ранил  ему  лицо, разодрал  куртку и оторвал пару  пуговиц,  чтобы создать
впечатление, будто произошла стычка.
     То же самое, но уже с летальным исходом произошло с Майклом Страйкером.
Убежден, не случайно  Аллена ударили  так, что  он лишь потерял  сознание, а
Страйкера убили. Наш приятель, должно быть большой специалист в делах такого
рода, знал, какое усилие необходимо в каждом случае. А это не так-то просто,
как может показаться. Затем этот упырь имел глупость  внушить нам,  изувечив
лицо Страйкеру, будто  тот  дрался с Алленом. Представьте себе всю гнусность
натуры, способной преднамеренно изуродовать мертвеца...
     На  лицах  слушателей  было  написано  не  отвращение,  а  ужас;  разум
отказывался признать, что  такое  может произойти.  Никто не переглядывался,
глаза всех присутствующих были прикованы ко мне.
     -  У  Страйкера рассечена верхняя губа, выбит  зуб,  на  виске  большая
ссадина,  очевидно след от удара, нанесенного еще одним камнем. По-видимому,
нападавший постарался, чтобы на руках и костяшках пальцев у него не осталось
следов. Если бы  рана  была  получена жертвой  во время  стычки, возникло бы
обильное  кровотечение  и  осталось  бы много  синяков.  Ничего этого  мы не
наблюдаем, потому что Страйкер был  мертв  и кровообращение  в его организме
прекратилось до  того,  как ему были  нанесены эти раны. Для вящего  эффекта
убийца  вложил  в  руку Страйкера  пуговицу, оторванную  от  куртки  Аллена.
Кстати, на снегу  нет следов, какие остаются при схватке; видны только следы
двух человек, ведущие  к тому месту, где лежал Страйкер.  Затем следы одного
из них  уходят в сторону. Спокойно, без  суеты  он сделал  свое дело, правда
сделал его не очень чисто, и ушел.
     Отхлебнув немного виски, которое, судя по  превосходному качеству, было
из собственных запасов Джеррана, я, чтобы произвести надлежащее впечатление,
спросил:
     - Вопросы есть?
     Как  и следовало ожидать, вопросов не  было.  Все были настолько заняты
своими мыслями, что им было не до меня.
     - Думаю, вы согласитесь,  - продолжал я,  -  теперь у нас вряд ли  есть
основания полагать, что четыре  человека, погибшие ранее, оказались жертвами
роковой случайности. Лишь самые недалекие люди поверят, что между убийствами
нет никакой связи  и  что они  не  являются делом рук одного и того же лица.
Итак, мы имеем дело с убийцей, который работает с размахом. Человек этот или
безумец, или маньяк,  злобное, жестокое  чудовище, убивающее без разбору для
достижения  каких-то своих гнусных  целей. Возможно также, что он и  одно, и
второе, и третье. Как бы то ни  было, преступник находится здесь. Который же
из вас?
     Впервые слушатели мои отвели глаза, став исподтишка вглядываться друг в
друга, словно надеясь,  что им удастся разоблачить убийцу.  Но никто за ними
не  наблюдал  так  внимательно, как  я, посматривая  поверх  стакана. Однако
убийца  был  слишком  умен, чтобы  попасться  в столь  нехитрую  ловушку.  Я
терпеливо  ждал,  когда присутствующие перестанут  озираться по  сторонам, а
затем произнес, чтобы вновь привлечь к себе внимание:
     - Не знаю, кто из вас убийца, но могу с уверенностью определить, кто им
не является. Вместе с отсутствующей  мисс Хейнс  нас двадцать  два человека.
Девять из нас свободны от подозрений.
     -  Боже  милостивый!   -  пробормотал  Гуэн.  -  Боже  милостивый!  Это
чудовищно,  доктор Марлоу, уму непостижимо. Один  из сидящих здесь, человек,
которого мы знаем, убил пятерых? Этого не может быть!
     - Сами  знаете, что может,  - возразил  я.  Гуэн промолчал. - Начнем  с
того, что я чист. Не потому, что мне это известно - всякий может так сказать
о себе, - а потому, что были  совершены попытки убить меня, причем последняя
едва не завершилась успехом. Кроме  того, в момент, когда Страйкер был убит,
а Аллен ранен, я был занят тем, что тащил к лагерю мистера Смита.
     Последнее было правдой,  но не всей  правдой  до конца, и только убийца
мог  на это  указать, но, поскольку теперь он охотился за  мной,  его мнение
меня не интересовало, ведь он не мог его выразить.
     - Вне подозрений и мистер  Смит - не только потому, что  в это время он
был без  сознания,  но и потому,  что едва не пал жертвой отравителя  еще на
судне.
     -  Тогда  и я чист, доктор Марлоу!  - послышался  надтреснутый  фальцет
Герцога. - Я тоже не мог этим заниматься...
     - Согласен, Сесил. Кроме того, что вас тоже  пытались отравить, вам, не
в обиду  будь сказано, не  под  силу поднять  тот камень,  которым  был убит
Страйкер.  Мистер  Джерран  также  вне подозрений.  Во-первых, он  сам  стал
жертвой  покушения,  во-вторых, в момент убийства  Страйкера он  находился в
жилом блоке. Разумеется, Аллен не имел никакого
     отношения к убийствам, как и мистер Гуэн, хотя тут вы  должны  поверить
мне на слово.
     - Что вы хотите этим сказать, доктор Марлоу? - спокойно спросил Гуэн.
     -  Когда вы  впервые  увидели  убитого  Страйкера,  вы  побледнели  как
полотно. Люди  умеют  владеть  собой,  но никто еще  не  научился краснеть и
бледнеть когда  ему  вздумается. Если бы  вы  были подготовлены к  подобному
зрелищу, вы бы не побледнели. А вы изменились в лице, следовательно, для вас
это  явилось   неожиданностью.  Обеих  Мэри  придется  исключить  из   числа
подозреваемых, ни у одной из девушек не хватило  бы сил бросить такой камень
в Страйкера.  То же самое касается и мисс Хейнс.  Итак, по  моим  подсчетам,
подозреваемых  тринадцать. -  Оглядев присутствующих, я всех  пересчитал.  -
Совершенно верно. Тринадцать. Будем надеяться,  что число  это для одного из
вас окажется очень несчастливым.
     - Доктор  Марлоу, - произнес Гуэн, -  полагаю, вам следует пересмотреть
свое решение оставить службу у нас.
     - Считайте, что я его пересмотрел. А то я начал  уже ломать  голову над
тем, как заработать кусок хлеба. -  Взглянув на  свой пустой стакан, а затем
на  Отто, я продолжал: - Поскольку  я,  так сказать,  снова в штате, вы  мне
позволите?..
     - Конечно, конечно. - Отто, с виду потрясенный услышанным, опустился на
табурет и как-то разом обмяк,  словно проколотый футбольный мяч, если  такое
сравнение  применимо  к груде сала.  - Господи Боже! Один из сидящих здесь -
убийца. Один из нас загубил пять жизней! - Он содрогнулся всем телом, хотя в
помещении стало  значительно  теплее. -  Пять мертвецов! И  негодяй, который
отправил их на тот свет, среди нас!
     Закурив сигарету, я  пригубил виски и стал ждать новых замечаний. Ветер
усилился, было слышно,  как он стонет и воет,  точно  оплакивая  погубленные
жизни. Жутко было слышать этот реквием, но  все превратились в слух, цепенея
от леденящего ужаса.
     Прошла целая минута, но никто не произнес ни слова, и я продолжал:
     - Выводы напрашиваются  сами собой. Во  всяком случае,  если  подумаете
хорошенько. Страйкер убит, как и  четверо других наших товарищей. Кому нужна
была их смерть? Зачем им было умирать?  С какой целью их убили? Не маньяк ли
их убил? И достиг ли он своей цели? Если  нет или если убийца - психопат, то
кто  из нас на  очереди?  Кому предстоит  умереть сегодня  ночью?  Можно  ли
спокойно разойтись по комнатам спать,  зная, что в любую минуту к вам  может
войти  убийца? Может,  это  сосед  по комнате, который только и ждет,  чтобы
ударить  ножом или задушить подушкой?  Думаю, последнее  наиболее  вероятно.
Кому придет в  голову,  что  преступник может действовать  так  безрассудно?
Разумеется,  за  исключением маньяка.  Итак, нам  предстоит бессонная  ночь.
Возможно, мы сможем организовать бдение в  течение одной ночи. Но  сумеем ли
мы  продолжать такое  дежурство двадцать две  ночи? Может ли кто-либо из нас
быть твердо уверен в том, что к возвращению "Морнинг роуз" он останется жив?
     Судя по выражению лиц и гробовой тишине, такой уверенности не было ни у
кого. Задумавшись  над вопросом, который сам  задал, я понял,  что в гораздо
большей мере он относится ко  мне. Если преступник не  маньяк, убивающий без
разбору, а хладнокровен, расчетлив и поставил перед собой определенную цель,
то следующая его жертва - это  я. Не потому, что устранить меня входит в его
планы, а потому, что я помеха их выполнению.
     -  Какова  же должна быть наша тактика?  -  спросил я. -  Разделимся на
"чистых"  и  "нечистых"  и  перестанем общаться  друг  с другом? Возьмем,  к
примеру, завтрашнюю  съемку. Мистер Джерран  и Граф, насколько мне известно,
отправляются к скалам - один "чистый", второй потенциально "нечистый". Может
быть,  мистеру  Джеррану  следует  иметь при себе еще одного  "чистого"  для
страховки? Хейсман на рабочей  шлюпке  намерен  обследовать побережье  вдоль
бухты  и, возможно, чуть  южнее.  Насколько  мне  известно,  Юнгбек и Хейтер
вызвались помочь ему. Невиновность всех троих, как вы заметили, не доказана.
Отправится  невинная овечка вместе со  злым  волком  или волками, а потом те
вернутся и  скажут, что  бедняжка  упала  за борт  и,  несмотря  на  все  их
героические усилия, увы, погибла. Что  уж говорить о, великолепных ущельях в
южной части острова... Точно рассчитанный толчок локтем, умело подставленная
подножка,  а  высота  около  пятисот метров... Костей  не  соберешь. Сложная
проблема, не так ли, господа?
     - Глупости, - громогласно заявил Отто. - Совершенные глупости.
     -  Неужели? -  удивился я. -  Тогда спросите  у  Страйкера,  каково его
мнение на этот счет. Или спросите Антонио, Холлидея, Моксена и Скотта. Когда
ваша душа, мистер Джерран, будет созерцать с небес,  как вас опускают в яму,
вырубленную во льду, это вы тоже назовете глупостью?
     Сразу сникнув, Отто потянулся к бутылке.
     - Что же нам делать, скажите ради Бога?
     - Не представляю, - произнес я.  - Вы  слышали,  что я  сказал  мистеру
Гуэну. Я вновь на  службе у киностудии. В организацию экспедиции  я лично не
вложил ни гроша, но, как заявил мистер Гуэн капитану Имри, сами вы вложили в
нее все  свои средства. Думаю, решение  следует  принимать на уровне  совета
директоров - трех его членов, которые все еще в состоянии это сделать.
     -  Не  соизволит ли наш  служащий  объяснить, что  он имеет  в виду?  -
попытался улыбнуться Гуэн.
     - Намерены вы продолжать съемки или не  намерены, решать  вам.  Если по
крайней  мере  человек  шесть  будут   постоянно  дежурить  в  жилом  блоке,
внимательно наблюдая и  прислушиваясь к  происходящему, то, вполне вероятно,
мы сохраним свое здоровье в течение всех двадцати двух суток. Но это значит,
что  вы  не  сделаете  ни  одного  кадра  и  понапрасну потратите  вложенные
средства.  Не хотел  бы я столкнуться  с такой проблемой. У вас превосходное
виски, мистер Джерран.
     -  Вижу,  оно  пришлось вам  по  вкусу, -  отозвался Отто,  попытавшись
съязвить, но в голосе его прозвучала тревога.
     - Не будьте - скаредным, - ответил я, наполняя стакан. -  Настало время
испытания душ.
     Ответа Отто я не слушал, занятый собственными  мыслями.  Однажды, когда
мы  уже вышли из  порта отправления, Граф  что-то сказал по поводу  хрена, и
тут, точно  фитиль,  к которому поднесли спичку, в  голове у  меня вспыхнула
догадка. То же самое произошло и сейчас.
     Граф внимательно взглянул на меня.
     -  Снять  с  себя  ответственность  проще  всего,  но  как  бы  вы сами
поступили? - Улыбнувшись, он  прибавил: - Считайте, что  я снова кооптировал
вас в совет директоров.
     - Предложил бы самое простое решение,  - сказал  я. - Я  бы застраховал
себя от нападения сзади и снимал бы этот окаянный фильм.
     -   Ах   так,  -  кивнул   Отто.   Граф  и  Отто   переглянулись,  явно
удовлетворенные предложенным выходом.  - Но что бы вы посоветовали  в данный
момент?
     - Когда у нас ужин?
     - Ужин? - заморгал глазами Отто. - Около восьми.
     - А  сейчас пять часов. Соснуть на  три часа,  вот  что бы я предложил.
Только не советую никому подходить ко мне ни под каким предлогом - попросить
ли аспирина или  пырнуть ножом.  Нервы  у меня на  пределе, и  я  за себя не
ручаюсь.
     -  А  если  я  сейчас  попрошу  аспирина,  вы  меня   не  пришибете?  -
откашлявшись, спросил Смит.  - Или  чего-нибудь посильней, чтоб уснуть. А то
голова раскалывается.
     - Уснете через  десять минут. Только имейте в виду, проснувшись, будете
чувствовать себя гораздо хуже.
     - Хуже быть не может. Ведите меня к себе, давайте свое снотворное.
     Войдя к  себе в комнату, я повернул ручку окна  с двойными стеклами и с
трудом открыл его.
     - А у вас открывается?
     -  Ты  ничего  не  упускаешь  из  виду.  Незваным гостям  трудно  будет
проникнуть к тебе.
     -  Как  же  иначе? Неси  сюда раскладушку. Можешь забрать ее из спальни
мисс Хейнс.
     - Хорошо. Там как раз есть лишняя.


Глава 10

     Пять  минут спустя, закутавшись  так,  что только глаза  оставались  не
защищенными от летящего в  лицо снега  и ветра, уже  не стонущего, а воющего
по-волчьи над  стылыми плоскогорьями острова,  мы со  штурманом стояли возле
окна моей спальни,  которое я закрыл, сунув сложенный вчетверо листок бумаги
между  рамой и  косяком.  Ручки  снаружи не  было,  но  я  захватил  с собой
швейцарский  армейский  нож  с  множеством  разных  приспособлений  -  таким
откроешь  что   угодно.  Мы   посмотрели   на  просторную  общую  комнату  -
кают-компанию,  из  окна  которой струился яркий  белый  свет,  и на  тускло
освещенные спальни.
     -  В такую  ночь честный человек и носа наружу не высунет, - шепнул мне
на ухо штурман. - А если бесчестный попадется?
     - Еще  не  время,  -  отозвался я. -  Сейчас  каждый  начеку, опасно  и
прокашляться в неподходящий момент.  Позднее он или они, возможно, и вылезут
из своего логова. Только не сейчас.
     Направившись прямо  к складу продовольствия,  мы закрылись и, поскольку
окон в помещении не было, включили карманные фонари. Осмотрев  мешки, ящики,
картонки и коробки, ничего подозрительного не обнаружили.
     - А что мы ищем? - поинтересовался Смит.
     -  Представления не имею. Ну, скажем, нечто  такое, чего тут не  должно
быть.
     - Пистолет? Большую бутылку черного стекла с надписью "Смертельно. Яд"?
     - Нечто  вроде  этого. - С  этими  словами я  извлек  из ящика  бутылку
"Хейна" и сунул в карман малицы. - В медицинских целях, - объяснил я.
     - Разумеется.  -  Смит в последний раз  обвел лучом фонаря стены блока,
задержав сноп света на трех лакированных ящиках на верхней полке стеллажа.
     -  Должно быть, какой-то особо  качественный продукт, -  решил  Смит. -
Может, икра для Отто?
     -  Медицинские  приборы.  Главным  образом,  инструменты.  Не  яд.  Даю
гарантию, -ответил я, направляясь к двери. - Пошли.
     - И проверять не будем?
     - Какой смысл? Вряд ли мы там обнаружим автомат.
     Ящики были размером двадцать пять на двадцать сантиметров.
     - Не возражаешь, если я все-таки проверю?
     - Хорошо. - Я начал раздражаться. - Только поживей.
     Открыв крышки первых двух ящиков, Смит мельком осмотрел их содержимое и
закрыл вновь. Открыв третий ящик, он произнес:
     - Кому-то понадобился медицинский инструментарий.
     - Я к этим ящикам не прикасался.
     - Значит, прикасался кто-то другой. - С  этими словами штурман протянул
мне ящик. Два гнезда в нем и в самом деле оказались пусты.
     - Действительно, - признал я. - Взяты шприц и ампула с иглами.
     Молча посмотрев на  меня, штурман  взял коробку, закрыл  ее  крышкой  и
поставил на место.
     - Не скажу, что мне это нравится.
     - Двадцать два дня могут показаться долгими как вечность, - сказал я. -
Вот если бы еще найти состав, которым хотят этот шприц наполнить...
     - Если бы. А  может,  кто-то  взял шприц для собственного употребления?
Какой-нибудь наркоман  сломал свой  собственный?  К  примеру,  один из "Трех
апостолов"? Биография подходящая - мир поп-музыки и кино,  к тому же зеленые
юнцы.
     - Нет, не думаю.
     Из склада мы направились в блок, где хранилось горючее. Чтобы убедиться
в том,  что там  нет ничего такого, что бы представляло для нас интерес, нам
хватило  двух  минут.  То  же  можно  сказать  и   о  блоке,  где  хранилось
оборудование. Правда, там я нашел два нужных мне предмета - отвертку и пакет
с шурупами.
     - Зачем это тебе? - поинтересовался Смит.
     - Закрепить рамы, чтобы  не открыли снаружи, - объяснил я. - В  спальню
можно попасть не только через дверь.
     Задерживаться   в  гараже,  где  лежал   мертвый  Страйкер,   глядевший
неподвижным взором в потолок, особого желания мы не испытывали. Мы осмотрели
ящики  с  инструментами,   металлические  барабаны   и  даже  прозондировали
топливные масляные баки и радиаторы, но ничего не обнаружили.
     Затем направились к причалу. От основного блока до  пирса было немногим
больше двадцати метров, и через пять минут мы были на месте. Фонари включить
мы  не  решились и  двигались  к  головной части причала  на  ощупь,  рискуя
свалиться в ледяную воду. Отыскав  рабочую шлюпку, закрепленную в защищенном
от ветра углу причала, спустились  в нее по трапу, проржавевшему  настолько,
что некоторые перекладины были толщиной не больше шести миллиметров.
     Даже во время снегопада  огонь карманного  фонаря  ночью  виден далеко,
однако, оказавшись ниже уровня причала, мы все же включили фонари, на всякий
случай  прикрывая  их.  Осмотр   рабочей  шлюпки  ничего  не  дал.  Никакого
результата не дал и осмотр четырехметровой моторки, куда мы затем забрались.
Оттуда по скоб-трапу мы вскарабкались в боевую рубку модели подводной лодки.
     На  расстоянии  метра  с  небольшим  от  верхнего  среза  рубки  по  ее
окружности была приварена платформа. Приблизительно в полуметре от фланца, к
которому  привинчена рубка,  находилась  полукруглая площадка, на  нее можно
было попасть через рубочный люк.  К  площадке был прикреплен небольшой трап,
по которому мы спустились внутрь. Включив фонари, огляделись.
     - Совсем другое дело субмарина, - заметил Смит. - Тут уж тебя снегом не
занесет. Но поселиться здесь надолго я бы не хотел.
     И  правда,  очень  уж  мрачно  и  темно  было  внутри  корпуса.  Палуба
представляла собой настил из досок, положенных с интервалом  поперек лодки и
привинченных с обоих концов крыльчатыми гайками. Под досками  виднелись ряды
выкрашенных в шаровой цвет прочно закрепленных чугунных чушек - четыре тонны
балласта.  По  бортам  корпуса  располагались  четыре  квадратные балластные
цистерны.  Для  придания  секции  отрицательной  плавучести  их  можно  было
заполнить водой. В дальнем конце  корпуса установлен небольшой дизель-мотор,
выхлопная труба которого выпущена через верх боевой рубки. Дизель соединялся
с компрессорной установкой, предназначенной для продувки балластных цистерн.
Таковы были  конструктивные особенности  модели подводной лодки.  По слухам,
модель обошлась  в  пятнадцать тысяч фунтов стерлингов,  откуда  можно  было
заключить, что любимым времяпрепровождением Отто, как и всех кинопродюсеров,
было сочинительство.
     Мы обнаружили  в  лодке  несколько  предметов иного рода.  В  шкафу,  в
кормовом  конце  секции, мы  нашли  четыре  небольших  грибовидных  якоря  с
якорь-цепями в комплекте с небольшой портативной лебедкой. Наверху находился
люк, через  который можно подняться на верхнюю палубу.  Якоря использовались
для того, чтобы закрепить модель в любом положении, какое будет  необходимо.
Напротив шкафа в переборке прочно  привязана пластмассовая модель перископа,
которая внешне ничем не отличалась от  настоящего прибора. Рядом  находились
еще три пластмассовые модели:  трехдюймовая пушка,  которую  предполагалось,
очевидно,  установить  на верхней  палубе, и два пулемета,  предназначенных,
похоже, для монтажа  на боевой рубке.  В носовой части секции  располагались
еще два  шкафа: в одном хранились пробковые  спасательные жилеты, в другом -
шесть банок краски и кисти. На банках стояло: "Моментальная шаровая".
     - Что это значи