Джулиан Барнс
   Love etc

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Джулиан Барнс
     © Copyright перевод Екатерина Андреева (naobum(а)hotmail.ru)
     Date: 22 Jul 2004
---------------------------------------------------------------

     1. Я Вас помню

     Стюарт:  Привет.  Мы  уже  встречались.  Стюарт.  Стюарт  Хьюз.  Да,  я
совершенно  уверен. Точно. Лет десять назад. Да нет,  все в порядке,  ничего
страшного. Не спрашивайте  себя, кто  я такой. Самое главное,  что  я-то вас
помню. А я вас помню. Да и как я мог бы забыть? Десять лет с хвостиком, если
быть поточнее.
     Что ж, я изменился. А как иначе?  Взять хоть то, что совсем седой. Даже
и не скажешь больше, что с проседью, верно?
     Да, кстати, вы-то тоже  изменились. Может вы и  думаете, что каким были
тогда, таким и остались. Только это не так, уж поверьте.

     Оливер: А это еще что  за  заливистый соловей из помойки  по соседству.
Кто там  храпит и  бьет  копытом  в  своем плюшевом стойле?  Неужели это мой
дражайший, мой старый - старый в том смысле что бывший - друг Стюарт?
     "Я  вас  помню".  В  этом весь Стюарт. Он так старомоден,  так прежне -
моден,  что его  возраст  легко датируется пристрастием  к  убогим  куплетам
допотопных времен. Я хочу сказать, что одно дело подсесть на дешевую музыку,
звучащую синхронно тому, как кровь приливает  к вашим  чувственным  органам,
будь то  Рэнди Ньюмен  или Луиджи Ноно. Но подсесть на сладкоголосых пляжных
бездельников предыдущего  поколения  -  это  так  трогательно,  так  в  духе
Стюарта, нет?
     Да  расслабьтесь  -  вот  о  чем я:  Фрэнк Айфилд - I remember you. Или
скорее I remember  yoo-oo, You`re the one that made my dreams  come troo-oo.
Ну?  1962. Австралийская волынка в овечьем балахоне. Indeed. Indeedy-doo-oo.
А что за социологический парадокс он должно быть представлял собой. Конечно,
я не имею ничего против наших позолоченных братьев с Бонди бич". В мире, где
трепетно заискивают перед любой субкультурой, не дай бог чтобы кто-то решил,
что у меня  есть что-то против австралийской тягомотины per se. Может  вы не
лучше. Если вас хорошенько уколоть, разве вы не взвоете? И тогда я смерю вас
пристальным взглядом и без лишней дискриминации удостою рукопожатия. Я введу
вас в братство. Как и швейцарский крикет.
     А  если  -  по какому-то нелепому стечению обстоятельств - вы играете в
крикет,  и  вы  из  Швейцарии,  левая  подача из  Бернез Оберланд", тогда уж
позвольте  скажу  так: в  1962-м  Битлы  начали свою революцию,  сорок  пять
оборотов в минуту, а Стюарт подпевает Фрэнку Айфилду. Я изложил суть дела.
     Кстати я - Оливер. Да,  я знаю, что вы знаете. И  знал, что  меня-то вы
вспомните.

     Джиллиан:  Джиллиан.  Может  вы меня помните, а может нет. Ну  и  что с
того?
     Что  вы  должны  вбить  себе  в голову,  это  то,  что Стюарт хочет вам
понравиться,  он нуждается в том,  чтобы вы его полюбили. Тогда  как Оливеру
обратное даже представить сложно. Не надо на  меня так скептически смотреть.
Это правда - я помню  сколько  людей  противилось  его  чарам и все они были
почти тут же покорены. Конечно есть и исключения. Все же вас предупредили.
     Я? Ну я бы предпочла чтобы  я вам нравилась, а не наоборот, но это же в
порядке вещей, нет? Зависит конечно и от того кто вы.

     Стюарт: Я вовсе не имел ввиду песню.

     Джиллиан: Вот что, у  меня мало времени. У Софи сегодня урок музыки. Но
я  всегда считала  Стюарта и Оливера  противоположными  полюсами  чего-то...
взросления пожалуй. Стюарт думал, что повзрослеть значит занять свое  место,
подмаслить других, стать членом общества. У Оливера такой  проблемы не было,
он всегда был более уверен  в себе. Как это  слово - растение,  которое  все
время поворачивается к солнцу? Гелио  чего-то там. Вот это о Стюарте.  Тогда
как Оливер...

     Оливер: ... сам  le roi soleil",  так?  Лучший  супружеский комплимент,
услышанный  мной  за последнее время. Как меня  только  ни называли  в  этом
подлунном мире, имя которому жизнь, но король-солнце - это что-то новенькое.
Феб. Фе-Фи-Фе-Фамбус.

     Джиллиан: ...тропный. Гелиотропный, именно так.

     Оливер: Заметили эту  перемену  в Джиллиан?  То, как она делит людей по
категориям.  Может  всему  виной   ее  французская   кровь?  Она  наполовину
француженка, помните? Наполовину француженка по материнской  линии.  Хотя по
логике вещей это должно означать француженка на четверть, разве нет? Однако,
как справедливо отмечают  все  великие моралисты и философы, какое отношение
имеет логика к жизни?
     А  вот  если  бы  Стюарт  был наполовину  французом,  в  1962-м  он  бы
насвистывал  Джонни  Халлидей,  Let`s twist  again, галльскую версию. Каково
вам? По-моему остроумно. А  вот  еще -  Халлидей был наполовину бельгиец. По
отцовской линии.

     Стюарт: В 1962-м мне было четыре года. Так, для протокола.

     Джиллиан:  Вообще-то  я не думаю,  что делю людей по категориям. Просто
если в мире и есть пара людей, которых я понимаю, так это Стюарт и Оливер. В
конце концов я была замужем за обоими.

     Стюарт: Логика. Кажется кто-то тут говорил о логике? Вот вам логика: вы
уезжаете, а люди считают, что вы ничуть не изменились. Вот самая безобразная
логика, какую только можно найти.

     Оливер: Только  не  поймите мои рассуждения  о  les  belges" превратно.
Когда какой-нибудь чванливый  обеденный  патриотишка  выпрастает  себя из-за
стола и обратится к остальным: "Назовите мне шесть знаменитых бельгийцев", я
первый, кто откликнется. Не смутившись уточнением "кроме Сименона".
     Может это и вовсе не имеет отношения к тому, что она француженка. Может
это средний возраст. То, что случается с  некоторыми, пусть и не со всеми. В
случае с Джилл поезд  прибывает на станцию  точно  в  назначенное время, пар
поднимает  свисток, котел остыл и машинист устал. Но задайтесь  вопросом - а
когда  Стюарт превратился в мужчину средних лет, так  что все,  о чем  с ним
можно  еще поспорить - было  ли  это до или после того  как  у него  обвисли
яички? Видели его фотографию в детской коляске, где он в полосатой тройке из
распашонок и подгузника?
     Тогда  как  Оливер? Оливер давным давно решил - нет, интуитивно знал, -
что средний возраст это что-то унизительное, деклассированное, то, в чем нет
изюминки.  Оливер  собирается  ужать средний  возраст  до  дремотного  покоя
послеполуденной мигрени. Он верит в юность  и верит в мудрость  и собирается
перейти от мудрой юности к  юной мудрости с помощью пригоршни парацетамола и
косметической маски от какой-нибудь экзотической авиалинии.

     Стюарт:  Кто-то  однажды  заметил,  что  можно распознать  законченного
эгоманьяка по тому, как он говорит о себе в третьем лице. Даже Их Величества
не  пользуются  больше  королевским  множественным.  Но  есть  спортсмены  и
рок-звезды,  которые  именно  так  о  себе  и  говорят,  словно  это  вполне
естественно.  Не замечали? Бобби Такой-то, обвиненный в том, что он словчил,
чтобы получить пенальти или что-нибудь в этом роде, и вот он отвечает: "Нет,
Бобби Такой-то никогда бы такого не  сделал". Как будто существует еще  один
человек  с тем  же  именем, который несет бремя ответственности  и принимает
огонь на себя.
     Вряд ли у Оливера есть на то основания. Ведь его  не назовешь  в прямом
смысле  слова знаменитостью.  Однако  он говорит о себе  в третьем лице так,
словно он золотой призер Олимпийских игр. Или скорее шизофреник.

     Оливер:  А  что вы  думаете  о северо-южной  реструктуризации  долга? О
будущем  евро?   Улыбке   на   лице   экономических   тигров?   Удалось   ли
металопрокатчикам изгнать страх расплавления? Уверен, Стюарт занимает четкую
и обоснованную позицию  по всем этим вопросам. Он даже не столько  озабочен,
сколько отягощен. Готов поспорить на шесть знаменитых бельгийцев, что Стюарт
не  знает разницы между  двумя словами. Он относится к тем, кто считает, что
можно  быть  озабоченным только сексом, старый болван. Образчик честности  и
все такое. Но, скажем так, несколько лишен чувства юмора.

     Джиллиан:  Послушайте, хватит,  вы  оба. Хватит. Это глупо.  Что  о вас
подумают?

     Оливер: Ну что  я вам говорил?  Поезд прибывает на станцию. Пф, пф, пф,
пф...

     Джиллиан:  Если  мы хотим  начать  все  по  новой,  мы должны играть по
правилам. Никаких междусобойчиков. И потом, кто отведет Софи на музыку?

     Оливер: На тот случай если вам интересно, Джиллиан - из тех, кто гадает
на кофейной гуще.

     Стюарт: Вас интересует  свинина? Настоящая свинина, со вкусом настоящей
отбивной? Как вы относитесь к генной инженерии?

     Оливер:  Шесть,  исключая Сименона?  Легче  простого.  Магритт",  Чезар
Франк", Меттерлинк", Жак Брель",  Дельво" и  Эрже",  создатель Тинтин.  Плюс
пятьдесят процентов Джонни Халлидея, в качестве pourboire".

     Джиллиан:  Хватит!  Один другого  стоите.  Никто не понимает о чем  вы.
Послушайте, я думаю надо все объяснить.

     Стюарт:  Один  другого  стоите.  Думаю  с  этим   можно  поспорить.   В
сложившихся обстоятельствах.
     Хорошо,  я  бы хотел внести ясность. Фрэнк  Айфилд  на  самом  деле  не
австралиец. Может он там и жил,  но родился он в  Англии. Графство Ковентри,
если угодно. И еще, продолжая ту же тему, I remember you на самом деле песня
Джонни Мерсера и  написана  лет за двадцать до того.  Ну  почему высоколобые
снобы постоянно насмехаются над тем, в чем совершенно не разбираются?

     Оливер: Все объяснить? Может оставим это  до времен  Dies Irae",  когда
какой-нибудь
     многохвостый  пандемон" насадит  нас на  вертел, а тупоголовая  ящерица
размотает наши кишки? Объяснить? Вы  и правда полагаете,  что стоит? Это  не
дневной эфир, тем более не Римский Сенат. Ну ладно, ладно. Я начну первым.

     Стюарт: Не вижу причин по которым ему начинать.  В  этом весь Оливер. К
тому же любой маркетолог знает, что запоминается только первая история.

     Оливер: Ню пожалуйста, я первый, ню пожалуйста!!?

     Джиллиан: Оливер. Тебе сорок два. Ты не должен говорить "ню".

     Оливер:  Тогда и не  улыбайся так. Ню-ню-ню, и  еще  раз  ню. Ну давай,
потешь нас. Ты же знаешь, ты этого хочешь. Ну пожалуйста, очень просим.

     Стюарт: Если есть из  чего выбирать, я бы  предпочел  "мужчина  средних
лет". Официально или неофициально.

     Оливер: Ах,  этот маркетинг! Моя Ахиллесова пята. Отлично, Стюарт может
начинать,  если он того хочет,  пусть  обгоняет в этой  эстафете, унося свой
жезл истины. Только  не урони,  малыш  Стью. И не слети  с катушек. Ты же не
хочешь, чтобы нас всех дисквалифировали. Не так быстро.
     Мне  безразлично,  кто  начнет  первый. У  меня  только одно пожелание,
происходящее не из эгомании, самовлюбленности или  соображений маркетинга, а
из представлений об изящном и общего отвращения перед банальным. Пожалуйста,
не  называйте  следующую  главу  "Как  это  было"  Ну пожалуйста,  не  надо.
Пожалуйста. Ню пожалуйста?

     2. Как это было

     Стюарт:  Я  не уверен,  что  все  получится как надо.  Может  я  что-то
напутаю. Вам придется смириться с этим. Но мне кажется лучше если вы сначала
услышите мой рассказ.
     Мы с Оливером вместе учились в  школе. Лучшие друзья. Потом я работал в
клиринговой  палате. Он преподавал английский как иностранный.  Джиллиан и я
встретились.  Она  реставрировала  живопись.  И  все  еще  реставрирует.  Мы
встретились, полюбили друг друга и поженились. Я совершил ошибку, считая что
это  и  есть конец истории,  тогда как это  было только начало. Мне  кажется
множество людей  делает ту  же ошибку.  Мы смотрели слишком  много  фильмов,
прочли  слишком  много  книжек, слишком  верили  своим  родителям.  Все  это
случилось лет десять назад. Нам было тридцать с  небольшим. А сейчас... нет,
думаю вы и сами можете подсчитать.
     Оливер украл ее у меня. Он захотел отнять мою жизнь  и ему это удалось.
Он сделал так что Джилл влюбилась в  него. Как? Не хочу знать. Не думаю, что
когда  либо  захочу. Какое-то время, когда я  стал подозревать,  что  что-то
происходит, все,  что для  меня  имело  значение, трахаются они или  нет.  Я
просил вас  сказать,  помните? Я умолял вас ответить - они  трахаются,  ведь
так? Помню, что спрашивал. А вы так и не ответили.  Сейчас я  признателен за
это.
     Тогда я и правда  малость повернулся. Ну это естественно, можно понять,
ведь  так? Я набросился на  Оливера, едва  не сломал  ему  нос. А  когда они
женились, пробрался на церемонию и закатил что-то вроде сцены. Потом я уехал
в  Штаты. Добился  того, чтобы меня туда перевели. В Вашингтон. Что довольно
забавно, я не  забывал о Мадам Уатт. Это мамочка Джиллиан. Она единственная,
кто меня поддержал. Мы переписывались.
     Спустя некоторое  время я поехал увидеться с ними  во Францию. Точнее я
их  видел,  а вот они меня нет. Они подрались  прямо посреди деревни, Оливер
ударил ее по  лицу, а все вокруг  делали вид, что  смотрят в другую сторону.
Включая меня. Я наблюдал из маленькой гостиницы напротив.
     Потом  я  вернулся  в  Штаты.  Не  знаю,  что я  хотел  увидеть,  когда
последовал за ними, не знаю, что я таки увидел - но это не помогло. Стало ли
мне хуже?  В любом случае лучше не стало. Думаю, что ребенок  меня  и  вовсе
доканал. Если бы не ребенок, я бы как-то выбрался из этого.
     Не помню говорил я уже или нет, но после  того как мой брак развалился,
я  начал платить  за  секс. Мне  не особенно  стыдно в этом  признаться. Это
другим  должно  быть  стыдно за то, как  они со мной поступали.  Проститутки
называют то, что они делают "бизнес". "Сделаем  маленький бизнес?" - обычный
вопрос. Не  знаю, говорят они все еще так или нет.  Сейчас я не принадлежу к
этому миру.
     Но вот что  я хочу сказать. Я занимался бизнесом когда работал, а потом
занимался  бизнесом чтобы  получить удовольствие. И оба этих мира мне хорошо
известны. Люди, для которых  все это  чуждо, думают, что тут кто кого первым
сожрет. Что парень в сером костюме только и думает  как бы тебя обставить. А
пронафталиненная шлюха  окажется  бразильским  транссексуалом как  только ты
выложишь  кредитку.  Но  вот  что  я вам скажу.  В  большинстве  случаев  ты
получаешь  то,  за что платишь.  В  большинстве  случаев люди делают то, что
пообещали сделать.  В большинстве случаев сделка есть сделка.  В большинстве
случаев людям можно доверять. Я не хочу сказать, что можно оставить на столе
раскрытый бумажник.  Или выложить пустые банковские чеки и выйти  в соседнюю
комнату. Но ты понимаешь, что происходит. В большинстве случаев.
     Нет, по-настоящему изменяют  друзья, те, кого ты любишь. Считается, что
дружба и любовь делают  людей лучше, ведь  так?  Для  меня  все было  иначе.
Доверие приводит к  измене.  Можно даже сказать,  что доверие влечет измену.
Это то, чему я был свидетель, то что понял, тогда. Вот как это было со мной.

     Оливер: Я вздремнул, сознаюсь. Et tu?" О,  нарколептичный"  Стюарт,  о,
курдючный баран, чьи мысли опутаны туманом,  а weltanschauung" построено  из
кирпичиков Лего. Послушайте,  давайте немного  дистанцируемся. Чжу-эн-лай  -
мой кумир. Или Джу-эн  лай", как его  стали называть  позже. "Как  по вашему
мнению отразилась французская  революция  на  мировой  истории"?  На что сей
мудрый муж отвечал: "Пока еще рано что-то говорить".
     Пусть не такой олимпийский или конфуцианский взгляд, но давайте хотя бы
запасемся  перспективой,  оттенками серого, дерзким смешением пигментов, ок?
Разве не пишет каждый из нас свой собственный роман на протяжении всей своей
жизни? Но, увы, не каждый роман можно напечатать. Помни о башне из прокисших
рукописей! Не стучись в нашу дверь, мы придем к тебе сами, хотя, взвесив все
за и против, пожалуй не придем.
     Не спешите с выводами на счет  Оливера - я вас о том уже  предупреждал.
Оливер не сноб. По крайней мере  не в  буквальном смысле слова. И дело не  в
том,  что  там пишут в этих романах или  где живут их протагонисты. "История
блохи может быть столь же блистательна как и истории Александра Македонского
- все  зависит  от  исполнения".  Совершенная  формула,  не  правда ли?  Что
действительно  необходимо,  так  это  чувство  формы,  владение  материалом,
понимание  что выбрать,  что опустить,  как  скомпановать,  к  чему привлечь
внимание,  короче  это грязное слово из трех букв  -  арт. История  жизни не
бывает  автобиографией,  это  всегда  роман   -  вот   первая  ошибка.  Наши
воспоминания - это то, что мы себе  придумали,  признайте же  вы это. Вторая
ошибка  - полагать,  что  добротные хроники  былого, как ни играют они всеми
красками  за кружкой пива, слагаются в  повествование,  способное  очаровать
временами столь  жестокосердного читателя. На чьих губах  справедливо застыл
немой  укор  -  зачем  он  мне  это  рассказывает?  Если  автору  необходима
психотерапия, то к чему читателю платить по счетам? Со всеми экивоками роман
о жизни Стюарта,  откровенно говоря, не  годится к  печати. Я  позволил  ему
пройти тест первой главы, обыкновенно этого достаточно. Иногда мне случается
заглянуть на последнюю страницу, просто чтобы еще раз убедиться, но в данном
случае  это выше  моих сил.  Не  считайте,  что  я высказался резко. А  если
считаете, то признайте, что резко, но справедливо.
     К  делу.  Любая любовная история начинается  с  преступления. Согласны?
Много  ли grandes passions теплится в невинных  и  свободных  сердечках? Так
бывает  только  в  средневековых  романах или в ребяческом воображении.  А у
взрослых? Как произвольно подсказывает карманная циклопедия Стюарта нам всем
в то  время было около тридцати. У каждого есть кто-то, или частица кого-то,
или  ожидание  кого-то,  или  воспоминание  о  ком-то,  от  кого  они  потом
отказались,  кому они изменили стоило только встретить Мистера, Миссис или в
данном случае Мисс Совершенство. Разве не так? Конечно, мы вытравливаем свое
предательство,  соскабливаем  свое  вероломство  и  предлагаем  на  всеобщее
обозрение сердечную  tabula  rasa  с  историей  большой  любви  переписанной
набело. Только все это чепуха, не так ли?
     И,  таким образом, если все мы преступники, кто из нас посмеет  осудить
другого? Разве мое преступление более вопиюще чем ваше? В то время, когда мы
познакомились с Джиллиан, у меня была связь с сеньоритой из страны Лопе, имя
ей Роза.  Неудовлетворительная  связь, но  что было,  то  было.  У  Стюарта,
конечно,  был  целый  сомн  воздушных  фантазий   и  целый  ворох  глянцевых
разочарований к  тому  времени как он повстречал Джиллиан.  А  Джиллиан была
недвусмысленно  и  даже  законно  связана   со  Стюартом,   когда  она  и  я
встретились. Вы скажете, что  это все понятия относительные, на что я отвечу
- нет, это понятия абсолютные.
     И  если,  с упорством  законника, вы все еще настаиваете  на том  чтобы
вынести обвинение, то что  я могу сказать  кроме  mea culpa, mea  culpa, mea
culpa",  но  я  ведь  не травил  курдов  паралитическим  газом?  В  качестве
дополнения  и возражения  со  своей стороны,  как  формулируют  это  юристы,
которые есть  среди вас, замечу, что  перемена Стюарта  на Оливера в  сердце
Джиллиан было -  как вы, лживые, нечистоплотные, чванливые двуногие  никогда
не скажете, неплохой сделкой. Она оказалась, продолжая фразу, в выигрыше.
     В любом случае все это случилось много  лет назад, четверть жизни  тому
назад. Разве термин fait accompli  не готов  сорваться с уст?  (Я не  рискую
предложить droit de seigneur или jus primae noctis).  Неужто никто не слышал
о  сроке  давности? Семь лет за  любое число  правонарушений и преступлений,
насколько я понимаю. Или на соблазнение чужой жены не распространяется  срок
давности?

     Джиллиан:  Что действительно  хотят  знать люди, спрашивают  они  о том
прямо или нет, это то, как я полюбила Стюарта и вышла за него замуж, а потом
полюбила Оливера и вышла  за  него, и  все это  в  стол