ело наблюдал, как она, сделав  прыжок,  тут
же грациозно покинула комнату даже не оглянувшись. Он невольно  проводил  ее
взглядом.  Проклятье!  Он   опять   отключился   от   расследования!   Какой
непростительный непрофессионализм. Наконец он пришел в себя  и  обернулся  к
Ронде.
   - Парень, ожидавший меня на месте парковки, сделал  "жете",  прежде,  чем
добежал до забора, - сказала она. -  Затем,  приземлившись,  он  использовал
разгон, чтобы перемахнуть через него. Я столько раз видела  "жете"  в  своей
жизни, так привыкла к ним, что не сразу обратила на это  внимание.  Конечно,
он выполнил свое "жете" без того  совершенства  и  грации,  которые  присущи
Мэнди, но все равно, я уверена, что это было "жете".
   - Ваш друг Чад тоже танцор, - задумчиво проговорил  Тристан,  внимательно
следя за тем, какова будет ее первая интуитивная реакция.  Ведь  чаще  всего
именно первая реакция говорила об очень многом.  -  Может  быть,  просто  он
решил сыграть с вами злую шутку?
   Ронда нахмурилась.
   - Такое вполне возможно, - неохотно призналась она.  -  В  чем-то  у  них
сходное телосложение. И все же... Я право не знаю, лейтенант. Тут  я  ничего
не могу сказать.
   - А что, ваши отношения с ним не претерпели в последнее время  каких-либо
изменений?
   - Пожалуй, вы правы, я действительно была несколько удивлена, решив,  что
цветок принесли от него, так как подумала, что у нас происходит..,  взаимное
охлаждение.
   - Мы обязательно проверим его алиби, - резюмировал Тристан. - И, пожалуй,
нам придется с этого и начать.
   "Проклятье", - думал он, вся эта история с каждой минутой становится  все
более странной.
   - Вернемся к тому, с чего начали,  -  продолжил  он.  -  Вы  помните  имя
владельца цветочного магазина?
   - Нет, к сожалению.
   - А что-нибудь о посыльном вы сказать можете?  Во  что  он  был  одет,  в
униформу?
   - Нет, на нем были джинсы и свитер,  незастегнутая  куртка,  и,  кажется,
бейсболка. Когда я увидела этот цветок, я уже больше ничего не замечала.  Но
вы, я думаю, что-нибудь можете установить по следам у  подъезда.  Ведь  этот
парень наверняка приезжал сюда на своей тачке, а значит наследил.
   - Отличная мысль, милая. А как насчет записки?
   - Ой, совсем забыла, она осталась на сиденье машины.
   - Джо, - скомандовал Тристан.
   - Уже иду, - ответил тот, забирая у Ронды  ключи  от  машины  и  поспешно
покидая комнату.
   Тем временем в  гостиную  вернулась  Аманда,  неся  с  собой  пластиковый
пакетик.
   - Детектив Кэш просил меня найти ему вот это, - сказала она.
   - Положите его на стол, мисс Чарльз, - сказал Тристан, стараясь  говорить
не отрывая глаз от блокнота. - Он сию минуту вернется.
   - Слушаюсь, сэр, - проворковала Аманда. Она плюхнулась на диван  рядом  с
Рондой и от души зевнула, вежливо прикрыв рот ладошкой.  Взглянув  на  Ронду
откровенно сонными глазами, она спросила:
   - Останешься у меня на остаток ночи?
   - Спасибо, дорогая, это как раз  то,  что  мне  и  нужно,  -  улыбнувшись
подруге, ответила Ронда.
   - Тебя не обидит, если я прямо  сейчас  отправлюсь  спать,  -  продолжала
Аманда. - Конечно, я могу остаться...
   - Ну что ты. Иди себе  и  спи.  Я  сама  постелю  себе,  когда  лейтенант
закончит свои дела.
   Аманда бросила взгляд на  другой  конец  комнаты,  где  сидел  Маклофлин,
упорно не отрывавший взгляда от  своего  блокнота.  Потом  она  нагнулась  и
поцеловала Ронду:
   - Спокойной ночи, дорогая.
   - Спокойной ночи, - ответила ей подруга.
   Тристан, не расслышавший, о чем  они  шептались,  подождал,  пока  Аманда
вышла из комнаты, а потом, оторвав взгляд  от  блокнота,  нарочито  небрежно
спросил:
   - Куда она пошла на этот раз?
   - В постель, - язвительно ответила Ронда.
   На короткий момент его серые глаза встретились с глазами Ронды. Потом  он
отвел их, поглядев на дверь, куда удалилась Аманда, затем  заглянул  в  свой
блокнот, и у него вы рвалось непроизвольное "Кха", -  то  ли  вздох,  то  ли
выдох.
   Вернулся Джо, и они спрятали карточку в пластиковый пакет.  К  сожалению,
на ней не было указано имя владельца цветочного магазина. Все,  что  на  ней
было изображено, - так это крошечный цветок в одном углу и  несколько  слов,
написанных от руки. Впрочем, вряд ли  они  были  написаны  тем,  кто  послал
записку. Но это уже что-то. С этого можно было начинать  расследование.  Еще
битых двадцать минут они задавали Ронде разные вопросы, пытаясь  выудить  из
нее крохи дополнительной информации о случившемся. Наконец,  настал  момент,
когда полицейские исчерпали все свои вопросы и поднялись.
   - Может быть, нам придется еще раз поговорить с вами, - сказал Тристан. -
А сейчас советую вам отправиться в постель  и  на  время  выкинуть  всю  эту
историю из головы. Вас проводить до вашей квартиры?
   - Благодарю вас, не стоит. Сегодня л остаюсь у Аманды. Мне что-то  совсем
не хочется оставаться одной.
   - Что ж, хорошо вас понимаю. Не забудьте запереть за нами дверь.
   - Непременно. Спокойной ночи, лейтенант,  детектив,  -  проговорила  она,
провожая их к выходу.
   Тристан подождал, пока не услышал стук запираемой на засов двери.  Только
после этого он начал спускаться вниз по лестнице.
   - Ну и история, - вздохнул он. - Хочешь принять по маленькой?
   -  Отличная  идея,  -  согласился  Кэш.  Через  минуту  они  уже   удобно
расположились на диване в комнате Тристана, закинув ноги на кофейный столик.
Эйс радостно уселся между ними. Каждый держал в руке стакан.
   - Итак, что ты об этом думаешь? - спросил Джо, выдыхая под потолок  клубы
дыма одной  из  тех  немногих  сигарет,  которые  он  иногда  позволял  себе
закурить.
   - Черт его знает, что все это значит.  Почему  он  выбрал  своей  мишенью
именно Ронду Смит? Прежде этот тип интересовался исключительно  блондинками.
Так почему же он вдруг переключился на брюнетку?  И  как  же  он  вызнал  ее
подноготную? Ведь он определенно знал ее имя  и  то,  что  у  нее  роман  со
Стируайлером...
   - ..И умудрился попасть в ее самое  уязвимое  место,  послав  ей  цветок,
хотя, возможно ему просто случайно повезло, - добавил Джо.
   - Что ты имеешь в виду, говоря про уязвимое место? - спросил  Тристан,  и
Джо пересказал ему все, что услышал от Ронды о потрясении, пережитом ею  при
виде прекрасной розы.
   Выслушав Джо, Тристан сдержался и промолчал, не выдав того, что распирало
его изнутри. Он ограничился тем, что пробормотал:
   - Проклятый подонок. Секунду они помолчали. Наконец Тристан  поднял  свой
стакан, отхлебнул из него глоток виски и спросил:
   - Как ты  думаешь,  какая  репутация  у  этой  Ронды?  Может  быть,  всем
известно, что с ней так же легко переспать, как выпить стакан воды?
   - Да она прямо так мне и сказала, причем добавила,  что  вовсе  этого  не
стыдится.
   - А собственно, чего ей стыдиться, - холодно заметил  Тристан.  -  Вопрос
вот в чем: если она та женщина, о которой трепятся многие мужики, тогда  наш
подонок мог заполучить о ней  информацию  где  угодно.  Проклятье!  Вся  эта
история становится еще более запутанной. Ведь вся штука в том,  что  сегодня
ее мог напугать и кто-нибудь другой. Она  из  тех  женщин,  которые  знаются
почти с целым полком мужчин, возможно, кто-то из них чувствует себя  здорово
обиженным ею. Но чертовски возможно и то, что это был наш сукин сын, который
съехал с привычной колеи по причине очередного сдвига. Итак, либо  он,  либо
один из множества других ее кобелей.
   - Вот именно, итак, полиция "здорово продвинулась" в расследовании.
   - Точно, - ответил Тристан, и они обменялись печальными улыбками.
   - Знаешь, в чем парадокс, Джо? - заметил Тристан. - Если бы Ронда не была
женщиной, поднаторевшей в уличной жизни, наш подонок, если это был он,  вряд
ли бы даже услышал о ней. И в то же  время,  не  имей  она  этого  жестокого
опыта, она никогда бы не  выкарабкалась  из  сегодняшней  передряги.  Что  и
говорить, она не даст себя в обиду.
   - Чертовски верно, - ответил Джо. - Вообще, я должен признаться, что даже
восхищаюсь ею. Редко встречаются женщины, которые соображают так быстро.  Но
вот что я хотел у тебя спросить: чувствуешь ли ты нутром, кто за  всем  этим
стоит?
   - Похоже,  это  был  он,  Джо.  Целый  ряд  признаков  позволяет  увязать
сегодняшнюю историю с нашим убийцей. Посмотри, как хорошо была  спланирована
вся операция, как мастерски он к  ней  подбирался.  И  что  важно  -  он  не
запаниковал, когда все обернулось против него. Вот почему мне  кажется,  что
это именно его почерк. А ты что думаешь, Джо?
   Джо отхлебнул из стакана.
   - У меня нет опыта в таких делах, - сказал он, но нутром я чувствую то же
самое. Думаю, впрочем, что любой коп на моем месте отреагировал бы  так  же.
Вот почему он остановил свой выбор на Ронде Смит, хотелось бы мне знать?
   - И мне бы  тоже  очень  хотелось,  -  заметил  Тристан,  заставляя  себя
собраться. - Думаю, первое, что мы должны теперь сделать,  -  это  проверить
всех танцоров-мужчин. Господи, ведь их в городе наверняка не одна сотня ,  -
он запустил пятерню в свою шевелюру.  -  Логично  будет  начать  проверку  с
кабаре, используя список, который мы составили при  нашем  туда  визите.  По
крайней мере попробуем проверить алиби каждого. Все-таки  очень  важно,  что
мисс Смит убеждена, что на нее покушался танцор. Вскоре Джо уехал.
   Тристан остался в одиночестве в своей темной комнате. Он сидел на  диване
и почесывал щенячье пузо, раздумывая обо всем, что произошло за эти двадцать
четыре часа. Наконец он не выдержал и,  подчиняясь  ему  самому  непонятному
импульсу, снова надел ботинки, накинул куртку и вышел на улицу. Почему-то он
решил нарушить собственный давний принцип не проявлять никакого  личностного
отношения к тем, кого он опекал. Причем он решил его нарушить  не  ради  той
женщины, о которой мечтал все последнее время.
   Сев в машину, он направился к ночному цветочному магазину.
   Подобрав небольшой симпатичный букет весенних цветов для Ронды  Смит,  он
продолжал сомневаться, правильно ли он поступает.
   С одной стороны, с точки зрения профессионала, то, что он делал  -  сущая
крамола. Как ветеран полицейской службы, он осознавал, какую  ошибку  сейчас
совершает. Нельзя касаться  личной  жизни  людей,  за  безопасность  которых
отвечаешь как официальное лицо.
   Но,  честно   говоря,   сомненья   его   вертелись   не   только   вокруг
профессиональных принципов. Сделав подобный жест, он как бы перечеркивал то,
чего старательно придерживался  всю  свою  сознательную  жизнь.  Так  что  в
результате он наверняка разрушит один из механизмов,  которые  защищали  его
собственную психику.
   И все же  он  почувствовал,  что  должен  это  непременно  сделать.  Всей
глубиной своей души он прекрасно понимал, почему  от  всей  этой  истории  с
цветком у Ронды осталось чувство, что ее предали. Он  слишком  хорошо  знал,
что означало вырасти в районе, где тебя  считали  счастливчиком,  если  тебе
удавалось свести концы  с  концами.  И  вот  сегодня  Ронда  получила  такой
подарок, который ненадолго пробудил в  ее  душе  все  нереализованные  грезы
юности. От этого она вдруг стала такой уязвимой, она, которая с детских  лет
поняла, впитала в себя, что только научившись  защищаться  можно  обеспечить
свое выживание.
   Если бы она не поехала на свидание, цветок остался бы  в  ее  памяти  как
прекрасное воспоминание, приоткрывшее дверь в иной мир.
   Но она туда поехала. Ей удалось ускользнуть от человека, который,  скорее
всего, был опытным убийцей. Но несмотря на этот счастливый исход, в душе  ее
остался незаживающий шрам от того,  что  она  восприняла  как  предательство
своих лучших душевных порывов.
   Тристан  подошел  к  небольшому  прилавку,  на  котором  были   разложены
всевозможные карточки, и вдруг осознал, насколько безнадежна вся  эта  затея
вычислить человека по той, полученной Рондой. Ведь  такие  прилавки  имеются
почти в каждом магазине цветов. И любой человек в любом  магазине  может  не
только сам ее заполнить, но и попросить  это  сделать  кого-нибудь  другого.
Например, скучающего подростка и заплатить ему за то, чтобы он написал  все,
что требуется. Так  что  вряд  ли  спецам  из  лаборатории  удастся  выудить
что-нибудь полезное из той карточки.
   Тристан взял в руки карточку с красивой надписью "на особый случай".  Еще
немного  поколебался,  авторучка  вертелась  в   его   руке,   -   природная
сдержанность сопротивлялась потребности сделать  этот  жест.  И  наконец  он
решился.
   Размашистым почерком он написал:

   "Воспоминание о  первом  цветке  не  замарает  тот,  кто  не  заслуживает
воспоминаний".
   И, как бы восстанавливая формальную дистанцию после  столь  неестественно
интимного послания, подписался:
   "Лейтенант Т.Маклофлин"

Глава 10

   Обычно репетиции в кабаре  проводились  только  тогда,  когда  готовилось
выступление какой-нибудь новой "звезды". В постоянных репетициях  просто  не
было нужды, потому что танцоры и так неплохо выполняли свои дежурные номера,
которые Чарли менял  не  чаще  трех-четырех  раз  в  году.  Однако  "звезды"
менялись каждые несколько недель. И каждый раз в течение двух, а то  и  трех
дней танцоры вынуждены были посещать репетиции. Порой по  прихоти  очередной
звезды эти репетиции затягивались еще на день или два. Это случалось  тогда,
когда в угоду знаменитости приходилось включать в  представление  совершенно
незнакомые номера, ломая привычную рутину.
   Если существовала в мире вещь, способная разозлить Чарли  гораздо  больше
того  обычного  раздражения,  в  котором  он  постоянно  пребывал,  так  это
неожиданное отсутствие одного из танцоров.  Впрочем,  Чарли  не  был  полным
самодуром. Он готов был понять, что у каждого  в  жизни  бывают  разные  ЧП,
вышибающие порой человека из колеи. Например, танцор мог внезапно  заболеть.
Но его люди должны знать правила. С телефонами в городе не было проблем, так
что всегда можно было набрать его номер и предупредить о  своем  отсутствии.
Желательно заранее, чтобы  он  мог  внести  изменения  в  представление  или
перенести репетицию. Но если человек хотел и дальше работать в кабаре, он не
имел права просто взять и исчезнуть. Во  всех  аналогичных  заведениях  Рено
Чарли имел весьма неплохие связи. Так что полным безумием для любого танцора
было бы посягать на его правила.
   Когда Пит Шрайбер не явился в пятницу на репетицию, даже  не  предупредив
об этом звонком, Чарли взвился буквально до небес от  ярости.  Как  водится,
досталось всем остальным танцорам, которые пришли. Добрых четверть  часа  он
размазывал их по стенам, упрекая во  врожденной  ненадежности,  легкомыслии,
своеволии. И ничто не могло его успокоить. Начав репетицию, он заставлял  их
по несколько раз повторять один  и  тот  же  номер.  Придирался  к  малейшей
ошибке, словом, устроил словесную экзекуцию. И когда ему  принесли  какую-то
записку и он пробурчал, что на пять минут репетиция остановлена, все танцоры
были буквально в мыле. Он  развернул  записку,  прочел  ее  и  вдруг  крепко
выругался.
   - Люди, - обратился он к танцорам на сцене, - я прошу извинить меня.
   Ронда вложила пальчик в ухо и старательно прочистила его. Вытащив палец и
нарочито изумленно взирая на подруг, она воскликнула:
   - Должно быть, у меня что-то со слухом.
   Только что мне послышалось, что Чарли просил его извинить.
   Джун захихикала, Аманда утомленно улыбнулась, растирая ногу под  коленом.
Должно быть, она растянула подколенное сухожилие. Она почувствовала это  еще
десять минут назад, но не стала щадить себя, опасаясь, что навлечет на  свою
голову гнев Чарли. Лучше сейчас  перетерпеть  боль,  а  потом  успокоить  ее
покоем и ледяными примочками, чем привлечь к себе внимание Чарли,  когда  он
вышел, как говорится, "на тропу войны". Выпрямившись, она  увидела,  как  он
поднимается на сцену. Лицо у него было печальное, даже виноватое.
   - Пит в больнице, - объявил он. - И состояние у него неважное.  Его  сшиб
грузовик, когда он направлялся на репетицию, и, судя  по  всему,  его  левая
нога от голени до лодыжки совершенно раздавлена.
   - О Боже, - прошептала Аманда. - Неужели они не могут прооперировать  его
так, чтобы он смог танцевать снова?
   - Не знаю. Предварительный диагноз  звучит  довольно  мрачно,  -  ответил
Чарли.
   Танцоры переглядывались в немом ужасе. То, что случилось  с  Питом,  было
кошмаром для каждого из них.
   - Проклятие! - Чарли ударил кулаком по ладони. - Я был готов  убить  его,
прогнать его прочь или в лучшем случае поджарить его дегенеративную  задницу
на углях. А медсестра, принесшая записку, передала, что  он  далее  запретил
оказывать ему помощь до того, как эта записка будет доставлена  мне,  -  его
голос  понизился  до  шепота.  Он  сокрушенно  покачал  головой  и  еще  раз
беспомощно выругался.
   Репетиция закончилась рано, и Аманда с Рондой  решили  заехать  проведать
Пита в больница, прежде чем возвращаться обратно на вечернее шоу. Когда  они
зашли в палату и увидели Пита, тот показался им еле живым. Глаза  были  едва
видны из-под  век,  опухших  от  анестезии,  примененной  во  время  срочной
операции. Вся нога была в гипсе.
   -  Чао,  -  еле  выговорил  он,  а  затем,  сделав  мучительную  гримасу,
протолкнул распухший язык через высохшие потрескавшиеся губы.
   - Ну как ты, Пит? - спросила Ронда, нагибаясь и целуя  его  в  лоб,  пока
Аманда ставила принесенные  ими  цветы  в  вазочку  на  тумбочку  около  его
кровати.
   - Пить.
   - Хочешь воды?
   Пит кивнул, и Аманда тут  же  схватила  пластиковую  бутылку  и  нацедила
ледяной воды в стакан. Всунув в стакан трубочку, она поднесла к  его  губам.
Он сделал несколько маленьких  глотков,  снова  облизал  пересохшие  губы  и
обессиленно откинулся на подушки.
   - Как это случилось, Пит? - без обиняков спросила Ронда.
   - Сам точно не знаю, - в изнеможении он закрыл глаза. - Я стоял  на  углу
улиц Вирджиния и Уотчамакалит. Около Хэрракса, - увидев, что  они  понимающе
кивнули, он продолжал. - Там стояла целая толпа туристов на переходе, ждали,
когда будет зеленый свет, и я впереди... В нашем городе только туристы  ждут
светофора, - он сделал жест, чтобы ему  дали  еще  воды.  -  Я  опаздывал  в
кабаре. И хотел  перебежать,  но  к  переходу  несся  грузовик,  и  я  решил
переждать. А потом... Сам не знаю...  Я  услышал  чей-то  голос.  "Внимание,
Мак", - и что-то или кто-то ударил меня сзади между лопаток,  изо  всех  сил
ударил, и я вылетел на середину улицы перед носом у подходившего  грузовика,
- он сглотнул и снова облизал сухие губы. - Водитель пытался  тормозить.  Но
он был слишком близко, - слезы появились у Пита  на  глазах.  -  Кто-то  еще
схватил меня сзади и стал втаскивать назад на тротуар, но моя левая нога  на
долю секунды задержалась на проезжей части, - слезы  ручьями  текли  по  его
щекам. - И проклятый монстр размазал мою лодыжку, как.., как..,  как  мягкую
шоколадку, когда на нее наступишь. О,  Боже!  -  он  уже  полностью  утратил
самообладание. Его била истерика. - Что я буду делать дальше?  Они  вставили
туда три штифта и сказали, что я смогу ходить  и,  может  быть,  восстановлю
подвижность на девяносто восемь процентов. Но  я  никогда  больше  не  смогу
танцевать. Что же я буду тогда делать, если не смогу танцевать?
   - Не думай об этом сейчас, - мягко посоветовала Ронда. - Сосредоточься на
том, чтобы побыстрее поправиться.
   - Если я не смогу танцевать, то какого черта мне поправляться?
   - Не говори так! - Аманда сжала руку  Пита,  но  не  смогла  поймать  его
взгляд. Растерявшись, она никак не могла угадать, какие именно слова  нужны,
чтобы его  ободрить.  С  одной  стороны,  воспоминания  о  семейной  истории
возникали у нее каждый раз,  когда  она  слышала  что-либо,  даже  отдаленно
напоминающее ей когда-то пережитое горе. Но, с другой стороны, она сама была
танцовщицей и очень хорошо понимала его отчаяние. Что ей самой