Мисс Линделл засмеялась. Ей казалось, что в последнее время  она  слишком
нагрешила, но в таких  обстоятельствах  Бог  наверняка  должен  простить  ее
ранние прегрешения.
   - Да, давай  помолимся,  Эмили.  После  хорошей  молитвы,  почти  целиком
состоявшей из просьб о милости, девушки замолчали.
   - Эмили, - наконец нарушила молчание  Анжела,  -  ты  читала  о  нем  все
статьи. Как ты думаешь, этот капитан Сейбр позволит нам  уйти,  не  причинив
нам вреда?
   - Трудно сказать, - горничная судорожно вздохнула,  -  если  верить  всем
россказням о нем, то нас давно уже должны были убить или изнасиловать. Но не
кажется вам странным, мисс  Анжела,  что  он  разговаривает,  как  настоящий
воспитанный англичанин?  Я  говорю,  -  поправилась  она,  -  что  его  речь
нисколько не груба, хотя выглядит он испорченным и развратным.
   Девушка помолчала, затем осторожно добавила:
   - Очень экстравагантно и привлекательно испорченным.
   Ее хозяйка думала точно так же, но не решилась в этом признаться:
   - Говорят, Люцифер славится красотой,  и  Сейбр  тоже  отличается  грубой
привлекательностью, но я могу совершенно  определенно  сказать,  что  он  не
джентльмен.
   - Конечно, нет, - Эмили помолчала. - Но я уверена,  что  в  энергичности,
напористости и целеустремленности ему не откажешь.
   - Напористость! Горничная поежилась.
   - Ну, вы понимаете, о чем я говорю: возбуждающий, отчаянно смелый.
   - Эмили, твое воображение тебя когда-нибудь погубит.
   - Может быть, - дерзко ответила компаньонка,  -  но  ваша  решительность,
точнее безрассудство, уже погубила меня.
   На это мисс Линделл не могла возразить, и потому ей  ничего  не  осталось
делать, как повернуться на другой бок. Честность принуждала ее согласиться с
высказыванием Эмили, но ей было стыдно в этом признаться. Анжела  подавленно
замолчала и вскоре услышала похрапывание горничной.
   Вслушиваясь в спокойное дыхание Эмили, Анжела почувствовала благодарность
за согласие убежать вместе. Мисс Линделл даже не могла себе представить, что
стало бы с ней, если бы она отважилась отправиться в путешествие одна.
   Плотно закрыв глаза, чтобы  не  видеть  роскошную  незнакомую  обстановку
чужой каюты, девушка размышляла о  том,  что  все  это,  должно  быть,  было
украдено с какого-нибудь частного торгового судна и  перешло  из  рук  менее
удачливого и более достойного в другие, менее честные руки. И как это  Сейбр
может спокойно спать среди ворованных вещей?
   Но это ведь не самое ужасное. Как этот человек, ответственный за разбой и
многочисленные убийства, спокойно здесь спит? Еще недавно ей  и  в  страшных
снах не приснилось бы, что она  окажется  в  такой  ситуации.  Если  бы  она
соединилась с Филиппом, ничего  бы  этого  не  произошло.  Француз  смог  бы
обеспечить  ей  покой  и  безопасность,  устранить   любое   препятствие   и
ликвидировать угрозу. Филипп...
   Анжела не смогла сдержать нервный смех и, повернувшись на живот, спрятала
лицо в прохладу подушки. Ей нельзя  расслабляться,  особенно  сейчас,  когда
ситуация требует ясной и холодной головы. Нужно сохранять спокойствие. Мысли
о Филиппе - единственное, что поможет ей устоять.
   Аристократ Филипп дю Плесси с  темными  холодными  глазами  и  прекрасной
душой. Их переписка, длящаяся вот уже  восемь  лет,  незаметно  переросла  в
любовь, ощущавшуюся между строк и лежащую в сердцах. Никто, ни один  человек
в мире, не может сравниться с ним,  с  его  великолепными  письмами,  а  его
размышления о жизни и о чувствах были сродни ее собственным.
   Девушке все еще не было ясно, как  мог  ее  умный  отец  считать  Филиппа
охотником за приданым. Она пыталась разубедить его, но напрасно. Вот  потому
ей и пришлось убежать из дома и отправиться на поиски призрачного счастья.
   Серебряный лунный свет проникал  в  иллюминаторы,  освещал  каюту,  мешая
уснуть, и Анжеле казалось, что она никогда не  погрузится  в  волшебный  мир
грез.

***

   - Право руля! По курсу корабль! Поднять "Веселого Роджера", парни!  Взять
его, сокрушить его. Ух!
   Задохнувшись от неожиданности и изумления, Анжела села в кровати,  прижав
простыню к груди. Озираясь, щурясь от яркого солнечного  света,  заливавшего
помещение, она услышала протяжные  всхлипывания  Эмили.  Крики  повторились.
Создавалось впечатление, что они раздавались непосредственно в каюте.
   -  Проклятый  черт!  На  абордаж,  друзья!  Мелькнула   красная   молния,
сопровождаемая хлопаньем  крыльев,  и  мисс  Линделл  инстинктивно  пригнула
голову. Затем, схватив подушку, она швырнула  ее  в  направлении  скрипучего
голоса,    издававшего    такие    грязные    ругательства,    так    мерзко
сквернословившего, что благовоспитанная девушка не в силах была сдержаться.
   Эмили вскрикнула, когда что-то коснулось ее  щеки.  Ярко-красная  стрела,
хлопая крыльями, взмыла к  потолку,  и  Анжела  заморгала  глазами,  наконец
поняв, кто перед ней. Она с силой сжала руку подруги, уже готовой забиться в
истерике.
   - Тихо, глупенькая, это всего лишь птица. Эмили  закрыла  лицо  руками  и
сдавленно, не веря словам компаньонки, спросила;
   - Правда? Но что это за птица?
   - Ну, не знаю, попугай, наверное. Красная молния  вновь  мелькнула  перед
ними, послышалось хлопанье крыльев, но  на  этот  раз  мисс  Линделл  сумела
разглядеть говоруна. Она взглянула на Эмили -  в  черных  кудрях  запуталось
яркое перо. Вынув эту штуку, девушка вручила ее Эмили:
   - Видишь перо? Это всего лишь попугай.  Горничная,  все  еще  закрывавшая
лицо, взглянула сквозь расставленные пальцы и облегченно вздохнула:
   - О, вижу...
   Анжела выскользнула из-под  простыни  и.  пошатываясь,  пытаясь  удержать
равновесие, выпрямилась на полу. Рубашка соскользнула с одного плеча, тонкое
полотно облегало бедра. Девушка потянулась за  платьем,  лежащим  на  спинке
кресла.
   Натянув его на голову, она услышала, что птица вновь  пронеслась  над  ее
головой, приземлилась на спинку кресла и  уставилась  на  незнакомку  яркими
глазами-бусинками. Анжела тоже взглянула на попугая.
   - Ты противная птица, - произнесла она, застегивая пуговицы на платье.
   Попугай перенес вес тела на одну ногу, наклонил голову:
   - Красавчик Ролло, - отчетливо произнес он. - Ролло - хорошая птица.  Дай
мне рома.
   Мисс Линделл не смогла удержаться  от  смеха.  Хотя  она  и  не  решилась
погладить Ролло, но с его утверждением о собственных достоинствах блондинка,
оглядывая ярко-зеленые перья на голове и крыльях, не могла согласиться.
   - Ролло - отвратительное создание, - твердо произнесла она. -  Могу  себе
представить, где ты наслушался таких ужасных ругательств.
   Эмили осторожно встала с кровати, откинула волосы  со  лба  и  восхищенно
посмотрела на птицу:
   - Он умен, вы разве так не думаете, мисс Анжела?
   - Невыносим - вот подходящее слово, хочу заметить.
   Попугай взлетел и пронесся по каюте:
   - О-о! Ролло - хорошая птица. Горничная рассмеялась:
   - Он не согласен с вами.
   - Еще бы. Но он поддерживает точку зрения капитана, а мы  оба  знаем  его
характер.
   Эмили нахмурилась и направилась к иллюминаторам. Под  ними  располагалась
широкая  удобная  кушетка  с  разбросанными  в   художественном   беспорядке
подушками. Встав на колени, она посмотрела на море,  которое,  казалось,  не
имело границ:
   - Вообще-то, мисс Линделл, - пробормотала девушка, подперев голову рукой,
- я думаю, что капитан Сейбр ведет себя намного лучше, чем капитан Турновер.
По крайней мере, он не допустил, чтобы мы пошли  ко  дну  вместе  с  горящим
судном.
   Мисс Линделл надела туфли и взглянула на компаньонку:
   - Да, но это не означает, что мы можем доверять ему. У него есть  причины
оставить нас в живых. Нам надо подождать, чтобы понять, что кроется  за  его
милосердием и какую выгоду он ищет.
   - Да, это верно. - Эмили повернула  голову,  когда  птица,  шумно  хлопая
крыльями, приземлилась на  лампу.  Они  смотрели  друг  на  друга,  попугай,
наклонив голову, не мигая, впился взглядом в лицо девушки:
   - Как он попал сюда?
   Анжела убрала волосы с лица и нахмурилась:
   - Я еще не думала об этом.
   - Я впустил его! - раздался мужской голос.
   Обе обернулись и увидели, что дверь каюты  распахнулась,  чтобы  впустить
капитана.
   Рассматривая его при свете дня, когда не мешал дым от горящих  веревок  и
темнота, мисс Линделл поняла, что сегодня Сейбр  выглядит  несколько  иначе,
чем вчера. Мужчина  действительно  был  очень  красив,  но  в  этой  красоте
просматривалось нечто дьявольское, что, однако, совсем  не  портило  его,  а
лишь добавляло очарования. Но милосердия, как ошибочно  считала  девушка,  в
его взгляде не было. Шрам в форме полумесяца, начинающийся от левой брови  и
опускающийся вниз к щеке, придавал  ему  зловещий  вид.  Холодными  голубыми
глазами пират смотрел на свою пленницу.
   Усилием воли та  заставила  себя  успокоиться  и  покраснела,  размышляя,
сколько времени мужчина находился здесь, и что он видел и слышал.  В  полном
смятении молодая дама повернулась  и  сбросила  птицу  с  сиденья.  Попугай,
негодующе крича, взмыл ввысь и вылетел в открытую дверь.
   Ироничный взгляд Сейбра скользнул по телу и лицу Анжелы:
   - Я вижу, вы уже познакомились с Ролло. Надеюсь, что при  первой  встрече
он произвел на вас благоприятное впечатление и вел себя подобающим образом.
   - Ему надо рот вымыть с мылом. Я так понимаю,  что  это  вы  научили  его
таким колоритным фразам, - холодно произнесла девушка.
   - Конечно. Большинству из них я обучил его, когда мне исполнилось  десять
лет, а другие он заучивал то там, то здесь.
   Мисс Линделл открыла было рот, чтобы что-то сказать, но затем передумала.
В каюте воцарилась напряженная тишина. Будто получая удовольствие от реакции
Анжелы, Сейбр насмешливо поднял бровь. Затем франтовато прошелся по каюте.
   Корабль медленно плыл, плавно переваливаясь с волны на волну.  Неуверенно
держась на ногах, девушка благоразумно схватилась за спинку кресла, надеясь,
что не будет выглядеть неуклюже и смешно в глазах пирата. Кое-как усевшись в
кресло, Анжела сложила руки на коленях.
   Кит, казалось, не  замечал  ее.  Склонившись  над  столом,  он  перебирал
металлические инструменты  странной  формы,  которые,  тем  не  менее,  были
знакомы девушке. Один из  них  назывался  секстантом.  Ее  кузен  в  детстве
получил целый набор таких приборов, однако не позволял ей даже дотрагиваться
до  них.  "Корабельные  навигационные  принадлежности  не  для  девочек",  -
говаривал он.
   Мисс Линделл прищурилась, когда Сейбр с хрустом развернул  большой  рулон
пергамента, придерживая его за один конец, чтобы тот  не  закрутился  вновь.
Похоже, это была карта, и девушка не смогла сдержать любопытства:
   - Где мы находимся, капитан Сейбр? Тот взглянул на нее поверх карты:
   - Полагаю, вы хотите  уточнить  наше  положение  в  Атлантике  и  узнать,
насколько берег удален от нас?
   - Конечно.
   - Довольно далеко от дружеского для "Морского тигра"  порта.  Боюсь,  вы:
останетесь у нас на борту несколько дольше, чем ожидалось.
   Анжела похолодела:
   - Означает ли это, что вы намереваетесь отпустить нас?
   Мужчина нахмурился, - Естественно. Будьте уверены, я не  задержу  вас  на
борту "Морского тигра" дольше, чем это необходимо.
   Довольно  удивленная  таким  поворотом  дела,  девушка  не  смогла  найти
достойного ответа. На помощь поспешила Эмили, выплеснувшая  в  лицо  корсара
все их опасения:
   - Но, капитан Сейбр, неужели вы собираетесь продать нас? Или же вы хотите
привезти нас в далекий порт как рабынь?
   - Продать вас? - удивился Кит. Мужчина перевел  взгляд  на  Эмили,  затем
вновь посмотрел на Анжелу.  Спустя  некоторое  время  он  произнес,  скривив
насмешливо губы:
   - Боюсь, что от вас будет мало толку и еще меньше денег. Боящиеся моря  и
страдающие от морской болезни девушки немного стоят в наши дни. Может, у вас
есть какая-нибудь профессия и золотые руки, а я не знаю об этом? Нет?  Тогда
я попытаюсь поскорее  избавиться  от  вас,  а  заодно  и  от  кучи  проблем,
связанных с вашим пребыванием на борту.
   Анжела поднялась, уязвленная его саркастическими замечаниями;
   - Как благородно. Если бы мы  умели  что-то  делать  и  достигли  в  этой
области совершенства, то тогда, сдается мне, ваше милосердие не зашло бы так
далеко, и благородство мгновенно испарилось.
   Капитан улыбнулся еще шире:
   - Естественно. Однако нам не придется волноваться  по  этому  поводу.  Вы
ничего не умеете делать и у вас нет никаких талантов.
   - А вот в этом вы как раз ошибаетесь! -Эмили негодующе вскочила.  -  Мисс
Анжела из очень хорошей  семьи,  и  ее  семья  владеет  банками  и  ворочает
делами...
   - Эмили!..
   Застыв в ужасе, горничная зажала рот рукой, а Анжела уставилась на нее со
смесью отчаяния и гнева, затем повернулась и взглянула на Сейбра.  Выражение
его лица изменилось, оно стало напряженным и холодным.
   - Так! - протянул он и сел  на  край  стола.  -Оказывается,  вы  все-таки
имеете ценность, мисс Анжела. Как интересно. Мне  нужно  крикнуть  "Ага!"  и
отправить требование выкупа вашему богатенькому папочке?
   - Я не думаю, что...
   - Не волнуйтесь. Мне по-прежнему наплевать на деньги ваших родителей, так
что перестаньте изображать из себя актрису...
   Поднявшись, он направился к ней, причем  проделал  все  так  быстро,  что
девушка не успела ни о чем подумать, как капитан сжал ее локоть.
   - Слушайте  внимательно,  -  веско  произнес  Кит,  приблизив  свое  лицо
вплотную к ней, так что бедняжка могла отчетливо видеть  каждую  деталь  его
физиономии.
   - Я презираю женщин, манипулирующих окружающими, как марионетками. У меня
нет намерения задерживать вас  на  борту  судна  дольше,  чем  того  требуют
обстоятельства. Как только мы войдем в безопасную гавань, я  высажу  вас  на
берег. Мне не нужна компенсация или, как говорят, выкуп. Я буду  чувствовать
лишь бесконечное облегчение, зная, что  мне  не  надо  больше  терпеть  ваше
присутствие. Это понятно?
   Казалось, будто Анжела наступила ему на больное место, и  она  попыталась
понять, что спровоцировало мужчину на  такой  выпад.  Голубые  глаза  Сейбра
горели ярким, враждебным огнем. Мисс Линделл кивнула, чувствуя себя неловко,
сама не зная почему.
   - Хорошо, - произнес пират. - Не надо драматизировать, устраивать сцен, а
то я поддамся снедающему  меня  желанию  связать  вас,  укутать  в  саван  и
швырнуть рыбам.
   Отпустив ее руку, Сейбр повернулся и схватил карту, разложенную на столе.
Быстрым, нервным движением он свернул  пергамент  и  вышел,  громко  хлопнув
дверью.
   Потрясенная, девушка смотрела ему вслед.
   - Это человек настроения, - через несколько минут выдавила она из себя и,
услышав сдавленный всхлип Эмили, бросила на нее раздраженный взгляд.
   - Ой, успокойся ты наконец. Теперь мы точно знаем, что он  не  собирается
продавать нас или держать в качестве заложников. - Анжела нахмурилась. -  Но
Сейбр - пират. Интересно, что он понимает под безопасной гаванью?

***

   - Глупые женщины, - прорычал Кит, отрывая Турка от завтрака.
   Подняв брови, тот поинтересовался:
   - Мне послышалась нотка враждебности в вашем голосе, или я ошибаюсь?
   - Не нотка, а целая симфония злобы!  Пожалуй,  это  больше  подходит  для
описания бушующих во мне на данный момент чувств.
   Кит швырнул карту на стол и оседлал скамью. Мачты скрипели  под  порывами
ветра.  Двое  пиратов  изредка  посматривали  на  своего  .капитана,  доедая
завтрак. Кит кивнул и погрузился в молчание, пока мужчины  не  встали  из-за
стола и вышли. Затем он взглянул на Турка. Тот внимательно рассматривал его,
о чем-то размышляя:
   - Я вижу, что благородная мисс Анжела сумела вывести вас из себя  сегодня
утром.
   - Пожалуй, лучше было бы послать Баттонза за картой. Меня уже обвиняли  в
работорговле  и  сводничестве,  не  говоря  уже  о   похищении   благородной
английской женщины, которая, как мне сообщили, стоит больших  денег,  -  Кит
стукнул кулаком по деревянному изрезанному столу. -  Бывают  моменты,  Турк,
когда  пиратство   и   сопутствующие   ему   прелести   могут   быть   очень
привлекательными.
   -  Могу  я  предположить,  основываясь  на  вашем   заявлении,   что   вы
намереваетесь послать письмо отцу мисс Анжелы?
   Гигант зачерпнул ложкой овсянку, глядя на Кита любопытными глазами.
   - Не обязательно. Если у ее папы есть хоть капля здравого смысла, он  сам
попросит нас держать ее на борту подольше.
   - Ага, значит, вы все еще не простили ее за тот удар пониже пояса, скажем
так.
   Сейбр сузившимися глазами рассматривал блестевшую лысину великана.
   - Почему это ты так говоришь?
   - Вы обычно не бываете таким злым по утрам.
   - Обычно по утрам меня не обвиняют в работорговле. И  мне  не  приходится
смотреть на двух безмозглых женщин в  разной  степени  обнаженности  в  моей
каюте, в то время как я вынужден проводить ночь на палубе, кашляя и чихая.
   Нахмурившись, Турк положил ложку и отпил глоток крепкого ароматного чая:
   - Вы знаете, как лечить это заболевание, поэтому я не  испытываю  особого
сочувствия.
   - Черт, опять ты за старое? - застонал Кит-- Я лучше  буду  кашлять,  чем
есть водоросли и рис.
   - Ну и глупо. Однако  это  ваше  здоровье,  не  мое.  Правильное  питание
улучшит ваше самочувствие. Такая растительная диета помогает вывести яды  из
организма.
   - Я  лучше  не  буду  пускаться  с  тобой  в  дискуссию.  Во-первых,  это
утомительно, во-вторых,  бессмысленно.  Я  отказываюсь  есть  пищу,  которой
пренебрегают даже овцы.
   - Ладно, ешьте, что хотите,  но  когда-нибудь  ваш  организм  взбунтуется
по-настоящему...
   - ... И тогда, ты укоризненно скажешь: "Ну, что я вам говорил?" А до этих
пор я буду тебе признателен, если  ты  не  будешь  совать  свой  нос  в  мою
тарелку, думать о моем здоровье  или  же  о  моей  неблагодарности  за  твою
заботу. Давай  продолжим  прерванный  разговор,  если  не  возражаешь.  Турк
кивнул:
   - Протестую, но не высказываю протеста, следуя вашим пожеланиям.  Могу  я
спросить, почему вы не отправили Баттонза за картой?
   - Конечно.  Он,  между  прочим,  очень  бы  обрадовался  предоставившейся
возможности. Наш товарищ все еще находился бы там и мило беседовал  или  же,
скромно потупившись, молчал бы под натиском этих безмозглых пленниц.
   Кит  провел  рукой  по  волосам,  пытаясь  разобраться  в  чувствах,  где
присутствовали и раздражение, и обида, и еще что-то такое, что он  никак  не
мог определить. Почему ему так не по себе? Женщины,  проведшие  ночь  в  его
каюте, ничего не значили для него, иногда, правда,  в  его  мыслях  мелькало
сочувствие. А воспоминание об Анжеле, разгуливающей  в  ночной  рубашке,  не
давало ему покоя.
   Он видел грудь, обтянутую тонкой тканью, изгиб стройных бедер,  очертания
прекрасных длинных ног. Тогда он не мог заставить себя пошевелиться и стоял,
как мальчишка, парализованный при  виде  своей  первой  женщины.  Сейбр  был
благодарен девушке за невнимательность,  за  то,  что  она  не  увидела  его
реакции.
   Все шло не так, как хотелось бы. Было  бы  вполне  справедливо,  если  бы
Анжела сидела, забившись в угол, и мечтала  о  снисхождении.  Кит  вспоминал
свои чувства и ощущение беспомощности, когда в детстве ему пришлось пережить
нечто подобное.
   Беспомощен был он, но не эта девушка. На ум пришло сравнение с  пантерой.
Даже Ролло, обычно  храбрая  и  бесстрашная  птица,  посматривал  на  нее  с
опаской.
   - Ну ладно, - прервал его размышления  Турк.  -  Съешьте  кусок  сушеного
яблока. Это улучшит ваше самочувствие, а может, и настроение.
   Кит косо взглянул на него, но яблоко все же взял.  Прожевывая  кусок,  он
пробормотал:
   - Признаюсь, что мысль взять женщин на борт не совсем удачная. - И все же
вы настаивали, как благородно...
   Брови  гиганта  поползли  вверх  от  удивления,  когда   его   собеседник
отреагировал на его зам