Агуреева Дарья.
   Без парашюта...


   М.А.В. посвящается...



    Морозову Алексею Витальевичу посвящается...
                                          -1-
                                               <Что бы мы ни делали, нами чаще
                                                всего руководит именно тщеславие,
                                                и слабые натуры почти никогда не
                                                могут устоять перед искушением
                                                сделать что-то такое, что со
                                                стороны выглядит как проявление
                                                силы, мужества и решительности...>
                                     Стефан Цвейг <Нетерпение сердца>.

Михаил устало опустился на стул. Теперь от него уже ничего не зависело. Он
сделал вс„, что мог. Оставалось только ждать, отдав е„ едва теплющуюся
жизнь в безжалостные руки врачей. Ждать... Это всегда бывает самым
трудным. Понимать, что тебе уже ничего не сделать и ты никак не можешь
повлиять на результат.
 Молиться? Только не это! Вера ослабляет, сводит с ума. Так не дол-
го дойти до безумия, поглотившего Катю. Он с содроганием вспоми-
нал остывшую, алеющую кровью ванную... И она ещ„ смеет рассуж-
дать о романтике, о любви! Сколько цинизма, сколько низости в этом
идиотском решении - вскрыть себе вены в его квартире, в его воздушном
замке, выстроенном только для не„... Ведь ему-то ничего этого не нужно! А
жалкая предсмертная записка, обязывающая его кого-то искать, кому-то
передать е„ последний рассказ? Сколько вс„-таки в ней эгоизма! Его чувства
в расч„т не принимаются? Только е„ боль, е„ любовь имеет смысл? А как же
он, столько сделавший для не„, не смеющий даже намекнуть на сво„
незримое, но ощутимое участие в е„ судьбе, опасаясь жестокой
благодарности, которая всег-
да тяготит рассудочное чувство зрелой любви? Как можно так грубо
обращаться с единственной по-настоящему бесценной для любого существа
вещью - жизнью, которая и без того может оборваться в любое мгновение?
Уж кто-кто, а он, двадцати девятилетний высоко оплачиваемый адвокат,
знает, как это бывает!
    А тут эта девочка, которую он так старательно оберегал от при-
вычной ему грязи городской жизни, наплевав на его мечты, его заботу,
издевается над своим юным, нежно любимым им телом в его собственной
квартире! Да ещ„ просит никого ни в ч„м не винить, а только найти какого-то
Борю и отдать ему е„ рассказ! Что она там понаписала дурочка? Он неверной
рукой достал из дипломата помя-тую тетрадь, заляпанную бурыми пятнами
высохшей крови.Неужели

                                               -2-
она потом ещ„ и читала это?! Истекала кровью и тряслась над своей болью?
Нет, этого ему никогда не понять! Как можно зацик-
литься на какой-то секундочке, пусть испепеляющей, пусть невы-
носимо терзающей душу, и отказаться от безграничности неведомой
жизни? Боже мой! Да как она могла рыдать над своим прошлым, когда
вместе с кровью от не„ уходило будущее?
  Он зло перевернул страницу. Перед глазами забегали неровные нервные
строчки, грубо обнажающие запутанный клубок Катиных переживаний.
Лишь первый лист был исписан аккуратно, каллигра-
фическим уверенным почерком: <Б.С.Т. посвящается... И пусть никто себя ни
в ч„м не винит, как бы ни закончилась моя история.
Даже если Боренька сделал что-то против своей совести - этот обман прин„с
мне счастье,пусть мимол„тное, но вс„-таки счастье, а счастье,
подаренное человеку никогда не может быть виной или несправед-
ливостью...>
< Хорошо хоть она понимает, что в е„ кретинизме винить некого, кроме не„
самой!>- невольно усмехнулся Михаил, дрожащими паль-
цами зажигая сигарету. <Но до чего же вс„-таки это погано! Я наш„л е„! Я,
как мальчишка, покорно выжидал на расстоянии, когда ей понадоблюсь... Ни
в ч„м ей не было отказа, ни в ч„м! А потом появ-
ляется какой-то ч„ртов Боря, и она режет себе вены в ванной, отде-
ланной в е„ любимых цветах! Вот дерьмо!> Зло отбросив недокурен-
ную сигарету, он вновь заглянул в тетрадь: <Лучше читать, иначе я просто
сойду с ума, ожидая пока эту идиотку закончат оперировать!>

<Да, да, я искренне прошу никого не винить себя в том, что произо-
шло и ещ„ произойд„т, хотя понимаю, что уже этот рассказ может пробудить
в читающих его чувство вины, но поверьте мне - это лож-
ное, глупое чувство. Почему-то люди всегда склонны обвинять себя, как
будто от них что-то зависит! А что такое человек? Всего лишь животное,
собака, которую вед„т на поводке случай. Самое низкое, самое
несовершенное творение природы, воплощение абсолютизи-
рованного его надуманным разумом эгоизма, всю жизнь человек страстно,
всеми силами души стремится к альтруизму. Осмелившись рассуждать,
подвергать сомнению, дойдя до невероятных крайнос-
тей цинизма, он, человек разумный, всем своим существом жаждет обмана
романтики, поросячего восторга чувств. Парадокс? Отнюдь! Ведь только
любовь, в невозможности которой он уверен с первого проблеска своего
зрелого сознания, прида„т его пустому существо-
ванию хоть какое-то подобие осмысленности...

                                               -3-
Любовь и панический страх смерти. Последнее особенно удивляло меня.
Ведь конец так или иначе неизбежен, зачем же убегать от не-
избежного, так отчаянно бояться грядущего?
 Теперь я так легко позволяю себе подсмеиваться над целым светом лишь
потому, что и сама не избежала из века в век повторяющихся ошибок. Я
думаю, ни один нормальный человек не учится на чужих ошибках. Это
просто противно его природе, его самомнению. Мало ли что там с кем
случилось! Ведь я же совсем другой!
 И я, как и все мы, обманывала и позволяла обманывать себя, надея-
лась, ждала, обвиняла себя во всех смертных грехах... Никто никогда не
виноват в том, что происходит с кем-то ещ„. Жизнь настолько необъятна, что
каждый из нас может выбрать в ней свой путь. И в то же время она настолько
коротка, что кроме этого пути человеку не суждено больше ничего познать.
И пусть мой рассказ всколыхн„т ваши души, но лишь на мгновение, вс„
снова верн„тся на круги своя, и, быть может, у вас даже хватит глупой
самонадеянности не поверить мне, искать в происходящем свои ошибки...
     Пятнадцатого июля, неимоверно устав от себя, от своих застарелых
душевных ран, я отправилась навестить одну подругу, хотя не знаю, можно
ли е„ так назвать. Познакомились мы пару лет назад при весьма
неблагоприятных для знакомства обстоятельствах: я вы-
тащила е„ из петли и заставила жить. С тех пор нас связывали особые
отношения, овеянные знанием тайны смерти и возрождения. От-
казавшись от своих ч„рных мыслей, Алиса со свойственной ей страстностью
отдалась изучению всевозможных оккультных наук и вскоре обнаружила в
себе сверхъестественные для обыденного восприятия способности - что-то
вроде гипноза, ясновидения. Мне, ничего не смыслящей в этом, трудно дать
более точное определение е„ странному увлечению. Мы никогда не
встречались друг с другом, если в этом не было необходимости, чтобы не
вспоминать о ненужном. Но тогда я действительно, как мне казалось,
нуждалась в ней. Мо„ прошлое неистово тяготило меня, и полузабытое,
похороненное в руинах памяти, пыталось ворваться в мою жизнь
разрушающим смерчем. Не находя сил в себе, я хотела поверить в силу
духов, ворожбы, снятия сглаза... Алиса сунула мне какую-то якобы
заговор„нную на успех в делах игрушку и разбросала потр„панную колоду
карт. Я с легкомысленным любопытством взирала на е„ сосредоточенное
лицо. Озадаченная, она молча переводила взгляд с карты на карту. Наконец,
решившись, она забормотала что-то вроде:
- В твоей жизни начн„тся новая полоса. Тебя в не„ унес„т бубновый король, и ты забудешь вс„,
что хочешь забыть, но вот это, Катюша, и страшит меня.


                                           -4-
- Почему же? - искренне удивилась я, скрывая саркастическую улыбку.
-Нельзя забыть себя! Нельзя сбросить свой крест и вприпрыжку бе-
жать рядом с другими, несущими груз своей ноши... Хотя ты будешь
счастлива... Бог даст, вс„ пройд„т хорошо.
- Что же?! Тебе неизвестен исход событий? - не унималась я, еле сдерживая
смех.
- Боюсь, что кроме тебя никто этого не знает. Ты ведь вечно пр„шь против
течения...
    Далее следовала обычная для таких посиделок астрологическая проповедь.
Нельзя сказать, чтобы я верила во все эти заговоры, но Алиса успокаивала
меня, вселяла веру в завтрашний день. Я тут же забыла все предсказания и
как обычно, с л„гким сердцем, покинула е„ дом. Заглянув в таинственные,
бездонные глаза этой маленькой колдуньи, я вдруг поняла, что больше меня
не страшат резкие звонки моего убого поклонника. Что ж! Пускай звонит.
Теперь я не сдамся и буду бодро опровергать каждое его слово, если он
вздумает в отмес-
тку раскрыть мои тайны. Полная решимости, я отправилась на рабо-
ту, предвкушая радость от встречи с Таней, самой обаятельной из моих
подруг. Ещ„ и месяца не прошло, как мы были знакомы, но меня неудержимо
влекло к ней. Я, ослабевшая от тр„хлетней борьбы с самой собой, жаждала
прислониться к е„ непоколебимой уверен-
ности, утонуть в е„ убаюкивающем т„плом взгляде. Но мо„ мужест-
во испарилось, как только нашу пустую обыденную болтовню пре-
рвал телефонный звонок.
-Добрый день! Услуги мобильной связи фирмы <Презент люкс>. Меня зовут
Катя, - скороговоркой выпалила я.
- Привет, - издалека отозвалось мне в ухо.
-Здравствуй, - растерянно ответила я, чувствуя, как леденеют кончи-
ки пальцев. - Что-нибудь случилось?
-Я соскучился... Надо встретиться, - сквозь помехи донеслось до меня.
-Витя! Ну мы же уже сто раз это обсуждали... Вс„ равно ничего не получится,
- испуганно взмолилась я.
-Ты же не хочешь, чтобы я рассказывал интересующимся о твоей яркой
биографии? Что? Тебе сложно встретиться со мной? Ведь я вроде бы не
пристаю к тебе, - звенела трубка. Я покосилась на Таню, глазами спрашивая,
что мне делать.
-Скажи, что ты занята и повесь трубку,- тихо произнесла она. Вздохнув
свободно оттого, что кто-то решил проблему за меня,

                                                   -5-
я добросовестно выполнила е„ указания. Но разговор больше не клеился. Я
вдруг вспомнила, что Михаил звал меня на дачу... Ещ„ утром я отчаянно
сопротивлялась, не желая расставаться со своим рабочим местом - здесь
никто меня не трогает, и я упиваюсь своей свободой, независимостью. Но
теперь мной овладело непреодолимое желание сбежать как можно дальше...
Правда на даче меня будут преследовать внимательные глаза Миши, но в
конце концов мы с ним в прекрасных отношениях... Он меня любит по-
своему. Мне он безусловно нравится, и хотя я не понимаю, как так можно
жить, я испытываю к нему чувство глубокого уважения. Может и правда
выйти замуж, взять в университете академический отпуск и уехать куда-
нибудь на весь год? Решившись бежать тем же вечером в Репи-
но, я стала пытаться представить себе нашу семейную жизнь, но мои далеко
идущие планы рухнули...
  Мы возвращались с обеда, изрядно повеселевшие от солнца и вина, и
предвкушали, как сейчас поиграем часок-другой в карты и гордо уйд„м
домой, так как начальника вс„ равно сегодня не будет. Но от столь праздного
времяпрепровождения нас самым неожиданным образом отгородила
барышня из соседнего офиса:
Пришли, девочки? - защебетала она, - А то тут вас клиент дожида-
ется... Видели машину на углу?
 С меня мигом слетело хмельное оцепенение, уносящее далеко-дале-
ко от всех проблем. Мы бегом кинулись к нашему офису, чертыха-
ясь, расправились с замками, и я летящей походкой вернулась на улицу.
Прямо на тротуаре темнел лихо припаркованный забрызган-
ный грязью BMW с тонированными ст„клами. Изобразив привет-
ливое выражение лица, я подошла к машине и заглянула внутрь. Уж не знаю
помогла ли заколдованная игрушка Алисы или ещ„ что- нибудь произошло,
но в тот день нам с Таней изрядно повезло, ибо в нашу Богом забытую
фирму, куда я устроилась исключительно, чтобы не сходить с ума дома в
летние каникулы, забр„л настоящий клиент. Как и все кавказцы, он не считал
денег, придирался к мело-
чам, клеился то к Тане, то ко мне, на перебой угощая нас лимона-
дом, фруктами, шоколадом. А мы, судорожно сбивая нервное напря-
жение никотином, по очереди любезничали с игриво настроенным Вано и
бегали в соседний офис ругаться по телефону с директорами.
Уже третий день отмечался День рождения фирмы, вследствие чего было
чрезвычайно трудно добиться от руководства выполнения их служебных
обязанностей. Два часа мы изводили уже подуставшего и слегка
раздраж„нного нашим непрофессионализмом Вано светскими

                                                 -6-
беседами и проникновенными взглядами. Мне казалось, ещ„ чуть-чуть и я
либо сгорю от стыда, либо лопну от злости. Но вс„-таки один из наших
начальников, несмотря на характерную головную боль, соизволил
осчастливить нас своим присутствием. Просвистев под окнами тормозами,
Л„ня ввалился в офис, бесцеремонно разру-
шая оберегаемую нами шаткую иллюзию благополучной солидной фирмы.
-Мои извинения, - пробурчал он себе под нос. Короткие пляжные шорты,
мятая футболка, туманный взгляд и красноречивый цвет лица... И это
директор дилера Дельты Телеком ... Однако успех сдел-
ки подавил жгучее чувство стыда. Мы гордо переглядывались, а уже через
полчаса, распрощавшись и с Вано, и с Леонидом, нахально закинули ноги на
стол менеджера и попивали Кока-колу из фужеров для шампанского.
-Ну теперь-то ты не поедешь ни на какую дачу? - подмигнула Татья-
на.
-Да, Танюша! Деньги делают сво„ грязное дело, - усмехнулась я, не
переставая удивляться Алисиным пророчествам. <Кажется, действи-
тельно началась белая полоса,>- прислушивалась я к себе. Настрое-
ние было отличным: море по колено! <Однако кучерявый Вано мало похож
на бубнового короля!> - не уставала я высмеивать саму себя.
        Следующие сутки пролетели незаметно, не принеся никаких из-
мененей, но вот семнадцатое июля, день похорон Николая Второго, навсегда
врезался в мою перегруженную память. Каждая секундочка этого дня до сих
пор стоит у меня перед глазами. Да и можно ли за-
быть поворотный момент своей жизни?
     Утро никогда не было для меня любимым временем суток, но тогда оно
особенно тяготило меня. То ли не выспавшееся вооб-
ражение поддразнивало мо„ собственное отражение в зеркале, то ли на
поверхность сознания пытались выбраться незабываемые образы прошлого,
но, когда я ехала в подземке на работу, мне пришлось прятать глаза за
т„мными ст„клами очков. Никого не хотелось ви-
деть и ещ„ меньше хотелось, чтобы кто-то видел меня. Порой я со злостью
ловила соболезнующие взгляды. Небось думают, что я на похороны... Ещ„
бы! Ч„рные очки, сама вся в ч„рном... Да пусть ду-
мают, что хотят! Сейчас приду в офис, сварю кофе, увижу Танины глаза...
Пара сигарет, е„ улыбка, и вс„ наладится.
   Но Тани ещ„ не было. Почему-то страшно не хотелось дожидаться е„ в
опостылевшем мне кабинете. Может быть я боялась оставаться одна, может
быть шла на поводке у случая... Так или иначе, но впер-

                                             -7-
вые за всю свою трудовую деятельность я уже в одиннадцать утра
отправилась пить кофе в кафе, куда до этого мы ежедневно с точ-
ностью до секунды являлись в два часа на обед. Свернув на озар„н-
ный солнцем Малый проспект, я нырнула в полут„мное помещение <Трюма>
и, пробурчав у стойки что-то про кофе, свалилась на стул за любимым
столиком, у окна. Через пару минут я уже судорожно глушила мозговую
деятельность никотином и заворожено пялилась  в чернеющее бездной
содержимое маленькой чашечки. Кофе... Что может быть загадочнее
страстной тяги человека к горьковато-терп-
кому напитку, обжигающему сердце и обнажающему нервы? Все мы,
боящиеся смерти, день изо дня травим себя и кофе, и никоти-
ном, и алкоголем... Вообще-то об этом я тогда и не думала. Только
любовалась бархатистыми ч„рными оттенками. Вдруг из этого полу-
сонного состояния меня буквально выдернул голос одной из бар-
менш:
-Девушка!
 Я обернулась. В такое время кафе, как правило, пустовало. Но сего-
дня у самой двери обеим хозяйкам <Трюма> составляла кампанию пара
гаишников в парадной форме.
-Тут с вами молодой человек хочет познакомиться! - задорно про-
должала она.
-Как вас зовут? - вмешался один из посетителей.
-Катя, - от неожиданности ответила я. Хотелось, конечно, нахамить, но тогда,
вероятно, пришлось бы искать другое кафе для наших с Таней посиделок, а
лень вс„-таки сильнее раздражения.
-А нашего мальчика Боренька! - обрадовалась женщина. Бореньку мне тогда
разглядеть не удалось. Он продолжал хранить молчание за спиной своего
напарника, зато тот, почувствовав себя Богом, не на шутку раззадорился и
решил во что бы то ни стало связать наши судьбы.
-А давайте мы вас на чашечку кофе пригласим? Часиков в восемь!
-К сожалению, я не могу. Уезжаю, - улыбнулась я настолько любез-
но, насколько только могла.
-Как? Насовсем? - искренне удивился он.
-На выходные, - я уже сама поверила в собственную ложь, но ещ„ не успела
придумать, куда это я уезжаю. Вот тут Боря, наконец, подал долгожданную
реплику:
-На дачу, наверное...
-Точно! - обрадовалась я.
-А Катенька к нам каждый день обедать ходит с подружкой. В два часа,
правда? - решила внести свою лепту барменша.
                                               -8-
-Да...
-Ну и славненько! Значит в понедельник в два часа Борис будет здесь с
цветами и шоколадом... А вы какой шоколад любите? С на-
полнителем? - снова заговорил Борин напарник.
- С орехами, - выпалила я, сама себе удивляясь. В жизни не любила сладкое,
особенно шоколад. Мой нежданный поклонник возвысился над столиком и
исчез в дверном про„ме <Трюма>. <Неужели за шо-
коладом?> - искренне удивилась я, вс„ более выходя из  кофейно-
никотинового оцепенения. Спрятав глаза на дне своей чашки, я невольно
прислушивалась к разговору за столиком этой мало понят-
ной мне компании и уже через пару минут выяснила их имена. Бо-
рин напарник оказался Сашей, участливую барменшу звали Ольгой, а е„ ярко
накрашенную подругу - Ларисой. У меня было такое впе-
чатление, что я сплю. По крайней мере, соображала я точно плохо. Но вот
Боря опять вбежал в кафе и с какой-то сказочной, да, именно сказочной
улыбкой направился ко мне, обалдевшей от кофеина клу-
ше.
-Это вам от нас, - застенчиво пробормотал он, положив рядом со мной
ореховый <Фазер>, и тут же ретировался за спину напарника.
-Не от нас, а от тебя лично, - поправила Ольга.
Я не успела его разглядеть. Осталось какое-то смазанное впечатле-
ние. Как будто вдруг распахнулась дверь в подсознание и выпустила что-то
неуловимое, как дуновение ветерка. Даже не знаю, как это объяснить. Одним
словом, я не воспринимала Борю физически, он был неосязаем, я не
чувствовала его ни тогда, ни потом... Однако жить стало интересней. Я
замедлила процесс питья кофе насколько это было возможно, но это не
помогло. Больше ничего не произош-
ло, и мне пришлось оторваться от стула, изобразить милую улыбку и
проникновенное <большое спасибо> и выйти из мрака на свет бо-
жий. Солнце подействовало на меня странно. Как будто ст„рло весь
инцидент из памяти. Кажется, я даже Татьяне ничего не рассказала, но
шоколад вскоре напомнил мне об утреннем приключении. Вот тогда я под
прицелом недоверчивых взрослых глаз сплавила ей его, вкратце поведав о
случившемся. Мне самой в это не верится, но через несколько часов я не
вспомнила бы даже о том, что ходила в <Трюм>. День пош„л своим чередом.
Часов в пять, отправив Татьяну выяснять отношения с начальством, я
развалилась в кресле и, что на-
зывается, повисла на телефоне. Набрав номер школьной подруги, я плавно
погружалась в приторно сладковатый мирок сплетен, рецеп-
тов, названий магазинов, советов, чужих любовных историй...

                                           -9-
И вдруг кто-то бестактно открыл дверь, решив нарушить воцарив-
шуюся идиллию. На пороге появился улы