ь краткий срок, какой
только позволяют формальности.  Что ж, я  могу ответить,  что  именно это со
мной  и произошло.  Я не особенно  рекомендую попробовать,  но  уверяю,  это
возможно. Как с точки зрения чувств, так и с точки зрения права.
     Я правда любила Стюарта. Я влюбилась  в него сразу же, очень просто. Мы
стали встречаться. С сексом тоже не было проблем. Мне нравилось, что он меня
любит - вот и все. А потом, уже после того, как мы поженились, я влюбилась в
Оливера.  Все было не просто,  а очень запутанно, совершенно вопреки  голосу
разума  и  инстинкту  самосохранения.   Я   не   желала  принимать  это,   я
сопротивлялась, я остро  чувствовала  свою вину. Я так  же чувствовала  себя
предельно возбужденной,  предельно  живой, предельно желанной. Нет, на самом
деле у  нас не было интрижки, как принято  выражаться. Только потому,  что я
наполовину француженка, люди начинают  перешептываться про m nage  a  trois.
Это и отдаленно не имело с  интрижкой ничего общего. Начнем с  того, что все
было  куда проще. И потом Оливер и я стали спать  вместе лишь после того как
мы расстались  со Стюартом.  Почему люди считают, что они  знают все,  тогда
когда  они не знают ничего? Любой  "знает" что  все  дело было  в сексе, что
Стюарт был не слишком хорош в постели, тогда как Оливер был великолепен, что
хотя  я  и  произвожу впечатление  добропорядочной женщины, на самом деле  я
вертихвостка, и  шлюшка, а может даже еще та сучка. Так что если вы и правда
хотите знать,  то когда мы с  Оливером решили переспать в первый раз, он так
нервничал,  что совершенно  ничего  не произошло. Второй  раз  был не многим
лучше. Потом  все наладилось. Довольно  забавно, но  в постели он куда более
уязвим чем Стюарт.
     Я хочу сказать, что  можно любить двоих, сначала одного, потом другого,
любить одного, а потом внезапно полюбить другого,  как было  со мной. Любовь
может  быть  разной.  Это не значит, что одна  любовь  настоящая,  а  другая
поддельная. Вот что я  хотела объяснить Стюарту. Я  действительно любила  их
обоих. Вы мне не верите? Что ж, неважно, я  больше не пытаюсь что-то кому-то
доказать. Я просто говорю: с вами такого не случалось, так? Это случилось со
мной.
     И,  оглядываясь назад, меня  удивляет, что это не случается чаще. Много
позже, моя  мать сказала,  по  поводу какой-то совсем  другой  эмоциональной
ситуации,  не помню из двух или трех действующих лиц, она сказала: "Сердце -
мягкая материя и  это опасно".  Я  понимаю, что она  имела  ввиду. Когда  ты
влюблен, ты склонен  влюбляться. Разве это не ужасный парадокс? Разве это не
ужасная правда?

     3. На чем мы остановились?

     Оливер: На  чем  мы остановились"? Кстати,  тангенциальное  наблюдение.
Удивительно,  как каждое из  этих  трех  слов  включает последующее,  каждая
исчезнувшая буква - это потери, которые подкрадываются неизменно, стоит нам,
словно  Орфей,  лишь  оглянуться  назад. Душещипательное уменьшение,  будучи
замечено. Сравните и  сопоставьте - как обычно говорят учителя - жизни самых
значительных английских поэтов  романтизма. Сначала  упорядочите их по длине
имен: Ворсворд,  Колридж, Шелли, Китс.  Теперь посмотрите на  годы  их жизни
соответственно: 1770-1850, 1772-1834, 1792-1822, 1795-1821. Какая отрада для
нумеролога  и искателя  тайных  закономерностей. Обладатель  самого длинного
имени  прожил  самую  долгую  жизнь,  обладатель  самого  короткого  - самую
короткую, и  так далее. Даже  так - тот кто родился первым, умер  последним,
тот, кто родился последним, умер первым. Их можно собрать один в другого как
матрешку.  Разве не заставляет поверить  в божественное провидение? Или хотя
бы в божественное совпадение.
     Так на чем  мы  остановились? Хорошо, ради такого дела я поиграю в игру
утомительных подробностей. Я  притворюсь, что  память  можно развернуть  как
газету. Отлично, открываем:  новости  из-за границы, истории в картинках,  а
вот в самом низу страницы - Рукоприкладство В Минерве, есть пострадавшие!
     В  то мгновение, которое вы пожелали избрать, я как раз исчезал из виду
(возможно вы решили, что никогда больше меня не увидите, возможно вслед моим
нежным  лопаткам вы даже испустили  крик  "Слава  Богу"), сворачивая в своем
верном Пежо  за виноградники  Кейв Кооператив.  403 модель,  как вы  конечно
помните.  Крошечная  решетка  радиатора  не  больше  чем  глазок  тюремщика.
Серо-зеленая ливрея навевает воспоминания об  эпохе, которая бесспорно стоит
того,  чтобы  о  ней помнили. Вы не  находите  утомительным  то, как  сейчас
воскрешают  и  превращают в объекты фетиша десятилетия, которые  едва успели
закончиться?  Необходим  обратный  срок давности:  нельзя  воскрешать  эпоху
шестидесятых, если сейчас лишь восьмидесятые. И так далее.
     Итак я исчез у вас  из вида, промчавшись мимо блестящих стальных чанов,
наполненных кровью давленного винограда сорта Минерва, Джиллиан быстро таяла
в  зеркале заднего вида.  Странное название, не находите? - "зеркало заднего
вида", утомительно-подробное название. Сравните с более  простым французским
retroviseur.  Ретровизия -  как бы нам этого хотелось, ведь так? Но мы живем
без этого полезного маленького зеркальца,  которое увеличивает отрезок пути,
который мы только  что проехали. Шоссе А61,  едем  в Тулузу, смотрим вперед,
только  вперед.  Тот, кто  не помнит о своем прошлом, обречен  на то,  чтобы
повторять его. Retroviseur.  Необходим  не только для безопасности дорожного
движения, но и для выживания  человеческого  рода. Ну  вот - я чувствую, что
сейчас разрожусь рекламным слоганом.

     Джиллиан: На чем мы остановились?  Я  стояла в халате посреди улицы. На
лице кровь, несколько капель упало на Софи. Капли крови на детском личике  -
словно благословление во время черной мессы. Я выглядела кошмарно, я сделала
это  специально. Я наседала на Оливера день или больше, пилила его, доводила
его до бешенства. Все было  подстроено. Я сама подстроила это.  Я знала, что
Стюарт будет наблюдать. Я все точно  рассчитала.  Я думала,  что если Стюарт
увидит,  что  Оливер  жестоко обращается со  мной,  он решит, что  не  стоит
завидовать нашему браку и это поможет ему вернуться к собственной жизни. Моя
мама рассказывала, как он навещал  ее и  часами говорил о прошлом.  Я хотела
разбить этот замкнутый круг, как это называется?  -  поставить точку. Еще  я
думала, что  Оливер и я сможем пройти через это, что я контролирую ситуацию.
В конце концов, мне это неплохо удается.
     Так  что  я  стояла посреди улицы как  огородное пугало,  как  безумная
женщина. Кровь была потому, что когда Оливер ударил меня, у него в руке были
ключи от машины.  Я знала, что на меня смотрит вся деревня. Я знала, что нам
придется  уехать. Если  на  то пошло,  французы  куда  более буржуазны,  чем
англичане.  Приличия  должны быть  соблюдены. Так  или  иначе,  я  объяснила
Оливеру, что наша жизнь в деревне была одной из причин срыва.
     Но конечно, что действительно имело для  меня значение, это чтобы  меня
увидел Стюарт. Я знала, что он там, в своей гостинице. И я спрашивала себя -
получилось ли? Сработает ли это?

     Стюарт:  На  чем  мы остановились? Я точно  помню, где  я  остановился.
Комната стоимостью 180 франков за ночь, дверь шкафа все время распахивалась,
несмотря на все попытки ее захлопнуть. У телевизора была маленькая  антенна,
которую  надо  было долго настраивать. На ужин форель с миндальными орехами,
на  десерт  cr me  caramel. Мне плохо  спалось. Завтрак обходился  еще в  30
франков. Перед завтраком я обычно стоял у окна и смотрел на их дом.
     В то утро я  смотрел как машина Оливера со  скрежетом неслась прочь  на
второй передаче.  Словно Оливер забыл о том, что есть еще две. С техникой он
всегда был безнадежен. Окно было открыто и я мог слышать скрежет его машины,
казалось что  это скрежет от всей деревни и  еще скрежет  в моей голове. И в
центре всего этого стояла Джиллиан. Все еще  в халате, на руках ребенок. Она
смотрела  в  сторону, так  что я не видел ее лица. Проехала  пара  машин, но
казалось она этого не слышала. Она просто стояла там как статуя и смотрела в
ту сторону,  куда уехал  Оливер. Спустя  какое-то  время  она  повернулась и
посмотрела более  или менее прямо на меня. Нет, она не могла увидеть меня  и
не знала, что я там был. К лицу она прижимала платок. На ней был ярко-желтый
халат,  казавшийся совершенно  неуместным. Потом она медленно вошла в дом  и
захлопнула дверь.
     Я подумал: значит вот оно как.
     Потом я спустился вниз и позавтракал (30 франков).

     4. Все это время

     Джиллиан: Во Франции мы познакомились с приятной парой англичан средних
лет,  которые жили  в  доме  на  холмах, там,  где начинается garrigue".  Он
оказался и правда ужасным художником и мне приходилось быть очень тактичной.
Но они были одной из тех супружеских пар - таких встречаешь время от времени
-  которые казалось  распланировали свою жизнь.  Они сами  раскорчевали свой
участок земли,  оставив оливковые  деревья,  у  них  был  дом с  террасой  и
маленький бассейн,  книги  по  искусству и поленья  для барбекю, казалось им
даже  был известен  секрет,  как заставить  ветер  дуть в жаркий день. Самое
замечательное,  что  они никогда не давали нам советов  - ну  вроде  -  если
пойдете во вторник на рынок  в Каркассоне, то лучший товар у того  продавца,
что  третий слева, или - водопроводчикам доверять нельзя, хотя ... Если день
выдавался  жаркий,  я часто  брала  с  собой Софи.  Как-то раз мы сидели  на
террасе и Том  смотрел мимо  меня, на долину.  "Не то  чтобы это имело к нам
отношение", - пробормотал он, словно про себя, -  "но вот что я хочу сказать
- никогда не болейте на чужом языке".
     Это стало чем-то вроде домашней шутки.  Стоило Софи чихнуть, как Оливер
напускал чрезвычайно серьезный  вид и  говорил: "Вот  что,  Соф.  Не вздумай
болеть на чужом языке". Я и  сейчас  вижу,  как он катается по полу, играя с
ней как со щенком, болтая неразберимую  чепуху,  или  поднимает  ее  повыше,
чтобы показать  алые  соцветия  душистого  горошка.  Не  могу  сказать,  что
последние десять лет были легкими, но Оливер всегда был хорошим отцом, чтобы
вы там о нем не думали.
     Но я поняла, что Том имел ввиду что-то более общее. Он хотел сказать не
то, что надо знать  французские  названия антибиотиков - в  любом случае для
этого мой  французский  достаточно  хорош, да  и Оливер прекрасно обходился,
даже если  потребовалось бы устроить целое представление в pharmacie".  Нет.
Он имел ввиду вот что -  если ты экспатриат, надо быть уверенным, что у тебя
хватит  на  это   характера,   потому  что   любая  неприятность   непомерно
раздувается. Все,  что  получается, делает тебя страшно довольным собой - ты
принял правильное  решение, дела пошли в гору - но  все, что не получается -
ссоры, изматывающая  рутина,  безработица,  все  что  угодно  -  чаще  всего
переживаешь вдвойне сильнее.
     Поэтому  я знала,  что  если  дела  будут  идти  неровно, нам  придется
вернуться домой. Не говоря уж о том, что не хотелось возвращаться в деревню.
Так  что к тому времени как Оливер  вернулся из Тулузы, в  тот  судьбоносный
день я оставила дом на попечение агента по недвижимости и  договорилась, что
оставлю  ключи мадам Ривз.  Я  высказала Оливеру  все очень прямо,  то  есть
настолько прямо, насколько это вообще  возможно, когда замалчиваешь  большую
ложь. Я сказала, что с Францией ничего не вышло. Я сказала, что мне не везет
с работой. Я сказала, что мы достаточно взрослые, чтобы  посмотреть правде в
глаза и признать, что эксперимент не удался. И так далее. Я обвиняла себя. Я
была вполне уравновешена,  но  сказала,  что нахожусь в состоянии стресса  и
признала, что  иррационально и беспочвенно ревную его к  девчонке, с которой
он занимался. Наконец я сказала, что не вижу причины по которой он не мог бы
забрать свой обожаемый Пежо обратно  в Англию. Думаю  это его и  завело. Ах,
да, и еще я приготовила хороший ужин.
     Короче  говоря,  это  была  типичная  семейная  сцена  из недомолвок  и
недоговоренностей,  и  решением, которое выносят исходя  из того,  о чем  не
говорили.
     Мы вернулись  домой.  Еще о чем мы не говорили  был  второй ребенок.  Я
считала,  что  необходимо скрепить семью. Поэтому какое-то  время  я была не
очень  осторожна и  так  появилась  Мэри.  Да не надо  так на меня смотреть!
Половина  браков, которые я  знаю, начались  с неожиданной  беременности,  а
довольно много союзов удалось вовремя подлатать с рождением другого ребенка.
Если захотите  покопаться в собственной истории, то может обнаружите, что  и
вы вошли в мир подобным образом.
     Я  вновь занялась своей карьерой. У меня еще были  связи. Я взяла  Элли
ассистенткой. Мы  снимаем  маленький  офис в полумили  от  дома. Хотелось бы
найти помещение попросторней,  потому что  заказов  становится  все больше и
больше. Для  работы было  бы лучше.  В  основном это я зарабатываю на жизнь.
Оливеру приходится непросто. У него полно энергии, но он не ... выносливый.
     В жизни все снова  стало на свои места. Я  люблю  свою  работу, я люблю
своих детей. Оливер и я  неплохо ладим. Я знала, что он не станет работать с
девяти до пяти, когда  выходила за него замуж. Я поддерживаю его проекты, но
не всегда считаю, что из них что-то получится.  Он прекрасный товарищ, с ним
весело, он хороший отец, мне приятно возвращаться домой.  Он умеет готовить.
Я рассматриваю как  это происходит  изо дня  в  день.  Это ведь единственный
верный способ?
     Вот  что, я не Резвушка Мэри". У меня есть и проблемы. И я обыкновенная
мать, ночью  мне бывает мучительно страшно. И  днем  тоже. Софи и Мэри живут
как нормальные жизнерадостные девчонки,  а они такие и есть,  они живут так,
будто доверяют миру, так, будто мир не причинит им зла, они уходят из дома с
веселыми личиками - а внутри у меня все съеживается от ужаса.

     Стюарт: Некоторые  клише справедливы.  Вроде того, что Америка - страна
возможностей. По крайней мере одна из  стран. Некоторые клише неверны, вроде
того,  что  американцы лишены чувства юмора,  или  что Америка - котел  всех
наций, или что Америка пристанище  смелых  и земля свободных.  Я  прожил там
почти  десять лет,  я  знал  много американцев  и они мне нравились.  Я даже
женился на американке.
     Но они не британцы. Даже те, кто выглядит как британец -  на самом деле
не  британец, особенно они. Мне на это наплевать.  Как же там это клише? Две
нации,  разделенные  одним  языком? Да,  это  тоже  верно. Когда  кто-нибудь
выкрикивает  "ну как поживаешь,  приятель?",  я автоматически  машу рукой  и
кричу в  ответ  - "лучше всех",  хотя  иногда я специально произношу слова с
подчеркнуто английским  акцентом,  что  вызывает  у них  смех.  Я употребляю
выражения вроде "я полагаю", "разумеется",  "совершенно справедливо" и может
еще что-то, чего сам не замечаю.
     Но это не слова, а что-то за словами, что составляет разницу. Например,
мой  брак, второй  брак, американский - закончился разводом спустя пять лет.
Здесь  в Англии  твой голос  нашептывает - "его брак развалился спустя всего
пять лет". Я имею ввиду тот голос, который  у  тебя  в  голове, тот, который
комментирует  все, что  происходит в твоей  жизни.  Но  в Штатах этот  голос
говорил  - "его  брак  длился  целых  пять лет". Эти  американцы - это нация
серийно-брачующихся. Я даже  не имею ввиду мормонов. Я думаю это потому, что
в  глубине души  они оптимисты. Может есть  и другие объяснения, но  это то,
которое я считаю убедительным.
     Как бы там ни было, я  продолжаю  свой рассказ.  Я работал в  банке,  в
Вашингтоне, и пару лет спустя я стал чувствовать себя немного американцем. Я
почувствовал себя своим. Не настоящим американцем, но... Как бы там ни было.
В  Британии я  сидел за  конторкой, принимая документы на  оформление мелких
заемов   и  надеялся,   что   со   временем,   доказав  свою  прилежность  и
ответственность, смогу заниматься оформлением крупных заемов. Но проведя год
или  два в Штатах, я начал думать:  почему он,  почему она, почему не я? И я
оказался по другую сторону стола.
     Вместе  с  приятелем  я  открыл  ресторан.  Это  может  показаться  вам
странным, как это показалось бы  странным мне, останься  я в Англии.  Но там
другое дело.  Там  ты  сегодня  агент  по  продаже  недвижимостью,  а завтра
готовишься  стать  судьей.  Мне  нравилась  еда, я  разбирался в  финансовой
стороне  дела, у меня был приятель, который  хорошо готовил. Мы нашли место,
взяли кредит, пригласили дизайнера, наняли персонал и вот  алле-гоп! - у нас
был  ресторан. Просто. Не просто сделать, просто настроиться на мысль, а как
только получилось настроиться, сделать становится проще. Мы  назвали  его Le
Bon Marche, что должно было наводить  на мысль о  том, что цены приемлимы, а
продукты  свежие.  Кухня  была  смешанной  -  немного  французской,  немного
калифорнийской, немного тайской. Вам бы там понравилось.
     Потом я продал свою долю партнеру и переехал  в Балтимор. Открыл другой
ресторан. И  опять  получилось.  Но  спустя какое-то время ...  это то,  что
случается в Штатах. В Англии в  таких случаях говорят "это не твое", или "не
знаешь чего хочешь". В Штатах это нормально. Ты преуспеваешь, ты ищешь в чем
бы  еще  преуспеть. Ты терпишь  неудачу,  продолжаешь искать  в чем  бы  еще
преуспеть. Глубоко оптимистично, как я это называю.
     Дистрибуция  органических продуктов питания, вот чем я стал заниматься.
Это  казалось  мне перспективным делом. Число потребителей неуклонно растет,
особенно в городах, большинство их вполне обеспечены и готовы платить больше
за   экологически   чистый  продукт.   Число  производителей  тоже   растет,
естественно в сельской местности, большинство их слишком ограничены, слишком
идеалистично настроены, или слишком заняты, чтобы разбираться в дистрибуции.
Это вопрос  налаживания связей. Ничего  не имею против фермерских рынков, но
мне кажется это лишь реклама, почти что туристическая достопримечательность.
В основе всего - выбор между торговлей с лотка и  мелкой  розницей. Лоточная
торговля выглядит несколько  любительской, а магазины зачастую мало знают  о
маркетинге.  Или считают, что если  они чисты  и добродетельны,  им не  надо
продвигать свой товар.  Они не понимают, что даже сегодня, особенно сегодня,
добродетель нуждается в грамотном сбыте.
     Этим  я  и стал  заниматься.  Дистрибуция  и  маркетинг,  вот на  чем я
сосредоточил  усилия. Дело в  том, что множество производителей органических
продуктов  питания  знают  о  современном мире  не  больше чем  аманиты".  А
множество  розничных  точек  все  еще  содержат хипующие  субъекты,  которые
полагают, что проворство и эффективность - отвратительные черты обывателя, а
умение  правильно  складывать  -  смертный грех.  Тогда  как  их  покупатели
постепенно  становятся нормальными представителями среднего класса,  которые
не слишком-то нуждаются в очередной порции контр-культуры каждый раз,  когда
они хотят купить пастернак без всякой  отравы. Как  я уже сказал,  все  дело
было в налаживании связей.
     Послушайте,  я  понимаю,  что  вы  ждете,   когда  же  я   закончу  эти
разглагольствования.  Просто для  меня это так  важно...  ОК, я понял намек.
Итак, я занимался этим в Балтиморе несколько лет, а потом я поехал в Англию,
чтобы отдохнуть пару недель. Но, честно говоря, я не очень умею отдыхать и я
начал  изучать  местную  систему  снабжения  и, прямо  скажем,  был  немного
шокирован.  Тогда я решил  вернуться  домой и устроиться  здесь.  Вот  чем я
занимался все это время.

     Оливер: Все это время, все это время, единственное гринвичское время...
     Все это время.  Время  это все,  это верно. Хитрая маленькая субретка -
Время. Всю твою жизнь она едва тащится и капризно надувает губки, а потом на
какой-то краткий счастливый час, этот миг коктейлей, когда напитки подают за
счет заведения,  она проносится  мимо ка