра
иностранных  дел.  В  письме  было  сказано,  что  Луиджи  Ферраро  временно
направляется в консульство  для  выполнения  особого  задания  министерства.
Господина консула просили оказывать ему в этом всяческое содействие.
   С собой Ферраро привез четыре довольно тяжелых  чемодана,  не  подлежащих
таможенным досмотрам, как дипломатический багаж..
   Он сразу же сдружился  с  секретарем  консульства  Джованни  Роккарди,  в
действительности офицером секретной службы военно-морского флота.
   Именно Роккарди, долгое  время  находившийся  в  Александретте  и  хорошо
знавший здешнюю обстановку и окружение, сообщил в министерство о возможности
проведения  действий  против  вражеских  судов  в  этом   районе.   Он   был
вдохновителем этой операции и незаменимым  помощником  Ферраро  в  части  ее
организации и осуществления.
   Роккарди писал об обстановке в Александретте:
   "Приезд Ферраро если и сделал  эту  операцию  возможной  с  точки  зрения
технической, то нисколько не  упростил  организационной  стороны  дела,  ибо
теперь речь шла о том,  чтобы  без  особого  шума  ввести  в  наше  общество
(чрезвычайно  падкое  до  всякого  рода  сплетен)  новое  лицо.  Действовать
приходилось в  небольшом  пограничном  городке,  где  с  живейшим  интересом
следили  за  интригами,  которые  плели  шесть   консульств:   американское,
английское, французское, греческое, немецкое  и  итальянское.  Александретта
насчитывала 12 тысяч жителей, главным образом арабов.  Население  города  не
питало к нам особой вражды и, может  быть,  даже  было  нашим  потенциальным
союзником. Однако оно было  покорно  туркам  и  испытывало  сильное  влияние
вражеской пропаганды, находившей благоприятную почву среди греков и  евреев,
относившихся к нам чрезвычайно враждебно и в большей своей части  являвшихся
добровольными  английскими  шпионами.  Англичане  благодаря  их  участию   в
постройке порта, осуществлявшейся английскими специалистами и на  английские
средства, и в строительстве дороги Александретта - Адана практически держали
в своих руках все местные органы власти. Американское же влияние в  ту  пору
еще только начинало давать о себе знать.
   К этому следует добавить, что  ограничения,  действовавшие  в  Турции  во
время войны, были особенно строгими  в  Хатае,  районе,  население  которого
подозревалось в антитурецких настроениях, а отсюда - проверки документов под
всевозможными предлогами, запрещение охоты и рыбной ловли для иностранцев  и
т, п.
   Мне удалось  все  устроить  довольно  удачно,  и  наша  работа  проходила
буквально под носом у агентов Интеллидженс  сервис,  которым  было  поручено
следить за итальянскими подданными и, я думаю, особенно за нами, несмотря на
наш самый невинный вид. Моя задача была во многом  облегчена  общительным  и
искренним  характером  Ферраро,  отметавшим  всякое  подозрение   о   темных
заговорщических планах" .
   Через несколько дней после приезда Ферраро в Александретту Роккарди  ввел
его в светские и дипломатические круги  города.  Ферраро  стал  каждое  утро
бывать на пляже (и все скоро убедились, что он не умеет плавать). Вечера  он
проводил на террасе кафе, расположенного на пляже (рис. 8), танцевал, пил  и
беззаботно проводил время, как это и полагалось делать на его месте  всякому
молодому дипломату. Его любимым занятием были спортивные игры,  особенно  он
пристрастился к  игре  в  шары  (воссе).  Каждый  вечер  из  ящика,  заранее
принесенного из консульства, на виду у всех извлекался необходимый для  игры
инвентарь. С наступлением сумерек игра  заканчивалась,  а  ящик  ставился  в
купальную кабину консула.
   Вечером 30 июня, когда  любопытство,  вызванное  прибытием  нового  лица,
утихло, а  наблюдение  английских  агентов,  старательных,  но