Пол АНДЕРСОН

                           ЦАРИЦА ВЕТРОВ И ТЬМЫ




     Последние отблески  последнего  заката  продержатся  в  небе  еще  до
середины зимы, но день уже кончился, и северные земли охватило  ликование.
Раскрылись яркие соцветия на ветвях огненных деревьев, на поросших  броком
и дождевальником холмах заголубели чашечки сталецвета, в долинах  раскрыли
белые лепестки  первые  застенчивые  "недотроги".  Заметались  над  лугами
порхунчики  с  радужными  крыльями,  тряхнул  рогами  и   зычно   затрубил
королевский олень. Фиолетовое небо от горизонта до  горизонта  заполнилось
чернотой. Обе луны, почти полные, лили свой  студеный  свет  на  листву  и
оставляли  в  воде  дорожки  расплавленного  серебра,  но  тени   от   них
размывались северным сиянием. Огромное мерцающее полотнище раскинулось  на
полнеба, а за ним уже проглядывали ранние звезды.
     Под дольменом, венчающим курган Воланда, сидели юноша и  девушка.  Их
длинные, чуть не до пояса, волосы, выбеленные летним солнцем, светились  в
полутьме, словно два ярких пятна,  зато  тела,  темные  от  загара,  почти
сливались с землей, кустарником и камнями. Юноша играл на костяной флейте,
девушка пела. Совсем недавно они открыли для себя любовь.  Им  было  около
шестнадцати, но ни он, ни она не знали этого. Оба считали себя аутлингами,
по традиции безразличными к ходу времени, и  почти  ничего  не  помнили  о
жизни среди людей.
     Холодные звуки флейты оплетали ее голос тонкой мелодией:

                          Волшебные чары
                          Сложим на пару
                          Из капель росы и пыли,
                          Из ночи, что нас укрыла.

     Ручей у подножия кургана, уносящий отблески лунного света  к  скрытой
за холмами реке, откликался на песню веселым журчанием. На фоне  северного
сияния то и дело проскальзывали в небе темные силуэты летучих дьяволов.
     Через ручей перепрыгнуло существо с  двумя  руками,  двумя  длинными,
когтистыми ногами и целиком, до самого хвоста, покрытое перьями. За спиной
у него колыхались большие  сложенные  крылья.  На  лице,  лишь  наполовину
человеческом, блестели огромные глаза. Если бы Айох мог  выпрямиться,  он,
пожалуй, достал бы юноше до плеча.
     - Он что-то несет, - сказала девушка, поднимаясь. В северных сумерках
она видела гораздо хуже, чем издревле обитавшие здесь существа, но  у  нее
давно вошло в  привычку  полагаться  даже  на  крохотные  подсказки  своих
чувств: помимо того, что пэки обычно летают,  этот  передвигался,  хотя  и
торопливо, но явно с трудом.
     - И он идет с юга. - В душе юноши, словно расцветший зеленый  всполох
на  фоне  созвездия  Лирт,  разгорелось  радостное  предчувствие,   и   он
устремился к подножию холма. - Эгей, Айох! Это я, Погонщик Тумана!
     - И я, Тень Сновидения, - выкрикнула, смеясь, девушка  и  последовала
за ним.
     Пэк остановился. За его шумным дыханием даже не  слышно  было  шороха
листвы вокруг.  От  того  места,  где  он  стоял,  тянуло  острым  запахом
раздавленных плодов йербы.
     - С рождением зимы! Вы поможете мне отнести вот это  в  Кархеддин,  -
сипло проговорил пэк и протянул им свою ношу. Глаза его светились,  словно
два желтых фонаря. Ноша шевелилась и хныкала.
     - Ой, это ребенок, - сказал Погонщик Тумана.
     - Такой же, как и ты в детстве, такой же, как и ты.  Хо-хо!  Вот  это
улов! - хвастливо произнес  Айох.  -  Их  там  было  немало,  в  лагере  у
Перепаханного леса, все вооружены, а кроме сторожевых машин у  них  еще  и
злющие псы, что бродят по лагерю, пока люди спят. Но я спустился  с  неба,
причем сначала долго следил и, лишь когда  убедился,  что  горстки  сонной
пыли будет...
     - Бедняжка. - Тень Сновидения взяла мальчика из рук Айоха и прижала к
своей маленькой груди. - Ты еще совсем сонный, да?
     Ребенок слепо ткнулся губами один раз, другой, пока не нашел  наконец
сосок. Девушка улыбнулась через завесу ниспадающих волос.
     - Нет-нет, я еще слишком молода, а ты уже вырос  из  этого  возраста.
Однако когда ты проснешься у подножия горы  в  Кархеддине,  у  тебя  будет
настоящий пир...
     - О-о-о, она повсюду, она все слышит и все видит. Она идет, -  сказал
вдруг Айох очень тихо и опустился на колени, сложив крылья еще плотнее.
     Спустя секунду опустился на  колени  Погонщик  Тумана,  за  ним  Тень
Сновидения, но мальчика она по-прежнему прижимала к себе.
     Высокий силуэт Царицы заслонил обе луны. Она молча разглядывала  всех
троих и добычу Айоха. Журчание ручья, шорох травы  -  все  звуки  медленно
таяли, исчезали, и вскоре  им  начало  казаться,  будто  они  слышат  даже
шипение северных огней.
     Наконец Айох прошептал:
     - Я хорошо поступил, Праматерь Звезд?
     - Если ты украл ребенка в том лагере, где множество машин, -  донесся
до них ее прекрасный голос, - то эти люди наверняка с дальнего юга, и они,
возможно, отнесутся к пропаже не так покорно, как фермеры.
     - Но что они могут сделать, Создательница Снега? - спросил пэк. - Как
они нас выследят?
     Погонщик Тумана поднял голову и с гордостью произнес:
     - Кроме того, теперь и они почувствовали страх перед нами.
     - И он такой милый, - сказала  Тень  Сновидения.  -  Нам  ведь  нужны
такие, как он, да, Повелительница Неба?
     - Время от времени это должно случаться, -  донесся  с  высоты  голос
Царицы. - Примите дитя и позаботьтесь  о  нем.  Этим  знамением...  -  она
взмахнула  рукой,  совершив  несколько   сложных   движений,   -   мальчик
объявляется Истинным Обитателем.
     Их  радость  наконец  выплеснулась  наружу.  Перекатившись  по  земле
кувырком, Айох врезался в дерево, затем вскарабкался по стволу дрожелиста,
уселся  на  сук,  скрывшись  в  беспокойной  бледной  листве,  и   ликующе
заклекотал. Юноша и девушка с младенцем на руках  двинулись  к  Кархеддину
легкой, подпрыгивающей походкой. Он снова заиграл на флейте, а она запела:

                      Уайяй, уайяй!
                      Уайала-лай!
                      Взлети на ветру,
                      Высоко в небеса,
                      С пронзительным звонким свистом
                      И упади вместе с дождем,
                      Сквозь непогоду промчав,
                      Нырни к деревьям под луной,
                      Где тени тяжелы, как сны,
                      Приляг и слейся с ритмом волн,
                      Где тонут звездные лучи.


     Едва  войдя  в  комнату,  Барбро   Каллен   почувствовала   смятение,
пробившееся даже сквозь  ее  печаль  и  ярость.  В  комнате  царил  полный
беспорядок.  Журналы,  кассеты  с  лентами,  пустые  бобины,  справочники,
картотечные ящики, бумажки с каракулями лежали грудами  на  каждом  столе.
Повсюду - тонкий слой пыли. У одной из стен ютился небольшой  лабораторный
комплекс - микроскоп и различные анализаторы. Барбро готова была  признать
за  помещением  компактность  и  эффективность,  но  все-таки  при   слове
"кабинет" представляется нечто иное. Кроме того,  в  воздухе  чувствовался
слабый запах какой-то химии.  Ковер  протерся  во  многих  местах,  мебель
стояла обшарпанная и старая.
     Неужели это ее последний шанс?
     - Добрый день, миссис Каллен.
     Бодрый голос. Крепкое  рукопожатие.  Выцветший  старый  комбинезон  в
обтяжку... Впрочем, последнее ее не задело: она и сама уделяла одежде мало
внимания, разве что  по  праздникам.  (А  будет  ли  у  нее  в  жизни  еще
какой-нибудь  праздник,  если  ей  так  и  не   удастся   найти   Джимми?)
Неряшливости, правда, она никогда себе не позволяла.
     Он улыбнулся, и у  глаз  сложились  тоненькие  морщинки,  похожие  на
отпечаток птичьей лапы.
     - Я приношу свои извинения за холостяцкий беспорядок. На Беовульфе  у
нас об этом заботились машины, и я так и не  приобрел  нужных  навыков.  А
нанимать кого-то для уборки не хотелось: потом каждую вещь  будешь  искать
по полчаса. Да и работать здесь гораздо  удобнее,  и  не  нужно  отдельной
приемной... А вы садитесь, садитесь.
     - Спасибо, я постою, - пробормотала она.
     - Понимаю. Но если вы не возражаете, я все-таки лучше соображаю сидя.
     Шерринфорд плюхнулся в кресло и закинул одну длинную ногу на  другую,
потом достал трубку и набил ее табаком из кисета. Барбро  даже  удивилась,
что он употребляет табак таким  допотопным  способом:  ведь  на  Беовульфе
полно самых современных чудес технологии, которые они до сих пор не  могут
позволить себе здесь,  на  Роланде...  Хотя,  конечно,  древние  обычаи  и
привычки могут сохраняться в любой ситуации. В  колониях  они,  во  всяком
случае, сохраняются. В конце концов люди отправились к  звездам  именно  в
надежде сохранить какие-то уходящие в прошлое стороны жизни вроде  родного
языка, или конституционного правительства, или цивилизации, построенной на
рациональной технологии...
     Из усталой задумчивости ее вывел Шерринфорд:
     - Миссис Каллен, вам нужно посвятить меня в детали. Вы  сказали,  что
вашего сына похитили, но местная полиция не предприняла никаких  действий.
Помимо этого я знаю лишь несколько вполне очевидных фактов. Мне  известно,
что вы не развелись, а овдовели, что  вы  дочь  дальнопоселенцев  с  Земли
Ольги  Ивановой,  но  они  тем  не  менее   всегда   поддерживали   тесный
телекоммуникационный контакт с Рождественской Посадкой.  Вы  специалист  в
какой-то из областей биологии, но работу возобновили  лишь  недавно  после
перерыва в несколько лет.
     Барбро озадаченно взглянула на его обрамленное черными волосами  лицо
с высокими скулами и крючковатым носом под серыми глазами. В  этот  момент
зажигалка щелкнула и вспыхнула, заполнив светом,  казалось,  всю  комнату.
Шум городских улиц едва доносился снизу, а в окна сочились зимние сумерки.
     - Откуда вы, черт возьми, все это знаете? - воскликнула она невольно.
     Шерринфорд пожал плечами и заговорил в  своей  знаменитой  лекторской
манере:
     - Вся моя работа зависит от того, насколько хорошо  я  умею  замечать
мелкие детали и воссоздавать по ним цельную картину. За  сто  с  небольшим
лет пребывания на Роланде люди, стремясь жить рядом с теми, кто  им  ближе
по происхождению или образу мысли, уже  успели  сформировать  региональные
акценты. Я сразу заметил  у  вас  некоторую  картавость,  характерную  для
жителей Земли Ольги Ивановой, но гласные вы произносите в нос, как в  этих
местах, хотя сейчас живете в Портолондоне.  Следовательно,  в  детстве  вы
регулярно слышали столичную речь. Далее, вы сказали мне,  что  работали  в
экспедиции Мацуямы и взяли с собой ребенка. Какому-нибудь обычному технику
этого никто бы не разрешил. Следовательно, вы обладаете достаточно большой
квалификацией,  чтобы  вам  это  сошло  с   рук.   Экспедиция   занималась
экологическими  исследованиями.  Значит,  вы  специалист  в  какой-то   из
областей биологии. По той же причине у вас должен быть  определенный  опыт
работы в полевых условиях. Однако лицо у вас чистое, необветренное  и  без
загара, из чего я заключил, что до этой злополучной экспедиции вы довольно
долгое время сидели дома. Что  же  касается  вдовства...  Вы  ни  разу  не
упомянули мужа, но у вас был мужчина,  о  котором  вы  остались  настолько
высокого мнения, что все еще носите подаренные им кольца -  обручальное  и
то, которое он преподнес вам при помолвке.
     Глаза ее заблестели влагой. Последние слова Шерринфорда снова вернули
в памяти Тима - огромного, нежного  весельчака  с  румяным  лицом.  Барбро
пришлось отвести взгляд в сторону.
     - Да, - заставила она себя сказать, - вы правы.
     Квартира находилась на вершине холма, вознесшегося над Рождественской
Посадкой. Ступенями из крыш и стен, с архаичными  дымоходами,  освещенными
улицами и крошечными огнями экипажей  город  спускался  вниз,  к  порту  в
заливе Риска,  где  время  от  времени  причаливали  корабли  с  Солнечных
островов и из более удаленных  регионов  Северного  океана,  мерцающего  в
отблесках Карла Великого,  словно  разлитая  ртуть.  Быстро  взбирался  по
небосклону  Оливер,  пятнистый  оранжевый  диск  больше  углового  градуса
диаметром. Ближе к зениту, куда он так и не доберется,  Оливер  заблестит,
словно лед. Альда,  кажущаяся  в  два  раза  меньше,  выглядела  тоненьким
серпом,  медленно  ползущим  недалеко  от  Сириуса,  который,  как  Барбро
помнила, совсем недалеко от Солнца, но Солнце без телескопа отсюда уже  не
видно...
     - Да, - повторила она, борясь со сдавливающей горло болью, - мой  муж
погиб четыре  года  назад.  Я  носила  нашего  первенца,  когда  его  убил
обезумевший монорог. Мы поженились тремя годами раньше. Встретились еще  в
университете... Сами знаете, передачи  из  Школьного  центра  дают  только
базовое образование. Мы создали свою  собственную  группу  для  проведения
экологических исследований по контрактам... Может ли  какая-то  территория
заселяться с сохранением природного  баланса,  какие  культуры  будут  там
расти, какие могут  встретиться  опасности  и  тому  подобное...  После  я
выполняла   кое-какие   лабораторные   исследования   для    рыболовецкого
кооператива  в  Портолондоне,  но   монотонность   работы...   все   время
взаперти... это словно подтачивало меня изнутри... А тут профессор Мацуяма
предложил мне место в экспедиции для  изучения  Земли  Комиссара  Хоча.  Я
думала, Боже, я думала, что с Джимми... Едва только  анализы  подтвердили,
что будет мальчик, Тим захотел, чтобы мы назвали его Джеймсом, потому  что
у него отец Джеймс и  потому  что  ему  нравилось,  как  звучит  "Тимми  и
Джимми", и... Я думала, что с Джимми ничего не случится. Я просто не могла
оставить его на несколько месяцев... в таком возрасте.  Мы  полагали,  что
сумеем проследить, чтобы он никогда не уходил за пределы лагеря, а  внутри
ему ничего не угрожало. Я никогда не верила в  эти  байки  про  аутлингов,
которые крадут детей. Считала, что их в оправдание  себе  или  в  утешение
придумывают родители, по небрежности не уследившие  за  детьми,  когда  те
потерялись в лесу, или наткнулись  на  стаю  дьяволков,  или...  Теперь  я
другого  мнения,  мистер  Шерринфорд.  Сторожевых  роботов  обошли,  собак
усыпили, и, когда я проснулась, Джимми уже не было...
     Некоторое время он просто разглядывал ее сквозь облака  дыма.  Барбро
Энгдал Каллен выглядела лет на тридцать или около того.  (Роландских  лет,
напомнил себе Шерринфорд, которые составляют девяносто пять  процентов  от
земных и совсем уже не совпадают с  летоисчислением  Беовульфа).  Крупная,
широкоплечая женщина, длинноногая, полногрудая  и  гибкая.  Широкое  лицо,
ровный взгляд карих глаз, тяжелый, но подвижный рот, каштановые с рыжинкой
волосы, короткая прическа, хрипловатый голос, одежда  простая,  обыденная.
Чтобы отвлечь ее, чтобы она перестала  заламывать  пальцы  от  мучительных
воспоминаний, Шерринфорд спросил:
     - А теперь вы верите в аутлингов?
     - Нет. Просто у меня поубавилось прежней категоричности. - Она  резко
обернулась, и в ее глазах сверкнуло сдержанное раздражение. - Кроме  того,
мы находим следы...
     - Ископаемые останки, - кивнул Шерринфорд.  -  И  кое-какие  предметы
материальной культуры на уровне неолита. Все - очень древние, как будто их
создатели  вымерли  уже  давно.  Интенсивные  поиски  разумных  обитателей
планеты не принесли никаких результатов.
     - Насколько интенсивными могут быть поиски в районе Северного полюса,
если летом там постоянно штормит, а зимой -  холод  и  мрак?  Нас  на  всю
планету - сколько? миллион? - и половина живет в одном этом городе.
     - Но вторая половина все-таки расселилась по  континенту,  -  заметил
Шерринфорд.
     - Арктика - это пять миллионов квадратных  километров,  -  парировала
Барбро. - Непосредственно Арктическая зона занимает примерно четверть этой
площади. У нас нет пока промышленной основы, чтобы повесить  над  планетой
наблюдательные спутники или построить  самолеты,  которым  можно  было  бы
доверять  на  таких  широтах,  или  пробить  дороги  в  сумеречные  земли,
поставить там постоянные базы, узнать эти места  по-настоящему,  приручить
их. Боже, да вы  сами  подумайте:  несколько  поколений  фермеров-одиночек
рассказывали байки про Серую  Мантию,  а  специалисты  впервые  обнаружили
этого зверя в прошлом году!
     - И все же вы не верите, что аутлинги существуют?
     - С таким же успехом можно предположить существование некоего тайного
культа, возникшего там, в глуши, от изоляции и невежества. Может, эти люди
скрываются и, когда возможно, крадут детей для... - Она с трудом сглотнула
и опустила голову. - В конце концов, вы в таких вещах лучше разбираетесь.
     - Насколько я понял  из  того,  что  вы  сообщили  мне  по  визифону,
портолондонская полиция поставила  под  сомнение  достоверность  показаний
ваших коллег. Они утверждали, что ваш  рассказ  -  это  по  большей  части
истерика, что вы, очевидно, не уследили за ребенком, и он,  выбравшись  за
пределы базы, просто заблудился.
     Эти сухие слова помогли  ей  избавиться  от  давящего  ужаса.  Барбро
покраснела, потом ответила с вызовом:
     - Как у поселенцев на дальних землях, вы это имеете в виду? Так  вот,
я все-таки взяла себя в руки и проверила имеющиеся на этот счет данные.  В
компьютерных банках памяти описывается слишком много  таких  исчезновений,
чтобы это можно было  объяснить  несчастными  случаями.  И  вправе  ли  мы
сбрасывать со счетов иногда  всплывающие  рассказы  перепуганных  людей  о
кратких появлениях давно пропавших детей? Однако, когда я пошла в  полицию
со всеми этими фактами, от меня  просто  отмахнулись.  Отчасти,  возможно,
потому, что у них катастрофически не хватает людей.  И  они  тоже  боятся.
Ведь  полицию  там  набирают  из  таких  же  деревенских  парней,  а   сам
Портолондон стоит чуть ли не на границе с неизвестностью. - Она  сникла  и
добавила  бесцветным  голосом:  -   На   Роланде   нет   централизованного
полицейского управления. Вы - моя последняя надежда.
     Шерринфорд выпустил в темноту  облако  дыма,  и  оно  тут  же  в  ней
растаяло, потом сказал потеплевшим тоном:
     - Пожалуйста, не надейтесь на меня слишком сильно, миссис  Каллен.  Я
на  этой  планете  единственный  частный  детектив,   мне   не   на   кого
рассчитывать, кроме себя, а кроме того, я тут еще новичок.
     - Сколько вы здесь прожили?
     - Двенадцать лет. Едва-едва освоился на  сравнительно  цивилизованном
побережье. Что уж тут говорить, когда даже вы, здешние, после ста с лишним
лет освоения планеты до сих пор не знаете сердца Арктики? - Он вздохнул  и
продолжил: - Я, конечно, займусь этим делом и возьму с вас не больше,  чем
необходимо. Во всяком случае,  я  приобрету  какой-то  опыт,  узнаю  новые
места. Но с одним условием: вы будете моим гидом и помощником.
     - Конечно. Сидеть в ожидании, без дела...  Это  было  бы  ужасно.  Но
почему именно я?
     - Нанимать кого-то столь же опытного будет слишком дорого: здесь,  на
малоосвоенной планете, у каждого сотни неотложных дел. Кроме того,  у  вас
есть мотив. Что тоже не лишнее. Я родился на планете, совсем не похожей на
эту и на Землю-прародительницу, так что я прекрасно понимаю,  в  каком  мы
находимся положении.
     Над Рождественской Посадкой собиралась ночь.  Температура  оставалась
умеренной, но подсвечиваемые северным сиянием языки тумана,  змеящиеся  по
улицам,  казались  леденяще  холодными,  и  еще  холоднее  выглядело  само
северное сияние, вздрагивающее и переливающееся между  лунами.  В  комнате
стало темно, и женщина невольно придвинулась ближе к мужчине, заметив это,
лишь когда он включил световую панель. В них обоих жило  присущее  Роланду
ощущение одиночества.
     Один световой год - это не так  уж  много  по  галактическим  меркам.
Человек может пройти такое  расстояние  примерно  за  270  миллионов  лет.
Скажем, если отправиться в дорогу в пермский период, когда даже  ди