о   при   любых
обстоятельствах и где бы то ни  было  моряки  10-й  флотилии  всегда  сумеют
поддержать свою честь и проявить свои лучшие качества  -  верность  долгу  и
отвагу.

ЛЕТО 1942 ГОДА
ПОХОДЫ "ЧЕФАЛО", "СОЛЬОЛЫ", "КОСТАНЦЫ"

ПОЕЗДКА ПО ЕВРОПЕ
ГИБЕЛЬ "ШИРЕ"

   В то время как дивизион  катеров  Унгарелли,  базировавшийся  в  Аугусте,
по-прежнему принимал участие в осаде Мальты, 10-я  флотилия  изобрела  новый
способ  боевых  действий,  направленных  к  дальнейшей  активизации  блокады
острова.
   Как уже говорилось, надводному отряду были приданы  несколько  рыболовных
судов, которых решили использовать  для  организации  нападений  на  корабли
противника,  идущие  со  снабжением  из  Гибралтара  к   центральной   части
Средиземного моря, то есть в Мальту.
   Воспользовавшись совершенно безобидным  видом  рыболовных  судов,  решили
расположить их вблизи морских путей  противника,  которые  нам  были  хорошо
известны. Получая от верховного командования ВМС по радио известие о  выходе
эскадры  противника  из  Гибралтара,  эти  суда   должны   были   немедленно
направляться к району возможного ночного движения противника  и  спускать  в
море имеющиеся у них  на  борту  торпедные  катера.  Последние  должны  были
атаковать корабли противника в указанных водах, где об их присутствии  никто
не мог подозревать,  учитывая  малую  автономность  катеров  и  значительную
отдаленность от баз.
   Таким образом, рыболовному судну отводилась новая роль - оно  становилось
носителем штурмовых средств, превращалось в подвижную базу катеров.
   Идея была одобрена начальством, и мы быстро перешли к  ее  осуществлению.
"Чефало", одно из трех находившихся в нашем распоряжении  рыболовных  судов,
было предназначено для этой роли. На него погрузили два торпедных  катера  и
снабдили   его   сетями   и   необходимыми   рыболовными   принадлежностями.
Одновременно с морским Генеральным штабом были согласованы условия  связи  и
сигналы в случае обнаружения противника. "Чефало" снова приняло вид  старого
парового рыболовного судна, грязного, заржавленного,  тихоходного  и  сильно
дымящего, сплошь покрытого поднятыми сетями, да еще волочащего за собой их в
море. Невозможно было представить себе, что под этим ворохом сетей,  канатов
и  поплавков  скрывается  смертоносное  оружие,  готовое  в   любой   момент
обрушиться на врага. Это был новый вариант  корабля-ловушки  времен  прошлой
войны.
   С 14 по 30 июля "Чефало" находилось  в  море,  имея  на  борту  катера  и
водителей:  капитан-лейтенанта  де  Куал,  старшего  лейтенанта  Гарутти   и
сержанта Торриани. Из 16 дней,  проведенных  в  плавании  преимущественно  у
берегов Испании и Болеарских островов, только в  течение  4  дней  состояние
моря позволяло спустить на воду катера, если  бы  из  морского  Генерального
штаба поступило сообщение о приближении кораблей противника.  Однако  такого
сообщения не последовало. На рыболовном судне, едва  заметив  приближающийся
корабль, чтобы не вызывать подозрений, забрасывали сети, а затем,  оставшись
одни, поднимали их, чтобы быть готовыми быстро уйти в случае тревоги. Первый
выход в море не имел успеха, так же как и последующий, продолжавшийся с 5 по
18 августа. Но плавание этого маленького, беззащитного  итальянского  судна,
его пребывание в водах, полностью контролируемых противником, достойно того,
чтобы рассказать о нем не только как о  примере  военной  хитрости  с  целью
любыми средствами нанести противнику ущерб. О нем следует рассказать  еще  и
потому,  что  этого  заслуживают  водители  штурмовых  средств,  добровольно
вызвавшиеся участвовать в этих рискованных операциях, а также экипаж  судна,
сформированный в основном из моряков торгового флота. Подвергаясь такому  же
риску, как и военные моряки, они были едины с ними в выполнении  общего  для
всех долга - служения родине на море.
   В это же  время  в  восточной  части  Средиземного  моря  для  выполнения
аналогичных  задач  было   подготовлено   два   других   рыболовных   судна,
находившихся в распоряжении 10-й флотилии MAC.
   В июне 1942  года,  когда  шла  осада  Тобрука,  было  решено,  что  10-я
флотилия, основываясь на опыте, накопленном  в  районе  Севастополя,  примет
участие  в  боевых  действиях,  атакуя  корабли  противника,  осуществлявшие
снабжение Тобрука. Была предусмотрена организация базы  надводных  штурмовых
средств в Северной Африке, вблизи от осажденного города. Одновременно с этим
моторное рыболовное судно "Костанца" (водоизмещением 300 т)  должно  было  в
восточной части Средиземного моря выполнять задание, подобное тому,  которое
выполняло "Чефало" в западной его части, то есть  нарушать  сообщение  между
Александрией и Мальтой.
   В оба  этих  плана  в  ходе  их  осуществления  были  внесены  изменения,
продиктованные обстановкой.
   В результате победоносного наступления итало-германских войск  в  Африке,
которые благодаря нашему превосходству на море, создавшемуся  после  декабря
1941  года,  отлично  снабжались  всем  необходимым,  Тобрук  пал  и   фронт
переместился к Эль-Аламейну, находящемуся  недалеко  от  Александрии.  В  то
время  небольшие  военные  корабли  англичан  часто  угрожали  нашим  линиям
коммуникаций, проходящим вдоль побережья.
   Для успешной борьбы с ними следовало наши торпедные катера расположить на
пути движения неприятеля. С другой стороны, опыт, полученный в Черном  море,
убедительно говорил в  пользу  участия  штурмовых  средств,  причем  задачей
катеров явилось бы нанесение противнику ударов с обходом его фланга с моря.
   Наконец, в овладении Александрией, которое теперь уже  казалось  близким,
было  бы  весьма  желательным  по  соображениям  военного  и   политического
характера опередить союзников с моря. Было бы справедливым, чтобы первым над
Александрийским портом,  в  котором  уже  побывала  10-я  флотилия,  победно
развевался флаг военно-морских сил Италии.
   В июле 1942 года моторное судно "Костанца", имея  на  борту  3  торпедных
катера, вышло из Неаполя и, следуя по маршруту  Неаполь  -  Салерно  -  Вибо
Валентия - Мессина - Кротоне - Таранто - Отранто - Корфу - Превеза - Патри -
Пирей - Суда, прибыло в Тобрук. Из личного  состава  10-й  флотилии  на  нем
находились  водители  катеров  Джузеппе  Козулич,  Пьеро  Карминати  и  Элио
Скардамалья, а также техник-моторист Винченцо Портези.
   Одновременно туда из Специи прибыло паровое рыболовное  судно  "Сольола",
имея на борту 4 взрывающихся катера и  водителей  Эдуарде  Лонго  и  Мамелли
Раттацци.
   По прибытии в Тобрук суда были отбуксированы в  небольшую  бухту.  Однако
эта мера предосторожности не  уберегла  их  от  воздушного  налета.  Упавшая
вблизи, возможно, случайная бомба, к счастью, не причинила повреждений.
   В следующую ночь они перешли к  Дерну.  Сюда  несколько  дней  спустя  на
самолете из Италии прибыл Форца и принял  командование  отрядом.  Изучив  на
месте  обстановку  и  выяснив,  что  авиация  противника  проявляет  большую
активность, решили отказаться от первоначального плана  доставки  катеров  к
линии фронта на двух тихоходных рыболовных судах, а вместо этого перебросить
их на автомашинах. Задача была нелегкой, если учесть недостаток в  средствах
передвижения. Однако уже через 15 дней первая  часть  автоколонны,  с  тремя
торпедными катерами и соответствующими службами,  была  готова  двинуться  в
путь. Это подразделение было названо "колонна Джоббе".
   Итак,  катера  были  готовы  к  немедленным   боевым   действиям.   После
предварительно проведенной разведки побережья,  в  третьей  декаде  августа,
автоколонна прибыла в населенный пункт Эль-Даба. Он расположен километрах  в
пятидесяти от Эль-Аламейна. Эль-Даба является единственным местом, где берег
вблизи линии фронта образует небольшую бухту, хорошо различимую  с  моря.  В
первой  колонне  были:  Форца,  Козулич,  Раттацци,  Карминати  и   Портези.
Оставшаяся с Лонгобарди часть группы через некоторое время присоединилась  к
основным силам, но, так как в этом районе не представлялось случая применить
взрывающиеся катера, она была снова отправлена в Дерну.
   В Эль-Даба личный состав колонны разместился в палатках,  были  построены
слипы  для  спуска  на  воду  и   подъема   катеров,   установлена   полевая
радиостанция. Вскоре удалось добиться выделения в помощь колонне 50  человек
из батальона Сан-Марко, используемых на  тяжелых  работах,  после  чего  все
расположились среди подразделений береговой обороны и связались  при  помощи
полевого  телефона  с  Мерса-Матрух,  где  размещалось  командование  группы
Северо-Африканской флотилии.
   На следующую же ночь по прибытии в Эль-Даба, когда катера находились  еще
на автомашинах, эскадренные миноносцы противника обстреляли берег.  Объектом
обстрела  был  склад  горючего.  В  тот  момент  уже  ничего   нельзя   было
предпринять, чтобы помешать противнику,  однако  впоследствии  были  приняты
меры к тому, чтобы успешно отразить подобные налеты, если они повторятся.
   В ночь с 28 на 29 августа  противник  снова  начал  обстрел  берега  с  4
эсминцев типа "Джервис". Карминати и его помощник Сани, чтобы не  терять  ни
минуты, вплавь добрались до единственного готового к бою  катера,  стоявшего
на якоре в открытом море, и полным ходом  бросились  к  вражеским  кораблям,
ориентируясь по вспышкам выстрелов.
   Подойдя к отряду миноносцев, Карминати храбро вышел в атаку и с дистанции
150 м торпедировал головной корабль, сильно повредив  его.  Во  время  атаки
катер подвергся ожесточенному обстрелу с  кораблей,  а  затем  был  атакован
одним из самолетов охранения, летевшим на небольшой высоте. На борту  катера
начался пожар; взрывом бомбы, упавшей в нескольких метрах от него, Карминати
и Сани, пытавшиеся сбить пламя, были сброшены за  борт.  Вплавь  им  удалось
добраться до берега.
   Рассвет 29 августа застал 3 английских миноносца в 4 тыс.  м  от  берега.
Они пытались  взять  на  буксир  четвертый,  сильно  накренившийся  корабль,
поврежденный торпедой. Немедленно с береговых баз была вызвана авиация,  так
как на всем побережье не было ни одного крупнокалиберного  орудия.  Немецкие
пулеметы и зенитная батарея, расположенная близ аэродрома  в  Дука,  открыли
огонь, но он  оказался  безрезультатным,  так  как  дистанция  была  слишком
велика. Час спустя после вызова авиации группа  самолетов,  состоящая  из  9
пикирующих бомбардировщиков и 2 истребителей  "мессершмитт",  появилась  над
кораблями противника. Истребители, не разобравшись как следует в обстановке,
бросились в атаку на наш катер, который продолжал  движение  без  экипажа  в
нескольких сотнях метров от берега, и подвергли  его  пулеметному  обстрелу,
несмотря на сигналы, подаваемые нашими людьми с берега.
   Унтер-офицеру и нескольким матросам, незадолго перед  этим  посланным  на
другом, обычном катере с заданием попытаться привести  к  берегу  оставшийся
без людей  торпедный  катер,  едва  удалось  спастись  от  пулеметного  огня
истребителей. Торпедный же катер вскоре  был  уничтожен,  самолеты  доконали
его.
   Затем  пикирующие   бомбардировщики   атаковали   эскадренные   миноносцы
англичан, но безрезультатно. Корабли противника отвечали на атаки  самолетов
сильным зенитным огнем. В конце концов им удалось взять  подбитый  миноносец
на буксир, и они удалились в направлении Александрии.
   Позже, когда противник уже скрылся из виду, над нашей базой пролетела еще
одна эскадрилья пикирующих бомбардировщиков,  преследуя  вражеские  корабли.
Однако и на этот раз действия авиации не достигли желаемой цели.
   Во время пребывания группы в Эль-Даба Козулич и Раттацци выходили в  море
на  перехват  вражеских  кораблей,  курс  которых  лежал   мимо   побережья,
находящегося в наших руках, а также с целью  нарушить  движение  судов  близ
порта Александрии.
   Заметив два корабля, идущих с большой скоростью, Козулич  преследовал  их
больше часа, стараясь занять удобную для атаки позицию, но из-за волнения на
море не смог развить максимальную скорость  и  был  вынужден  отказаться  от
своих намерений.
   Раттацци  удалось  подойти  к  входу  в   Александрийский   порт.   После
бесплодного ожидания он вернулся обратно ни с чем - ни один корабль так и не
появился вблизи порта.
   Число выходов катеров в море было невелико, и  они  не  имели  успеха  по
различным причинам: расстояние от базы до  порта  Александрия  в  оба  конца
равнялось 140 милям, что было почти пределом автономности плавания торпедных
катеров, а это, если учесть  активность  авиации  противника  и  возможность
действовать только ночью, сводило время  пребывания  у  порта  до  2  часов;
отсутствие судов противника вблизи порта по ночам;  значительные  трудности,
возникающие из-за того, что на оборудованной наскоро базе не было достаточно
хороших приспособлений для спуска катеров на  воду  и  их  подъема,  для  их
маскировки и ухода за ними.
   За это время авиация противника почти каждую  ночь  совершала  налеты  на
район, в котором находилась база катеров, сбрасывая при этом  осветительные,
а затем фугасные бомбы. Однажды ночью база была даже обстреляна с  небольшой
высоты из пулеметов, к счастью без всяких последствий.
   Примерно  в  середине  сентября  группировка   итало-немецких   войск   у
Эль-Аламейна в последний раз сделала попытку прорвать фронт  противника,  но
почти  сразу  же  была  вынуждена  отойти  на  исходные  позиции.  Противник
сконцентрировал к этому времени крупные силы,  активность  его  авиации  все
возрастала. Надежда одержать в Африке  решающую  победу  рассеялась,  а  это
повлияло на исход всей войны. В результате этих событий было решено  отвести
группу 10-й флотилии подальше от линии фронта.
   В конце сентября часть группы перебазировалась в  Дерну.  Там  состоялась
церемония вручения наград Карминати и Сани за отвагу, проявленную  в  боевых
действиях 29 августа. Затем Форца возвратился в Италию,  снова  приступив  к
своим обязанностям командира  10-й  флотилии.  Автоколонна  вместе  с  ранее
выбывшей в Дерну частью группы была  переведена  в  Альба-Фьорита,  красивую
деревушку, построенную нашими крестьянами близ Аполлон(tm). Этот  населенный
пункт был выбран потому, что здесь недалеко  находилась  прочная  деревянная
пристань, очень удобная для спуска на воду катеров.
   "Сольола" и "Костанца", выполнив свое задание, вернулись в Италию.
   Подводные пловцы, выпущенные нашей школой,  находили  все  более  широкое
применение. Они имелись на всех небольших  кораблях,  которым  по  штату  не
полагалось водолазов, и использовались при осмотре подводной части  корабля,
небольших  ремонтных  работах,  для   того   чтобы   освободить   винты   от
накрутившихся тросов, и т, д. Подводные пловцы были также включены в  состав
экипажей крупных кораблей, где они проводили ночные осмотры подводной части,
чтобы не допустить  использования  противником  тех  же  средств  нападения,
которыми пользовались мы сами.
   Наши подводники нашли  себе  применение  и  в  другой,  совершенно  новой
области, где они выполняли ответственные задания. В  Тобруке  после  захвата
города  итало-немецкими  войсками  находилось  много  затопленных   кораблей
противника. Под руководством офицеров службы секретной информации  они  были
тщательно осмотрены подводными пловцами, которые  благодаря  своему  легкому
снаряжению и автономности проникали в  такие  места,  куда  не  мог  попасть
обычный водолаз. Так  была  добыта  секретная  документация,  представлявшая
большой интерес для нашей разведывательной службы. Особо следует упомянуть о
поисках на затонувшем миноносце "Моухок", потопленном в бою нашим миноносцем
близ мелей Керкена в Тунисе, ибо, несмотря на  риск,  всегда  сопровождающий
такого рода работу,  и  непрерывные  налеты  авиации  противника,  подводным
пловцам удалось разыскать почти все секретные документы корабля.
   Мне хотелось упомянуть о такой, пусть  незаметной,  деятельности,  потому
что этого заслуживают моряки, преданно и скромно выполнявшие свой долг.
   После того как я оставил командование подводной  лодкой  "Шире",  мне  по
делам, связанным с дальнейшим развитием деятельности подводного отряда  10-й
флотилии, которому я полностью себя  посвятил,  пришлось  совершить  большую
заграничную поездку: я побывал в Берлине для обмена опытом  с  союзниками  в
отношении средств морского саботажа; в Париже, где я должен был бы  получить
в штабе немецкого подводного флота сведения, полезные  для  задуманных  нами
действий против морских баз в Северной  Америке  и  Южной  Африке;  затем  в
Борло, на базе  итальянской  Атлантической  флотилии  подводных  лодок,  где
присутствовал на испытаниях и тренировочных занятиях, связанных с операциями
в океане, и, наконец, в Сан-Себастьяне, Мадриде и Лисабоне  для  организации
групп морских диверсантов.
   Такова была эта программа, интересная с  точки  зрения  профессиональной,
ибо речь шла о создании базы  для  расширения  деятельности  10-й  флотилии,
обещающего в  будущем  большие  успехи.  Предстояло  наладить  более  тесное
военное сотрудничество с  немцами  с  целью  расширения  области  применения
штурмовых средств за границы Средиземного моря вплоть до американских баз  в
Атлантическом океане и английских в Южной Африке, а также организации  групп
морских диверсантов (пловцов),  которые  предполагалось  разместить,  приняв
необходимые меры предосторожности, в нейтральных портах, начиная с портов на
Иберийском полуострове, наиболее посещаемых торговыми судами противника,  Но
такая поездка была интересна и лично для  меня  самого.  Совершить  в  самый
разгар войны путешествие по столицам многих европейских  государств  удается
не каждому и не часто. Мне представлялся единственный в  своем  роде  случай
полюбоваться как бы с птичьего полета  панорамой  Европы  в  один  из  самых
драматических моментов ее тысячелетней истории.
   Я не в первый раз направлялся в Германию во время войны; мне уже пришлось
побывать там по служебным делам в период между первой  и  второй  операциями
"Шире". Немцы не  имели  никакого  опыта  и  никакой  подготовки  в  области
использования штурмовых средств на море  (кроме  нас,  одни  только  японцы,
насколько мне известно, занимались до  войны  изучением  этого  нового  вида
оружия, применив его с успехом при нападении на Пирл-Харбор 7  декабря  1941
года). В первые месяцы войны немцы не интересовались нашими  достижениями  в
этой области. Теперь, когда постепенно развеялась  надежда  на  молниеносную
победу и обозначился морской характер войны, охватившей весь мир, они  вдруг
с роковым опозданием вспомнили о старом принципе,  гласящем,  что  в  войнах
господство на море является решающим. Вот тогда-то они и  обратили  внимание
на  успехи  итальянцев  в  деле  применения  штурмовых   средств   (особенно
подходящих для флота, уступающего по своим силам флоту противника) и  решили
ввести  у  себя  в  военно-морском  флоте  этот  вид  оружия,  а  для  этого
постарались наладить тесные связи с нашей 10-й  флотилией.  Полученные  нами
ранее указания свыше гласили: показать союзникам кое-что, но не все: открыть
только те секреты, которые по нашим  предположениям  могли  попасть  в  руки
противника; молчать о новых  открытиях,  находящихся  в  стадии  изучения  и
испытания. Мы повиновались этим распоряжениям, хотя нам и не  был  полностью
ясен принцип, на котором они основывались.
   Нам казалось, что расхождение в мнениях, сомнения и недомолвки, возникшие
между союзниками в ходе войны, должны высказываться и разрешаться в  области
политической. В области же военной, когда приходится бок о бок сражаться  не
на  жизнь,  а  на  смерть  против  общего  врага,  самое  тесное  и  честное
сотрудничество не только полезно,  но  и  необходимо.  Преимущество  военных
союзов и заключается как раз в том, чтобы нанести  противнику  массированный
удар всеми соединенными силами в его сам